Однако дознаватели нынче эффективно работают, даже слишком, размышлял он, лежа на жесткой койке, уставившись в побеленный каменный потолок. У них есть все виды зондирующих устройств для выкапывания самых сокровенных секретов из мозгов. Нужно найти место получше, чем моя голова.
Острые глаза обшаривали маленькую камеру. Стены не имели ни единого шва или трещины, будучи выдолбленными в скале на атомном уровне.
Здесь нигде не спрятать, решил он. В голове держатьтоже не вариант. Остается только одно
Том Герис колебался, потому что предпочитал никогда не рисковать. Причиной его падения стал тот самый тайникразум другого человека. Он обучал человека по имени Кромвель научным преступлениям.
Том забывал о том, что разум тоже имеет значение!
Опасаясь, что молодого космического пирата могли схватить, он поспешно стер из памяти Кромвеля все воспоминания о своем имени. Но созданный им блок памяти оказался слишком эффективным. Кромвель проучился три года в космическом колледже, специализируясь на изобретениях Гериса, который, в свою очередь, сделал для астронавигации больше, чем кто-либо другой. Однако Кромвель все же не помнил, как управлять воздушным шлюзом Гериса, потому что блок памяти стер все воспоминания, связанные с ним. Когда полиция вывела Кромвеля из шлюза, они поняли, что тот был первоклассным космонавтом, который, тем не менее, никогда не слышал о величайшем ученом Солнечной системы. И все же Гериса поймали в связи с пиратским кораблем.
Но это совсем другое, процедил сквозь зубы Герис. Отныне я буду полагаться только на себя. Я сам могу управлять своими блоками памяти.
С помощью самогипноза он намеренно спрятал тайну глубоко в подсознании, чтобы ни в коем случае не выдать формулу обратного соединения молекул, без которой раскрыть невидимку было невозможно.
В конце концов, даже двойной срок имеет конец. Освобождение стало для Тома Гериса неожиданностью. Он заставил охранников ждать два часа, пока не закончит сложнейшие расчеты, и только после этого позволил отвести себя к дознавателям, которые безуспешно пытались выведать у него хоть какие-то тайны. Вскоре его доставили прямиком на Землю.
В небольшом складе для ракетоносцев, который был арендован Герисом и использован в качестве лаборатории, ученый усовершенствовал свое изобретение. С помощью своих записей и остатков группы ученых-преступников, созданной им давным-давно, он вскоре вышел в космос с готовностью совершить первое ограбление.
А вот и он, сказал он, вглядываясь в визор. «Орион», направляется к Марсу, на борту груз радия. Готовность номер один.
Всем к шлюзу, и никаких заминок не допускать. Груз бесследно исчезнет прямо из-под носа экипажа. Они даже не поймут, кто и каким образом их ограбил.
Позвольте мне проверить ваше устройство, шеф, предложил Кромвель. Вы слишком ценны.
Нет! Это мое изобретение! раздраженно бросил Герис. Я хочу лично испытать его. В конце концов, я должен быть первым!
Корабль с преступниками на борту шел параллельно «Ориону», скрытый космической тьмой. Герис щелкнул тумблером на аппарате невидимости и без особых усилий протиснулся сквозь корпус своего корабля. Казалось, он продирается через густой туман. Медленно, но верно он подбирался к цели, словно торпеда. Достигнув корпуса, он направился вдоль него, пока не нашел грузовой отсек. Прежде чем протиснуться внутрь, Том с беспокойством оглянулся на свой корабль. Какая-то смутная мыслишка шевельнулась у него в голове, но он не мог ее вспомнить.
Резким движением он нажал на кнопку запуска двигателей реактивного ранца. Его с силой швырнуло сквозь блестящий корпус «Ориона», будто он состоял из воздуха. Однако совершенно неожиданно для Тома, он прошел через корабль и вылетел с другой стороны, лишь на секунду успев заметить груз радия.
Что-то не так пробормотал он.
Он залетел обратно в корабль, но опять пролетел мимо искомого груза, не имея возможности даже схватиться за что-нибудь. Тома охватил неописуемый ужас. Он стремглав полетел обратно к своему кораблю. Оказавшись в кабине пилотов, он смог затормозить с помощью ранца, но его руки по-прежнему отказывались нащупать хоть что-то твердое.
Боже, помоги мне! беззвучно взвизгнул он. Я кое-что забыл!
Однако он не мог вспомнить, что именно. Блок памяти, который он создал, чтобы сохранить свою тайну от тюремных дознавателей, снова оказался слишком совершенным. Том Герис забыл формулу обратного соединения. Без нее ему не под силу было вернуться в прежнее состояние.
Спустя несколько дней молекулы его тела разлетелись так далеко друг от друга, что взаимное притяжение уже не могло удержать их на местах. Том парил в кабине облачком невидимых пылинок, пока система циркуляции кислорода не унесла его в очистительный узел, где он окончательно развоплотился и вылетел через выхлопные трубы в открытый космос.
Том Герис совершил в жизни две большие ошибки. И обе по своей вине
Memory bloks, (Capitan Future, 1941, Spring), пер. Андрей Бурцев и Александр Штрамм
ДРЕВО ПОЗНАНИЯ(Под псевд. П. Эдмондс)
ПОСЛЕ нескольких месяцев изучения старинных легенд, нам наконец удалось отыскать его в расположенных на границе с Бирмой Аннамских горах. Я понятия не имею, что это было. Когда-то давно в Индокитае жил великий и таинственный народ, и, как мне кажется, его наука намного превосходила нашу. Не приходилось сомневаться в том, что Красное дерево не могло появиться без человеческого участия.
Часть легенд была посвящена именно Красному дереву. Мы занимались раскопками в Эдемском саду, или, иными словами, в колыбели человеческой цивилизации. Согласно преданиям, человечество зародилось в долинах рек Тигр и Евфрат. Кроме того, важные для науки окаменелости были найдены в пустыне Гоби, но нам удалось отыскать кое-что совершенно иное. На месте раскопок мы обнаружили черепа четвертичного периода, оказавшиеся куда древнее черепов кроманьонцев, присланных нам из Аннамских гор. Тут как нельзя кстати подвернулись копии древних рукописей, которые Бэбкокнаш этнолог, переписал из источников куда древнее Книги Бытия.
Больше всего Бэбкок напоминал карикатурного марсианина: маленькое сморщенное тело венчала лысая голова, похожая на луковицу. По ночам, сидя на корточках у костра, он мог часами рассуждать о предстоящих открытиях.
Фольклор, так или иначе, основан на научных фактах. Его покрытое морщинами лицо светилось искренним энтузиазмом. Местные легенды тесно переплетены с Книгой Бытия. Почти у каждого народа есть предания о стертой с лица Земли сверхрасе. Ну да, а почему бы и нет?
Как и мифы об Атлантиде, проворчал наш босс Кирни, рыжеволосый здоровяк с проницательным взглядом.
Хоть Кирни и был рабовладельцем, за работу он платил хорошие деньги, так что мы предпочитали не интересоваться их происхождением.
Мифы об Атлантиде, повторил он. Да это же просто смешно. To есть ты хочешь сказать, что кроманьонцы внезапно превратились в сверхрасу, а потом бесследно испарились? Какая чушь!
Я не имел в виду ничего подобного! раздраженно ответил Бэбкок и бросил на него сердитый взгляд. И в наше время существуют первобытные племена. Давайте представим, что человеческая цивилизация столкнется с катастрофой такого масштаба, что уцелеют только ее сильнейшие представители? Вполне возможно, что через несколько сотен лет на Земле в живых останутся только дикари вроде австралийских бушменов!
Ну, хорошо, натянуто улыбнулся Кирни. Предположим, на Земле уже происходило нечто подобное. Тогда почему мы не нашли никаких артефактов?
Если сообщество вело обособленную жизнь, мы и не могли ничего обнаружить. А в населенном лишь дикарями мире иначе быть не могло. А если скрещивались только самые умные из них? Это привело бы к вырождению, что, собственно говоря, и произошло в древнем Египте.
Тем не менее, мы не нашли никаких следов, хотя должно было остаться хоть что-то! пророкотал археолог Гюнтер.
Этого приземистого смуглого бородача вполне можно было принять за неандертальца. За стеклами очков в роговой оправе поблескивали внимательные глаза.
Только если им не пришлось искать убежище в каком-нибудь безопасном месте, например, на острове Пасхи, как можно дальше от враждебного мира.
Да ну тебя к черту, сказал Гюнтер. Ты сошел с ума.
Если бы ты был таким умным, то смог бы прочитать найденные пергаментные свитки, вспылил Бэбкок.
Я ЗАМЕТИЛ, что за нами пристально наблюдают носильщики-туземцы, и поспешил перевести разговор в более мирное русло. Я всегда так делал, потому что не являлся ученым в полном смысле этого слова. Моя работа заключалась, в основном, в том, чтобы делать заметки и при каждом удобном случае снимать происходящее на камеру. Позже мы привезем заметки обратно в Штаты и составим из них книгу. А отснятый материал вполне мог бы заинтересовать продюсеров в Голливуде, поэтому мне приходилось смотреть в оба.
А где Уэстерли? поспешил я ввязаться в разговор, потому что готовая вот-вот завязаться потасовка уж точно не входила в мои планы. Я не видел его уже несколько часов. Может, он?..
Он, наверно, опять присосался к трубке с опиумом. Да и черт с ним. Кирни передернул широкими плечами. Но он в курсе, что завтра предстоит тяжелый день, поэтому обещал скоро завязать.
Однако в глубине души я понимал, что заверения Уэстерли, к сожалению, могут расходиться с действительностью. Мы подобрали его в Сайгоне, узнав, что он считается лучшим проводником в округе. Может, так оно и было, только я в некотором смысле был еще и психологом, поэтому сразу распознал в Уэстерли шизофреника, жуткого невротика и, как мне показалось, просто психически неуравновешенного человека. Кроме того, он довольно часто курил опиум. Этому полукровке нельзя было доверять оружие, потому что он по неосторожности мог застрелить самого себя.
Гюнтер, ты когда-нибудь слышал о мутациях? спросил Бэбкок, не обращая на меня ни малейшего внимания.
А что? переспросил коренастый Кирни, поглаживая бороду.
Эта вымершая раса как раз могла мутировать из-за близко-родственного скрещивания. Ради Бога, включи-ка уже логику, наконец! Благодаря лучшим методам ведения сельского хозяйства, богатствам, более здоровой пище и теплой одежде, такое племя быстро обогнало бы в развитии своих соседей, что, в свою очередь, привело бы к частым набегам, и поэтому мутанты должны были найти безопасное место для жизни
Здесь, в Индокитае, усмехнулся Гюнтер.
Эти горные хребты никто не исследовал, и туземцы стараются держаться подальше от этих мест. Я порасспрашивал некоторых из них, и узнал, что они сумели приручить диких животных, а этонечтоживет совсем в глуши. Они понятия не имеют, что это за существо. Оказываясь в тех областях, туземцы стараются убраться. И как можно скорее, черт побери!
Я все равно надеюсь найти несколько окаменелостей, заметил Бэбкок. Или пару резных фигурок.
ТУТ к нам присоединился Уэстерлиочень худой изможденный человек с ввалившимися глазами и впалыми щеками. Он молча встал у костра и принялся наблюдать за нами поблескивающими глазами.
Что случилось? спросил Кирни.
Носильщики. Они явно не собираются тут задерживаться. У меня предчувствие, что они скоро сбегут.
Да? А если платить им больше?
Дело не в этом, покачал головой Уэстерли. Они напуганы до смерти. Сегодня или завтра они точно покинут нас.
Тогда будем дежурить по очереди, грубо сказал Гюнтер.
Не думаю, что это сильно поможет делу. Кирни закусил губу. Если дело дойдет до драки они, скорее, перережут нам глотки, чем пойдут дальше в горы. Что ты на это скажешь, Уэстерли?
О, да, они вполне способны на такое, кивнул проводник.
Так, хорошо. А что, если они разобьют здесь лагерь и просто будут ждать нас? Как ты на это смотришь?
Да, так будет правильно, ответил Уэстерли. Это самое мудрое и безопасное решение. Весь наш путь вряд ли займет больше четырех дней, если, конечно, карты не устарели.
Но, к сожалению, так оно и вышло. Несколько недель мы с трудом пробирались по дикой местности, стараясь питаться тем, что могла дать природа, и надеясь, что, вернувшись, обнаружим туземцев на базе. Если, конечно, мы все-таки вернемся. Мы сталкивались с враждебно настроенными племенами, но у нас с собой были винтовки, так что до открытого противостояния дело так и не дошло.
Запасы провизии подходили к концу. Нас спасала только меткая стрельба Кирни: не проходило и дня, чтобы мы не ели свежего мяса. Но так продолжалось недолго, и, по мере того, как мы все выше и выше забирались на высокие, таинственные горы, дичи становилось все меньше. Окружающие нас места не были отмечены на карте. Я справлялся по реке Ориноко и бывал в тех частях Африки, где никогда прежде не ступала нога белого человека, но могу с уверенностью сказать, что горы на границе с Бирмой были самым одиноким местом в мире.
Суть в том, что, как мне кажется, мы нашли Эдем совершенно случайно. Он оказался извилистым ущельем посреди неприступных скал шириной приблизительно километр и длиной примерно пять. Представьте себе этакий Большой каньон указанных размеров. Вот и все, что я могу поведать об Эдеме. Нам удалось разглядеть густую растительность и манящую серебристую реку, берущую начало в пещере и исчезающую где-то в долине.
Эти каналы начал было говорить бледный как мел Бэбкок, бросив взгляд вниз.
А? Что ты имеешь в виду? я с удивлением посмотрел на него.
Видишь? Сейчас русла сухие, но когда-то здесь было аж четыре реки.
Гюнтер что-то пробормотал себе в бороду.
Ну, и что с того? продолжал я.
Эдем! радостно воскликнул Бэбкок. Четыре реки Эдема! И ведь мы с вами находимся уже не в долине Евфрата, а в самой настоящей библейской долине Четырех рек!
Ты делаешь поспешные выводы. Пока что у нас нет никаких доказательств. Гюнтер многозначительно кашлянул, но я увидел сомнение у него в глазах.
Впереди обязательно еще будут руины, уверенно сказал Бэбкок. Нужно просто подождать.
Но сначала надо спуститься. Кирни, прищурившись, всматривался в глубину ущелья.
Это было не так уж трудно. Возможно, когда-то давно здесь были крутые скалы, и туземцам приходилось взбираться и спускаться с помощью колышков, вбиваемых в камень. Но, как бы там ни было, сейчас спуск вниз не представлялся такой уж непосильной задачей, так как эрозия и обвалы сделали свое дело, и сдвинувшиеся пласты образовали уступы и трещины, облегчающие задачу. Мы впятером медленно спустились, передавая друг другу рюкзаки. Я несколько раз останавливался, чтобы запечатлеть пейзаж на пленку.
Открывшиеся виды походили на сказочный парк. Стояла полнейшая тишина, от реки поднимался туман, а в километре от склона на противоположной стороне высокая скала упиралась в голубое бирманское небо.
ТУТ ЧТО-ТО ЕСТЬ, прошептал Кирни и поднял винтовку.
Мы замерли, глядя на кустарник в сотне метров от нас, и на такой высоте над уровнем моря меньше всего на свете ожидали увидеть выпрыгнувшего из-за него тигра.
Кирни прицелился. Тигр уставился на нас, а потом отвел взгляд. Казалось, он чего-то ждал.
На скале за нами что-то зашуршало. Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как прямо над нашими головами пролетел спрыгнувший с уступа горный козел. Затем он спустился к берегу реки, зашел в воду и поплыл.
Мы просто растерянно наблюдали за действиями диких зверей.
Козел выбрался из воды и направился прямо к тигру. Было очевидно, что он видит хищника.
Тигр не шевелился. Он просто смотрел, как козел спешит оказаться в зубах. Ничего страннее я еще не видел. Полосатый гигант протянул лапу, подтащил козла к себе и укусил его за шею. Вот и все, никакой борьбы.
Тигр выпрямился и потащил козла обратно в кусты.
Развернувшаяся сцена не представляла из себя ничего особенного, но от нее у меня по спине поползли мурашки.
Земля, населенная прирученными созданиями прошептал Уэстерли.
Какая-то чертовщина, взъерошив рыжие волосы, с горящими глазами прокомментировал Кирни.
Это уж точно, поддакнул Гюнтер.
Так не может быть. Вот уж настоящая загадка природы! Где же инстинкт самосохранения? Этот тигр поджидал козла, прекрасно понимая, что его жертва не намерена убегать. Да где это видано, чтобы жвачные добровольно шли на съедение!