Предметов мебели в кабинете стояло немного. Если пройти от двери четверть длины кабинета по блестящему черно-белому плиточному полу, посетитель оказывался у письменного стола из яблоневой древесины с мраморной столешницей размерами пять на три метра. За столом располагалось кресло с резной позолоченной спинкой, обращенной к огромному камину. Два стула для посетителей стояли перед столом, их бархатные сиденья были новенькими, неистертыми: никто не садился в присутствии Капитана, во всяком случае, в официальной обстановке. По традиции, стулья предназначались только для членов семьи. В альковах стояли пьедесталы с бюстами самых почитаемых предков. В дальнем конце комнаты красовались древние вазы с внушительными охапками свежесрезанных цветов.
Капитан Филиус сидел за столом. Две помощницы стояли сбоку, держа папки, заполненные бумагами, которые требовали его подписи. Обе молодые женщины носили особую вариацию стандартной дворцовой униформыформа облегала их плотно, как вторая кожа, и имела глубокий вырез до самого пупка. Хотя Филиус и приближался к среднему возрасту, однако в свои семьдесят семь лет он продолжал наслаждаться всеми плотскими удовольствиями, доступными мужчине. К счастью, благородная кровь не подвела его: Капитаны были одарены высокой устойчивостью к болезням, поэтому их обычная продолжительность жизни позволяла им комфортно чувствовать себя и после ста лет. Если только их наследники не проявляли нетерпение. Именно такое несчастье постигло нескольких предков Филиуса за последние три тысячи лет. И Капитан не питал иллюзий по поводу своего собственного сына Аотори.
«Сэр? телепнула ему секретарша из приемной. К вам пришел Тревин».
Филиус поднял глаза от стопки бумаг, которые он уже подписал.
«Хороший повод, чтобы прерваться. Пригласите его войти».
Он положил богато украшенную перьевую ручку на золотую подставку.
Мы продолжим позже. Вы свободны.
Одна из помощниц взяла подписанные документы. Обе улыбнулись ему и пересекли кабинет, направляясь к двойным дверям в его дальнем конце. Филиус проводил их удовлетворенным взглядом.
Тревин вошел, когда девушки достигли дверей. Возраст мужчины приближался к ста двадцати годам, и его черные как смоль волосы отступили со лба, образовав большую залысину. Оливковая кожа черепа лоснилась и сверкала в солнечных лучах, заливающих кабинет. Тревин носил простой серый костюм, ничем не примечательныйкак и положено человеку его профессии. Он вообще умел оставаться незаметным, будто от природы обладал маскировочным пологом. На его лице с тонкими чертами проступили первые морщинывозраст высушил его кожу. Маленькие очки в серебряной оправе венчали длинный нос.
Прошу, садитесь, предложил ему Филиус, как предлагал всегда.
Тревин был родней, двоюродным братом. Естественно, ведь только члену семьи можно доверить управление капитанской полицией.
Сэр. Подойдя к столу, Тревин слегка поклонился. Как всегда, он остался стоять.
Что у нас с проспектом Жасмин?
Через три месяца будет годовщинасто лет со дня восстания на проспекте Жасмин, последнего из серьезных гражданских волнений на Бьенвенидо.
Тот год оказался неудачным для деда Филиуса, когда плохой урожай совпал с демографическим всплеском. Разумеется, беспорядки были решительно подавлены. Возможно, даже слишком решительно. Много казненных и еще намного больше приговоренных к работам на рудниках Падруи. Год спустя имена мучеников кто-то вырезал на стенах проспекта. Городской совет быстро убрал их, отремонтировал стену, а через год они снова появились. Удалены. Восстановлены. Удалены. И так продолжалось десятилетиями, несмотря на то что шерифы охраняли проспект во время годовщин события. Семьи погибших оказались довольно живучими. Это превратилось в ритуал, досадно не позволяющий забыть о причине.
В университете много разговоров о том, чтобы отметить годовщину, сэр.
Чертовы студенты! Всегда готовы поучаствовать в беспорядках.
Да, сэр. Конечно, не студенты из хороших семей. А вот приезжие из провинций и средние классы могут создать кое-какие проблемы. Они нынче необычайно настойчивы.
Филиус поднял бровь.
Радикалы организуются?
Нота неуверенности окрасила мысли Тревина.
Нет, не радикалы. Непонятная волна мягкого недовольства, но она все ширится. У движения нет определенного руководства, что необычно. Хотя мои агенты в общежитиях сообщают, будто формируется новая свободная организация. Ничего формального, ничего официального, никакого названия для этого объединения, но кто-то или что-то их взбудоражило. У них есть общая цель, и они поддерживают друг друга.
Организация по определению должна быть организована. Кто-то должен за этим стоять.
Так точно, сэр.
Но вы не можете их найти?
Если они и существуют, они неуловимы.
Филиус откинулся на спинку стула, больше удивленный, чем обеспокоенный.
Они перехитрили вас? Вас? Группа студентов?
Я провожу расследование. Если их кто-то возглавляет, он будет разоблачен и нейтрализован.
Рад слышать. А что насчет остальной части города?
Конечно, в трущобах идут разговоры, сэр. Там, как всегда, недовольны и ворчат. А больше никто и близко не проявляет интереса к событию.
Трущобы, неодобрительно сказал Филиус.
Такое впечатление, будто все проблемы, с которыми он сталкивался за время своего капитанства, брали начало в трущобах. Их породил все тот же демографический выверт, вспышка роста населения, не сопровождаемая ростом экономики. Теперь все до единого города на Бьенвенидо обросли на окраинах кварталами убогих лачуг, полными безработных, финансово не способных арендовать нормальное жилье или отправить детей в школу. Похоже, единственное, что они умели делать, это размножаться.
Эксперты из Казначейства и банков постоянно утверждали: грядет экономический подъем, и население трущоб вольется в город! Филиус не был так уверен. Прошло сто лет с тех пор, как они возникли, и всякий раз, когда он миновал трущобы, выезжая из столицы, они оказывались больше, чем раньше.
У меня есть предложение, сэр. Проспект Жасмин старый. Его мостовая наверняка нуждается в ремонте. Чтобы вынуть булыжники и уложить их заново, весь проспект придется перекрыть. Улица длинная и широкая. Работа займет несколько месяцев.
Филиус улыбнулся. Он восхищался Тревином. Этот человек опережал всех на пять шагов и применял силовые меры только как последнее средство.
Отлично. Поговорите с мэром района. Так, посмотрим Небесные властители ожидаются через два дня Наметим начало работ на следующий день, пока толпа будет страдать похмельем после праздника и людям будет не до вопросов.
Я позабочусь об этом, сэр. Тревин поправил очки. Есть еще одна проблема, сэр.
Да? устало спросил Филиус.
Очередная девушка, сэр. Похоже, первый помощник снова дал волю своим склонностям.
Благая Джу, что случилось?
Врачи говорят, девушка будет жить. Проблема в том, что она не из работниц, как все прежние. Эта девушкаиз семьи среднего класса в округе Сиген, училась здесь в университете. Приехали ее родители, и, естественно, они немного расстроены. Они наняли Хауэлса в качестве адвоката.
Грязный Уракус!
Совершенно верно, сэр. Может оказаться трудно отклонить его судебный иск без ордера на исполнение. И я так понимаю, пасквильный листок «Взгляд с холма» докопался до этой истории. Подобный случай не лучшим образом отразится на капитанстве. Ваша репутация должна оставаться незапятнанной.
Конечно. Отправьте кого-нибудь из юридического отдела Казначейства на встречу с семьей. Заплатите им, чтобы закрыть дело. Сколько бы это ни стоило.
Да сэр. А насчет первого помощника?
Филиус сжал зубы и вздохнул.
Я поговорю с ним.
5
Настал день, когда ожидалось прибытие небесных властителей. С момента приезда Слвасты в Варлан прошло уже восемнадцать месяцев. Как обычно, мэр объявил этот день государственным праздником. Город наводнили семьи, сопровождавшие своих близких, готовых отойти. Люди приехали, чтобы стать свидетелями потрясающей церемонии ухода их друзей и родственников к Джу в сопровождении небесных властителей.
К середине утра улицы, ведущие к длинной городской набережной, были переполнены. Многие люди отказались от гостевых домов и отелей и разбили палатки на набережной, которая протянулась вдоль всего города. Ментальный эфир над Варланом заполнили чувства предвкушения и восторга.
Слваста шел по бульвару Уолтона, широкой центральной магистрали, пролегающей от Бромвель-парка до огромного Капитанского дворца, расположенного в центре правительственного района. Квартал за кварталом возвышались грандиозные десятиэтажные здания. Сегодня здесь отсутствовали суетливые чиновники в однообразных коричневых костюмах, которыми обычно кишели дороги, переулки и перекрестки, все сидели дома, проводили время в кругу семьи или готовились к вечерним празднествам. Даже кэбов и повозок на улицах виднелось меньше, хотя поток велосипедистов был таким же плотным, как и всегда.
Слваста добрался до перекрестка с улицей Пойнтас, отмеченного фонтаном со статуей Капитана Гутваи, и свернул на нее, миновав Министерство транспорта. Высаженные вдоль улицы холаты шелестели длинными пестрыми красными с желтым листьями, развевающимися на влажном ветру. В Вардане всегда стояла чрезвычайная влажность, к чему Слваста до сих пор не привык. Столица располагалась намного дальше к югу от экватора, чем его родной округ Чам, и здесь не бывало настолько жарко, зато влажность от Кольбала, ширина которого в этом районе составляла более трех километров, постоянно превышала привычную для сержанта норму.
Улица Пойнтас заканчивалась площадью Окхеррит. Здания здесь были не настолько тяжеловесными, их украшала сложная резьба по камню и большие окна, делающие их более открытыми и приветливыми. Этот район с модными магазинами и множеством семейных контор считался торговым. Разумеется, сегодня владельцы закрыли все свои лавки. Слваста зашагал вверх по крутой Лонглир-роуд, известной своим открытым каналом. Поток журчал и булькал, стекая по руслу, прорезанному посередине каменных плит.
Майор Арнис ждал его возле клуба «Беррингтон». Его красная куртка и белые бриджи под ярким солнцем, казалось, источали собственное сияние. Но что поделать, Арнис был предан идеалу лихого офицера и благородного аристократа. Он заметил Слвасту и торжественно поднял руку в знак приветствия.
«А вот и ты!»телепнул он.
Арнис, двумя годами старше, был одним из тех очень немногих людей в городе, кого Слваста считал друзьями. Самые молодые офицеры, они вместе отбывали прискорбную повинность членства в Объединенном полковом совете и разделяли друг с другом презрение к его раздражающе бюрократическим методам.
Слваста поприветствовал его крепким рукопожатием.
Спасибо тебе.
Рад помочь, старина.
Они вошли в клуб. И к Слвасте немедленно вернулась та мучительная неуверенность, которую он испытывал, когда только прибыл в Варлан. Он вырос на скромной ферме в сельской местности в полутора тысячах миль от столицынеудивительно, что здесь он то и дело чувствовал себя выходцем из социальных низов. Вестибюль клуба с панелями из темного дерева и классическим мраморным полом из черных и белых плит усилил его ощущение столичного богатства, отчего стало только хуже. Даже его собственная парадная форматемно-синяя туника со скромными латунными пуговицами и оливково-зеленые брюкибыла куда менее броской, чем роскошная форма Меорского полка, которой щеголял Арнис.
Дамы нас ждут, сказал Арнис, поднимаясь по лестнице в зал ресторана.
В клубе не работали мод-гномы, и это стало главной причиной, по которой Слваста принял приглашение. Здесь прислуживали немолодые мужчины и женщины в строгих черных костюмах и белоснежных блузах. Они молча и сноровисто выполняли все пожелания членов клуба. Никто из них и не мечтал взять выходной, даже в такой день.
Вдоль зала ресторана шел широкий балкон с двумя дюжинами столиков под навесом из огромной глицинии, с которого открывался великолепный вид поверх городских крыш на реку Кольбал. Благодаря виду балкон пользовался большой популярностью у членов клуба. Все столики были заняты.
Лучший вид в городе, вполголоса сказал Арнис. Не считая, конечно, павильона Капитана Буроза.
Слваста проследил за взглядом друга. Внизу, на набережной, каменный купол павильона Капитана Буроза выделялся на фоне утилитарных построекскладов и верфей. Павильон располагался на возвышении сразу за причалом Чикасе. Это было простое здание, открытое спереди, где крышу поддерживали рифленые колонны. Павильон оцепила дворцовая стража в полной парадной форме, зеленой с синим. Стражники замерли навытяжку, с карабинами перед грудью. Искусно сделанные черные с золотом экипажи семьи Капитана как раз остановились у павильона.
Первым из кареты вышел сам Капитан Филиус. Он помахал толпе, и люди принялись махать ему в ответ, держа в руках яркие цветы. Выглядело так, будто он плыл по морю колыхающихся полевых цветов. За Капитаном последовала его жена, они взялись за руки и взошли по короткой лестнице в павильон. Там был накрыт длинный стол, чтобы они могли перекусить, глядя на быстрые коричневые воды Кольбала.
Затем вышла семья Капитана, младшие дети хихикали и с энтузиазмом махали доброжелательно настроенной толпе. Последним из своей кареты выбрался первый помощник Аотори, старший сын Капитана, затянутый в лаконичную черную форму полковника морской пехоты. Аплодисменты утихли. Даже находясь в клубе «Беррингтон», Слваста почувствовал, как доброжелательное настроение публики сменяется мрачным.
Помоги нам Джу, когда он станет Капитаном, тихонько пробормотал Арнис.
Слваста ничего не сказал, изучая молодого человека через восприятие публики. Он слышал, что рассказывают об Аотори. О его сумасбродстве и высокомерии. О том, как люди, которые жаловались на неприятности, постигшие их дочерей или имущество, или на неоплаченные счета, неожиданно покидали город.
Слваста держал на лице нейтральную улыбку, когда они подошли к столу, который зарезервировал Арнис. Их ждали две барышни, одетые в неизбежные желтые и синие цвета, модные среди младшей аристократии Варлана в этом сезоне. Слваста узнал одну из них, симпатичную девушку лет двадцати семидвадцати восьми по имени Джейкс, в чьих чертах проглядывали китайские предки. Она была пятой дочерью в купеческой семье и вероятной невестой Арниса, хотя они встречались только месяц. Первые три недели Арнис только и знал, что рассказывал Слвасте о ней. А на прошлой неделе Арнис совершенно перестал проводить вечера в городских клубах, пабах и театрах и теперь донимал Слвасту рассказами о своих ежевечерних посещениях Джейкс на ее дневной вилле в районе Гонбридж. Из соображений приличия незамужним дочерям из хороших семей следовало возвращаться домой до полуночи.
Арнис представил вторую даму как Ланисиювысокую и стройную, того же возраста, что и Слваста. Свои длинные светлые с рыжинкой волосы она уложила замысловатыми локонами. Когда Слваста взял ее за руку, она улыбнулась заученной улыбкой, лишенной истинного чувствапринятой у женщин ее класса. Слвасте было все равно; он смотрел только на ее миниатюрный курносый носик, удивительный для ее продолговатого лица. Ему удалось отвести взгляд, прежде чем его поведение стало неприличным.
Но затем уже она направила свой экстравзгляд на его культю. Он приколол булавками пустой рукав туники к груди, привлекая нежелательное внимание. Слваста хотел заказать у портного куртку такого покроя, чтобы рукав можно было сложить вдоль бока и он меньше бросался в глаза, но не успел этого сделать, как и многих других вещей. Время в Варлане текло совсем иначе; ленивый темп города оказался коварным. Люди проводили большую часть дня, занимаясь на удивление незначительными делами. Зато они умели поразвлечься, признал Слваста.
Он использовал свой текин, чтобы выдвинуть стул Ланисии, как положено кавалеру. Ее глаза расширилисьона оценила жест.
У вас исключительно сильный текин, сказала она, усаживаясь.
Слваста поймал взгляд, которым она обменялась с Джейкс.
Компенсация, пояснил он.
Как это с вами случилось? спросила Ланисия без тени смущения, которое обычно выказывали большинство людей.
Слвастанастоящий герой, громко сказал Арнис. Не позволяйте ему утверждать, что это не так. Он повернулся к официанту:Мы начнем с шампанского. Бутылку «Баскуле», пожалуйста.