Уже заблудились?
Я кивнула.
Славненько. Нам того и надо. Нельзя, чтобы чужак, заявившись на борт корабля, слишком легко наткнулся на кости.
Перед нами оказалась серая дверь, бронированная, как дыхальный шлюз, с колесообразным запирающим механизмом. Позади нас уже осталась дюжина таких же.
Мы их сюда поместили и по другим причинам, а не только для того, чтобы было трудно найти, продолжала Прозор. Они должны быть в тихом месте, не слишком близко к мостику, камбузу и так далее. И подальше от механизма управления парусами или машинного отделения. Это самое лучшее место, и вы можете войти.
А ты сюда заходишь? спросила Адрана.
Мне своего жалованья хватает, детка. Я читаю шарльеры. Это у меня хорошо получается.
Не забудем о таланте сердечно встречать гостей, пробормотала я.
По-вашему, вы сюда развлекаться прибыли? Позвольте рассказать вам про шарльеры. Чтение шарльеров сводит с ума, но только потому, что они штуки замысловатые, и многое зависит от правильного истолкования. Жизни. Пистоли. Репутация. Чтение черепов Прозор умолкла с садистским содроганием, а потом добавила: Моя голова мне нравится такой, какая есть. Обойдусь без пришельческих призраков, которые будут бродить внутри ее и вызывать ночные кошмары.
Покончив с комнатой костей, Прозор отвела нас в отсек, полный одежды: шкафы, ящики и коробки, забитые брюками, рубашками, ремнями, перчатками все это было перемешано без малейшего намека на систему в отношении размера или фасона.
Подыщите то, что вам подойдет. Длинные платья, может, на Мазариле и в моде, но здесь они будут только за все цепляться.
На Прозор были брюки, кожаные тапочки и черная блуза, а на шее в невесомости позвякивали потускневшие украшения.
Адрана перебрала заплесневелое содержимое одного из ящиков. Вытащила перчатку, просунула палец в дыру:
Это от пули?
Прозор задумчиво изучила отверстие:
Нет, детка, видать, крыса.
Останемся в наших платьях, решила Адрана.
Камбуз находился в передней части корабля, между мостиком и каютой капитана Ракамора. К нашему прибытию прочая команда собралась там, чтобы приветствовать нас. Несмотря на то что мы все еще были невесомы, они умудрялись сидеть на стульях вокруг большого круглого стола, украшенного черно-белыми шестиугольниками, с каким-то образом закрепленными на нем едой и питьем. Два окна одинакового размера выпирали в космос по обе стороны комнаты: Мазариль был виден через одно из них, он медленно поворачивался по мере того, как мы вращались вокруг него. В одном углу стояла консоль, несколько экранов и индикаторов были включены, и несколько небольших пультов управления и дисплеев были разбросаны по всему помещению, светясь как мерцательники; но в основном это место предназначалось для того, чтобы команда могла поесть, расслабиться и обсудить планы, и никто из них, казалось, не обращал никакого внимания на оборудование.
Проходите, сказал дородный бородатый мужчина, указывая на два свободных места по обе стороны от него за столом. У него было открытое, дружелюбное лицо. Мы не кусаемся. Если вы уже встречались с Прозор, то вы обнаружите, что остальные заметно лучше. Он подвинул кружку по столу, от черного шестиугольника к белому, поднял ее и обхватил губами насадку для питья на крышке. Мэттис, добавил он, сделав глоток. Открыватель его капитанского величества капитана Рэка. И весьма хороший, раз уж я об этом упомянул.
Упомянул, передразнила женщина рядом с ним. Ты только об этом и говоришь.
В то время как ты, Жюскерель, никогда не хвастаешься тем, как ловко у тебя получается обращаться с прибамбасами.
Я не хвастаюсь, Мэттис. По-твоему, этот корабль работает благодаря лунным лучам и щеночкам? Она кивнула нам. Жюскерель. Интегратор. Прозор показала вам мостик?
Еще нет, ответила я.
Потом покажу. Я отвечаю за главного подметалу и трещальник, а также вон за ту дополнительную консоль. Моя работа заключается в том, чтобы заставлять один ящик с прибамбасами общаться с другим, даже если их сделали разные расы. Если на борту что-то работает как надо, благодарить следует меня.
Жюскерель была пожилой женщиной с крепким подбородком, вздернутым носиком и очень длинными волосами, заплетенными в сложную косу, перекинутую через плечо так, что она свисала или плавала на груди, пересекая ее по диагонали. Коса была вся в серебристо-серых и голубовато-белых нитях, похожих на чрезвычайно тонкую металлическую проволоку. В осанке Жюскерель была какая-то уравновешенность, элегантность, которая выделяла ее среди остальных.
Садитесь с нами, повторил Мэттис, похлопывая по одному из свободных стульев. Сюда. Пиво. Хлеб. Неужели в Хадрамо все такие тощие? Он бросил на Прозор укоризненный взгляд. Надеюсь, ты не напугала их до потери рассудка.
А куда деваться-то, беззаботно сказала Прозор, занимая свое место за столом. Она передвинула металлическую коробку через стол, с черного шестиугольника на другой такой же, открыла крышку и выудила буханку хлеба. Будь они еще чуток моложе, мы бы имели дело с зародышами.
Мы все когда-то были молодыми и неопытными, сказал третий член команды, пока я и Адрана усаживались по обе стороны от Мэттиса. Никто из нас не родился на корабле, в космосе. Он закашлялся и поднес руку к горлу. Триглав. Ионные системы. Я тот бедолага, который отвечает за перемещение корабля, когда паруса перестают полоскаться на космическом ветру.
Триглав был маленький, лысый и непритязательный. Люди с такими печальными лицами, как у него, вечно выглядят озабоченными, даже если все идет хорошо.
Казарей думает, что вы можете стать нашими новыми чтецами костей. Если Казарей так говорит, у меня претензий нет.
В прошлый раз ты говорил то же самое, Триг, сказала женщина рядом с ним, такая же маленькая, как и ионный инженер, но крепкая на вид; ее лежащие на столе обнаженные руки были все в татуировках и выпирающих мышцах. Одна сторона ее головы была выбрита, на другой росли длинные волосы, а ее брови выглядели так, словно их нарисовали чернилами, и, наверное, так оно и было.
Трисиль, представилась она хриплым голосом. Оценщица.
Она пожала нам обеим руки. Ее хватка была крепкой, а ладонь шершавой.
А что случилось в прошлый раз? спросила я.
Не было никакого прошлого раза, отрезал Мэттис, свирепо улыбаясь.
Вообще-то, сейчас им можно рассказать про крики, заметила Прозор, жуя хлеб. Потому что скоро они сами узнают, как бы ни сложилось.
Про крики? повторила я.
И тут раздался скрип, стон, как будто сам корабль мучился от чего-то вроде кишечных спазмов. Я напряглась, как и Адрана, но очень скоро мы поняли, что никто другой не встревожился. На самом деле звук вызвал у них радостный ропот, и Прозор даже подняла свою кружку с пивом.
Много времени не понадобилось, сказала Трисиль, сжимая кулак так, что мышцы вдоль всей руки напряглись.
Ты же знаешь капитана. Если он решил, что мы уходим, то мы уходим.
Мы уже под парусами? спросила Адрана.
На ионных, сказал Триглав. Поднимем паруса, когда отойдем подальше от Мазариля, а здесь слишком велик риск продырявить их космическим мусором. Он вытер рот рукой. Что ж, мне пора идти отрабатывать жалованье, верно? Не хочу, чтобы двигатель перегрелся до того, как Хиртшал подготовит новый парус. Затем он кивнул Адране и мне. Добро пожаловать на борт.
Спасибо, сказала я.
Они один за другим ушли, пока за столом не остались только Жюскерель и мы с Адраной. Жюскерель продолжала есть и пить по меньшей мере минуту, прежде чем заговорить. Но неторопливость попросту была ее привычкой, и я не думаю, что этим ей хотелось нас как-то расстроить.
Не обращайте внимания на Прозор.
Похоже, мы ей не очень нравимся, сказала Адрана.
Дело не в вас. Дело в том, что вы есть. Она продолжала жевать, работая челюстями. Вот. Поешьте еще хлеба. Мэттис был прав: вас надо откормить.
У меня что-то пропал аппетит, сообщила я.
Космическая болезнь, сказала Жюскерель. Если это твой первый раз наверху, то неудивительно. На корабле нет врача, и если кто-то и может выполнять его обязанности, то это я. Она порылась в кармане и достала жестяную коробочку. Со стуком положила на магнитный стол и придвинула к нам, как колоду карт. Одной в день должно хватить, но если понадобится прими две. Я думаю, ты будешь в порядке к тому времени, как мы доберемся до шарльера.
Коробочка была милая, с машинной гравировкой в виде переплетенных птиц, и я подумала: уж не принадлежит ли эта вещица к одному из минувших Заселений?
Нередко было трудно понять, сто лет исполнилось какой-нибудь штуковине или сто тысяч.
Мы что-нибудь должны? спросила Адрана.
Пусть у вас все получится с костями, ответила Жюскерель, и этого мне будет достаточно.
Я поблагодарила ее.
Сколько времени пройдет, пока мы доберемся до шарльера?
Не могу сказать ответила она, растягивая слова, как будто в голове у нее какая-то пружина или регулятор вдруг рассинхронизировались с нами.
Не можете или не хотите? спросила я.
Не могу. Никто этого не знает, кроме капитана Рэка и, может, Казарея. Так все устроено. Если бы кто-то из нас узнал, к какому шарльеру мы направляемся, и протрещал об этом другому кораблю или даже просто проболтался, не подумав такое могло бы всех погубить. Поэтому капитан сообщает, что мы отправляемся в путешествие на такое-то количество недель или месяцев, и наша забота прихватить достаточно провизии. Хиртшал ставит паруса, но даже Хиртшал не знает, как далеко или как надолго мы уходим, пока капитан не отдаст еще один приказ и мы не начнем маневрировать, сближаясь с целью.
Вы сказали, Казарей проговорила я.
Да.
А почему он все знает?
Единственный способ, которым секреты попадают на борт, если не считать запечатанных бумаг в кармане капитана это через чтеца костей. Чтец костей знает про солнечный парусник все, и если попытаться от него что-то скрыть, он в любом случае узнает.
Значит, чтец костей довольно важная должность, заметила Адрана. Но чтецы должны быть совсем молодыми, иначе они не смогут работать с костями.
Ага. Молодые. Часто самые юные из нас. Но им ведомы тайны кэпа, и у них есть доступ к его уху. Жюскерель пожала плечами почти с безразличным видом. Сами понимаете, кое-кому это может и не понравиться.
Полагаю, сказала Адрана, бывает и так.
Глава 3
С той поры мы жили по корабельному времени. В момент нашего отъезда в Хадрамо была ночь, но на борту «Монетты» недавно миновал полдень, и то собрание на камбузе было всего лишь легким перекусом между вахтами. Следующие шесть часов мы принадлежали самим себе, а вечером все должны были снова собраться. Ракамор сказал, что нам можно исследовать «Монетту» в свое удовольствие, но соблюдать осторожность. Мы с Адраной вернулись в свою каюту и потратили час на то, чтобы ушить платья, сделав их менее громоздкими и годными для невесомости или близких к ней условий.
Я не против смешаться с толпой, проговорила Адрана, держа иголку в зубах. Но надевать одежду, которую поели крысы, не намерена.
Я пока что не видела никаких крыс. Мне захотелось придать разговору чуть более жизнерадостный тон. И вообще, как крысы могли попасть на такой корабль?
А как они куда-то попадают? Откуда крысы взялись в Собрании?
Я пожала плечами, не желая слишком углубляться в подобные размышления.
А как это вышло у всех остальных?
Когда платья были готовы, мы снова отправились в путешествие по кораблю. Мы переходили из комнаты в комнату, перемещались по уровням то вверх, то вниз (впрочем, понятия «верх» и «низ» теперь утратили свое значение) и медленно выстраивали в голове карту.
Ионный двигатель был не слишком мощным. Он выдавал пятисотую долю джи, и следовало приложить немало усилий, чтобы это заметить. Долгое время казалось невозможным, что мы вообще куда-то доберемся. Но хитрость заключалась в том, что его работа не прерывалась, и на протяжении часов, занимаясь другими вещами, мы с легкостью забыли о том, что ионный двигатель все еще разгоняет «Монетту». Когда я и Адрана случайно очутились возле иллюминатора с той стороны корабля, что была обращена к Мазарилю, нас неприятно удивило, каким он стал маленьким. Мы уже преодолели десятки тысяч лиг, и наш мир превратился в едва заметное пятнышко в двурогую точку, которая должна была вот-вот затеряться на фоне огромного Собрания.
Корабль покидал его, направляясь в Пустошь.
Мне не нравится не знать, куда мы держим путь, тихо прошептала Адрана, пока мы наблюдали, как Мазариль становится все более крошечным.
Поздновато для дурных предчувствий. Я положила ладонь на ее руку, гадая, отчего мне выпало утешать сестру, а не наоборот. Ты хотела приключений, Адрана. Не слишком сожалей, когда они начнутся. На самом деле мне все это уже нравится.
Ты запала на Ракамора. Или, может, на Казарея.
Я запала на то, что нас ждет впереди. Шарльеры. Сокровища. Пистоли. Мы вернемся домой богаче, чем могли бы себе представить. Даже отец поймет, что мы поступили правильно. И у нас будут приключения, Адрана. Мы увидим то, чего никто на Мазариле никогда не видел.
И тут мы услышали крики.
Адрана и я посмотрели друг на друга. Нам не померещилось. Звук был приглушенный, но не мог доноситься издалека. Против собственной воли мы направились к источнику шума. В коридоре было много дверей: кладовки, чуланы для оборудования и так далее, но до сих пор мы не задумывались, что может скрываться за ними. В последнюю из них была врезана решетка, и еще имелось нечто вроде скользящей заслонки, достаточно большой, чтобы сунуть в отверстие руку.
Звук шел из-за этой двери.
Это было женское всхлипывание, перемежающееся припадками удушья, бульканьем и странными обрывками бормотания на непонятном языке.
Я тронула дверь. Она висела на петлях, выглядела совершенно обычной и после нажатия на ручку открылась довольно легко.
Что там? спросила сестра, паря возле меня.
Там кто-то есть. На кровати. Не в гамаке, а на настоящей кровати.
Я увидела женщину, лежащую на спине. Она была полностью одета и лежала поверх одеяла. Ремни крест-накрест пересекали ее грудь, стягивали руки и ноги, а еще один обхватывал голову.
Невзирая на путы, незнакомка делала все возможное, чтобы освободиться.
Адрана оттолкнула меня, чтобы увидеть связанную «спящую» собственными глазами.
Что это они с ней делают? спросила она, словно я могла ответить на вопрос.
Я поморщилась от раздражения:
Может, стоит спросить у нее?
С этими словами я вошла в комнату, ведя себя куда отважнее, чем на самом деле чувствовала. Женщина почти не могла двигаться, но повернула голову, как только смогла, и проследила за мной глазами, которые были так широко распахнуты, что казались почти белыми. Она провела языком по губам и перестала дергаться так сильно, словно любопытство отвлекло ее от поводов для беспокойства.
Вы здесь новенькие, сказала она хрипло, словно ее ударили кулаком в гортань. Новые голоса. Я слышала, как вы шныряете вокруг. Сестры, да?
Возможно, осторожно ответила я.
Вас сюда притащили, чтобы вы присвоили себе кости, верно?
А что, если так? спросила Адрана.
Хотите совет? Убирайтесь с этого корабля как можно быстрее. И не позволяйте костям влезть себе в голову. Вам не понравится, когда их шепот проникнет в ваши сны. Думаете, вы достаточно сильны, чтобы удерживать шепот там, где ему положено быть? Я тоже считала себя сильной.
А-а, раздалось со стороны двери, и мы вздрогнули от неожиданности. Вы избавили меня от лишних хлопот.
Каких еще хлопот? спросила я, пытаясь не выглядеть чересчур виноватой и нечистой на руку.
Казарей запустил пятерню в свою взлохмаченную светлую шевелюру.
Я считал, что простого способа поднять эту тему не существует. Вы, наверное, слышали, что с последним рекрутом у нас не сложилось.
Так это как, вы сказали, ее имя? спросила Адрана.
Гарваль. Казарей подошел к нам и начал рассказывать о женщине на кровати так, словно она была где-то совсем в другом месте, ничего не слышала и не понимала каждое слово. Она родом с Превомара это мир-веретено, неплохой, в восьмой процессии. Прямо сейчас он по другую сторону Старого Солнца от нас, но после того, как вскроем пару шарльеров, остановимся в Тревенца-Рич
Вы отвезете ее домой? В таком состоянии? спросила Адрана.
Казарей смутился:
Со временем она может исцелиться.