«И что за мода звонить посреди ночи»,обреченно думал Згуриди, с трудом разбирая слова и машинально, лишь бы что-то сказать, поддакивая. И вдруг в трубке щелкнуло, голос директора стал ясен и разборчив.
Я в третий раз спрашиваю, что нашел этот ваш... Иванов? Тот, что с перебитым носом. У него была почти неделя. Если только вы с ним ничего не нашли...
Отчего же,испуганно пробормотал Бронислав Адольфович.Нашли... Нашел... Кое-что есть.
Большая глубина?уже спокойнее спросил директор.
Не очень.
Ну вот, это другой разговор. Так утром и доложу. Считайтена время мы спасены. Приеду во вторник, сразу же вместе с этим кривоносым и чертежами ко мне в кабинет.
Трубка на том конце провода брякнулась о рычаг.
«Все... Погиб... Уволен. В лучшем случае, переведут с понижением»,обреченно думал Бронислав Адольфович, наливая себе на кухне стакан воды. Выпив воду, он вернулся в спальню и сел на кровать рядом с беспокойно ворочающейся супругой. Его знобило.
Ну что ты стучишь зубами?с неудовольствием пробормотала жена, окончательно просыпаясь и усаживаясь на постели.Что он тебе сказал?
Не дают доработать до пенсии,хрипло (горло сдавило петлей) пожаловался Згуриди,валидол у тебя далеко?
В правом ящике.
Директор зевнула, показав одетые в литое золото синеватые бугристые десны.
Пойду, опущу ноги в теплую воду,выдавил окончательно раскисший муж и ушел в ванную комнату. Скоро оттуда послышалось гудение, плеск воды, щелкание всплывающих пузырей, а затем и стук в потолок соседа, разбуженного этими звуками посреди ночи.
Придя в «Новоканал», Бронислав Адольфович, не медля ни минуты, приказал собраться у него сотрудникам, которым по забывчивости всего лишь день назад поручил обшарить архивы.
Удалось? Ну, ну, не тяните,зло, с места в карьер потребовал он.Вот вы. И вы? Хорошо искали?
В кабинет вошла испуганная тишина.
Та-ак,протянул завсектором,неужели никто из вас не нашел ничего стоящего? А к Машине вы обращались?
Сотрудники отвели глаза.
Даже оправданий не придумали,свистящим шепотом продолжил Бронислав Адольфович.Какой дурак взял вас когда-то в сектор? Останется ли кто-нибудь из вас в этих стенах через год? Э, да что там!..взгляд его упал на бледное лицо Шурочки, и, не в силах продолжать, он обреченно махнул рукой.
Истолковав этот жест отчаяния как разрешение уйти, сотрудники, стараясь не устраивать в дверях толчею, табунком покинули кабинет.
Когда дверь за последним из них закрылась, Брослав Адольфович упал в кресло. Рассчитывать было больше не на что, через два дня приезжает директор, все пропало... Но тут дверь скрипнула, и в проеме показалось бледное девичье лицо. Большие голубые глаза все еще были полны испуга.
Бронислав Адольфович,робко сообщила Шуочка,к вам пришел один человек.
Не нужен мне никто,обреченно ответил он.Не хочу. Скажите, занят, принять не может.
Шурочка на минуту исчезла. За дверью раздался шепот. Она появилась вновь.
Говоритиз института по распределению.
У нас нет мест.
Говорит, была телеграмма.
Как его фамилия?
Иванов.
Если бы белый бетонный потолок рухнул в это мгновение вместе с чешской люстрой или если бы Шуочка, вытащив из-за двери метлу, верхом на ней описала бы круг над столом начальника, Бронислав Адольович испугался бы намного меньше. Челюсть его отвисла, колени разошлись, заведующий сектором вцепился в кресло и свистящим голосом сказал:
Пусть войдет.
Сказав это, он опустил глаза и настороженно вперил их в пол, словно ожидая, что из углов кабинета сейчас станут выползать змеи и другая ядовитая нечисть, он услыхал, как открылась и закрылась дверь, как к столу кто-то подошел, увидел узкие джинсовые брюки и туфли-кроссовки, и только после этого медленно медленно начал поднимать глаза, пока не увидел лица стоящего перед ним молодого человека.
Что у вас с носом?хрипло спросил перепуганный завсектором.
В детстве, клюшкой,весело ответил вошедший и протянул Згуриди документы, в которых говорилось о том, что их податель Иванов Иван Иванович только что закончил Геологический институт по профилю «разведка водных ресурсов» и направляется для прохождения службы в город Посошанск в учреждение «Новоканал» в качестве молодого специалиста.
Х-хорошо, идите, мы с вами еще побеседуем,сказал совершенно ошарашенный Бронислав Адольфович и остался неподвижно сидеть. Он сидел так до тех пор, пока понемногу к нему не вернулись силы, после чего осторожно протянул руку к телефону, переговорил с Шурочкой, и та вновь привела к нему загадочного молодого человека.
«..Нет, это какая-то мистика, никаких потусторонних сил ведь нет, это совершенно ясно»,лихорадочно думал завсектором, собирая последние крохи мужества.
М-м...начал он, смотря куда-то мимо, чтобы не видеть ивановский нос.Для началанебольшое задание. Попробуйте отправиться в архив и там поискать среди старых отчетов... Было время, мы разведывали воду... Так вот, нет ли такого отчета, где говорится о воде в нашем районе. Или хотя бы не очень далеко. На худой конец, пусть будет в соседней области. Шансов мало, но... Как искатьвам объяснят. Есть Машина, у нее есть память... Короче говоря, разберетесь.
Да, помочь в этом необычном деле могла только Машина. Она была гордостью «Новоканала». Компьютер и библиотекаэти два слова новоканальцы не отделяли друг от друга.
Началось с библиотеки. Когда-то это были всего лишь пять пустых полуподвальных комнат, в которых хранились чертежи и отчеты, над которыми, этажами выше, корпели сотрудники.
Но со временем чертежей и отчетов накопилось так много (их стало тысячи), что разобраться в них мог только человек удивительный. Удивительного человека звали Ерофеичем, и работал он в библиотеке с момента ее создания. Это он бережно хранил каждую бумажку, рожденную за столом или за кульманом, и отвергал все попытки уничтожить их по акту. Попивая в прохладном полуподвале чай, он любил рассказывать молодым техникам, как пришел сюда в первый день, как был отдан приказ о создании библиотеки и как он положил на полку первую тоненькую папочку. С тех пор поверх нее и рядом с ней легли пухлые тома отчетов, кипы чертежей, относящихся и не относящихся к степным каналам. На просьбу найти документ пятилетней давности Ерофеич безошибочно извлекал из-под груды пыльных желтых бумаг искомый лист и, сдвинув железные очки на нос, не торопясь записывал его в журнал выдачи.
Ему можно было сказать: «А не помнишь, Ерофеич, в каком году начали разрабатывать схему арыков для колхоза «Ударник»?» И он отвечал: «В 69-м; дело89 лист 345». Или: «А вот, помнится, бурили мы под Непахотной артезианские. Посмотреть бы»,на что он говорил: «А как же, бурили. Скважины первая, третья и пятая вот в этом деле, а по второй и четвертой и отчета нетне приступали. Потом по первой большая переписка возникла. Да вот и она...» и он протягивал изумленному просителю пухлый том исходящих.
Увы! Все течет и все изменяется. Могучее поветрие оснащения учреждений электронной техникой коснулось и «Новоканала».
Когда в нем начали устанавливать компьютер, все, включая тогдашнего директора, радовались. Всем казалось, что возникший в самом центре здания электронный мозг вдохнет новую жизнь в ослабевшие мышцы отделов и секторов, что снова столкнутся на заседаниях технического совета бурные потоки встречных мнений, что голубые каналы невиданных профилей и дерзкой крутизны снова начнут пересекать поля окрестных колхозов. Что, покоренные размахом строительства, инженерной смелостью и точностью расчетов, станут съезжаться в Посошанск заказчики, сначала из соседних областей, потом из знойных, алчущих воды среднеазиатских республик, и наконец, чем черт не шутит, из не менее знойных и алчущих африканских стран и, может быть, даже из далекой Австралии.
Машину привезли и установили в самом просторном помещении, которое легкомысленный и нечетко представлявший себе специфику работы учреждения архитектор задумал как гимнастический зал и который использовали не чаще двух раз в году для общих собраний. Машина стояла, сияя серыми, выкрашенными под мороз металлическими панелями, похожая на сборище уменьшенных в сотню раз небоскребов,прямоугольные сверкающие шкафы с бесчисленными окошечками. Стояла, тихо перемигиваясь красными и зелеными, крошечными, с дамский ноготь, огоньками, грозно щетинясь сотнями рычажных переключателей, которые приехавшие вместе с машиной электронщики небрежно называли «тумблерами» и «джеками».
Шкафы стояли в несколько рядов, и в узкие щели между ними, как мыши, протискивались лаборанты в синих халатах. Внутри шкафов мерно гудело, вентиляция безостановочно гнала от шкафа к шкафу потоки горячего воздуха, и те, соединяясь наверху в полых металлических трубах, уносились из зала. Сверхъестественной силой веяло от машины. Она могла запомнить миллионы чисел: например, какие каналы, на какую глубину, сколько дней и часов рыли в полях машины, ведомые сотрудниками «Новоканала», какая погода стояла над Дикой Степью день за днем со времени появления здесь голубых заборчиков метеостанций и ящиков с термометрами, дождемерами, барометрами и вертушкой на мачте, которую моряки по старой памяти все еще называют «крестом Робинзона». Машина могла многое: могла по заказу исполкома рассчитать, по каким маршрутам и с какими интервалами нужно пустить по посошанским улицам наличные трамваи, автобусы и троллейбусы, чтобы наилучшим образом в самое напряженное время дня перевезти спешащих на работу и домой пассажиров (такую работу она для пробы сделала, правда, ничего после этого в городе не изменилось). Другой раз, складывая и вычитая углы и дуги, приписываемые астрономами каждой из бесчисленных звезд, она получила целую корзину чиселположение этих звезд на небе в каждый из предстоящих годов. Рассчиталаи на свет появился изданный в далекой Москве толстый том, переплетенный в синий коленкор и с надписью золотым тиснением. От компьютера «Новоканал» вправе был ждать чуда.
Увы! Чуда не произошло. Машина сама не сумела, да и не должна была уметь придумывать себе работу. И тогда на помощь был вызван крупный теоретик компьютерного дела, загрузивший в подобных же условиях работой не одну машину. Теоретик прибыл в Посошанск в сопровождении юркого ассистента. Наутро теоретик отправился по комиссионным магазинам искать старинную бронзу, а ассистент бойкой рысью побежал в «Новоканал».
Как дела, мужики?спросил он, когда молодые инженеры и программисты окружили его.Заказы есть?
Мало,стыдливо признались новоканальцы и рассказали про троллейбус и звезды.Если честно говорить, нет.
Ассистент был одного возраста с собеседниками, был одет, как и они, в джинсовый костюм и кроссовки, и поэтому, как все обладатели униформы, собравшиеся вели себя доверительно.
И считать нечего?
Меню-раскладку,попробовал пошутить программист.
Приезжий шутку понял.
Не густо. А чего у вас, други, в этих стенах много?
Вопрос был поставлен в лоб и загнал молодых новоканальцев в тупик. На счастье, кто-то простодушный (во всех учреждениях во все времена есть один простодушный сотрудник) сказал:
У нас много старых чертежей.
Вот и прекрасно, парни!сказал ассистент.Машина будет хранить в своей памяти их названия сообщать по запросу, где лежит требуемый номер, на какой полке, в какой папке. Возражений нет? Шеф одобрит. Все. Прошу отметить командировочные...
Так у «Новоканала» появилась библиотека, оборудованная как в лучших научно-фантастических романах. Для нее открыли штатшесть человек, и она заработала. В этой суете как-то забыли про Ерофеича, а когда вспомнили, оказалось, что старик исчез.
Должно быть, ушел на пенсию,решили новоканальцы и начали понемногу привыкать к машине.
Когда на вокзале провожали теоретика компьютерного дела, Бронислав Адольфович доверительно спросил:
А как насчет ошибок, профессор? Все-таки раньше со стариком мы горя не знали. А тут?
Какой старик? Боря, в чем дело?окликнул теоретик своего помощника.Разъясни, пожалуйста, товарищам.
Не волнуйтесь,заверил ассистент.У машин этого класса допускается всего один сбой на миллион обращений. Одна ошибка раз в сто лет. Вас это устраивает?
Устраивает,испуганно сказал Згуриди и, переложив в другую руку профессорский чемодан со старинной бронзой, потащил его к вагону.
Вот почему Иванов, получив задание и расспросив товарищей по отделу, как войти в деловые отношения с компьютером, прошел в бывший гимнастический зал и, обратившись к дежурному программисту, попросил узнать у машины, не помнит ли она что-нибудь о разведке воды в самом Посошанске.
Программист отложил в сторону две книги, которые он читал одновременно: рассказы Ивана Алексеевича Бунина и брошюру «Аэробика», отстучал на перфоленте запрос и вставил его в машину. Машина проглотила ленту, подумала, погудела и точно так же, на перфоленте дырочками, ответила, что искомый чертеж хранится на 27-й полке под номером 78 542.
Программист снова постучал по клавишам, набрал номер, теперь загудело в другом металлическом шкафу, что-то залязгало, уползло куда-то вниз, а когда вернулось, распахнулась дверка и шкаф выбросил из своего чрева металлический поднос, на котором лежал свернутый в трубку чертеж.
Ровно через час Иванов появился в кабинете Згуриди и сообщил, что прямо под городом на глубине две тысячи метров расположено целое море пресной воды. С Брониславом Адольфовичем сделалось дурно. С ужасом глядя в прозрачные глаза нового сотрудника, он пролепетал:Да?и слабо пошевелил в воздухе пальцами. Это должно было означать: уйдите, я хочу остаться один.
Тихий вечер опустился на степь, окружавшую город, густо потянуло из нее клевером и полынью, стихло бормотание перепелов, уселись на телеграфные столбы ястребы. В домах засветились окна, все реже стали проноситься мимо них трамваи и троллейбусы, квартиры наполнились запахом борщей и котлет. Наступило время ужинов.
Славно, славно, вижувсе в сборе,бодро сказал Степан, входя в столовую (он только что закрыл за собой дверь и чисто вымыл в ванной комнате руки зеленоватым с запахом резины мылом «Таврия»).А у меня на работе, знаете, опять клад.
Сидевшие за столом Нина Павловна и ее два сына хмуро приготовились слушать. Стол был накрыт, в кастрюле призывно дымился суп, опрокинутая навзничь курица обреченно высовывала из золотого бульона ножки.
Понимаете, приходит молодой парень, рассказываетломали дом, разворотили стену, а там в пазухе, между двумя кирпичами,сверток. Вытаскивать побоялся. Трогать, говорит, не трогал, приглашает завтра смотреть. А мне эти находки вот так: развернешь, там старье. Прятали что угодно, были годыдаже газеты становились редкостью.
Сева, Семен, ваши тарелки?и Нина Павловна опустив половник в суп, оттолкнула им курицу. Та, вращаясь, отплыла к стенке.
Разговор, начатый Степаном, никто не поддержал, ели молча, плотная тишина плавала в комнате, как плавают в индуистском храме голубые кольца жертвенного дыма.
Покончили с супом, Нина Павловна извлекла вилкой из кастрюли желтую резиновую тушку, ловким движением ножа развалила ее на две части, положила в тарелки сыновей тугие ножки, тяжело вздохнув, отрезала себе крылышки. Степан ткнул вилкой наугад и подцепил шею, в которой из-под тонкой пленки мяса просвечивали белые катушечки позвонков.
Только что на улице встретил Карцева,сказал старший.Директор вернулся, ждут народный контроль из области.
Эти вывернутся,сказал младший, обсасывая косточку.Им не в первый раз.
Напрасно вы так, дети,Нина Павловна вздохнула,народный контрольэто всегда опасно. Сколько лет я работала, мы всегда боялись контроля.
Журнал «За рулем», отчим, выпиши,попросил Всеволод.
А у нас новую ванну установили,сказал Семен.Импортная, Кабаяси, голубой фаянс, никелированные ручкиблеск!
Неужели радоновые ванны нельзя принимать, лежа в обыкновенной ванне?Степану стал неприятен разговор.
Ты ничего не понимаешь,примиряюще сказала Нина Павловна.Фаянсэто престижно. Ты говорил, что японцы к ней пришлют еще электронику?
Пришлют,ответил ей сын, ковыряя вилкой в зубах.Куда они денутся?
Поели фаршированные рисом кабачки, и Нина Павловна унесла со стола тарелки.
Что-то произошло, ребята?спросил Степан, как только мужчины остались одни, но великовозрастные Семен и Всеволод в ответ неопределенно промолчали.
Когда Нина Павловна вернулась, одну руку она держала за спиной. По её лицу было видно, что она на что-то решилась. Первое же слово прозвучало, как звучит сигнал торпедной атаки в отсеке подводной лодки.