Слваста посмотрел на тело и поспешно отвел взгляд, борясь с подступившей тошнотой.
Извините, ровным голосом сказал Беккер. Бусалоры сильно объели его лицо, прежде чем мы прибыли. Они сейчас осмелели. Думаю, потому что отъелись на трупах модов.
Грязный Уракус, буркнул Хавьер.
Если вы не против, джентльмены, я хотел бы официально зарегистрировать опознание тела. Вы были его коллегами.
Слваста сжал зубы и заставил себя снова посмотреть на труп. Черты лицадаже при том, что половина кожи отсутствовала, было нетрудно распознать. И бусалоры не тронули его волосы. Благая Джу.
Это Брайан-Энтони.
Вы уверены, сэр? спросил Беккер.
Да.
Спасибо. А вы, сэр?
Да, это мэр, сказал Хавьер.
Официально подтверждено. Помощник коронера что-то нацарапал в своем блокноте. Спасибо, господа.
Что случилось? спросил Хавьер.
Насколько я могу судить, его череп был пробит текином, когда он спал, сказал помощник коронера. Внутри лобной доли имеется небольшой, но заметный разрыв. Соответствующая внешняя травма отсутствует.
Но колотые раны
Нанесены уже после смерти. Предположительно, для прояснения причины. Кто бы его ни убил, он хотел, чтобы мы посчитали это убийством из мести, а не просто уничтожением, как уничтожают модов.
Он откинул одеяло. На груди Брайана-Энтони было вырезано слово «профсоюз».
Дерьмо! воскликнул Слваста.
Кто-нибудь чувствует его душу? спросил Хавьер.
Нет, он вознесся к Джу, сказал помощник коронера. Я не обнаружил здесь его душу, когда приехал. Как правило, души убитых задерживаются после смерти достаточно долго, чтобы сказать, кто их убил. Если только могут сопротивляться призыву Джу. Поэтому у людей моей профессии весьма чувствительный экстравзгляд.
Начальник моего участка хочет встретиться с вами, сказал Беккер. Он намерен дать всем вам шерифов в охрану.
Всем нам? переспросил Хавьер. Кому именно?
Советникам от «Демократического единства».
Ясно, сказал Хавьер. Передайте ему, что мы увидимся с ним сегодня, но позже. Мы должны обсудить это с коллегами.
Беккер посмотрел на труп, затем снова на Хавьера.
Хорошо. У вас есть идеи, кто мог это сделать?
Нет. Но мы все знаем, многие деловые люди недовольны нашей партией. А вы что-нибудь нашли?
Нет, сэр, пока ничего. Мы узнали об убийстве всего пару часов назад. Бусалоры шумели очень сильно и разбудили соседку; она воспользовалась экстрачувствами и обнаружила тело.
Судя по температуре тела, приблизительное время смертиоколо полуночи, сказал помощник коронера.
Понятно.
Где вы находились в полночь, сэр? спросил Беккер.
Вы меня серьезно об этом спрашиваете? возмутился Хавьер.
Убийствосерьезная вещь, сэр. Серьезнее некуда. Это пойдет на пользу следствию, если мы сможем исключить вас из числа подозреваемых.
Я был дома. Мой партнер Кулен подтвердит это. И Слваста тоже.
Ах вот как. Вы все проживаете по одному адресу?
Да.
Очень удобно. Кто-нибудь еще видел, как вы шли домой?
Соседи, наверное.
Конечно. Я свяжусь с ними. Таков порядок вещей, вы же понимаете.
Да, сказал Слваста. Мы очень хорошо это понимаем.
Бетаньева собиралась на работу, когда Слваста и Хавьер вернулись в квартиру на Тарлтон-Гарденс.
Мертв? не поверила она. Брайан-Энтони мертв?
Да.
Благая Джу! Она прижалась к Слвасте, изо всех сил стараясь удержать свое горе и страх под контролем. Кто это сделал?
Шерифы не знают.
Ха!
Они этого не делали, сказал Хавьер. Во всяком случае, те, кто с нами общался, просто местные блюстители правопорядка. Но Капитанская полиция и не стала бы привлекать их для своих дел.
Думаешь, это дело рук Капитанской полиции? спросила Бетаньева.
Не знаю.
Экстрачувства Слвасты сказали ему, что вверх по лестнице спешит Кулен. Он вбежал в комнату с тремя газетами в руках.
Брайан-Энтони начал было Хавьер.
Я знаю. Кулен взмахнул газетой над головой. Эта история везде на первых страницах.
Слваста с беспокойством глянул на Хавьера.
Как-то слишком быстро. Когда их печатают?
Среди ночи. Газеты должны уже лежать на стойках, когда люди завтракают.
Бетаньева выхватила у Кулена одну газету.
Просто ужас, сказала она. Они называют это высшей справедливостью. Мол, он заслужил, чтобы антимодовая лига перепутала его с мод-обезьяной. Какая еще антимодовая лига?
А здесь пишут, будто он занимался сбором взносов для профсоюза, сказал Хавьер. А профсоюзэто мафиозная организация, и его убили за то, что он не отдал главарям их долю. Ублюдки! Он скомкал газету.
Но профсоюз не собирает взносы, возразил Слваста.
А чего вы ожидали? Кулен обвел их взглядом. Это только первый залп. Вы хотели внимания Капитана, и вы его получили.
Они убили его! воскликнула Бетаньева.
А мы хотим свергнуть их. Вы думали обойтись без кровопролития? Как по-вашему, Капитан просто возьмет и отдаст ключи от дворца? До сих пор все шло по-нашему. Прошлой ночью случилось иначе. Мы все знали, что быть главой партии в городе опасно, вот почему мы выдвинули Брайана-Энтони. То же самое может случиться с новым вождем, и со следующим тоже. Мы ведем войну. Вы это знали. Теперь наша очередь нанести ответный удар. Есть печатные листки и на нашей стороне, и они опровергнут все то дерьмо, которое скормили журналистам люди Тревина. Люди не такие уж дураки, они сообразят: со смертью Брайана-Энтони не все в порядке. И в следующий вторник мы используем это в своих интересах.
Слваста кивнул, но чувствовал он себя ужасно. Да, они знали, что глава «Демократического единства»опасная позиция. Но настолько Это был шок. Им напомнили, насколько высоки ставки, насколько серьезно ведется игра Хотя нет, он больше не мог назвать это игрой. Не теперь, когда их руки испачканы кровью.
И, несмотря ни на что, мы продолжаем?
Проклятье, да! рявкнула Бетаньева.
6
Восточная трансконтинентальная линия была одной из четырех основных железнодорожных линий, которые брали начало в Варлане и проходили через большую часть континента Ламарн. От станции Донкастор, расположенной в самом центре города, Восточная линия шла почти тысячу миль на север, до Адиса, а затем сворачивала на восток и тянулась еще две с половиной тысячи миль через центральные земли континента до города Портлинн у подножия Нилсон-Саунд. Железная дорога служила позвоночником, от которого отходили сотни веток, значительных, самостоятельно питавших экономику великого множества провинциальных городов и поселков.
От железных дорог зависела не только экономика Ламарна. Континент был столь обширным, что для распространившегося по нему человеческого общества железные дороги оставались единственным способом сохранять единую государственную власть. Как обнаружила команда Слвасты, любая организация сталкивалась с трудностями на расстоянии. Влияние «Демократического единства» до сих пор не распространилось за пределы столицы, и даже в городе они не могли ничего сделать в богатых районах. В результате пострадавшие стойла формовщиков Варлана нашли достаточное поголовье нейтов всего в сотнях миль пути по железной дороге.
Стойла в округах, оказавшись внезапно заваленными заказами на самок-нейтов для пополнения поголовья столицы, быстро осознали свое преимущество и подняли цены. В этой ситуации продавцы могли диктовать условия. Формовщики Варлана дружно стиснули зубы, и гильдия заплатила. Президент гильдии настаивал на серьезной охране для новых модов; он был очень тверд в этом вопросе, а в предприятиях формовщиков довольно большая часть принадлежала лично Капитану. В силу названных причин во вторник с шести часов утра перекрыли и забаррикадировали все дороги в районе сортировочного двора станции Донкастор. Все до единого шерифы соседних пяти районов дежурили на станции, чтобы усилить текином баррикады. Другие шерифы ожидали на станции, готовые сопровождать фургоны с животными к стойлам.
Гильдия формовщиков организовала поезд из тридцати вагонов для перевозки животных, в каждом из них содержалось пятьдесят самок-нейтов. Этого хватало, чтобы пополнить все до одного стойла в городе и возобновить разведение модов. Стойла с помощью выживших мод-обезьян и работников-людей были укрепленыкак писали газеты, их фактически превратили в крепости. В качестве охранников нанимали мужчин с сильным текином и большинство привезли из провинции: никто не хотел брать на работу горожан, которые, вполне возможно, успели заразиться антимодовым фанатизмом, охватившим Варлан.
Телепатические сплетни поползли по городу сразу, как только шерифы принялись возводить баррикады. К семи часам утра все в Варлане знали, что поезд ожидается сегодня.
Бетаньева отправила личные телепатемы пяти людям. Они переслали сообщение еще восьми. Затем известие получили еще семнадцать человек. И еще сорок три
Члены ячеек призвали каждого из известных им сочувствующих лиц пойти и выразить протест. Людей, которые только-только получили работу. Людей, которые теперь объединились в профсоюзы и ожидали повышения заработной платы. Людей, которые поняли, что отсутствие модов означает больше возможностей для них. И тех, кто был готов ввязаться в любую заварушку. Все эти люди пришли к станции Донкастор, когда над городом поднялось солнце и развеялся речной туман.
Кэбмены отказывались ехать в ту сторону, даже если у кого-то был билет на поезд. Кэбы, находившиеся поблизости от станции, поспешили убраться подальше.
Бетаньева заняла позицию в четверти мили от станции, усевшись за столиком в маленьком кафе на улице Рикотт. Ее экстравзгляд нашел Слвасту, Хавьера и Кулена, они находились ближе к станции, чем она, но в задних рядах толпы. Бетаньева быстро телепнула каждого из них, желая удостовериться, что они в пределах ее досягаемости. В свою очередь, они держали контакт с ячейками второго, третьего, четвертого и пятого уровнейте подтвердили свое местоположение. Ячейки этих уровней были изолированными, неактивными и невидимыми, они никогда не получали приказа на физические действия, никогда не делали ничего, способного привлечь внимание Тревина. Отдельный слой связных, имеющих контакт с сотнями других ячеек, разбросанных по толпе. Они передавали приказы, к ним стекалась информация. А Бетаньева держала в уме всю восхитительную геометрическую картину связей между ячейкамив привязке к местности, картину которой визуализировали ее экстрачувства.
Все ли готовы? телепнул ей Слваста в половину десятого.
Бетаньева отпила глоток горячего шоколада и взяла газету. Идеальный образ невинного стороннего наблюдателя.
Все готовы.
Тогда давайте это сделаем!
Поезд подъехал к сортировочной станции в десять часов одиннадцать минут. Его встретили владельцы стойл со всего города. Все они пригнали закрытые фургоны для перевозки самок-нейтов. Большая часть фургонов подверглась спешной переделкеони были обшиты досками, чтобы хоть как-то защитить и скрыть из виду животных, для перевозки которых они предназначались. Рядом с фургонами ждали охранники, крепкие парни, чья верность принадлежала тому, кто больше заплатит.
Бетаньева разослала команды, чувствуя, как они расходятся по ячейкам. Несколько мод-птиц упали с неба и разбились об крышино к моменту удара они уже были мертвы. Остальные мод-птицы поспешили улететь подальше, отозванные владельцами.
Волнение и враждебность накапливались в толпе, ожидающей по внешнюю сторону баррикад. Психическая волна достигла станции, и прежде спокойные нейты стали волноваться. Когда их перевели из вагонов для перевозки скота в заколоченные фургоны, животные принялись биться об стенки, стремясь вырваться из новой и пугающей обстановки. Работникам стойл было очень трудно справиться с ними.
«Мне кажется или там полный вагон мод-обезьян?»удивилась Бетаньева.
Члены ячейки (уровень двадцать восьмой) находились рядом с поездом и делились своим восприятием. В самом деле, даже два вагона были набиты мод-обезьянами.
«До чего жадные эти владельцы стойл», высказался Слваста.
«Больше похоже на отчаяние», заметил Кулен.
По толпе протестующих прошла волна насмешек и резких замечаний, когда они получили телепатическую картину, которой поделились те, кто ближе. Толпа занимала все улицы вокруг станции. Новая волна антипатии заставила нескольких нейтов встать на дыбы и вырваться из рук работников стойл. Животные бросились бежать, работники поспешили за ними, пытаясь успокоить испуганных нейтов.
Чей-то коварный текин открыл замок на вагоне для скота. Набитые внутри нейты, сверхчувствительные к ментальной буре, бушевавшей над враждебной толпой, рванулись наружу и помчались через грузовой двор, не разбирая дороги. В наступившем хаосе кто-то продолжал открывать замки на вагонах. На свободу вырвались мод-обезьяны. Люди на сортировочном дворе завопили, когда на них хлынул поток обезумевших мод-животных, сметая все на своем пути. Работники гильдии пытались остановить мод-обезьян, которые бушевали среди нейтов, но их телепатические приказы на тех не действовали.
«Вот дерьмо! Слваста был потрясен. Кто их выпустил? Неужели наши?»
«Мы такого не планировали, отозвалась Бетаньева. Но действия выглядели организованными».
«Может, какая-то ячейка проявила инициативу?»предположил Хавьер. «Возможно».
«Теперь уже неважно», высказался Слваста.
Он стоял среди людей на Крэнвич-роуд. Общее настроение стало менятьсяот агрессивной решительности к беспокойству. В ста метрах от Слвасты шерифы на баррикаде поперек Ноул-стрит, идущей вдоль забора железнодорожной станции, беспокойно зашевелились. Позади них высокие чугунные ворота, ведущие в грузовой двор, задрожали, когда в них ударились нейты. По отдельности каждый нейт был скромным животным, не особенно сильным, но сейчас их там толпились сотнии все они бросались на ворота, движимые собственным страхом. Стадный инстинкт, усиленный страшным ментальным напряжением, безоговорочно толкал их к бегству. Когда они всем стадом бездумно бросились на ворота, те дрогнули, как от удара тарана. Затем по воротам ударила пара огромных неуклюжих мод-обезьян. Слваста собственными экстрачувствами слышал телепатические приказы, которые члены гильдии формовщиков яростно вколачивали в мозг мод-обезьян, чтобы остановить их, и мог поклясться: приказы точны и сильны. И тем не менее они не подействовали.
Ворота распахнулись. Сотни обезумевших от паники нейтов вырвались на Ноул-стритпрочь отсюда, спасаться бегством!
Здесь что-то не так, пробормотал Слваста. Почему люди не могут их контролировать?..
Скверные воспоминания начали просачиваться в его сознание.
Толпа вокруг Слвасты встревожилась. Шерифы на баррикадах пытались объединить свои текины, прежде чем волна из сотен обезумевших нейтов сметет их. Нейты на передней линии бегущего стада упали, когда шерифы плюнули на приказ и послали шипы текина в мозг животных, уничтожая нервные клетки. Но на это ушло время, а остальная часть неуправляемого стада просто затоптала упавшие тела. Несколько шерифов бросили пост и рванулись к домам по сторонам улицы, где было безопаснее по сравнению с баррикадой.
«Слваста, уходи оттуда», бросил Хавьер.
Толпа вокруг него, похоже, пришла к тому же мнению. Люди разворачивались и устремлялись к домам, двери которых во избежание неприятностей были заперты с самого утра. Текины и ботинки застучали по замкам на крепких деревянных дверях. Такие же перепуганные жители домов или работники магазинов использовали физическую силу и текин, чтобы не впустить толпу внутрь.
Слваста повернулся и позволил встревоженной массе народа нести его. Почувствовав окружающий его поток тел, он принялся проталкиваться по Крэнвич-роуд в направлении, противоположном станции. Он вспомнил, что там впереди улица вливается в площадь, а значит, давление ослабнет и толпа сможет разойтись по улочкам и переулкам, ведущим дальше от площади.
Позади него нейты и моды достигли брошенных баррикад. Вес и скорость животных привели к тому, что металлические и деревянные рельсы рухнули на землю и стадо промчалось по ним. Слваста сосредоточился на ритме толпы: требовалось бежать вместе с ней. Он чувствовал, как улица выходит на небольшую площадь впереди, а образы разделенных экстравзглядов показывали ему поток нейтов и мод-обезьян, льющийся вдоль Ноул-стрит. Люди цеплялись за подоконники, спеша убраться с дороги животных; несколько человек даже взобрались на железные фонарные столбы, пытаясь спасти свою жизнь. Животные пронеслись под ними. Слваста почувствовал, как один человек упал и его затоптало стадо.
«Вот только этого нам не хватало!»воскликнула Бетаньева.
«Что случилось?»спросил Кулен.