Кейтлин набрала в грудь побольше воздуха, выпустила его.
Прижала ладони к ушам.
И выдохнула слово, высвобождающее lux aeterna на магниевых факелах в топливных баках 7708-й.
Целое мгновение ничего не происходило. Потом, спустя один лишь вздох, разом рвануло все реактивное топливо. В небо взмыли огненные столпы. Горячая твердая ладонь толкнула Кейтлин прямо в лицо, бросила ее на землю, опрокинула мотоцикл. В уши, будто и не было никаких прижатых к ним ладоней, ударил ревгромкий, словно возопило рухнувшее на гору умирающее божество.
В ушах звенело, но Кейтлин подняла «фудзина» и оседлала его. Там, где прежде лежал ее дракон, чернело на бетоне опаленное пятно. Горящие обломки гигантской машины раскидало по небу, и они вычерчивали в вышине дымовые арки. Там, где обломки падали, начинался пожар.
Со всех четырех сторон взвыли сирены.
Этот звук послужил для Кейтлин сигналом. На базе загрохотали вторичные взрывы, а она, накинув на себя чехол-невидимку, пригнулась к рулю «кавасаки», завела мотор и проехала мимо таращившихся в небо часовых.
На ведущем к побережью шоссе почти не было машин, так что Кейтлин сняла чехол и на полной скорости пустила «кавасаки» вперед. Ветер обдувал лицо и волосы, и она летела прямо в ночь.
Ей удалось бежать! Разум и тело заполнила невообразимая смесь торжества и восторга. Но Кейтлин пережила этот момент, приотпустила газ и перешла на более безопасную, хоть и не совсем безобидную скорость. А потом заглянула внутрь себя и сказала:
Ну ладно. Спасибо, конечно, за предупреждение. Но кто ты и что делаешь в моей голове?
Что ж, дорогуша, отозвалась Хелен, это долгая история
Нависли низко облака,
Кружится редкий снег
Снежинка думает пока,
Упасть ей или нет.
Из Кейтлин и Хелен получились не очень хорошие сочерепницы. То и дело препираясь, они ехали сначала на восток, а потом на юг. Заложили часы «Картье» и выручили сколько-то денег (хоть это и была лишь малая толика от настоящей цены). Этой суммы хватило, чтобы добраться до портового города Альквалондэ. Там они продали «кавасаки» на запчасти и купили поддельные моряцкие документы, чтобы Кейтлин смогла наняться на направляющийся в Эвропу пароход. Плавание проходило спокойно вплоть до одного тихого вечера где-то неподалеку от побережья Богемии. Кейтлин лежала на койке, ей было одиноко и немножко страшно, и тут вдруг в ухо зашептал чей-то едва слышный голос:
Не спишь? Ты сейчас голышом? Трогаешь себя в разных местах?
Привет, Кролик. Давно не слышались.
Общаться таким вот образом не очень-то просто, хоть по мне и не скажешь. Послушай
Как там дела на базе? Какие нынче сплетни?
Дела да не очень-то на самом деле. Сирше отдали под трибунал. И Фиону. Их обвиняют в пособничестве, якобы они помогли тебе бежать.
С губ Кейтлин сорвался короткий смешок.
Неслабо, сказала она и добавила: Поделом.
Это только начало. Расследование затронуло всех. Всех пилотов-женщин отстранили от полетов, некоторых мужчин тоже. Ходят самые безумные слухи. О заговорах. О клубах, где практикуют тантрический секс. Об измене и революции. Но я не потому с тобой сейчас разговариваю. Слушай внимательно, это важно. Властям известно, где ты.
Кейтлин почувствовала, как кровь отхлынула от лица.
Каким образом?
Не важно. А важно вот что: тебя будут поджидать, когда корабль причалит в Гданьске. Никак нельзя попадать им в руки. Если придетсяпрыгай за борт. Совсем бедаиди ко дну. Но не дай себя сцапать.
А что будет, если сцапают? спросила Кейтлин самым спокойным голосом, на какой только была способна.
Все сложно. Просто поверь: попадаться им не стоит.
Кролик? Я давно хотела спросить тебя кое о чем
Но ухо уже не щекотало знакомое теплое дыхание. Кейтлин лежала одна в темноте и думала.
На их удачу, капитан промышлял (во всяком случае, так утверждало сарафанное радио) контрабандой лунной пыли, и «Wędrowiec Zmroku» сделал незапланированную остановку в Пердите. Кейтлин сошла на берег и очутилась в чужом краю, без денег и без друзей. Отвергнув советы Хелен, которая предлагала разные способы заработать, она отправилась пешком по шпалам прочь из города, взвалив на плечо вещмешок.
Делать Кейтлин и Хелен было особенно нечего, поэтому они в очередной раз затеяли старый спор.
Утром ты прошла мимо забегаловки, начала Хелен, где требовалась официантка. Можно наняться туда, поднакопить деньжат и
Я собираюсь найти Финголфинрода и вернуть свое доброе имя, отрезала Кейтлин. И точка.
Да забудь ты уже про свое доброе имя. Возьми себе новое. Ты освободилась от матери, от армии, от прошлого. Ты еще так молода! Можно заварить какую-нибудь кашу, облажаться, облажаться по новой, и все равно еще останется время, чтобы затеять что-нибудь другое и преуспеть. Начни новую жизнь. Признайся уж начистоту, старая была полный отстой.
Ты порочное, злобное создание. Как только смогу позволить себе экзорцистаизбавлюсь от тебя. Что ты знаешь о чести?
То же, что и о герпесе. Без них живется гораздо лучше.
Пока они препирались, многоэтажки сменились пригородными домишками, а пригородные домишки, в свою очередь, уступили место заброшенным фабрикам с битыми окнами и стенами сплошь в наслаивающихся граффити. Фабрики, а вместе с ними и город вот-вот должны были закончиться, но тут вдруг из рощицы карликовых берез выскочил огр и пристроился рядом с Кейтлин. Она не смотрела в его сторону, но чувствовала, как на лице его ярким цветом расцветает злорадство. Здоровенный бугай, и, судя по запаху, уже давно бродяжничает.
Кейтлин будто ненароком сунула руку в карман джинсов и, по-прежнему глядя прямо перед собой, сказала:
Я об ограх кое-что знаю, хоть и немного. Слыхала, вы, ребята, страх чуете. Это правда?
Ну да, а что?
А сейчас ты страх чуешь?
Огр чуть подскочил и едва не запнулся. Кейтлин поняла, что он призадумался.
Нет, сказал огр озадаченно.
Тогда пораскинь чуток мозгами, прежде чем что-нибудь отмочить.
Орг остановился, а Кейтлин так и продолжала шагать, чувствуя спиной его горящий взгляд. Когда стало понятно, что огр точно отстал, она разжала пальцы и выпустила канатный нож, который лежал в кармане.
Едва-едва, заметила Хелен.
Я прошла боевую подготовку. Могла бы его голыми руками прикончить.
Подготовка подготовкой, но убивала ли ты кого-нибудь?
Ну нет.
Некоторые вещи в теории выглядят проще, чем на практике.
Вот уж спасибо, матушка Все-будет-хорошо. Уж помогла так помогла.
Показался поезд. Кейтлин укрылась среди листвы, а когда он скрылся из виду, потопала дальше.
Спустя несколько часов, когда солнце уже садилось, а ноги начали ныть, Кейтлин вышла к лагерю железнодорожных бродяжек. Располагался он на полянке в лесу на пологой возвышенности, и, глядя с путей, Кейтлин поначалу приняла его за стихийную свалку: в ветвях деревьев запутались пластиковые пакеты, на кустах болтались старые одежки, в траве валялись обертки от шоколадок и грязные картонки, повсюду висели длинные ленты туалетной бумаги. А потом вдруг стало видно, что это кое-как сбившиеся в кучу тенты и палатки: тут над упаковочной клеткой натянут от дождя синий мешок, там жмется пристройка из веревок и одеял. В центре лагеря горел костерок.
Кейтлин сошла с путей. Чем ближе она подходила, тем сильнее воняло мочой, экскрементами, дымом и горелым мусором, вперемежку со сладким ароматом жимолости.
Боюсь, это не самый умный поступок, заметила Хелен.
Тот огр ошивается где-то поблизости, а если не онтак какие-нибудь его дружки. Чем больше народутем безопаснее.
И как обычно, неопытная юная барышня все знает лучше меня.
Вот именно.
Когда Кейтлин подошла ближе, из дренажной трубы слева выползла нагиня, а из-за большого камня справавторая. Обе приняли форму коренастых широкоплечих женщин, но пахло от них по-прежнему по-змеиному. Нагини казались опасными противницами, так что Кейтлин держала руки на виду.
Ищеш-ш-шь убежищ-щ-ща? поинтересовалась одна.
Тебя нуш-ш-шно покас-с-сать во внутреннем кругу, не дожидаясь ответа, добавила вторая.
Я в ваших руках, ведите.
Вес-с-сьма рас-с-сумно.
С-с-согласс-с-сна.
Нагини сопроводили ее к общему костру посреди лагеря. Там над углями висел на треноге видавший виды старый чайник (судя по запаху, в нем тушилось жаркое). Вокруг неровным кругом лежало штук шесть бревен, но на этих импровизированных скамьях сидело лишь двое: приглядывавший за чайником бука в кожаном ошейнике (от ошейника к большой, вбитой в бревно скобке тянулась цепь), а напротив маленькая девчонка, наигрывавшая на серебряной флейте «Гносьены» Эрика Сати.
Когда Кейтлин подошла ближе, бука отложил поварешку. Для буки он был чересчур щуплым, в изгибах и трещинах рогов виднелись выцветшие остатки краскикогда-то их украшали красные и синие завитушки. Он зажал одну ноздрю пальцем, повернул голову и высморкнул в бурьян длинную соплю.
Нету никого пока. Но жрачка вот-вот поспеет, так что соберутся скоро. Оставьте свежачок мне, я за ней присмотрю.
Нагини переглянулись, одна пожала плечами. Часовые перекинулись обратно в змей и уползли.
Губы буки растянулись в улыбке (видимо, это была располагающая улыбка), обнажив красные десны, ломаные желтые зубы и черные дырки.
Добро пожаловать в лагерь, девчушка. Меня Закидон звать. А тебя?
Меня Я Кэт, Кошка-Кэт. Она чуть было не назвала свое настоящее имя, но в последний момент сказала «Кошка» и почувствовала молчаливый одобрительный кивок Хелен.
Во дела, фыркнул Закидон.
Боюсь, не уловила шутку.
Так у нас тут лагерь для кисок, пояснил бука, утирая предплечьем нос. Впишешься. Что у тебя за история? С виду не синячка. Если на наркоте сидишь, то недолго. Кожа гладенькая, что попка у младенца! Да и вид вменяемый, но это как по мне. В бегах, значит. Может, от парня смылась, может, от закона ныкаешься. Так что? (Кошка молчала.) Ладно-ладно, я бы и сам себе не доверял. Пристраивай зад, расскажу тебе свой собственный миф о происхождении. Глядишь, сблизимся чуток.
Кошка с опаской уселась на равном расстоянии от Закидона и девчонки.
Я не всегда был таким. Когда-то слыл в городе большой шишкой. Вкалывал в доках, давал на чай в кабаках, побеждал в каждой дракеа случалось их немало. Подружка имелась постоянная, чтоб на хате у нее припасть, еще девчонка на всякий пожарныйпривечала меня, когда первая гнала взашей. Говорю же, все у меня было Но вот какая приключилась фигня. Как-то вечером занюхивал я с горелкой дорожку кошмара, и только торкнуло, как слышу звук. Такой, знаешь, будто долбаные рога Эльфландии вострубили. Или далеко за холмами запели сирены. Вскочил я, аж стул об пол шваркнулся, бегу к окну, а в руке-то бутановая горелка. Занавески занялись, пришлось их срывать и пламя затаптывать. Чуть кухню не спалил! Закидон так расхохотался, что начал кашлять кровью. Но тот звук не утихснова и снова отдавался в мозгу. Выскочил я из квартиры, сбежал по лестнице. Подружка что-то кричала, швырнула мне что-то в спину. До сих пор не знаю, чем запустила, да мне и плевать было. Я просто сосредоточился, сечешь? Будто призвала меня могучая власть предержащая. Знал: не смогу этот голос из башки выкинуть, ни тогда, ни вообще. Вылетел на улицу, а он еще звучит, только все тише, дальше. Но так, что можно идти следом. Ну, я и пошел. Побежал. Выскочил из города и из своей старой жизни, из ума выскочил, так до сих пор за этим голосом и гоняюсь.
Это был паровозный свисток. Рядом с Кошкой, поддернув джинсы, уселась ведьма-альбинос с суровым лицом, с одной стороны исполосованным шрамами. Дать ей можно было сколько угодноот восемнадцати до сорока восьми. Он-то их и цепляет. Всегда. Старая-престарая история, Закидон, да и не особо интересная. Она похлопала Кошку по коленке. Вот тебе лучший совет на все времена: держись от дорожки железной подальше. Коли будешь долго слушать поезда, не станет тебе возврата. Может, поначалу это и забавнокак свободы глоток, но уж точно не для меня, ясно как скорбь.
Не слушай ты Бесси Поезд-Ушел, влез Закидон. Я разъезжал по железке туда и сюда, круче всего отрывался на кукушках. Ничто с этим не сравнится.
Рядом с Бесси материализовалась женщина-хайнт и спросила:
Новенькая? Ей правила объяснили?
Бесси Поезд-Ушел покачала головой:
Сейчас расскажу. Слушай внимательно, девонька: вся еда, которая у тебя с собой, идет в общий котел. Все лица мужского пола сидят на привязи. Все новенькие после еды развлекают лагерь.
Развлекают? У Кошки в вещевом мешке лежало несколько энергетических батончиков, и она отдала их Бесси Поезд-Ушел, а таЗакидону. Как именно?
Да как угодно, развела руками Бесси. Песней, танцем, синхронным летанием. Крыльев я у тебя не вижу, значит летание отпадает. Карточные фокусы, если умеешь, и притом хорошо.
А что, если я ничего не умею?
Ведьма ухмыльнулась, обнажив неровные ряды заточенных остроконечных зубов:
Развлекать все равно придется. Только вот кактут уж мы решим.
Кошке не очень понравились эти слова. Но она кивнула. Выбора, в общем-то, не было. Чтобы сменить тему, она спросила Закидона:
А как ты оказался здесь?
Банальная история, ответила за буку хайнтка. Был здесь еще до всех нас. Хотя легенда гласит, что Закидон бродяжничал и грабил пьянчужек, и сцапали его, когда полез куда не надо. Я слыхала, он и по железке-то ни разу не катался.
Закидон мрачно на нее посмотрел:
Всяк заливает, о чем не знает, и Ханна Букса ничем не лучше остальных. Когда-то этот лагерь был роскошным эгалитарным местечком. Мы все друг с дружкой ладилимужчины, женщины, хайнты, теплокровные. Один за всех, и все за него, делились по-братски. Но то раньше. Всякое случалось. Кое-кто из парней пристрастился на досуге подвернувшиеся юбки задирать, если вы понимаете, о чем я. И тогда дамочки начали в лагере сами заправлять. Я быстро выучился держаться от них подальше. С некоторыми здешними сучками лучше не связываться
И ты об этом не забывай, вставила Бесси Поезд-Ушел.
порежут и глазом не моргнут. Так что я их обходил стороной. Мне женской ласки и не надо. Моя единственная любовьпоезда. Узнал я, что товарняки ходят туда, куда не забираются пассажирские, а экспрессыи того дальше. Есть еще скорые без машинистов и вообще без никогоэти носятся как хотят, подалее экспрессов. Почти никому не под силу на них прокатитьсятак быстро мчат. Но я скумекал, как это сделать, и разъезжал на полную катушку. Видел океаны краснее крови, горы из чистого алмаза. Бывал в таких краях, о которых вы и не слыхивали никогда, Сагеней, Сибола, Такамагахара, Покипси, Ла-Сьюдад-Бланка
Слыхом о таких не слыхивала и в них не верю! усмехнулась хайнтка.
Ночую я как-то в Алмазных горах на берегу ручья (вода на вкусчистый виски, только на утро похмелья нет), никого не трогаю, и вдруг мчится мимо поезд, каких я раньше не встречал.
Да неужели? И как же он выглядел? спросила Ханна Букса.
Будто из лунного света сделан. Голос у Закидона стал мечтательным. Или изо льда. Вроде как сиял он. Быстро ли шел? Сверхбыстро! В два с лишним раза быстрее всех тех, на которых я катался, а я уж говорил, что катался на самых лучших. От него рельсы звенели, ей-ей. Воздух дрожал. Просто умопомрачительно.
Теперь заведет свою волынку про свисток, сказала Бесси Поезд-Ушел таким голосом, будто слышала эту историю, и не раз. Слаще звука ты в жизни не слыхивал, да?
Логично. Такой-то поезд? Сладчайший, чистейший звук. Будто Богиня до оргазма додрочилась И вот говорю я себе: на этом гребаном поезде ты просто обязан прокатиться. Только вот как? Долгонько голову ломал. Потом смекнул: локомотивы же ничем не отличаются от остальных прочихдолжны спариваться, чтобы не вымерли. Я ничего такого не слыхал, не видал. Значит, делают они это в укромном местечке. А где найдешь местечко укромнее Алмазных гор? И вот просидел я там в одиночку больше года, смотрел, ждал, вынюхивал. Подфартило мне: фрукты тамкруглый год. Сладкиеот одного взгляда десны кровоточат. Так я зубы и растерял. Уж плюнул было совсем, но тут в ночи проехал мимо тот призрачный локомотив (в пятый раз его тогда увидел), а следом второй, нагоняет, только вот она белая, а тот второйчерный. Як путям. А там женщина стоитсамая что ни на есть обычная. И вот я