Эх, были бы все стрельцы в городе, так и бояться татарвы этой не стоило бы. Но стрелять из мушкетов будут только тридцать человек, остальные, что рядом за щитами расположились, будут заряжать и передавать стреляющим мушкеты. Решил Никита Михайлович, что так и быстрее будет и толку больше, ведь уметь стрелять и уметь попадать - это разные умения. С обеих сторон от стрельцов выстроились лучники. Справа на сколоченном помосте расположились вогулы, а слева на таком же деревянном помосте башкиры и ногайцы. И тех и других десятка по два. Все остальные мужчины Миасса с копьями, алебардами, а кто и с вилами и лопатами железными находились метрах в ста позади стрельцов. Тоже сила. Сотни три ведь, и не просто так повоевать вышли, вышли детей и жён защищать. Все вместе плечом к плечу стоят и русские и башкиры и немцы.
Меж тем степняки всё выезжали и выезжали из леса, накапливаясь на опушке. Отец Парамон крестился и качал головой одновременно. Похоже, отрок, что принёс весть, ошибся. Не несколько сотен степняков, а как бы, не вся тысяча. Утро уже миновало и время к полудню близилось, когда от рядов степняков отделились три всадника и неспешно поскакали к кольям.
- Переговорщики, - пронеслось над русским лагерем.
У кольев троица остановилась и один из всадников, спрыгнув со своей низкой мохнатой лошадки, проваливаясь в снегу, поковылял к щитам, за которыми затаились стрельцы.
- Нельзя им показывать, чем мы вооружены, - услышал священник слова Никиты Михайловича и тот сам вышел из-за щитов и уверенно направился навстречу степняку. Справа от него шёл, не попадая в размашистый шаг мэра, один из ногайцев.
Разговора отец Парамон не слышал, но видел, что уходит поганый недовольный, хлеща по снегу плёткой. Троица еле успела доехать до своих, как сразу чуть не половина степняков выхватила из-за спины луки и стала приближаться к кольям. Без рук ведь татарва конём управляет, поразился поп. Первые выпущенные стрелы не долетели до щитов и вот тут тремя залпами ответили стрельцы. Десятки степняков повалились в снег. И сразу с помостов и лучники начали стрелять. Бабах. Ещё один залп. И степняки отхлынули. Всё это время священник, встав на колени, и бия ежесекундно поклоны, молился о даровании победы русским воинам, забыв, что русских в Миассе-то меньше половины.
Когда поганые отхлынули, уже было обрадовался священник, что всё, отбились. Но не тут-то было. Снова от леса накатывала волна, но на этот раз, охватывая частокол кольев справа, так как слева успели защитники города навалить несколько стволов деревьев с ветками, через которые не перебраться на лошади. И попали в подготовленную ловушку. На не большом участке всю ночь и всё утро долбили женщины и дети ямки в земле и присыпали снегом, а потом ещё и "чеснока", сколько успели кузнецы наковать, насыпали. Словно кто верёвку невидимую натянул перед татарвой. Десятками стали сыпаться на землю, лошади ноги ломали, калечились и всадников калечили. Снова откатились степняки, оставив не меньше сотни убитыми. Вогулы белку из своего лука за полста метров бьют, а тут копошащиеся в снегу пешцы. Ни один до леса не добежал.
Больше пока никто не атаковал русичей. Зато из леса послышался стук топоров и хруст ломаемых ветвей.
- Не иначе щиты собираются плести, - задорно рассмеялся воевода Семён Росляков.
- Скорее всего, - подтвердил Шульга, - не понимают, что для пули это не преграда.
Третий и последний штурм татары начали часа через три, уже заканчивался короткий зимний день. Если бы не ясное небо, так и вообще бы сумерки были. Опять полезли прямо на прикрывшихся щитами стрельцов. Три залпа и с небольшим перерывом ещё один успели сделать из мушкетов стрельцы, когда степняки изменили тактику. Они спрыгнули с коней и, выхватив кривые мечи, полезли на колья. Но ведь и это предусмотрели Шульга с Росляковым. Всё пространство вокруг кольев было водой залито, лёд сплошной. Не получилось у степняков быстро его преодолеть, а лучники миасские с помостов, как на тренировках выпускали стрелу за стрелой. А потом и ещё один раз мушкеты бахнули. А по совсем уж близко подобравшимся и из пистолей стрельцы пульнули.
И опять не выдержали татары, откатились к лесу. Стояли там долго. Пока совсем темно не стало. Может, надеялись, что в полной темноте смогут подобраться незаметно. Но не попустил Господь. Небо было ясное и луна почти полностью на небе, светло. Не решились. Когда утром встало солнце, не было на опушке уже степняков. Куда вот только они делись. Воевода разослал в разные стороны парнишек на лошадях самых резвых, чтобы проследили за погаными.
Тем временем стащили трупы в гору, раздевая их заодно. Воняло от кож ихних нестерпимо, но Шульгин решил, что если выстирать их шмотьё, то можно будет им с вогулами торговать. Насчитали триста восемьдесят четыре убитых и семнадцать раненых. Шестерых раненых добили, тяжёлые пулевые ранения, такие не вылечить. А вот одиннадцать степняков перевязали и допросили. Оказалось, что это опять торгуты, или монголы - подданные хана Хо-Урлюка, или как его сами торгуты называют - "тайша".
Только через четыре дня вести один из парнишек привёз. Оказывается, пошли поганые к Белорецку, но там их тоже стрельцы залпом из сотни мушкетов встретили. Не понравилось басурманам русское гостеприимство, и повернули они назад на юг. Что же всей этой нечисти надо на Руси, чего им у себя в степях не сидится?
Событие семьдесят первое
Боярин Владимир Тимофеевич Долгоруков ехал в больничном возке вместе с фельдмаршалом Карлом Карлссоном Юлленъельмом. Они были почти ровесники, обоим недавно перевалило за пятьдесят. За время путешествия в замкнутом пространстве два старых вояки почти сдружились. Князь стал называть пленника Карлом Карловичем, и внебрачный сын короля сильно не возражал. Иногда они обсуждали действия Петруши. И оба сходились, что тот войну ведёт неправильную. Долгоруков рассказал про то, как русские вытаскивали из воды шведов под Нейшлотом.
- Я говорил королю, что зря он нанимает офицеров из немцев и голландцев. Теперь ту же ошибку делает и ваш Пожарский, - усмехнулся фельдмаршал.
Владимир Тимофеевич часто не понимал действий зятя, но уяснил одно, младший Пожарский ошибок не делает. То, что сначала кажется дурью или ошибкой, в конечном итоге приводит всегда к разгрому противника. Вот и сейчас Пётр Дмитриевич совершил с точки зрения боярина кучу глупостей. И самая главная, он не оставлял в захваченных крепостях гарнизонов. Ведь можно было сделать как при войне с ляхами. Дождаться стрельцов, передать им крепость, а потом идти дальше. Но на этот раз Пётр, словно наскипидаренный, летит от одной крепости к другой, грузит на сани добычу и снова устремляется вперёд. Куда спешить? Войну ведь за год один чёрт не выиграть. Или что знает зятёк, о чём кроме него и неведомо никому?
Або они обчистили основательно. Всё оружие, всю серебряную посуду, всю церковную утварь собрали. Казаки и рейтары обшарили каждый дом, все деньги у местных выгребли подчистую. Забрали и почти всех лошадей и сани. Мало того, даже гроб с бывшей королевой Катариной Монсдоттер из кафедрального собора Девы Марии в Або погрузил на сани и вывезли, а так же мощи святого Генриха Уппсальского - мученика. В соборе вообще ничего не оставили, даже старые пыльные гобелены аккуратно со стен сняли. Всё добро на триста двадцать возов, что взяли с собой из Вершилово, не вошло, ещё и у местных сорок возов забрали.
И вот теперь уже месяц почти, ползут они по льду всё дальше и дальше на Запад, в строну шведской столицы Уппсалы. По дороге пришлось брать штурмом новую крепостцу, что семь лет назад заложили шведы. Крепость Ништа́дт (новый город) это, по сути, морской порт, расположенный на побережье Архипелагового моря. Построить каменную крепость Густав Адольф ещё не успел. Из всех каменных построек и была-то только церковь.
Да и та была с деревянной крышей. В крепости было полсотни копейщиков и двадцать мушкетёров. Откуда-то узнали они про русских и успели затвориться, но вершиловские пушки одним выстрелом разнесли деревянные стены в щепу. Так эти дурни ещё и из мушкетов стали отстреливаться. Ранили четверых рейтар Шварцкопфа, что первые на приступ пошли. Всех их и порубали. Военных, как и в остальных городках и крепостцах повязали и погнали вместе с полком через Ботнический залив. Ништадт же ограбили и опять оставили без гарнизона.
Дальше шли по льду Ботнического залива. Он весь был усыпан островами и на самых больших даже были поселения рыбаков. Мороженную рыбу у них изымали, ещё наловят, а огромное количество пленных кормить надо. На одном из островов без боя заняли замок Кастельхольм.
В 1599 году во время междоусобной войны за шведский престол замок был в значительной степени разрушен войсками короля Карла IX, да небольшой гарнизон и не ожидал нападения. В результате число пленников ещё увеличилось на тридцать человек. Их уже скоро больше чем вершиловцев будет.
К столице со всеми обозами не попёрлись. Пожарский оставил всех пленных и обоз под охраной казаков, а сам с, переодетыми в шведскую форму, стрельцами и рейтарами да с наёмниками офицерами, что перешли на службу к Петру, утром выехал к Уппсале.
Событие семьдесят второе
Они всё же доплыли. И кто только не мешал. Шведы мешали, голландцы мешали, берберийские пираты мешали, бури мешали, даже встречные ветра мешали. Но добрались. Первого марта на совершенно безоблачном тихом и спокойном небе сияло солнце и после полудня осветило своими лучами белый маяк Сантандера.
Был прилив, волны накатывали на островок Моуро и взлетали кучей белых брызг, стремясь скрыть белую башню маяка Кабо от людских взглядов. Якоб Ротшильд передал подзорную трубу капитану флейта Вито Монтеро.
- Дева Мария к нам оказалась благосклонна на этот раз, - испанец истово перекрестился и пошёл раздавать команды.
Они вышли из Риги два месяца назад. Все четыре корабля, что "подарили" русским пираты, и не только они, были забиты переселенцами, или, вернее, беглецами из Риги. Шведы осадили город через два дня после того, как туда прибыл караван из Вершилова. В принципе, Пётр Дмитриевич сказал Якобу, что бы тот по возможности избавился от трёх шебек, но поучилось, что эти парусно-гребные суда оказались в рижском порту очень вовремя и кстати. Первоначальный план по продаже шебек и отплытие на флейте "Святой Пётр" в Сантандер сразу провалился. В Риге было полно беженцев со всей Курляндии. В начале войны поляки осадили Нарву, Пернау и Ревель, но довольно быстро шведам удалось снять осаду с Пернау, а потом и с Ревеля. Практически вся армия поляков теперь сосредоточилась на взятие Нарвы, но крепость держалась. А сами шведы били поодиночке польские небольшие отряды и всё ближе подходили к Риге. К концу января они уже захватили Венден и практически окружили Ригу. Яков с караваном еле успел проскочить. Теперь нужно срочно убираться морем, пока не подошли шведские корабли. Неожиданно на вершиловском подворье, что построили недалеко от порта по приказу князя Пожарского, оказалось полно народу. Во-первых, там были все десять рейтар Шварцкопфа, которых Пётр Дмитриевич отправлял в Прибалтику за желающими переселиться в Вершилово. В Эстляндии и Лифляндии гремела война, и немцы предпочли свернуть свою деятельность. Во-вторых, получилось так, что все завербованные ими в последнее время люди, как раз накопились в Риге. Переселенцы собирались в один караван, чтобы сподручнее было идти в Вершилово. Вокруг вершиловского подворья сейчас в армейских палатках было почти семьдесят семей. В основном немцы.
А тут ещё шведы осадили Ригу. Старший среди рейтар - Курт Пфайфер, выловил Якоба и предложил забрать людей на шебеках в Сантандер.
- Зачем? - выкатил глаза Ротшильд.
- Шведы, скорее всего, возьмут город, а здесь: нас десять человек, больше четырёх сотен переселенцев и два десятка русских купцов, - Курт показал рукой на палаточный лагерь.
- Но что вы будете делать в Сантандере, и что по этому поводу скажут испанцы? Это ведь всё лютеране?
- Ну, мы переждём там войну, а через полгода вернёмся и отправимся в Вершилово. Война должна к тому времени закончиться, - рейтар тяжело вздохнул.
- А кто будет управлять шебеками, и грести? - не нравился Ротшильду этот план. Ведь он хотел в Сантандере или по дороге в Нижних землях купить ещё один флейт, даже ещё двадцать вершиловских юношей пятнадцати лет с собой привёз, чтобы они пошли в ученики матросов на новом флейте. А тут тащить с собою в Испанию почти четыре сотни немцев. Дак ведь из Сантандера снова нужно будет переправлять в Вершилово морисков. Тут целый флот понадобится.
- Пойдём в порт, поузнаём, - гнул своё Курт.
Сходили. Поузнавали. Желающих оказалось столько, что ещё на пять шебек бы набралось. Никому не улыбалось сидеть в осаждённой Риге за наспех восстановленными стенами. После двух штурмов в позапрошлом году их чуть подлатали, но земля и дерево, это не камень. Долго ли такие стены шведов удержат. Кроме гребцов и матросов нашёлся и купец, который хотел продать флейт. Причём, не просто корабль, но ещё и товар в него загруженный. Загружен "SEETEUFEL" (Морской чёрт) был досками. Просил хозяин за корабль с грузом десять тысяч талеров. Не много. Даже, можно сказать, дёшево. Якобу князь Пожарский выделил на покупку вдвое больше и не в талерах, а в рублях.
В результате через два дня вышли на пяти кораблях и все были загружены беженцами. Продукты стали быстро дорожать и решили зря деньги не тратить, а зайти в один из портов Дании и там закупить продовольствие.
Бог рассудил по-другому. Буквально на следующий день ветер стал крепчать, а к вечеру разразилась приличная буря. "Святой Пётр", на котором находился Ротшильд, все десять рейтар Шварцкопфа и четыре десятка русских учеников матросов, отогнало прочь от остальных судов. Утром море успокоилось, и капитан принял решение идти к Зундскому проливу, там на такой случай и было назначено место для встречи. Шведская каравелла, шедшая встречным курсом, показалась часа через три после рассвета. Когда заметили сине-жёлтый флаг, дёргаться было поздно. Яков быстро поделился с Куртом историей прошлогоднего абордажа голландцев примерно в этом же месте.
- Гут. Так и поступим, - усмехнулся Пфайфер и пошёл объяснять диспозицию русским.
Якоб же отправился к несколько нервничающему испанцу - капитану корабля. Вито Монтеро был нанят на "Святой Пётр" на один год. Он должен был доставить морисков до Риги, затем вблизи порта совершать различные манёвры, обучая премудростям хождения под парусами русских юношей. В январе Ротшильд должен был снова прибыть в Ригу и капитан доведёт корабль до Сантандера, где и получит полный расчёт, если не захочет больше работать на князя Пожарского. Если же Вито решит продолжить плавание на "Святом Петре", то в конце февраля он снова должен привести корабль со следующей партией морисков в Нарву. Пётр Дмитриевич был твёрдо уверен, что к тому времени это будет русский порт.
Капитан Монтеро приказал спустить паруса и выкинуть белый флаг. Мол, сдаёмся на милость победителей. По сути, так и следовало поступить, на каравелле было не меньше двадцати пушек, и под сто человек команды, а может ещё и войска. Тоже человек сто влезет. Со шведского корабля, что лёг в дрейф в одном кабельтове от русского флейта, спустили три шлюпки и гребцы в несколько минут доставили "призовую" команду. Их с распростёртыми объятиями приняли на "Петре". Рейтарам и пацанам понадобилось две минуты, чтобы обезоружить и связать три десятка шведов. Как дети, прямо, разве ведут себя так на войне. Хоть бы сабли из ножен достали, ну, или шпаги.
После этого на флейте подняли кливер и стали приближаться к каравелле. В Вершилово абордажу не учили, но чего сложного. Сначала все пятьдесят "русских" обстреляли из мушкетов, высунувшихся через борта "захватчиков", потом когда там началась паника и неразбериха, спокойно на канатах перескочили на шведский корабль и добили оставшихся в живых из пистолетов. Десять минут и на каравелле в живых остался только капитан и его помощник, что успели закрыться в каюте. Они же ранили и двоих пацанов. Убивать их не стали, так морду набили и, разделив команду флейта пополам, пошли дальше уже на двух кораблях. Причём под голландскими флагами, что запасливо прихватили с собой в Риге. На Балтике русский "Андреевский" флаг никто не знает, а вот Голландия ни с кем в Балтийском море не воюет.
При подходе к Копенгагену флаги сменили на Андреевские. Второго флейта и гребных шебек ещё не было. Собрались все корабли только через три дня. Оказалось, что две шебеки отнесло к Грайфсвальду, что расположен в устье реки Рикк. Там и продукты закупили. Третью шебеку и "Морского чёрта" бурей отнесло к Данцигу и они пополнили запасы провизии и пресной воды там. Якоб заплатил пошлину за проход пролива за все шесть кораблей и сгрузил там пленных шведов, кроме капитана и его помощника. Должен же кто-то управлять каравеллой. Шведам было обещано отпустить их живыми и здоровыми в Сантандере и даже заплатить деньги, если они доведут судно до Испании. Следующую остановку намеревались сделать в Дюнкерке, но в районе Гааги наперерез русской флотилии вышли два голландских флейта. Андреевских флагов тут ещё тоже не знали. Капитан одного из флейтов требовал зайти в порт для выяснения, кто и куда плывёт. Пришлось дать ему взятку зеркалом и объяснить, что Пурецкая волость именно под такими флагами и плавает. Отпустили. Понятно, цена зеркала это сотня его годовых доходов, а может и больше.