Осложнялось всё ещё и тем, что Пётр решил основать пятый город. Теперь кроме Миасса, Белорецка, Михайловска и Мариинска нужно готовить людей и в только планируемый Димитровград. Этот городок нужно построить на реке Тайрук, которая справа впадает в Белую между Уфой и Михайловском. Город так Пётр решил назвать в честь сына. Там местные башкиры нашли выход нефти на поверхность. Туда планировалось отправить почти пятьдесят семей. Люди должны сами обеспечить себя хлебом, молоком, яйцами и мясом, кроме того сами должны делать бочки для хранения и перевозки нефти, ну и добывать эту самую нефть. Самое интересное, что люди, которые туда будут переселяться должны каждый взять с собою десяток саженцев сосны, ели или других деревьев, будут там лес около своего города нового разводить. Там ведь степи сплошные. А русскому человеку как без леса? Кроме саженцев возьмут с собою переселенцы и семена деревьев, уже сейчас мальчишки шишки ели и сосны собирают в лесу. Конечно, из семечки сосну огромную вырастить не быстрое занятие, но ведь города на века основывают.
Самая же большая проблема это скотина. Сейчас уже помощники Ивана Охлобыстина отправились во Владимирскую губернию коров да лошадей скупать. Потом ближе к весне и за козами поедут. Коз-то можно и в санях везти, а коров приходится гнать своим ходом, не быстрое занятие. Часть скота переселенцы возьмут в Вершилово. Только двести семей - это четыреста коров. Понятно, что в Вершилово столько лишних нет.
Переселенцев решили разделить так. В Мариинск плывёт сотня стрельцов, все монахи, монашки и пятьдесят семей переселенцев из Прибалтики. Кроме того туда же отправятся и пять семей кузнецов, да пять семей плотников, что царь батюшка прислал из вотчин опальных ноне Салтыковых. Ещё в Мариинск до осени направляется целая бригада плотников и печников, нужно ведь срубить почти две сотни домов для стрельцов, крестьян и мастеров, да два монастыря. Может за одно лето и не успеют, так что начнут с десятка бараков, кои потом школами да складами станут.
Пятьдесят семей поплывёт в новый Димитровград. Туда отправятся сорок семей, что дьяк Коробов навербовал по Москве, да ещё десяток семей из Курляндии, мастера в основном, бондари, шорники, кожевенники, ткачи. Вокруг полно башкирских кочевий и шерсти можно будет у них купить сколько угодно. Эти три семьи ткачей сейчас на вершиловской ткацкой фабрике обучаются. С ними поедет и мастер, что станки им там соберёт и обслуживать год будет, а на следующий год вернётся домой. За год ему нужно пару человек своему мастерству обучить.
Все остальные поплывут в Белорецк и Миасс. Там уже Шульга их сам распределит, на месте-то виднее.
Событие сорок второе
Бабах. Пётр переломил ружьё и стал экстрактором, который закреплялся на рукояти ножа, вытаскивать гильзу. Полная хрень! Но сделать эжектор или выбрасыватель оказалось настолько сложным, что Пожарский оставил эту затею. С одним ружьём провозились почти месяц, пока привели эжектор в нормальный вид, ничего не заедало и сразу не ломалось. Оставим эту игрушку до следующего раза. Сейчас надо срочно изготовить семьсот ружей и тысячу пистолетов. Получилась простейшая конструкция. Переламываешь ружьё или пистолет, вставляешь латунный патрон, стреляешь, снова переламываешь и экстрактором, закреплённым на штык-ноже, извлекаешь стреляную гильзу. Потом кидаешь её в сумку, а из патронташа достаёшь следующий патрон, ну и так далее. Патронташ сделан как у революционных матросов - крест-накрест через грудь.
Калибр ружья был в 20 миллиметров. Нет, генерал Афанасьев знал, что калибр - это количество пуль, которые можно отлить из 453,6 грамм свинца, то есть из одного торгового английского фунта. Только зачем все эти сложности, пусть сразу будет в миллиметрах. А так получался калибр ближе к восьмому. Патронник представлял собой усечённый конус, расширяющийся к казённому срезу на 1 миллиметр. Это было необходимо для свободного извлечения стреляной гильзы. Длина ствола была 800 миллиметров, и на конце ствол имел крепления для штык-ножа. Для начала семнадцатого века это был просто монстр.
Стрелял монстр в два раза дальше, чем самый лучший французский мушкет. Из переделанных в Вершилово мушкетов прицельно удавалось выстрелить на триста метров, пуля, конечно, летела дальше, метров на пятьсот, но ни меткости, ни убойной силы после трёхсот метров у неё уже не было. Ружьё почти прицельно било на пятьсот метров пулей и на четыреста дробью. Порох другой. Не дорогущий дымный, а наш очень дешёвый и бездымный. Патроны были сделаны четырёх видов. Был обычный патрон с пулей. Пуля - это просто свинцовый шарик диаметром почти 20 миллиметров и массой 50 грамм. Затем был патрон с четырьмя картечинами. Тоже шарики диаметром десять миллиметров из свинца. Следующий патрон был снаряжён дробью пятёркой. Ну и кроме того было изготовлено немного патронов с дробью двойкой. Их сделали, понятно, не уток бить. Это был патрон для ближнего боя, выстрел такой дробью с нескольких метров отбрасывал человека тоже на несколько метров. При этом если за этим неудачником бежали ещё люди, то сметало и их. Естественно, что на людях этот останавливающий патрон никто не испытывал, но кто мешает заменить шведа на чучело из полена весом в семьдесят кило.
Пистолет был унифицирован под ружьё. Тот же калибр в двадцать миллиметров, под те же патроны. Ствол был длиной в сорок сантиметров, ну и приклад другой. Эти пистолеты рейтары по-прежнему носили в кобурах, притороченных к седлу. Был и маленький пистолет для спецназа, правда вся разница была в длине ствола, он изготавливался двадцатисантиметровым, и рукоять была уже почти как у современных пистолетов, чтобы умещалась в ладони.
Генерал Афанасьев в двадцатом веке на курсах по переподготовке детально изучал все пули, что пытливый человеческий ум наизобретал за четыре столетия, но ... Рано для всего этого ещё. Нет полиэтилена, невозможно сделать сужающийся ствол, да и времени на эксперименты не было. Одну убойную штуку всё-таки попробовали. Называлась пуля "двойная подкалиберная". Пуля, состояла из двух шариков, соединённых между собой через отверстия диаметром 1,5 миллиметров цепочкой толщиной 2 миллиметра и длиной 30-35 миллиметра. Шарики изготавливаются из свинца диаметром 17 миллиметров. На порох досылается обтюратор из толстой провощённой бумаги потом два войлочных пыжа. Затем берётся бумажный контейнер, у которого кончиком ножа вырезается в донышке отверстие диаметром 10 - 12 миллиметра и в самом основании у лепестков срезаются ребра жёсткости на длину 6 - 8 миллиметра. Контейнер опускается в гильзу, в него кладётся первый шарик связки, но так, чтобы отверстие в шарике было параллельно донышку контейнера. На шарик насыпаются сухие мелкие опилки и плотно уминаются. Опилок кладётся столько, чтобы второй шарик, помещённый на них, выходил из контейнера на треть своего диаметра. Затем гильза закручивается. Двойная круглая пуля рассчитана на стрельбу на дистанциях до 50 метров. По убойности эта пуля превосходит любую другую пулю. Сделали, стрельнули в предназначенного на убой бычка. Тот даже пискнуть не успел. Страшная вещь. Но какое сложное изготовление. Всё же Пожарский дал команду ювелирам сотню цепочек изготовить. Будет сто патронов для спецназа, как "последний довод королей".
Пётр устраивать со шведами перестрелки в приближающейся войне не собирался. Совсем другие были планы. Для его планов и пушки-то были не нужны. Поэтому всего две сделали. Зато обе были с казённым заряжанием и на колёсном лафете. С возможностью, как и у современных пушек, с помощью вращающихся рукояток, прицелиться куда надо, а не куда бог пошлёт. Для пушек изготовили снаряды с динамитной начинкой. Пётр знал, что нужен диатомит, но что это такое и где его взять, понятия не имел, поэтому заменили на смесь гипса с каолином и молотым кирпичом. Капсюль-детонатор был изготовлен с наполнителем из гремучей ртути. Диаметр ствола был сто двадцать миллиметров, а длина два метра. Пушки отлили из бронзы. На несколько выстрелов и её хватит. Никто не собирался устраивать артиллерийских дуэлей. Сделать пару выстрелов по воротам, да и то если не удастся планируемая хитрость.
Последняя новинка была на самом пределе их технических возможностей. Пётр с токарями пытался изготовить снайперскую винтовку, с нарезным стволом, с оптическим прицелом и даже с пулями Минье, которые с выемкой сзади, для того чтобы при выстреле её задняя часть расширялась и обеспечивала надёжное зацепление с нарезкой ствола. Сам ствол был длиной в полтора метра, и сделать на нём нарезку было ой как не просто. Поля сделали намного уже самих нарезов, как у первых винтовок Бердана. И один чёрт, угробили семь стволов, пока один получился. Им в академии историю стрелкового оружия преподавали хорошо, и Афанасий Иванович запомнил, что первые винтовки появились в Лейпциге больше века назад, только вот пулю туда молотком забивали. Из-за чего и отказались от этой идеи, уж больно долго заряжать. Верилось в это с трудом. А чем это в 1498 году немцы смогли нарезы сделать? Он не может с токарными станками и твёрдыми сплавами с применением платины и цементацией. Враньё, поди.
В общем, сделали одну, испытали и убрали с глаз долой. Нужно будет испытать этот девайс в боевых условиях. Всего тридцать патронов к ней дал команду Пётр изготовить. Экспериментировать будем после войны. Чай не последняя. Сейчас нужно делать ружья и пистолеты для полка. Скоро май, а ни черта не готово.
Событие сорок третье
Княгиня Марфа Петровна Мстиславская приоткрыла дверь и заглянула в покои императрицы. Дарья Ивановна выбрала себе для проживания Золотую палату, ту самую, что до неё занимала царица Ирина Годунова. Государыня и ещё три датчанки, её фрейлины вышивали гладью картину, что наметил для них на белом льняном полотне приехавший недавно из Португалии художник Вашку де Фигейреду. Португалец просил императора допустить того в Пурецкую волость, чтобы учиться рисовать у великого Рубенса. Вашку этот, хвастал царю, что его дед Кристобаль де Фигейреду был известным на всю Португалию художником и даже привёз в подарок Михаилу Фёдоровичу его картину "Погребение Христа". Государь разрешил ему ехать в Вершилово, но сначала тот и набросал на полотне контуры будущей картины для вышивания. На холсте были изображены стоящие рука об руку Император и его молодая жена. На заднем плане был лес, а стояли Государи на цветочном лугу. Красиво.
Марты совсем нежданно для себя стала казначейшей императрицы. И к тому же единственной из всего двора она не была датчанкой. Царь батюшка распорядился, чтобы все датчанки, что приехали с его невестою и с её матушкой остались при русском дворе. Августа эта, пыталась что-то чирикнуть против, но Петруша сказал ей пару слов на немецком, и герцогиня быстро успокоилась и даже обещала ещё десяток фрейлин для дочери прислать.
В обязанности княгини входило кроме всего прочего ещё и покупка продуктов для двора царицы. Понятно, что сама она по рынку с корзинкой не ходила. Это делали стрельцы, что отобрал бывший вершиловец Иван Пырьев. Тот сейчас был сотником и отвечал в Кремле как раз за охрану императрицы. На эту должность Государю его Петруша посоветовал. Царь возражать и не подумал, более того, сделал Ивана дворянином и даже небольшую деревеньку, бывшую вотчину опальных Салтыковых, ему отписал.
Готовили еду для Дарьи Ивановны тоже датчанки под руководством Марты. Государыне понравились и пельмени, и винегрет и "зимний салат", а ещё она чуть не каждый день требовала варить ей борщ. Петруша ведь опасался, что Государыню отравить попытаются, вот русских к ней и не допускали, всё датчанки делали и вот она - княгиня Мстиславская. Марты очень устала от всей этой жизни во дворце, от необходимости ходить в этих балахонах, которые ни в коем случае нельзя подвязывать, от белил, что слоем намазывали ей на щёки. Как замечательно было в Вершилово. И как она соскучилась по своему сыночку. Уже почти полгода не видела. Но ничего, скоро всё кончится, она родит наследника великого княжеского рода Мстиславских, и Петя заберёт её назад в Вершилово. Только нужно, чтобы обязательно родился мальчик. Сейчас Марты была уверенна, что именно мальчик и родится, сердцем чувствовала.
Государыня тоже уже была не праздна, на четвёртом месяце. Петруша сказал, что когда у царицы родится наследник, то травить её уже смысла не будет. И ведь прав был князь Пожарский, выявил Иван Пырьев попытку отравить императрицу. Пытались одного из стрельцов подкупить, чтобы он как-нибудь незаметно яд в напиток какой влил. Стрелец, как его и учили, деньги взял и другому стрельцу велел за душегубцем проследить. Тот и привёл соглядатая на подворье князя Павла Михайловича Салтыкова, сына известного боярина Михаила Глебовича Салтыкова Кривого, что сбежал к ляхам. Отец-то помер недавно в Речи Посполитой, а сын тоже предателем оказался, на дыбе признался, что отравить царевну пытался по наущению королевича Владислава, что никак не оставит пустые мечты сесть таки на русский престол.
Что эти Салтыковы за семейство такое, одни предатели, да отравители. Думают, поди, что раз мать императора старица Марфа им родственницей приходится, то можно творить, что угодно. Ну, теперь Государь приказал вообще всех Салтыковых из Москвы за Урал камень выселить со всеми их крестьянами и боевыми холопами. То-то ор по Москве седмицу стоял. Ничего, пусть теперь медведей травят.
Единственное, что примиряло Марты с жизнью в Кремле, были росписи палат. Особенно ей нравились картины, изображённые как раз в Малой Золотой или Царицыной палате. Там на стенах были изображены деяния великих цариц и княгинь. Были там византийские царицы Ирина, Феодора и Софья, русская княгиня Ольга и грузинская царица Динара. Про эту царицу Динару княгине рассказал сам патриарх Филарет, довольно часто заглядывающий к Дарье Ивановне. Динаре было всего пятнадцать лет, когда помер её отец грузинский царь Александр Мелек. Рядом была Персия, которая сразу начала грозить Грузии войной. Но Динара ответила шаху, что только Господь решает быть ей царицей или не быть. Шах пошёл войной на строптивицу, но Динара во главе своего войска на белом коне атаковала персов и победила, пронзив шаха копьём. И побежали персы. Она бы ни за что так не смогла.
Зато турчанка научила царицу разным женским премудростям. Хорошо, что Петя её и остальных турчанок немецкому обучил, а то, как бы она с императрицей общалась. Ох, быстрее бы родить и домой в Вершилово к Петруше.
Событие сорок четвёртое
Якоб Майер Ротшильд сидел в таверне La Casa del Abuelo ("Дом дедушки") и смотрел на капитана Мануэля Луиса Переса с едва уловимой усмешкой. Они только позавчера приплыли в Сантандер. А вот сегодня утром к нему прибежал мальчишка и сообщил, что с русским сеньором хочет встретиться в этой таверне утром знаменитый капитан Перес по прозвищу "пятнистый". Почему пятнистый Якоб понял сразу, моряк переболел оспой, и теперь всё лицо было в пятнах.
- Что будем пить? - поймал Мануэль Луис за фартук пробегающего мимо мальчишку.
- Я принёс бутылку русского виски, - Ротшильд достал из холщовой сумки стеклянную бутылку с желтоватой прозрачной жидкостью.
- Может, лучше ром? - но паренька моряк отпустил.
- Нет, лучше виски, - Якоб вынул пробку и плеснул в подставленную глиняную кружку немного жидкости. Потом поставил бутылку на стол, достал из той же сумки две стеклянные рюмки и наполнил их до середины.
Моряк уже успел выпить из кружки и теперь, закрыв глаза, изображал из себя знатока крепких напитков.
- Вы, русские непонятный народ. Разве можно пить из такой дорогой посуды, а если случайно разобьёшь. Это ведь целое состояние.
- Попробуйте, дон Перес, вам понравится. Я после нашего разговора подарю вам обе рюмки.
- У русских правда есть средство от цинги? - опрокинул "пятнистый" свою рюмку и снова зажмурился, перекатывая виски во рту.
- Есть. Вы хотите купить средство от цинги? - удивился Ротшильд.
- И это тоже. Я хочу нанять ваших русских наёмников для охоты на Мурата-реиса младшего, - и испанец победно откинулся на стуле.
- Кто это?
Вся спесь слетела с сеньора Переса. Он даже поперхнулся очередной порцией виски. Прокашлявшись и запив следующей рюмкой, Мануэль Луис посмотрел на Якоба как на больного неизлечимой болезнью и, покачав головой, процедил:
- Это адмирал пиратов и президент пиратской республики в Сале, в Марокко, бывший голландец Ян Янсон ван Харлем.
- А зачем это мне и зачем это вам? - Ротшильд уже понял, чего хочет этот капитан и понял почему.
- У меня лучший корабль, а у вас лучшие наёмники. По моим данным Мурат-реис младший не сегодня-завтра будет возвращаться из набега на французское побережье в районе Ла-Манша. Прибыль пополам. Кроме того, если мы захватим самого ван Харлема, то за его голову король Филипп назначил награду в 500 испанских золотых эскудо. Ну и мне хочется самому эту голову отрезать. Этот слуга дьявола убил моего брата, - капитан налил себе полную рюмку, но пить не стал, смотрел на Якоба.
Что ж, Ротшильд примерно так эту встречу и представлял. Этот датчанин, капитан и владелец корабля "Тритон", на котором они прибыли из Риги в Сантандер уже растрепал всему городку про их плавание и про две стычки с пиратами. Якоб и сам бы ходил и рассказывал, но знакомых у него здесь не было и кроме того он был страшно занят все предыдущие два дня. В Риге на корабль село вместе с ним тридцать пятнадцати-семнадцатилетних пацанов из Вершилово, дети ремесленников и стрельцов. А прибыло в Сантандер более шестидесяти человек. И это только те, кто захотел остаться в Испании и поступить на службу к князю Пожарскому. Но начнём по порядку.