Сразу двое В груди нехорошо закололо, а воротничок мундира, сшитый точно по мерке, резко стал слишком тугим и тесным при этом известии. Однако мужчина отбросил пораженческие мысли, сконцентрировавшись на главном: отпоре врагу. Но и тут его поджидала неудача. Против Зинджа выставили гораздо более опытного военачальника, действующего уверенно и напористо. Вторая орбитальная бомбардировка не заставила себя ждать. В этот раз пострадало то, что стоило Зинджу огромного количества нервов, денег и людских ресурсов.
Верфи.
Откуда враг узнал, что возле Датомира были размещены верфи, обеспечивающие сектор кораблями, мужчина так и не узнал. Последствия рейда захватчика оказались страшными: его тайная гордость превратилась в груду обломков, падающих на поверхность Датомира смертоносным дождем. Убытки исчислению не поддавались, Зиндж в тот день напился до полной отключки, а потом впал в депрессию, которая все не желала уходить.
Он продолжал бороться, но излюбленная тактика «налетел-ударил-удрал» не приносила практически никакой пользы. Враг словно знал наперед, куда попытается ударить Зиндж, и заранее принимал меры. А время шло, ресурсы таяли, команды понемногу начали роптать. Зинджа даже не утешал тот факт, что его флагман, звездный суперразрушитель класса «Палач», пожалованный когда-то Палпатином за верную службу, подавляющему большинству кораблей не по зубам, поэтому он сам находится в относительной безопасности.
В последнее время он все чаще вспоминал судьбу того, первого «Палача», а недавно и вовсе пережил во сне кошмар, в котором огромный крейсер медленно падал на планету, тянущую его к себе гравитационными щупальцами, горящий, раскалывающийся на части, а он смотрел сквозь транспаристил на приближающуюся поверхность, не в силах отвести взгляд.
Это было жутко, мужчина проснулся в холодном поту, сердце колотилось как бешеное, а в спальне чувствовалось чье-то давящее присутствие. Он лежал в темноте, не в силах пошевелиться, придавленный тяжелым взглядом, и тени переползали, как живые, с места на место. Огонек ночника еле теплился, Зиндж, как никогда горячо, возблагодарил судьбу, что оставил его включенным: было полное ощущение, что стоит лампе погаснуть, и за его жизнь никто не даст и кредита.
Он с трудом произнес команду, зажегся верхний свет, и тени растеклись по углам. Слишком медленно, на взгляд мужчины. Верные «Хищники» стояли на страже, но это не утешало: он твердо знал, что сегодня его кто-то навестил.
С тех пор Зиндж не гасил свет, а двери не захлопывал. Во избежание. Ночной гость больше его не навещал, но это Зинджа не утешало. Слишком часто ему доводилось сталкиваться с необъяснимым, достаточно датомирских ведьм вспомнить.
А сейчас он готовится выйти из гипера возле Явина, где, как сообщили ему разведчики, заметили несколько кораблей противника. Это был шанс, и Зиндж его упускать не собирался. Его эскадра: десять кораблей класса ИЗР, флагман и огромное количество сопутствующей мелочине даст противнику возможности уйти. Он одержит победу.
Мужчина отдал приказ, приготовившись начать избиение.
Эскадра вынырнула в заранее определенных точках, окружая зависших на орбите одного из спутников газового гиганта врагов. Зиндж хищно раздул ноздри, радуясь своей воинской удаче, в попытавшиеся удрать мишени полетели ракеты с барадиевыми головками и понеслись лучи, выпущенные турболазерными орудиями. Корабли противника пытались огрызаться, но это было просто избиение младенцев.
Зиндж торжествующе захохотал, эскадра подтянулась ближе, довершая начатое, залпы все продолжались, пока от противника не осталось мелкое крошево. Мужчина довольно сжал кулаки, готовясь произнести соответствующую моменту речь, но неожиданно корабль тряхнуло, а затем посыпались панические доклады. Их окружили.
Он думал, что поймал врагов в ловушку? Нет, это он сам попался. Заградители включили гравипроекторы, не давая возможности спастись, уйдя в гипер. Чужие корабли вынырнули из подпространства, окружая, напоминая самым храбрым или глупым, что сопротивление бесполезно. Неожиданно все потрясенно ахнули, уставившись на экраны и в обзорный иллюминатор: прямо перед ними появился громадный корабль необычного вида.
Э-э-э тонкий голос связиста казался неестественно громким в наступившей потрясенной тишине. Ваше величество Нас вызывают.
Ответьте, мертвым голосом отозвался Зиндж, поворачиваясь к экрану. Связь установилась, перед присутствующими появилась часть чужого мостика. На заднем плане занимались своими делами офицеры в имперской форме, хорошо было видно седого адмирала, с идеальной выправкой, которого впавший в шоковое состояние Зиндж сразу узнал. Но он же умер? Ведь так? А если он жив, то
Гранд-адмирал Зиндж, прогрохотал равнодушный механический голос, и на застывшего в шоковом состоянии мужчину уставились визоры серебряного шлема. Закованный в серебристую броню неизвестный скрестил на груди руки, блеснув длинными острыми когтями. Зинджу показалось, что он чувствует, как их острия входят в его плоть, уверенно-небрежно, и мужчина вздрогнул от некстати полезших в голову мыслей.
Мое имяДарт Старкиллер. По воле Его императорского величества Палпатина, я, его ученик, нахожусь здесь, дабы привести вас к покорности. Вы отвергли милостивое предложение Владыки и поплатитесь за это. Его Императорское величество повелел, чтобы вы страдали. Я выполню приказ. Прощайте и покойтесь с миром. Огонь!
Потрясенные до глубины души присутствующие, в полном ужаса молчании слушающие эту краткую речь, не успели даже закричать. С носа корабля противника ударил зеленый луч, вызвавший ассоциацию с залпом «Звезды Смерти», и наступил мрак.
Замерший статуей ситх удовлетворенно кивнул:
Браво, адмирал.
Служу Империи! расправил плечи седой военачальник. Тем временем вокруг разворачивалась настоящая бойня. Корабли эскадры Старкиллера методично уничтожали угодивших в ловушку врагов. Мелькали лучи лазеров, неслись тучи торпед, осевой лазер «Утренней звезды» вносил посильную лепту в окружающее безумие, как и тяжелые турболазеры, направляемые точно на цели. Угольно-черный корабль сеял хаос и разрушение, за чем наблюдали так и стоящие на мостике Старкиллер и адмирал. В глазах мужчины, одетого в безупречно сидящую форму, на миг мелькнуло нечто странное.
Ностальгия, адмирал? ситх слегка повернул к собеседнику шлем, отчего мужчина еле заметно сжал сцепленные за спиной руки.
Да, милорд, не стал отпираться он, по опыту знаябесполезно. Стоящее рядом чудовище читает его, как раскрытую книгу, и поделать с этим ничего нельзя, остается только смириться.
Я понимаю, обычно равнодушный голос ситха неожиданно прозвучал непривычно мягко, отчего адмирал на мгновение потрясенно распахнул глаза, но тут же взял себя в руки. Их осталось еще два.
Простите, милорд? повернулся адмирал, недоуменно нахмурившись.
Крейсера класса «Палач». Их еще два, негромко произнес ситх, глядя куда-то вдаль, сквозь бушующий вокруг ад. Скоро они встанут в строй.
Адмирал молча уставился на закованного в броню воина, но понять что-то по шлему, естественно, было невозможно.
Один назвали, временно, «Поцелуй бритвы». Глупое название. Он сейчас на верфях Куата, проходит технический осмотр и прочее. «Лусанкия» на Фондоре.
Но
Почему их не использовали?
Да.
«Лусанкию» законсервировали и спрятали. На Корусканте.
Адмирал судорожно вздохнул, представив, что корабль нашли и
Сейчас он на Фондоре. Дарт Мол превосходно провел операцию по изъятию корабля и доставке его к месту ремонта. Думаю, корабль вам понравится.
Милорд?
Это брат-близнец «Палача».
Мужчина застыл, судорожно стискивая сцепленные руки. Перед глазами проносились кадры из прошлого. Тот, давно погибший «Палач», и его грозный хозяин
Думаю, голос ситха доносился, словно сквозь вату, вам там самое место.
Милорд?
У вас есть опыт командования таким крейсером.
Но в голосе адмирала теплилась надежда и опаска. Шлем ситха повернулся к нему:
Я не для того вытаскивал вас с самого дна, адмирал, чтобы использовать в качестве декорации.
Мужчина на миг прикрыл глаза, но вновь взял себя в руки. Нельзя позволять себе слабость. Это опасно.
Благодарю вас, милорд, твердым голосом отозвался он. Ситх отвернулся, вновь вернувшись к созерцанию битвы:
Некоторые вещи просто созданы друг для друга. Например, «Палач» и вы, адмирал. Не одного вас посещает ностальгия.
Ситх замолчал, адмирал смотрел в космос, переваривая обещание. Неожиданно Старкиллер пошевелился:
Всё. Адмирал Пиетт.
Милорд?
Подберите выживших, примите капитуляцию этих ошметков.
Да, милорд!
Меня не беспокоить.
Ситх неторопливой поступью направился прочь с мостика. Адмирал проследил, как он исчез за дверью, облегченно выдохнув. Потусторонний холод, сопровождающий воина, рассеялся в пространстве, позволив спокойно вдохнуть и расправить плечи. Давно забытые ощущения, по которым Пиетт иногда скучал, выживая на дне общества, а потом в штрафных батальонах.
Он вспоминал другого воина, от которого исходила такая же аура, и славные дни своей карьеры. Впрочем, сейчас грех жаловаться. Однако, стоит обдумать щедрое предложение милорда. Пиетт хорошо умел выживать в обществе наделенных сверхъестественными способностями, а еще он неплохо понимал психологию таких, как Старкиллер, как бы это ни казалось странным.
С этим обещанием все не так просто. Новый милорд отличается от старого. Он не так прямолинеен Каждый поступок Старкиллера, каждое слово, каждый жест несут в себе скрытую информацию, двойное, а то и тройное дно. С тех пор, как Пиетт вернулся в строй и попал под командование ситха, каждый прожитый день напоминал опасную игру, ведущуюся по неизвестным окружающим правилам, имеющую непонятный смысл и неведомые остальным цели.
Пиетт вновь чувствовал себя живым и бодрым, видимо, ему не хватало того взрыва адреналина, который сопровождал время, проведенное в обществе воина. Было страшно до ужаса, но и до ужаса интересно.
Что ж Ему есть о чем подумать. И не только о перспективе командовать вторым «Палачом». Мужчина отдал необходимые распоряжения, покосился на выход и замер, продолжая размышлять над предложением ситха. «Палач»
Вновь вступить на его борт Да, это будет не тот самый корабль, а его двойник, но эта несбыточная мечта горела в сердце Пиетта долгие годы, помогая пережить время, проведенное в рядах разжалованных.
Там, в бараках штрафников, бывший адмирал часто вспоминал свою службу на СЗР, Вейдера Много размышлял о том, что же на самом деле произошло в тот страшный для Империи день. Даже потом, когда у него снова появился доступ, он так и не смог найти никакой точной информации. Кто-то заботливо все подчистил, пришлось довольствоваться слухами и редкими воспоминаниями немногих выживших.
Единственное, что было известно, что Император погиб, Вейдер тоже, Люк Скайуокер выбрался живым, но его удача не продлилась долго. Вскоре парень исчез, его путь затерялся, и концов так и не удалось найти. То ли погиб, то ли просто ушел куда-то Неизвестно. И эта неопределенность также наводила на размышления.
Лежа в бараке, Фирмус вновь переживал события того дня. Сдавшийся повстанец. Что заставило врага Империи и лично Императора прийти? Добровольно? Какая могла быть причина? Пиетт лично конвоировал его к Вейдеру, он отметил спокойствие парня и то, как гудел вокруг него воздух. Словно возле источника энергии Жуткое ощущение.
Пиетт не обольщался. Имея перед глазами пример Темного Лорда, Фирмус отлично понимал, что если джедай вздумает уйтизадержать его они не смогут, не та весовая категория. Парень позволил надеть на себя наручники, которые, как все отлично понимали, были не более чем фикцией, он позволил себя вести, а штурмовики опасливо отодвигались подальше от пленника, повинуясь инстинктам.
Уходя, Пиетт обернулся, запечатлев в памяти джедая и ситха, замерших, ведущих безмолвный диалог. От этой сцены, от их затянутых в черное фигур перло такой жутью, что только многолетняя выдержка и вбитая в подкорку дисциплина не позволили адмиралу сорваться на бег.
А потом пришлось спешно спасаться с гибнущего корабля, кругом царили ад и хаос, еще долго приходившие к мужчине в кошмарах. Его жизнь круто изменилась, приобретя еще большую неопределенность после попадания в штрафную роту. Он не знал, что это был его счастливый билет.
Уже гораздо позже, когда Пиетт вновь поднялся на борт корабля, когда вновь надел мундир, когда снова прикрепил планки, к нему пришли другие кошмары, в которые превратились совсем другие воспоминания. Пиетту часто снилось, как их однажды выстроили на огромном плацу. Смертники, просто мясо, как их презрительно именовали надзиратели.
Они стояли ровными рядами, не смея шевелиться и дышать слишком громко. Неожиданно показались идущие полукругом гвардейцы, одетые в черное: чей-то почетный караул. Они расступились, мужчина, закованный в доспехи, неторопливо направился вдоль шеренг. Он шел, размеренно стуча подкованными сапогами, изредка указывая рукой то на одного штрафника, то на другого, их тут же выдергивали из строя и препровождали под надзор конвоиров.
Пиетт с тоской думал, что ничем хорошим это не кончится: вариантов было много, и все невеселые, начиная с расстрела и заканчивая использованием их в качестве учебных пособий И такое бывало, как говорили. Стоящий рядом собрат по несчастью задрожал, а Пиетт только стиснул сложенные за спиной руки, глядя перед собой.
Владелец доспехов остановился прямо перед ним, застыв в полной неподвижности, позволяя рассмотреть мелкие сколы и повреждения на явно дорогой броне. Он совершенно определенно не являлся придворным шаркуном, это был воин, участвовавший в очень жестоких сражениях. А затем рука в черной перчатке, украшенная устрашающей длины когтями, указала на него, мужчина продолжил движение, а Пиетта потащили к остальным.
Потом ему часто снилось, что ситх прошел мимо
Он не знал, почему его выбрали, как и остальных. Никто ничего не говорил, а спроситьФирмус Пиетт был не настолько глуп и любопытен, некоторые вопросы лучше не задавать, а то еще ответят Но он знал, что с того момента, как на него указали рукой, у ситха не было более преданного ему человека, чего Фирмус и не скрывал. Как и остальные.
Лейтенант, потом капитан, а потом и адмирал Пиетт часто встречал тех, кого выбрали вместе с ним. Они занимали самые разные посты, должности и имели самые разные возможности и способности, но у всех было кое-что, объединяющее этих людей в одну группу.
Светящаяся в глазах преданность.
Милорд, разрешите обратиться.
Слушаю, адмирал.
Прошу вас не переводить меня на другой корабль. Мое место здесь, на мостике «Утренней звезды». Рядом с вами, милорд.
Вы уверены, адмирал Пиетт?
Да, милорд.
Рядом Что ж, адмирал. Ваша просьба удовлетворена. Ваша служба продолжится на этом корабле.
Благодарю, милорд.
Вольно, адмирал.
Ситх отвернулся, но окружающий его холод на миг потеплел. Пиетт выпрямился, стоя рядом с тем, кто мог убить его одним движением руки, и чувствовал себя на своем месте. Он находился там, где должен, и теперь у его жизни был смысл. В этом Фирмус был твердо уверен.
* * *
«Утренняя звезда» скользила сквозь гиперпространство, словно мегалодон в древнем океане. Огромный. Черный. Несущий смерть всему, что попадается на глаза и может быть использовано в пищу.
Сидящий в большом мягком кресле, удобном даже на вид, мужчина слегка дернул уголком губ. Самую малость, так, чтобы не засекли камеры, спрятанные в стенах большого помещения.
Мужчина прекрасно знал, что камеры есть. Он мог с легкостью ткнуть пальцем в каждую, мог уничтожить. Тоже с легкостью. Для него избавление от надзирающей за ним техники трудностей не представляло, достаточно просто пожелать Круговая волна Силы, совмещенная со слабой Цепью молнийи проблема исчезнет.
Однако, простые решения не всегда самые эффективные, уж это он выучил на «отлично» за все эти годы.
Стоит исчезнуть механической проблеме, и у него появится другая. Владыка. Император не терпел неповиновения, он желал полностью контролировать свою игрушку, и игрушка это позволяла В обмен на некоторые вольности. Неравноценный обмен, но Старкиллер был рад и этому, хотя и никак этого не показывал.