Аластер РейнольдсМстительница
Часть первая. Ракамор
Глава 1
Адрана всегда ненавидела доктора Морсенькса. Он был врачом семейства Несс с той поры, как наши родители прилетели на Мазариль, то есть еще до моего и сестры рождения. Он видел, как мы с Адраной росли и как чума забрала нашу мать. Именно болезнь настроила моего отца против таких людей, как капитан Ракамор, поскольку мистер Несс считал, что не следует трогать вещи, которым лучше оставаться взаперти, впрочем, насколько я знаю, никому так и не удалось доказать, что источником чумы стал один из шарльеров.
Но это не помешало отцу поддаться на уговоры и принять участие в дурацком предприятии, связанном именно с тем родом деятельности, который им не одобрялся.
Таким он был: внушаемым, способным пойти против собственных убеждений. Кульминация настала в Зале Истории, вечером ковальника, весной 1799 года. Отец отправился поглядеть, какие плоды принесли его инвестиции, и, поскольку ему хотелось произвести впечатление на богатых шишек в торговой палате Мазариля, он взял нас обеих с собой. Нам надлежало вести себя наилучшим образом. Как полагается молодым и хорошо воспитанным леди строгих правил.
Адрана была от этого не в восторге.
Доктор Морсенькс, позвал отец, заметив семейного врача в нескольких столиках от нас, не хотите присоединиться? Вы уже давно не видели Адрану и Арафуру. Взгляните, как они выросли.
Доктор приковылял к нам. Он напоминал перечницу, одевался только в черную и слишком многослойную одежду.
Всегда рад вас видеть, мистер Несс, сказал Морсенькс своим хрипловатым, масляным голосом и коснулся рукой лба. Потом начал что-то напевать себе под нос. Он всегда выводил какой-нибудь мотив, будто застилая собственные мысли, как один череп глушит сигнал другого. Ваши дочери делают вам честь, продолжил доктор, всерьез перебарщивая с лестью. Должно быть, они большое утешение на фоне неудачной экспедиции капитана Лара. Надеюсь, ваши инвестиции не были слишком обременительны?
Мы справимся, ответствовал отец, напустив храбрый вид.
Вы всегда справляетесь, мистер Несс, и это делает вам честь. Как и ваши дочери. Прекрасные образцы, обе. Следить за их развитием было для меня удовольствием и привилегией. Он продолжил напевать и начал что-то искать в кармане короткими толстыми пальцами. Не желаете ли
Мы староваты для сладостей, заметила Адрана. Мне уже восемнадцать, да и Фуре недолго осталось.
Все в порядке, сказала я, позволяя доктору вытащить пакет со сладостями и положить мне на ладонь кусочек засахаренного имбиря.
Я собирался навестить вас, сказал доктор Морсенькс нашему отцу. Я хотел поговорить с вами о том, что может вас заинтересовать особенно в случае Арафуры. Детские годы, знаете ли, весьма драгоценны
Она не ребенок, отрезала Адрана. И я знаю, что у вас на уме. То снадобье, да? Которое замедляет развитие? Знаете что, можете
В таком тоне нет необходимости, перебил ее отец. Доктор был очень добр к тебе и Фуре все эти годы.
О да. Как будто в том, что он шныряет по дому, словно по своему собственному, нет ничего странного. Нетушки, доктор Морденькс. Она умела произносить это небрежным тоном, словно называя его настоящим именем, и время от времени можно было ничего не заметить. Я достаточно взрослая, чтобы думать своей головой, да и Фура скоро станет такой же.
Сейчас же извинись перед доктором, потребовал отец.
И не подумаю, огрызнулась Адрана. Ты меня не заставишь, так же как не заставишь наслаждаться этим дурацким вечером, дурацким капитаном и дурацкими приятелями, которые притворяются, что не растратили половину своего состояния.
Я велю Паладину отвезти тебя домой, пригрозил отец.
Наш старый красный робот вертел стеклянным куполом головы, пытаясь уследить за разговором. Внутри купола вспыхивали и гасли огни. Паладин часто путался, когда упоминалось его имя, в особенности если ему не давали простых, прямых приказов.
Будем на связи, сказал доктор Морсенькс, засовывая пакет со сладостями обратно в карман.
Простите за грубость моей дочери.
Да о чем разговор, мистер Несс. Эмоциональная лабильность юных существ вовсе не новость для меня.
Мы смотрели, как он повернулся и заковылял обратно к своему столу. На затылке у него был валик из плоти, похожий на надутую трубку. Доктор все еще напевал себе под нос.
В этом не было никакой необходимости, пробормотал отец. Я еще ни разу не чувствовал себя таким
Униженным? договорила за него Адрана. А знаешь, что такое настоящее унижение? Быть Нессом вот что. Пресмыкаться, поднимаясь по социальной лестнице Мазариля, безуспешно притворяясь теми, кем мы не являемся.
В некотором роде я обрадовалась, когда какой-то выпивоха начал выкрикивать непристойности из зала. Капитан Маланг Лар, стоявший за трибуной, продолжал говорить, а потом кто-то из членов торговой палаты встал и попытался заставить нетрезвого зрителя замолчать, но было уже поздно. Констебли в круглых шляпах без полей и сверкающих синих эполетах ворвались в зал через дальнюю дверь и попытались насильно увести пьяницу с собрания. Но тот был полон решимости подраться, начал лупить констеблей и, шатаясь, врезался в столик, который опрокинулся.
Паладин развернулся.
Обнаружено отклонение от нормы, сказал робот и принялся повторять снова и снова: Обнаружено отклонение от нормы.
Отец начал закатывать рукава.
Пожалуй, мне лучше проговорил он, всем своим видом давая понять, что по меньшей мере задумывается об участии в происходящем, хотя на самом деле с бо́льшим удовольствием остался бы за столом, чем отправился бы драться с каким-то пьянчугой.
Потом мы оба поняли, что Адрана ускользнула.
Найди ее! рявкнул отец на Паладина.
Робот повернул голову и покатился прочь от стола, прокладывая себе путь сквозь суматоху. Кто-то пнул Паладина, просто ради удовольствия сделать это с разумной машиной. Робот к такому привык: сильно покачнулся, но устоял.
Он должен был лучше следить за ней, сказал отец, кипя от злости, и снова одернул рукава.
Паладин ничего не может поделать, возразила я. Он просто старый робот, который старается изо всех сил. Слушай, я пойду и попробую отыскать ее. Людей впускали только через северный вход, верно?
Нет, ответил отец, вытирая ладонью пот со лба. Оба входа были открыты, и держу пари, что твоя сестра направляется к одному из них.
Паладин все еще прочесывал комнату, вертя куполообразной головой, внутри которой возбужденно вспыхивали огоньки.
Ладно, сказала я. Ступай в гардеробную, откуда мы вошли. А я пойду к южному входу.
Могу ли я рассчитывать, что ты вернешься?
Конечно.
Я говорила всерьез. У меня не было намерения ослушаться его. Я хотела, чтобы все мы снова сели в трамвай и поехали по Джонсери-роуд домой, подальше от пьяного хаоса, в который превратился чинный светский прием. Мечтала вернуться в свою комнату на третьем этаже, рядом с гостиной, где были все наши книги, карты и игры.
Тогда поторопись, сказал отец.
Я встала из-за стола, обошла потасовку которая затихала, поскольку появились новые констебли, и начала пробираться по длинному Залу Истории.
Липкая холодная рука сомкнулась на моем запястье.
Эта твоя сестра оказывает разрушительное влияние. Чем скорее она исчезнет из твоей жизни, тем лучше. Поищем ее вместе?
Сама справлюсь, доктор, сказала я и выскользнула из его хватки, как будто пальцы Морсенькса были покрыты слизью. Вы лучше наблюдайте за помещением. Робот пытается ее разыскать, но зрение у него барахлит.
Ты хорошая девочка, Арафура. По крайней мере одна из вас идет правильным путем достойный памятник вашей матери.
Спасибо, доктор Морд Морсенькс.
Оскорбление выскользнуло ненароком, как будто внутри меня пробудилась Адрана, подстрекая на озорство. Я неловко улыбнулась и оторвалась от доктора, зная, что он со своей хромотой ни за что меня не догонит. Мы с Адраной обе были в лучших платьях и ботинках, но при необходимости могли бегать, подхватив юбки.
Зал в длину был гораздо больше, чем в ширину. И неудивительно, ведь он охватывал огромный исторический период. Поначалу, когда я еще не понимала, что к чему, мне нравилось, что Зал Истории такой красивый: одна из его длинных стен была черной от пола до потолка и покрытой цветными светящимися полосами, похожими на нерегулярно расположенные столбы изгороди. Яркие цвета и надписи внутри полос без труда оказывали сильное впечатление. Я была увлечена теми знаниями о прошлом, которые имелись.
Прошли годы, прежде чем я задумалась о черных промежутках между полосами и о том, что они означают.
Вскоре я оказалась у южной двери. Она была открыта, и снаружи напирал теплый вечерний воздух. Констебли пытались навести порядок, не позволяя людям возвращаться. Какой-то мужчина настаивал, что ему надо в гардеробную, где ждет жена, и ему велели обойти фасад здания; это, по его мнению, было слишком хлопотно. Назревала ссора.
Меня схватили за руку.
Я вырвалась, наполовину ожидая снова увидеть доктора Морсенькса. Но это была Адрана.
Недурственно, сказала она. Теперь мы сможем немного повеселиться.
И потащила меня к двери.
Мне надо отвести тебя к отцу, запротестовала я.
Да ладно тебе, Фура. Ее глаза расширились от предвкушения, но не затуманились и не покраснели от бокала вина, который она выпила сразу после нашего прихода. Мы в двух шагах от Нейронного переулка. У меня есть немного пистолей. Давай пойдем и гульнем.
Меня не интересует Нейронный переулок.
Откуда ты знаешь, если никогда там не была?
А ты была?
Однако мы уже вышли за дверь, в густеющие сумерки, и констебли теперь ни за что не пропустили бы нас обратно тем же путем. Я оглянулась как раз вовремя, чтобы заметить Паладина, который все еще прочесывал зал, постепенно приближаясь к открытой двери.
Идем, настаивала Адрана. Тебя никто не будет винить. Это ведь я вечно подаю дурной пример, не так ли?
Мы спустились по ступенькам у входа, прошли вдоль ряда фонарей через музейные сады, а потом пересекли трамвайные пути на Джонсери-роуд. Впереди показался неоновый портал Драконьих врат, за которыми извивался узкий Нейронный переулок, устремляясь куда-то на юг, в сторону станции «Хадрамо». Я немного поглазела на Драконьи врата как всегда это делала, когда видела мерцательные ящики и экраны, если они мне попадались в общественных местах. У нас дома ничто не могло сравниться с таким всплеском яркости и цвета.
Ты была не очень-то любезна с Морденьксом.
Адрана тащила меня к Драконьим вратам, взяв под руку.
А ты понятия не имеешь, какой он на самом деле отвратительный тип. Я знаю, что он хочет с тобой сделать. Появилось новое снадобье оно замедляет биологический рост и позволяет родителям сделать так, чтобы их отпрыски навсегда остались детьми.
Зачем кому-то может понадобиться такое?
Она сердито оглянулась на меня:
Как же ты наивна, Фура.
А ты всего лишь немного старше меня.
Мы нырнули в Драконьи врата и погрузились в сияние и духоту Нейронного переулка. Адрана улыбнулась мне:
Мы пришли! Только посмотри на нас, Фура, разодеты в пух и прах, гуляем по городу. Вот. Она покопалась в сумочке и вручила мне пистоль достоинством в две меры. Это половина того, что у меня есть, так что не трать попусту.
Я уставилась на тяжелый металлический диск пистоля, не зная, что делать с этим подарком.
Спасибо, проговорила я с сомнением. Но ведь я тебя догнала, верно? Мы должны вернуться. Ты в любом случае теперь можешь говорить, что видела Нейронный переулок.
Но Адрана уже шла вперед с таким уверенным видом, словно бывала здесь раньше.
Следи, чтобы никто не обчистил твои карманы и не дал волю рукам, велела сестра, не обращая внимания на мои слова. Мы пройдем его до конца и выйдем через Кошачьи врата.
А потом домой?
Разумеется. Она широко улыбнулась. Куда же еще?
Гадалка изучала ладонь клиента. Босоногая девочка с безумными глазами и сиянием, исходящим от кожи, просила милостыню на углу. Мимо прошли двое сутулых мужчин со слезящимися глазами, одетые в серо-коричневые скафандры; шлемы они держали под мышкой. Позади мужчин двигалось нечто, одетое как ползун, ковыляло, переступая многочисленными конечностями. Пояс существа демонстрировал цвета Банка Хадрамо, а на голове у него была большая пучеглазая маска. Приглядевшись, я поняла, что это настоящий ползун, а не маскарадный костюм; пришелец сопровождал мужчин в скафандрах.
Я все смотрела и смотрела, пока не поймала в окне на противоположной стороне отражение своего лица с отвисшей челюстью.
Да-да, пришелец, сказала Адрана, словно в происходящем не было ничего удивительного. Они здесь бывают. Это место достаточно близко к порту, чтобы можно было решать деловые вопросы, особенно связанные с банковской деятельностью. Кстати, о пришельцах разве эти наряды не прекрасны?
Я оторвала взгляд от ковыляющего мимо существа, пытаясь не таращиться на маленькие усики, которые время от времени выглядывали из его хоботка. Адрана, не впечатленная ползуном, стояла у входа в магазин. За стеклом были манекены, разодетые в сверкающие платья и юбки из миниатюрных и блестящих многогранных чешуек.
Шкура гремучек, сказала моя сестра. Они ее сбрасывают. Ну, во всяком случае, раньше сбрасывали. Ее находят в шарльерах, и иногда найденного хватает, чтобы сшить платье. В некоторых мирах это незаконно там не хотят оскорбить гремучек, если те вдруг вернутся.
Не думаю, что гремучки вернутся, сказала я, вспомнив соответствующую отметку на стене в Зале Истории. Эти существа появились и исчезли во время Четвертого Заселения, примерно девять миллионов лет назад, и с той поры о них никто не слышал.
Так или иначе, наверняка подделка, сказала Адрана, фыркнув с видом знатока, как будто у нее был богатый опыт в этой области. Ну же, идем. Не хочу канителиться, когда нам столько всего надо увидеть. Следующий брокер конечностей.
Брокер чего?..
Она ускорила шаг:
Сама увидишь!
В витрине соседнего магазина было полным-полно рук и ног, прикрепленных к бархатным подставкам или стеклянным держателям или помещенных в пузырящиеся чаны. Некоторые были живыми, а некоторые искусственными, сделанными из металла, с моторами и микросхемами.
Это ужасно, сказала я, наблюдая, как жестяная рука медленно разжала и сжала кулак, словно ловя невидимый мячик.
Ты бы так не думала, если бы нуждалась в руке. На кораблях вечно происходят несчастные случаи. А в шарльерах и подавно то двери внезапно закрываются, то еще что-нибудь, и люди не успевают выйти. Здесь при необходимости можно купить новую конечность металлическую или из плоти и крови, без разницы. Любую можно прикрепить. Адрана взглянула на меня с явным разочарованием. Как же мало нужно, чтобы заставить тебя растеряться.
Почему этого торговца называют брокером?
Потому что в этом его суть. Здесь можно и продать конечность, если очень нужны пистоли. А потом выкупить с процентами или позволить магазину забрать себе прибыль от продажи. Тут Адрана напряглась и положила руку мне на плечо. Паладин.
Что?
Я только что видела Паладина, который прошел через Драконьи врата.
Ну ладно, сказала я, стыдясь своего облегчения. Мы достаточно повеселились, верно?
Мы только начали. Давай спрячемся в том ларьке. Робот не станет там искать.
Это была бело-голубая палатка, зажатая между двумя торговыми зданиями. На входе не было ни таблички с надписью, ни эмблемы, да и сам он выглядел как разрез на ткани.
Адрана все равно втолкнула меня внутрь, бросив взгляд через плечо.
Вас кто-то преследует? спросила женщина, сидящая в глубине палатки.
Всего лишь робот, сказала я.
Адрана задержалась снаружи, а затем тоже вошла, сомкнув вход поплотнее.
А, это ты, симпатичная брюнетка, сказала женщина. Девушка из красивой части города. Я так и думала, что рано или поздно ты вернешься. И кто это с тобой?
Что происходит? спросила я, нахмурившись.
Женщина поднялась из-за стола в глубине палатки, шаркнув стулом по каменным плитам. Весь ее магазин состоял из простых деревянных полок, которые были придвинуты к ткани палатки и обвешаны световым плющом, крупным и излучающим яркое свечение. На полках лежали кусочки кости всевозможных оттенков от маленьких, размером с ноготь, до больших, как дубины.