Владимир ШороховОбреченные
1. Туман
Сегодня вроде как все хорошо, ты с нами в прошлый рейс не летала, что-то случилось? спросила немолодая стюардесса, она выглянула в салон и кому-то вежливо улыбнулась.
Да нет, все отлично, Лиля так говорила всегда и даже не замечала, что ее привычка говорить «все отлично» переросла в открытую фальшь.
Опять он?
Даже несмотря на возраст старшей бортпроводницы Кристины Вячеславовны все звали ее Кристиной. Она знала проблему Лили, хотя та старалась об этом не говорить, но шила в мешке не утаить. Пару лет назад Лиля познакомилась на вечеринке с Николаем, несколько раз показывала его фотографию, симпатичный, черненький. Вроде как влюбилась и даже полгода жила с ним, но что-то пошло не так, и она ушла. Думала на этом все и закончится, она не умела скандалить и отстаивать свою позицию, была слишком мягкой, наверное этим и воспользовался Николай. Сперва караулил ее у подъезда, а после того как поругались, и он ее ударил, пришлось обратиться в полицию. Лиля решила, что точка поставлена, но он опять появился и стал ее караулить в магазине, на улице, в парикмахерской. Испугалась его преследования, в полиции только разводили руками, мол, нет факта преступления, а значит ничего сделать не можем. Вот тогда бросила кафедру в Медакадемии и пошла в стюардессы, чтобы как можно реже быть в городе.
Все хорошо, еще раз сказала Лиля и поставила на разогрев обед.
Может стоит поговорить с ребятами, обычно такие люди не понимают слов, а вот силу даже очень хорошо.
У меня нет таких. И не хочу, все образумится.
Хотя сама Лиля боялась Николая, не только потому, что ударил, а потому, что пригрозил убить любого, с кем будет встречаться. Хорошо запомнила его взгляд, словно из фильма ужасов, от одного только воспоминания ей становилось дурно. Раньше ей нравилось, как он ревновал, встречал после работы, думала, что любит, но после поняла, что нет, он просто боится потерять свою вещь. Этот полет закончится, и вернется домой, Николай обязательно появится, и она, словно побитая собачка, поскуливая, будет убегать.
На панели замигала лампочка, сообщающая, что кто-то из пассажиров вызывает стюардессу.
Я схожу, а ты готовь, Кристина по привычке поправила на шее красный платок, часть фирменной одежды стюардессы, отдернула шторку и вышла в салон.
Инна вот уже час смотрела в иллюминатор, возвращалась из Екатеринбурга, где проходила олимпиада по физике. Ее команда в самый последний момент проиграла и вылетела с почетного первого места. Андрюша Хлынов, его уважала как лидера группы, решил блеснуть знаниями, им задали простой вопрос: «Небольшое тело, соскальзывает без трения по наклонной плоскости, переходящей в «мертвую петлю», с высоты 3R. На какой высоте h тело оторвется от петли?» Ответ сам просился, что тело не оторвется от мертвой петли, но Андрей сказал, что через R/2. Как только он это произнес, Инна взбесилась и, не выдержав, ударила друга по плечу.
На душе было противно, а ведь их команда в итоге вышла в лидеры, и вдруг все рухнуло. Последнее время Инна ненавидела всех, уже стала привыкать, мальчишки часто смеялись над ней. Да, пухленькая, ну и что из того, да, не любит бегать на физкультуре, но это же не повод издеваться. То отец отругает, что все деньги спустила на книги, понимала, с каким трудом они ему даются, у него болит спина, но он каждый день выходит на смены и водит автобус. А тут еще поругалась с лучшей подругой Агатой.
Вылетели в семь утра из аэропорта Кольцово, и вот уже как час в небе. Инна отвлеклась на свои мысли и не обратила внимание, как за иллюминатором все заволокло, словно самолет летит через густой туман.
Странно.
Что странного? подняв очки, спросила женщина, разукрашенная словно кукла.
Ее лицо было старым, с глубокими морщинами, но женщина полировала кожу тональным кремом, это выглядело ужасно, словно косметический ремонт на кривые стены. Красные щеки, выщипанные брови, а вместо них черным карандашом проведена дугообразная линия.
Что увидела? Гуси летят?
Да нет, в том-то и дело, что ничего.
Ну ничего не бывает, что-то же там есть.
Да, туман, девушка еще раз посмотрела в иллюминатор. Кучевые или кучево-дождевые облака, они на высоте до километра, потом слоистые, а дальше перистые, и они поднимаются выше десяти километров. А мы на какой высоте летим?
Ты это меня спрашиваешь? нарисованные брови женщины-куклы, так Инна прозвала свою соседку, превратились в ломанный треугольник.
Я так думаю, на высоте двенадцати километров или около того. На высоте двадцати и выше встречаются перламутровые облака, а еще выше за семьдесят могут появляться и серебристые.
Да ты ходячая энциклопедия.
Но все, что выше десяти километров, облака тонкие и прозрачные, а тут сплошной туман.
Женщина-кукла сняла очки и внимательно посмотрела в иллюминатор, прищурилась и зачем-то постучала пальцем по стеклу.
Верно, что-то не так, а может мы уже спускаемся?
Объявления не было. И смотрите, Инна достала свой телефон и показала время, было 7:55. Рано, и я не чувствовала снижения.
Соседка тут же нажала кнопку вызова, уже через минуту к ним подошли.
Слушаю вас, улыбнувшись, спросила стюардесса.
Что там происходит? возмущенно спросила женщина-кукла и указала пальцем на иллюминатор.
А что там? удивленно поинтересовалась стюардесса и, нагнувшись, посмотрела в стекло.
Ничего. Мы что, снижаемся? А почему не объявили, мы же еще не завтракали, верно?
Да, верно, минут через пять вам подадут горячее.
Это хорошо, но что там? женщина-кукла опять указала пальцем в сторону иллюминатора. Ничего не видно, мы что, в тумане летим? Насколько я знаю, наш полет проходит на высоте пятнадцать километров, верно?
Десять, поправила ее стюардесса и еще раз внимательно посмотрела в иллюминатор. Не беспокойтесь, все хорошо, сейчас подадут завтрак.
Но на десяти километрах толькоженщина повернулась к Инне, какие там?
Перистые, а это не они.
Ну это же облака. Главное, мы летим, все хорошо, не переживайте, стюардесса отключила сигнал вызова и, опять улыбнувшись заученной улыбкой, удалилась.
Не переживайте, передразнила ее соседка. А ты видела, как посмотрела? Тоже была удивлена, уж от меня-то этот взгляд не ускользнет. Ну ладно, сейчас будет завтрак.
Пассажиры, что сидели за спиной Инны, зашушукались и тоже стали смотреть в иллюминатор, стараясь увидеть кончик крыла самолета. Это был какой-то странный туман, он очень медленно плыл, словно самолет висел на одном месте.
Старшая бортпроводница Кристина вернулась на кухню, проверила, как идет разогрев подносов для первого класса, взяла телефон и, нажав на кнопку, сказала:
Я к вам зайду.
Что-то случилось? поинтересовалась Лиля.
Им, видите ли, облака не нравятся. Я быстро, начинай раскладывать и начнем.
Старшая стюардесса прошла через первый салон и, задернув за собой шторку, постучалась в дверь пилотов, через секунду щелкнул замок. Кристина стала полнеть, сидела на диетах, но это уже не так помогало как раньше, появилась тяжесть в ногах, постоянно хотелось присесть. Этот год для нее должен быть последним в летной карьере, а весной на пенсию. Ловко проскользнув в узкую дверь, Кристина закрыла за собой замок, это были жесткие правила, за которыми в последнее время сильно следили.
Завтрак? поинтересовался командир Конюхов и удивленно посмотрел на пустые руки стюардессы.
Скоро будет. У меня там пассажиры спрашивают, что за бортом?
А что там? поинтересовался Конюхов и, подняв взгляд, посмотрел на молочную пелену перед самолетом.
Разве облака должны быть на этой высоте? Кристина налетала почти двадцать тысяч часов, побывала в урагане, несколько раз самолет совершал экстренные посадки. Один раз даже садились с сильным боковым ветром, самолет чуть не пролетел мимо посадочной полосы. Но чтобы туман на высоте в десять тысяч метров, это в ее практике впервые.
Да кто его знает, я ведь не метеоролог и не синоптик, летим, значит все хорошо.
Значит хорошо? не совсем уверенно спросила Кристина, рассматривая белую пелену.
Да, пусть не переживают, сядем вовремя.
Скоро принесу завтрак, сказала она и вышла из кабины пилотов.
А ведь и правда странно, закрыв дверь, сказал второй пилот Мельниченко.
Он уже давно заметил этот туман, но не стал ставить в известность Конюхова, тот нынче был не в духе. Мельниченко Всеволод старался налетать свои часы, чтобы стать капитаном, ему не нужны были нарекания и служебные записки, и так хватало своих проблем.
Свяжись, узнай, что там с погодой, попросил командир второго пилота.
Сейчас сделаю.
Не дергайся, ты сегодня какой-то несобранный, что с тобой такое, не выспался?
Все в норме, сейчас узнаю.
Мельниченко давно должен был стать командиром самолета, прошел повышение, сдал экзамены, но медики не пропустили. И было бы из-за чего, ну, повздорил с соседом, ну, подрался, это все из-за его собаки. Сосед, толстая свинья, купил для жены новомодную кеесхонд, против самой собаки ничего не имел против, но надо же ей заниматься. Сосед на работу, а собака весь день воет, скулит, лает, а ему на следующий день в полет. Вот и не выдержал, наговорил, а сосед сразу оскорблять, словно он ему подчиненный. В общем, как всегда, в дело пошел кулак, потом полиция, протокол, и данные его работодателю.
Второй пилот старался держать себя в руках, но порой так хотелось высказать все, что думал про командира и его амбиции быть главным.
Конюхов посмотрел на приборную панель, проверил показания автопилота, высотомера, скорости, работы двигателей. Все было в норме, но его так же, как и Кристину, заинтересовали сплошные облака, а ведь самолет летел ровно, словно ничего впереди нет.
Странно, очень странно, сказал он и повернулся ко второму пилоту, чтобы узнать, что ответила земля. Ну что, узнал?
У них все чисто, редкие кучевые облака.
И это все?
Да, ничего больше.
Но я же вижу сплошную облачность, да и на нашей высоте. Еще раз свяжись, пусть пояснят, что у них на радарах, ведь откуда-то они взялись. Может снизиться или сменить курс?
«Зачем снижаться, если все идет в штатном режиме?» подумал Мельниченко, но не стал пререкаться, нажал тумблер и стал связываться с землей.
Салон самолета
Инна открыла откидной столик, посмотрела на время, было 8:01. «Еще час пятьдесят», подумала и грустно посмотрела на стюардессу, что поставила на столик поднос с завтраком. Есть не хотелось. Бутерброд с сыром, джем, курица, пара картошек, печенье для чая, долька помидора и кусочек огурца.
Не густо, разочарованно сказала соседка и, открыв пакет с салфеткой, стала тщательно вытирать руки.
«И как долго она будет их тереть, на операцию собралась? Инна отвернулась, ей было противно находиться в этом самолете, слушать громкие разговоры мужчины, что сидел на пару рядов впереди и хвастался своим отпуском. Кому он нужен, твой отпуск, лучше бы помолчал, треплешься как баба, да еще смеешься, противно». Инна специально села в другой салон, подальше от своей команды, не хотела видеть их.
Курицатихо произнесла Инна.
Тогда ей приснился сон, это было в восьмом классе, Инна возвращалась от тетки, что жила в Омске. Ехала в поезде, ей ничего другого не оставалось, как лежать на полке, смотреть в окно и дремать. Уснула, это было так реалистично, словно в жизни. Сережа, так он представился, высокий, наверное баскетболист, за такими парнями в школе девчонки бегают, можно подумать, они их кумиры. Он купался, а она сидела на берегу и, свесив ноги, шлепала ими по воде. А потом Сережа предложил ей перекусить, в кафе была только курица, точь-в-точь как сейчас подавали в самолете. А что потом? Сон растаял, Инна еще долго вспоминала его лицо, глаза и то, как он заразительно смеялся. Но прошло несколько недель, и вот в школе она увидела юношу из своего сна. Почему-то Инна решила, что они знакомы, иначе откуда могла знать, как его зовут. Но когда к нему подошла, Сергей посмотрел на нее как на что-то непонятное, Инна тут же вспомнила, что у нее очки и толстые пальцы. Она извинилась и, отходя в сторону, проклинала себя и девчонок, что отпускали в ее адрес шутки.
2. Связь с землей
Инну почему-то беспокоило то, что происходило за стеклом иллюминатора, отвернулась от женщины с нарисованными бровями и уткнулась лбом в стекло. Туман, как показалось, стал более плотным, уже не видела двигателей, только слышала их монотонное гудение.
Что-то новенькое? спросила соседка.
Нет, он стал более густым, ничего не видно.
Ешь, скоро прилетим.
Нам еще почти два часа лететь. Это ненормально, такого не должно быть, Инна сняла с подноса защитную пленку.
Тебе же сказали, что все нормально, соседка аккуратно разрезала и без того миниатюрный помидор и, посолив его, наколола на вилку. Кстати, вон тот мужчина, что во втором ряду, ну, тот, от которого ты нос воротила, когда смеялся, похоже тоже заинтересовался твоим туманом. Пошел разбираться, словно стюардессы в этом виноваты.
Я не воротила нос, просто не люблю таких гомосапинсов. Он как в театре выступал.
Зато его соседке понравилось, она на него клюнула.
А разве не его жена?
О нет, что ты, милочка, при жене так себя не ведут, он пыжится как павлин, это же видно. Наверное начальник и гордится своим положением, в подчинении куча народа, привык выслушивать лесть, хотя и знает, что ему врут, но приятно. А тут остался один, вот и решил компенсировать потерю.
Вы это видите? удивилась девушка и, приподняв голову над сиденьями, посмотрела на мужчину, что общался со стюардессой. О чем он говорил, она не слышала, но его глаза так и прыгали по телу женщины.
А что там за облака?
Мам, смотри!
Не стучи по стеклу, лопнет, тут же ответила не выспавшаяся женщина.
Мам, а почему ничего не видно? Там что?
Я тоже ничего не вижу и уже давно. А где небо?
Что там случилось? послышался голос мужчины, похожего на Том Круза.
Ничего, облака.
Облака? Так высоко! Мы что, уже снижаемся? Как? Неужели прилетели?
Соседка, что сидела около Инны, пожала плечами и, опустив голову, стала дожевывать кусок мяса.
А это не опасно? донесся голос немолодой женщины. Она закудахтала словно курица. А что теперь делать, вот так и лететь? Может, что-то сломалось, а нам ничего не говорят, а может
Все хорошо, не переживайте, все хорошо.
Ой, мне, кажется, плохо. Можно водички?
Пассажиры самолета, что до этого момента жевали свой завтрак, вдруг оживились и словно по команде стали рассматривать белый туман за иллюминатором.
Ну, сейчас начнется, сказала женщина-кукла и поставила на поднос стаканчик с кипятком.
А что должно начаться? поинтересовалась Инна, взяв и себе стакан для кофе.
Вон та дамочка в сиреневой кофте сейчас достанет таблетки, уже пару штук проглотила, а вот тот мужчина начнет снимать себя на фоне иллюминаторов, словно покорил Эверест. Дети, видя, что их мать встревожена, начнут хныкать, а вон та девушка будет жаться к юноше, но они не знакомы. Ну а вон тот мужчина, он, кстати, очень похож на Джека Николсона, еще немного и от испуга вырвет подлокотники. Видишь, как у него вены на шее вздулись, похоже раньше много пил и, как мне кажется, ругался с женой. А вон
Почему вы так решили? Инна внимательно посмотрела на мужчину и на его пальцы, которые и правда вцепились в подлокотник, словно это хоть как-то поможет
Работа.
Работа?
Ну да, просидела тридцать лет в одном кабинете, принимала и увольняла. О, нет-нет, сказала, увидев, как Инна сжала губы, я не была начальником, отдел кадров, тоже того стоит. Через меня никто мимо не проходил, вот и научилась смотреть в душу. Контора была большой, логистика, транспортная поставка товаров на север. Я редко ошибалась, поэтому, как бы не пытались меня свергнуть, продолжала сидеть на месте, соседка размешала сахар и, сделав несколько глотков, спросила. А ты сама чем недовольна? Кто обидел?
Да я вроде как
Он? кивнула куда-то назад. Ну, тот белобрысый, что сидит с черненькой?
Инна почувствовала, как лицо покраснело, она вроде как не смотрела на Андрея, который завалил им олимпиаду. Но женщина была права, она злилась на него и на Олю, что крутилась вокруг него и не замечала, что он просто пустышка.
Да я так.
Брось, жизнь поганая штука, но не настолько же, чтобы не насладиться завтраком. И запомни, если ты ненавидишьзначит тебя победили.
Пассажиры опять загудели, каждый на свой лад стал рассуждать, почему за иллюминатором туман, да еще такой плотный, что уже и крыльев не видно. Дети, как и предполагала женщина-кукла, стали хныкать, а мать вместо того, чтобы поговорить и отвлечь детей, еще пуще запричитала.