Так что там с трамваем? поинтересовался он.
На лице девушки появилось взволнованное выражение.
Я думала, что действительно нахожусь в трамвае, сказала она. Не было ни зрителей, ни гипнотизера. Ничего. Реальными были лишь поездка и усталость, как после трудного рабочего дня. Я видела людей в салоне. Чувствовала их запах. Ощущала под ногами пол салона. Я слышала, как звенят монеты в кассе, и прочие звуки, которые обычно можно услышать в трамваеразговоры, шуршание газеты. Я увидела сидящего передо мной толстяка и попросила его уступить мне место. Помню, мне было как-то неловко. Я услышала его ответ и села на его место. Оно было теплым, и я чувствовала, как с обеих сторон ко мне прижимаются люди. Все это было очень реально.
И что вас беспокоит? спросил Пол.
Она отвела взгляд от крепко сцепленных на коленях рук.
Именно это меня и беспокоит, призналась она. Трамвай. Он был настоящим. Не менее настоящим, чем все прочие места, где я когда-либо бывала. Таким же реальным, как эта комната. Я верила в его существование. А теперь мне говорят, что ничего этого не было. Она снова посмотрела на свои руки. Чему же мне верить?
Пол подумал, что это опасно близко к той идее.
Вы можете как-нибудь иначе выразить, что именно вас беспокоит? спросил он.
Она посмотрела ему в глаза.
Да, сказала она. Пока я слушала рассказ моих друзей, я размышляла над собственными ощущениями. И мне в голову пришла странная мысль: что, если все это, она обвела комнату рукой, вся наша жизнь, наш мир, все, что мы видим, ощущаем, слышим, обоняем или чувствуем, то же самое? Гипнотическая иллюзия!
Вот именно! выдохнул Пол.
Что вы сказали? спросила она.
Я сказал: «Вот именно!»
Пол повернулся к ней и оперся левым локтем на туалетный столик.
Потому что, сказал он, в тот самый момент, когда я говорил вам, что делать, когда вы проснетесь, в тот самый момент, когда я давал вам команды, которые привели к видению, и мне в голову пришла та же самая мысль.
Боже мой! воскликнула она. Это восклицание было настолько кротким, что произвело более сильный эффект, чем если бы она выругалась.
Пол снова повернулся к зеркалу.
Интересно, может быть, и телепатия существует?
Мисс Уокер смотрела на его отражение, и комната, казалось, вытягивалась за ней.
Я не могла держать эту мысль при себе, сказала она. Я рассказала друзьямтой паре, с которой пришла, но они лишь посмеялись надо мной. Сгоряча я решила вернуться сюда и поговорить с вами и тотчас сделала это, пока не передумала. В конце концов, вы гипнотизер. Вам должно быть что-нибудь об этом известно.
С этим нужно разобраться, сказал Пол. Скажите Он посмотрел на мисс Уокер. Вы сегодня свободны?
Выражение ее лица изменилось. Она посмотрела на него так, словно мать нашептывала ей на ухо: «Осторожно! Осторожно! Это ведь мужчина».
Ну, не знаю протянула она.
Пол изобразил свою самую обаятельную улыбку.
Я не хищник, сказал он. Прошу вас, я чувствую себя так, словно меня попросили разрубить гордиев узел, а я предпочел бы его развязать. Но мне нужна помощь.
Что мы можем сделать? спросила она.
Теперь уже Пол колебался.
Существует несколько подходов к этой проблеме, сказал он. Мы, американцы, только начали изучать гипноз как явление. Он сжал кулак и осторожно постучал по туалетному столику. Черт возьми! На Гаити я видел шаманов, которым известно об этом побольше моего. Но
С чего бы вы начали? спросила она.
Я бы Я бы Пол посмотрел на нее так, словно видел ее впервые. Я бы вот что сделал, заключил он. Прилягте-ка на кушетку. Откиньтесь назад. Вот так.
Что вы собираетесь делать? спросила она.
Ну сказал Пол. Довольно точно установлено, что эти сенсорные галлюцинации сосредоточены в одном из участков человеческой нервной системы, доступ к которому возможен при помощи гипноза. Использование гипноза позволяет добраться до ранее заложенных туда команд других гипнотизеров. Я собираюсь снова погрузить вас в глубокий транс и позволить самой определить эти команды. Если что-то приказывает нам жить иллюзиями, то эта команда должна быть именно там наряду с остальными.
Даже не знаю неуверенно сказала она.
Прошу вас, настаивал Пол. Возможно, мы решим этот вопрос прямо здесь, всего за несколько минут.
Ну хорошо. Она все еще сомневалась, но все же легла на кушетку, как было велено.
Пол взял со стола камень и навел на него лампу.
Смотрите на бриллиант, начал он
На сей раз она с большей готовностью погрузилась в транс. Пол проверил ее болевой порог, мышечный контроль. Девушка реагировала как положено. Он начал задавать вопросы:
Вы слышите мой голос?
Да, ответила она.
Вы знаете, какие гипнотические команды имеются у вас в мозгу? спросил он.
Долгое время она молчала, чуть приоткрыв пересохшие губы.
Там есть команды, ответила она.
Вы им подчиняетесь? спросил он.
Я должна.
Какая из этих команд главная? спросил он.
Я не могу сказать.
Пол едва не потер руки от удовольствия. «Проще простого: Не рассказывайте об этом», подумал он.
Вы только кивните, если я правильно повторю команду, сказал он. Это команда «Вы не должны рассказывать»?
Она кивнула.
Пол потер ладони о брюки и вдруг почувствовал, что обильно вспотел.
О чем именно вы не должны рассказывать? спросил он.
Она молча покачала головой.
Но мне вы должны рассказать, велел он. Если не расскажете, то ощутите невыносимое жжение и зуд в правой ступне, которые будут продолжаться до тех пор, пока вы мне не расскажете. Расскажите, о чем вам было приказано молчать.
Она опять покачала головой. Потом потянулась вниз, скинула туфельку и начала чесать правую ногу.
Вы должны сказать мне, настаивал Пол. Какое первое слово этой команды?
Девушка рассеянно посмотрела на него.
Ты с трудом произнесла она.
Как будто вытащила это слово из некоего темного тайника внутри себя и едва сумела выговорить его. Она продолжала чесать правую ногу.
А второе слово? спросил Пол.
Она попыталась заговорить, но лишь беззвучно пошевелила губами.
«Должна»? спросил он. Кивните, если я прав.
Она кивнула.
Что вы «должны»?
Она опять замолчала.
Пол на секунду задумался. «Сенсорное восприятие», решил он.
«Ты должна чувствовать»? спросил он, наклоняясь вперед. «Ты должна чувствовать только»?
Она расслабилась и кивнула.
Да.
Пол сделал глубокий вдох.
Что именно вы должны чувствовать? спросил он.
Она открыла рот. Губы задвигались, но беззвучно.
Ему хотелось закричать на нее и чуть ли не руками вырвать ответ из ее сознания.
Что это? Его голос преломился. Скажите!
Она помотала головой. Пол заметил признаки пробуждения.
Он снова глубоко вдохнул.
Что с вами произойдет, если вы расскажете мне?
Я умру, сказала она.
Он подался вперед и прошептал:
Глупости! Нельзя умереть только от того, что произнесешь несколько слов. И вы это знаете. Теперь расскажите мне, что вам было приказано чувствовать.
Она смотрела в никуда, приоткрыв рот. Пол опустил голову и посмотрел ей в глаза.
Вы видите меня? спросил он.
Нет, ответила она.
Что вы видите?
Я вижу смерть.
Смотрите на меня, приказал Пол. Вы меня помните.
Высмерть, сказала она.
Чепуха! Смотрите на меня, снова приказал он.
Она шире открыла глаза. Пол смотрел в них. Глаза будто бы увеличивались, делаясь все больше, и больше, и больше Пол понял, что не может отвести от них взгляда. В мире не осталось ничего, кроме пары серо-голубых глаз. Глубокий, резонирующий голос, похожий на звучание нижнего регистра виолончели, заполнил его сознание.
Ты забудешь все, что произошло сегодня ночью, произнес голос. Ты скорее умрешь, чем вспомнишь. Ты должен, обязан чувствовать только то, что тебе приказано чувствовать. Так приказываю я ты помнишь меня?
Да, одними губами прошептал Пол.
Кто я? спросил голос.
Пол облизнул пересохшие губы и сказал:
Тысмерть.
* * *
Бюрократия имеет некую вневременную, внерасовую форму, благодаря которой члены любого учреждения где бы то ни было сразу распознают типы официальных посланий. Многочисленные экземпляры, тщательный подбор слов для прикрытия своих истинных намерений, соблюдение абсолютного протокола в обращенияхвсе по единому образцу, и не важно, идет ли речь о Реконструктивной финансовой корпорации или о денебианском Управлении индоктринации.
Мирсар Вис интуитивно разбирался во всех этих тонкостях. Он был инспектором по индоктринации и надзирателем за производством корада на Сол III вот уже сто пятьдесят семь планетарных лет. За это время, преданно следуя букве устава Управления индоктринации и никогда по-своему не интерпретируя его дух, он обеспечивал себе карьерный рост и должность координатора всей префектуры Сол, как только появится вакансия.
Столкнувшись с очередной угрозой своему положению и успешно справившись с ней, зная, что его должности ничто не угрожает, он сидел перед механическим секретарем-передатчиком у себя в кабинете и надиктовывал письмо в Управление. Зрительное кольцо вокруг его головы, рецепторы которого он расслабил, светилось неярким янтарным светом. Он удобно вытянулся, позволяя креслу проводить легкий массаж.
В последнее время обучение неоиндоктринаторов стало очень небрежным, произнес он в коммуникатор.
«Пусть в Управлении слетит несколько голов», подумал он.
Создается впечатление, что поскольку мы в префектуре Сол имеем дело с низшими существами, то и индоктринаторам префектуры можно уделять меньше внимания. Я только что предотвратил угрозу источнику корада на Сол III первого уровня, угрозу, совершенно очевидно возникшую из-за нерасторопности неоиндоктринатора. Отклонение пропустили трое наших недавних выпускников Колледжа индоктринаторов. Эти индоктринаторы отправлены обратно на повторное обучение.
«Пусть они подумают о том, что корад, выделяемый железами наших подопечных, прежде всего необходим им самим для бессмертия, подумал он с удовлетворением, и в следующий раз будут со студентами построже». И еще: «Видимо, настало время рассказать им о наших селекционных экспериментах по выведению корадных желез этих существ наружу, чтобы можно было чаще откачивать корад. Они особенно оценят тонкости индоктринацииусиление модели поведения, ведущей к спариванию, повышение индивидуального риска, что в свою очередь приведет к увеличению продолжительности секреции желез, и более жесткие зрительные ограничения, чтобы помешать созданиям обнаружить изменения»
Высылаю полный визиокордерный отчет о том, как я устранил эту угрозу, проговорил он в коммуникатор. Если вкратце, то я внедрился в сознание землянина и задал более строгую команду. Стандартная процедура. Я счел непрактичным устранять существо из-за недавнего возникновения помех в передаче команд. Было решено, что устранение существа может привести к дальнейшему развитию мыслительных процессов, вредных для нашего рабочего процесса. Затем существу было приказано спариться с другим существом того же вида, которое находится под более строгим контролем. Существо также было отстранено от любого вида деятельности, задействующего высшие нервные центры. Теперь оно выполняет работу по управлению транспортным средством под названием трамвай. Второе существо подверглось ампутации придатка. К сожалению, прежде чем я сумел вмешаться, существо начало действовать на редкость умно и задало неустранимые команды, сделавшие придаток бесполезным.
«Теперь они поймут, насколько серьезным отклонением было это существо, подумал он, и как небрежно работали новые индоктринаторы».
Работники службы индоктринации не должны забывать, что именно привело к созданию астероидного пояса Сол. Насколько нам известно, когда-то эти тела были планетой Дирад, величайшим источником корада во всей Галактике. Небрежная работа индоктринаторов привела к ситуации, сходной с той, которую я только что предотвратил, и нам пришлось уничтожить целую планету. Мы не должны закрывать глаза на силу сознаний, ускользающих из-под нашего контроля. Дираднаглядный тому пример. Разумеется, сейчас ситуация в норме, и источник корада в безопасности. Мы можем продолжать откачивать чужое бессмертиено только пока сохраняем постоянную бдительность.
Он поставил подпись: «С почтением, Мирсар Вис, главный индоктринатор, супрефектура Сол».
Когда-нибудь, подумал он, в подписи будет стоять: «Координатор».
Мирсар Вис отошел от механического секретаря к трубке «входящих» на доклад-панели и заметил, что новый ассистент пометил трубку желтой лентой с надписью «чрезвычайно важно».
Он вставил трубку в передатчик, сел и наблюдал, как тот воспроизводит ответ:
«Существо хинду увидело себя таким, какое оно есть», говорилось в отчете.
Мирсар Вис навел трассирующий луч на своего нового ассистента, чтобы посмотреть, как это достойное создание встретит угрозу.
Передатчик продолжал жужжать:
«Существо сошло с ума согласно индоктринационной команде, но оно, к сожалению, теперь является членом культа, почитающего безумие. Другие начинают прислушиваться к его бормотанию».
Отчет завершился словами: «Приступаю к работе без промедления».
Мирсар Вис откинулся назад, расслабился и мягко улыбнулся. Новый ассистент подавал надежды.
Синдром управления
В Гонолулу все спокойно, мертвые похоронены, обломки зданий расчищены. Спасательная баржа покачивается на тихоокеанских волнах за вулканом Даймонд-Хед. Ныряльщики следуют за цепочкой пузырьков в зеленоватой воде к месту крушения аэропоезда из Штатов. Всему виной Скрэмбл-синдром. На берегу в переоборудованных бараках психологи безуспешно работают с последствиями безумия. Отсюда начался Скрэмбл-синдром: только что город был мирным, а секунду спустя все сошли с ума.
За сорок дней заражено девять городов.
Это «черная смерть» двадцатого века.
Сиэтл
Сначала звон в ушах, резко переходящий в свист. Свист переходит в предупреждающий грохот кошмарного поезда, с ревом несущегося сквозь его сон.
Сон мог бы заинтересовать психоаналитика с клинической точки зрения. Но этот психоаналитик не изучал сон; он видел его. Он стискивал руками покрывало у шеи, беззвучно извиваясь на кровати и подтягивая колени к подбородку.
Свисток поезда перешел в контральто роскошной певицы, исполняющей «Безумный блюз». Сон переполняли вибрации страха и дикости.
«Миллион долларов ничего не значит»
Хрипловатый голос вздымался над звуками медных духовых инструментов, стуком ударных, визгом кларнета, похожим на ржание разъяренной лошади.
Темнокожая певица с ярко-синими глазами, одетая в черное, отошла от красного занавеса в глубине сцены. Она распростерла руки перед незримой аудиторией. Певица и занавес пришли в движение, вращаясь все быстрее, и быстрее, и быстрее, пока не слились в лучик красноватого света. Лучик постепенно расползался, превращаясь в раструб валторны, выводящей минорную ноту.
Пронзительная музыка ножом врезалась ему в мозг.
Доктор Эрик Лэдд проснулся. Он тяжело дышал, по лицу градом катился пот. Он все еще слышал голос певицы, музыку.
«Мне снится, что я проснулся», подумал он.
Он стянул с себя верхнюю простыню, спустил ноги с постели, поставил их на теплый пол и резко встал. Подошел к окну, взглянул на лунную дорожку, мерцавшую на поверхности озера Вашингтон. Коснулся переключателя звука у окна и услышал шум ночистрекот сверчков, свист весенних квакш на берегу озера, отдаленный гул воздушного экспресса.
Пение продолжалось.
Эрик пошатнулся и ухватился за подоконник.
«Скрэмбл-синдром»
Он повернулся, посмотрел на новостную ленту у постели. О Сиэтле ни слова. Возможно, он еще не болен и музыка у него в головене симптом Синдрома.
Он предпринял отчаянную попытку вернуть себе самообладание, покачал головой, постучал ладонью по уху. Пение не исчезало. Он посмотрел на часы на прикроватном столике: 01:05 ночи, пятница, 14 мая 1999 года.
Музыка в голове прекратилась. Но теперь Аплодисменты! Громогласные хлопки, возгласы, топот ног. Эрик потер голову.
«Я не сошел с ума Я не сошел с ума»
Он накинул халат и направился в кухонный отсек своего холостяцкого жилища. Выпил воды, зевнул, задержал дыханиелишь бы избавиться от шума, состоявшего теперь из обрывков разговоров, звона бокалов, шарканья ног.
Он налил себе виски и залпом проглотил его. Звуки в голове стихли. Эрик посмотрел на пустой стакан у себя в руке и покачал головой.
«Новое средство от безумияалкоголь! кисло улыбнувшись, подумал он. А я каждый день объясняю пациентам, что выпивка проблем не решает. Он словно бы попробовал на вкус горькую мысль: Может, надо было присоединиться к той терапевтической группе, а не оставаться здесь, пытаясь изобрести машину от безумия. Если бы только они не посмеялись надо мной»