Где-то там, далеко, далеко, кто-то пролил молоко, сказал я это вслух, сам не понимая, зачем.
Что? спросила Эш, удивлённо посмотрев на меня.
Я помню, как мне кто-то рассказал этот стих в моём времени.
Стих? Молоко? По-моему, это немного странно, сказала Эш, ярко и нежно улыбнувшись.
Ну, в наше время мы пили коровье молоко, и какой-то поэт сравнил млечный путь с пролитым молоком.
А не плохо придумано, слегка засмеялась Эш.
Вдруг в небе что-то ярко засветилось. Это «что-то» исходило прямо от сферы, которая блистала ярко-голубым светом в ночи. А это «что-то» было чем-то похоже на ракету, или нет, взлётный аппарат. Оно устремлялось высоко, прямо к звёздам. Довольно-таки красивое зрелище! Словно, я смотрю на действительно взлетающую ракету.
О! А вот и она. Значит мне пора, сказала Эш, встав с песка и отряхнув его с себя.
А что это?
Не знаю, но оно четыре раза в день улетает куда-то вверх. Может быть, ракета, или спутник, кто знает этих людей из сферы, всё также бодро говорила Эш.
Кстати, Эш, я кое-что вспомнил, сказал я, оставаясь в том же положении и на том же месте.
А? И что же? спросила она удивлённо уже рядом с люком.
Когда я спал, мне всё время снилось, что со мной кто-то разговаривает, всегда о чём-то спрашивает. Этот человек напоминает мне тебя. Это ведь плохо?
Глупенький, ласково сказала Эш, подойдя ко мне. Ты ведь и не забывал этого, сказала она присев, а следом поцеловав меня в лоб. Я спать, пока! радостно сказала она и ушла.
И правда, Эш скорее всего подумала, что я говорю про неё, ведь я помню, как она разговаривала со мной, когда я спал. Я отчётливо помнил её тёплый голос. В каком-то смысле, возможно, я имел в виду именно её. Тогда кого же мне напомнила Эш? Какого-то близкого мне человека
Яркий свет
Яркий свет забил мне прямо в глаза, и я перестал понимать, где я нахожусь, кто я, и что я делаю. Мысли путаются и непрерывно перемещаются. Невероятно глупые мысли! Так бывает, я думаю, у каждого, когда ты думаешь о чём-то, а потом мысли медленно и плавно переходят в абсурдиз этого абсурда и рождаются сны.
***
Я сидел Собственно, как обычно, я сидел и ничего не делал. Не было ни мыслей, ни сути, ни реальности, только то, что я называю абстракт. То, что я называю непрерывным течением времени и сути, непрерывным течением мысли бессмысленных, но в то же время осознанных действий. Абстрагироваться от реальности и попасть в неизвестностьвот место, где ты чувствуешь, где нет этой пустоты, где нет жалкого страха смерти, где есть ощущения. Это то, что ты чувствуешь до глубины своих костей и абстрагируемой души, то, что люди называют эмоциями, сумасшествием, да и в конце концов самой душой.
Красивые слова, не правда ли, Доктор? сказал я, явно ухмыляясь перед ним.
Неужели ты так отчётливо помнишь эти слова? смешно говорил он, словно поддерживая мой тон.
С того дня трудно что-то забыть, хотя по всей видимости я забыл, сказал я ему прямо, не оборачиваясь на его подходящий ко мне силуэт.
Уже прошло много времени, ты потерял свою сущность и свой смысл, сказал он, присев напротив меня на ровную и чистую несуществующую поверхность.
Только в мире. А здесь я всё помню и всё осознаю. Но с другой стороны, от этих целей в этом мире смысла нет.
Вот и я о том же, сказал он, потянувшись. Ты мне лучше скажи, как у тебя с красным? любопытно сказал он, подняв свои густые брови.
Встречал его разок, однако в последнее время даже не говорил с ним, задумчиво ответил я.
Твой мозг развит достаточно, чтобы решить всё это! с улыбкой сказал мне он.
Но в то же время именно это ему и мешает, остро ответил я.
И вот, он исчез, столь знакомый человек. Стоп! Минуту назад я помнил его имя.
И где же я был, что это за местоместо, не имеющее объяснения, что, наверное, и не нуждается в нём, ведь это место за гранью нашего понимания, за гранью нашей мысли. И даже если его описывать словами, не хватит слов, чтобы полностью выразить сего сущность, сущность, которой и нет в принципе. Многие сочтут это абсурдом, кто-то просто не поймёт, а кто-то сочтёт это гениальным. Сомневаюсь, что все три сущности каким-либо образом будут правы, но и то, что они не правы, тоже глупо отрицать. Так, о чём это я? Перетекающее событие из мира сего небытия, и мира нашего существования медленно переходит грань самоосознания и возвращается.
Чьи эти глупые не имеющие смысла слова? Что же это?
Снова яркий свет
Яркий свет, который постепенно затихает во мраке пустоты и неведения.
И я возвращаюсь в нашу реальность.
Глава 7. Выдвигаемся на путь, путь ведущий, ведущий
Яркий свет вернул меня в нашу реальность. Я открыл глаза и увидел перед собой стоящего Юджина.
И всё-таки ты спал, серьёзно сказал мне он, а затем подсел рядом. Выпьешь? предложил он, протянув мне бутылку воды.
Но я не хочу.
Спать ты тоже не хотел, так что пей! чем-то похоже на меня, абсолютно без эмоционально и задумчиво ответил Юджин.
Спорить с этим было глупо ведь, по всей видимости, я и, правда, спал. Но я даже не помню, чтобы засыпал или чувствовал, усталость. Я просто заснул без сна, ощущений и смысла. Поэтому медлить я не стал и взял у Юджина бутылку и отхлебнул немного воды.
Снова летит, вполголоса заметил Юджин.
Это была та самая "ракета", которую я видел ночью вместе с Эш. Если она летает четыре раза в день, значит, я проспал от силы пять или шесть часов. Почему-то мне кажется, что это мало.
Ты ведь вчера разговаривал с Эш, словно и не спросил, а утвердил тот факт, что я с ней о чём-то говорил. Так почему она увела тебя? спросил Юджин.
Давала мне антидепрессанты с какими-то добавками, честно сказал я, потому что скрывать для меня не было какого-то смысла, да и раскрывать тоже. Если бы Юджин этого не спросил, я бы и не ответил.
Всё-таки она очень быстро привязалась к тебе, улыбнулся Юджин. Не хочет, чтобы ты показывал свою натуру, сказал он, снова перейдя на серьёзный тон. Знаешь, что я думаю по этому поводу? Как такое сильное изобретение, как ты, смогли усыпить на вечный сон. Ведь было бы гораздо логичнее, если бы тебя использовали на приближающейся к тому времени войне.
Может меня и использовали на войне? предположил я.
Даже если так Ты очень сильное существо, но, тем не менее, существует способ, благодаря которому, тебя можно заставить спать вечным сном. Это меня и смущает.
Что я способен спать?
Нет. Что есть способ тебя победить, ещё серьёзнее ответил Юджин. Веришь или нет, но я тебя очень сильно ценю, ведь ты ключ к нашему спасению, улыбнулся он, смотря на летящую ракету. Кстати, может быть, мы дадим тебе имя? сказал он с невероятным желанием и энтузиазмом.
Имя? А оно вообще нужно личности, у которой отсутствует личность?
Да! Мы обсудим это с Томоко и Эш, не снимая своей улыбки, сказал Юджин.
Почему именно они?
Они больше развиты в культуре, половину всех жителей назвали именно они. К тому же я им доверяю.
Да! Они говорили что-то подобное.
Ладно, не скучай, мне ещё вещи нужно собирать на завтра, попрощался он, оставив мне бутылку с водой.
Имя. Какое оно должно быть у такого, как я? И как же меня звали до этого?
День проходил быстро, все в суматохе собирали свои вещи, я либо наблюдал, либо помогал, либо разговаривал на отвлечённые темы. К середине суток Эш, Юджин и Томоко позвали меня в Мастерскую-Лабораторию. Все трое с улыбкой стояли вокруг стола, наполненного бумагами, а как только вошёл я, они резко переключили внимание в мою сторону.
Мы долго думали, какое же имя тебе дать, начала Томоко.
Но потом Тома предложила составить твоё имя из присущих тебе синонимов, продолжила Эш. Ну, а уже Юджин предложил тебя назвать первыми буквами из наших семейств.
Эшли долго отказывалась, иронично подколол Юджин.
Замолчи, пожалуйста! с таким же тоном, ответила ему Эш. Проще говоря, теперь тебя зовут Рэм. Что скажешь? любопытно, как дитя, посмотрела на меня Эшли.
Семейства, это что-то вроде фамилий?
Этот вопрос их немного озадачил, или вернее говоря, смутил. Вдруг ответить решила Томоко.
Понимаешь ли, когда народ решил объединиться, многие отказались от своих фамилий ради общей жизни и создали так называемые семейства, как всегда с добротой отвечала она.
Это сейчас многие из них уже неактивны, но тогда нас было очень много. По-моему, в среднем около пятидесяти тысяч, гордо произнёс Юджин. Правда, вскоре, многие стали умирать, сказал он, переменив настрой на более тоскливый.
И какие же у вас семейства?
ЭшРеволюция. ЯЭнгельс, а ЮджинМаркс, произнесла Томоко.
Откровенно говоря, из всех сказанных определений, мне была знакома только революция. Да и что за странное название для семейства?
Революция?
Это семейство Эшоно было самым обширным и развитым. Говорят, что именно они творили историю, продолжала Томоко, но по лицу Эш было видно, что ей стыдно за своё семейство.
Ладно, всё, достаточно. Завтра трудный день, поэтому нам всем нужно выспаться, дерзко закончила Эшли.
Как тебе угодно, весело сказал, сидевший на стуле в позе йога, Юджин.
Спокойной ночи, Эшли, мило попрощалась Томоко.
Спасибо Тома, тебе тоже, сказала она, махнув рукой и даже не обернувшись.
Вскоре, ушла и Томоко, и я остался наедине с Юджином. Он включил маленькую настольную лампу на своём столе, а я сел на раскладную "тюремную подстилку". Мы с ним попутно обсуждали разные темы. В общении Юджин, по большей части понимая моё состояние, всегда сам задавал мне вопросы. Делал он это всегда с оптимистичным настроем, и улыбаясь, параллельно с этим работая над своими проектами.
Тебе пора спать. Я хочу, чтобы завтра ты был в лучшем виде, весело сказал Юджин. И да! У нас нет свободных комнат, поэтому можешь поспать здесь, сказал он мне, показывая рукой на ту штуку, в которой он меня сканировал.
Хорошо. Тогда Спокойной ночи, говорил я, поглядывая за его активной работой. А ты спать не будешь? спросил я, повернув голову на левый бок.
Буду, но позже, так или иначе, в среднем люди спят шесть часов, если я немного задержусь, ничего не случится, отвертелся он.
Тогда Юджин показался мне очень стойким и правильным человеком. Словно образец для подражания. Но что будет с ним после? Это была моя последняя мысль, ведь вскоре, даже не понимая этого, я уснул.
Яркий свет
Яркий свет пробирается в моё сознание, начиная заново что-то новое и старое.
Сумка Чёрный пистолет с золотой гравировкой Как красиво и эстетично, но в то же время
Тайник Оружие дьявола с адскими надписями Как ужасно и эстетично, в это время
Серая дорога, зелёные деревья, возвышающиеся до небес здания, солнце, яркий свет от горящей машины, огонь, взрывы, окровавленная рука, УБИЙЦА!
Яркий свет медленно затухает
Мне ничего не снилось. Всё произошло очень быстро и в одно мгновение. Я просто наблюдал за знакомой мне тишиной, глухим звуком и темнотой, которую показывали мне мои закрытые веки.
Вставай, соня, как всегда оптимистично прозвучал голос Юджина.
Хорошо, ответил я.
Мы уже выдвигаемся, сказал он серьёзнее.
По всей видимости, я спал семь часов.
Я открыл глаза и увидел перед собой разодетого в укреплённую экипировку Юджина. На его письменном столе, на удивление, было пусто, скорее всего, все свои чертежи, детали и разработки он положил в наплечную сумку, которая была надета на нём.
Итак, настал тот момент! Мы поднялись к фонарю, ну вернее к выходу, и там нас уже ждала бригада и остальной народ: два географа местности, трое крепких по уму телу мужчин, одна выносливая женщина и какой-то старик с огромным мешком.
А разве людей было не больше? спросил я, заметив, что собравшаяся команда составляет от силы пятнадцать человек.
Большую часть я оставляю здесь на тот случай, если мы всё-таки не вернёмся, ответил Юджин, да и к тому же экипировки на всех не хватает, я собрал только самых крепких.
Не знаю насколько прав был Юджин, но команда не выглядела особо внушительно, разумеется, только четверо человек из бригады, но насчёт остальных всё было сомнительно. Мало того, что с нами шла Эшли, так рядом с ней я увидел ещё и Томоко, которая вряд ли годится на роль храброго путешественника. В остальном, я увидел одного относительно крепкого парня и трёх других, которых Юджин, наверное, выбрал не из-за силы, а из-за их мышления. Также я приметил двух уже менее крепких дам, одна из них вообще казалась мне ещё малышкой. Да точно! Это была та самая девочка, что забегала к Юджину с новостью о возвращении бригады. Ну, и, наверное, стоит отметить в присутствии нашей команды пожилого человека, который нёс не пропорционально по своему виду огромную сумку. В целом, нашу команду трудно было назвать спасителями человеческой расы, но сомневаюсь, что Юджин стал бы брать непроверенных людей.
Эй! Рэм! Так же теперь тебя звать? Ты готов? весело и также, как и его брат, оптимистично, спросил меня Валериан.
Не знаю.
В ответ на эту фразу он лишь засмеялся и сказал, чтобы я не паниковал. Странный совет, учитывая моё состояние.
Наш поход, хотя скорее путешествие началось от места фонаря. По ходу нашего пути Юджин объяснял мне маршрут. Мы двигались в сторону сферы, к крайней точке до места, куда доходила бригада. Это место было помечено высоким красным флагом. Он был нужен для ориентира, так как бригада очень часто продвигалась всё дальше и дальше для обыска разнообразных зданий, в которых могли найтись материалы, еда, вода и много чего полезного. Постепенно всё это начало складываться в моей голове как цельный пазл.
Фауна этой земли не выделялась особенностями, хотя по рассказам это можно было понять. За долгий и утомительный час нашего пути единственное, что видели мои глаза, это раскалённый от солнца песок и торчащие из него верхушки зданий. Иногда на нас дул очень сильный ветер, в этот момент вся команда включала так называемые "опоры" на ногах своей экипировки. Они выходили из экипировки и всем натяжением упирались в песок, сопротивляясь ходу ветра. Я же обходился без этого, моей силе ног и весу хватало даже малейших усилий для того, чтобы устоять на поверхности.
Ещё два часа пути повлияли на команду цельным образом, большая часть к этому времени хотели пить, некоторые жаловались на голод, а кто-то на банальную усталость, хотя тот самый пожилой мужик где-то в конце напевал какую-то красивую песенку. Среди них лишь бригада показывала стойкость, однако, глядя на них, можно было понять, что эти «крепкие» ребята тоже измотаны.
Наш пройденный путь на то время составлял несколько преодолевших склонов и холмов, и как утверждал Мирон, нам оставалось совсем немного до крайней точки, а далее, спустя километр, были ещё не обысканные бригадой здания, в которых мы могли бы устроить привал. Проблема была в том, что уже половина дня, точнее целые сутки. Ещё три или четыре часа, и настала бы ночь. Это ещё больше убивало моральный дух команды. Юджин и Томоко делились припасами с теми, с кем могли, хотя и сами были очень сильно измотаны жарой, голодом и жаждой. Эшли тем временем нежилась под палящим солнцем, её видимо всё совершенно устраивало, из-за чего можно было только удивляться её стойкости и неудержимости.
Передохнув от силы десять минут, команда с тяжёлыми вздохами направилась дальше. Мы шли ещё час, солнце уже медленно и верно приближалось к закату, мы продолжали путь, и уже спустя каких-то тридцать минут, из-за высокого холма, на котором мы стояли, виднелся огромный, длиною в три метра красный флажок, который стоял вдалеке. А позади него, немного левее, торчала верхушка большого здания, та самая, которая, по словам Мирона, была ещё не обысканной, и в ней можно было бы устроить привал. Солнце только-только приняло оранжевый оттенок, до наступления темноты мы успевали.
Только вот радость команды была отнюдь не долгой. Прямо из-за холма, практически рядом с нами, в метре от ведущей нас бригады. Резко, словно вынырнувшая акула, показался огромный, длиною в километр белый зубастый червь. Он вылетел из песка и издал звук, похожий на скрежет ржавого металла. Затем, болтаясь в воздухе, он снова нырнул в песок. Из всего, что я смог разглядеть помимо его огромного тела, была его зубастая пасть, готовая в любой момент вкусить добычу. Ширина его была примерно пять метров и к концу сужалась, только вот до конца было не меньше километра, если не больше. Бригада немедля приказала всем бежать в сторону здания, пытаясь не привлекать внимание червя. А они сами в это время должны были отвлекать внимание этого плоского существа.