Впрочем, умирали не только жители Грязной улицы. Родители Трая сюда не переселились, до последнего цеплялись за свой домик на Голубиной. Словно надеялись не переселятся на Грязную, значит, успеют выкарабкаться, накопить монет. Не успели Там же на Голубиной до сих пор жили и родители Ламавина. Зато мама Ардиса и Кветтины после смерти мужа сдалась быстро. Вырастить в одиночку двоих какая уж тут надежда?
Приходить на Грязную Трай не любил. Из-за вони, грязи и вообще. Плохо здесь было. Вокруг одни дряхлые больные старики, ожидающие смерть, да их дети, спешащие повзрослеть и найти мену. Друзья тоже его сюда не звали, предпочитали сами приходить на Глиняную. И уж тем более не приглашали зайти в свою халупу, где в единственной комнатушке ютились всей семьёй. Но сегодня случай был особенный. Ждать до утра, подстерегать Кветтину у рынка, где та подрабатывала разносчицей кваса, Трай не мог. Он должен опередить Ламавина, пока тот раздумывает, что делать.
Однако новоявленный бакалейщик оказался на диво проворным. Едва Трай свернул в Мясной переулок, как увидел: Кветтина и Ламавин стоят под старой акацией и о чём-то разговаривают. Пухлая волосатая рука бакалейщика обнимала девушку за плечи, чего доброго, и целоваться начнут. Представить, что Кветтина целует толстого пятидесятилетнего дядьку отчего-то было особенно противно.
Трай поспешно юркнул за угол ближайшего дома. За забором тут же звякнула собачья цепь, пёс тявкнул было, но лаять всерьёз не захотел. Видно, решил, что Трай на воришку не похож. О чём говорят те двое, слышно не было, потому Трай старался догадаться по выражениям лиц. У Ламавина оно было хмурым и просительным, у Кветтины хмурым и возмущённым. Нет, целоваться точно не станут.
Ты же обещал! выкрикнула девушка так громко, что в нескольких ближних дворах тявкнули псы.
Ламавин снова принялся что-то втолковывать. Кветтина слушать не захотела, дёрнула плечом, вывернулась из объятий и, бросив что-то обидное кавалеру напоследок, быстро пошла вдоль переулка. Ламавин помедлил, потом, опустив плечи, поплёлся в обратную сторону.
Убедившись, что приятель не оглядывается, Трай выскочил из укрытия и припустил вслед за девушкой. Догнал в самом конце Мясного, там, где тот упирался в пустырь, отделяющий его от Грязной улицы.
Квета, погоди!
Девушка быстро обернулась, удивлённо приподняла брови. Улыбнулась:
Ты откуда здесь взялся?
Врать, зачем он здесь, Трай не собирался:
Хотел рассказать тебе новости о Мави, а ты, наверное, и сама знаешь. Я видел вас там, под акацией.
А-а-а Улыбка сошла с лица девушки. Знаю. Вот свинья! Ты представляешь, что он предложил? Пусть, говорит, госпожа Эдаль у нас в доме поживёт, комнат, мол, много. А то ей, видите ли, идти некуда, а имущество разделить они пока не могут!
И ты что, не согласилась?
Нет, разумеется! Что я, эту Эдаль не знаю? Как облупленную! Я ж два года назад, когда они дом новый отстроили, ходила помогать прибираться. Я всё видела! На неё все городские вельможи маслеными глазками смотрят, даже градоначальник. Да он самолично приезжал у неё в лавке сахар и кофей покупать! Можешь себе такое вообразить?!
Трай покачал головой. Такое он себе вообразить не мог. Чтобы сам градоначальник в бакалейную лавку ходил Что ж в этой госпоже особенного? Красивая, но мало ли женщин красивых в городе! Будь она лет на десять моложе, ещё туда-сюда да и то! Или она чарам каким обучена? Да нет, на него же они не подействовали, ему Квета как нравилась, так и нравится
Спать с ней в соседних комнатах, продолжала изливать душу девушка, ишь чего удумал! Видно, нацелился под юбку к ней залезть. Нет уж! Я ему так и сказала либо она, либо я!
И что он ответил? затаил дух Трай.
А что он ответит? Прячет глаза и бормочет: «Ты, понятное дело! Только подождать годик придётся, или два. Чтоб монет заработать и откупиться от неё». Да я не выдержу два года в этой убогости! Что мне теперь делать?
У Трая было предложение что делать. Нужно решаться, сейчас или никогда! Он набрал в грудь побольше воздуха и выпалил:
Квета, я тебя люблю!
Девушка улыбнулась. Придвинулась ближе, положила ладошку ему на грудь.
Я знаю. Я тебя тоже люблю. И дальше?..
«И дальше»? Трай осторожно обнял её, привлёк к себе, наклонился, коснулся губами губ. Губы у Кветы были такие вкусные!
Погоди Девушка отстранилась. Ты ведь мне ещё что-то хотел сказать? Кроме того, что любишь.
Да! Давай поженимся!
Я согласна, тут же кивнула Кветтина.
Трай опешил. Он готовился долго и красноречиво уговаривать избранницу, заранее смирился, что с первого раза ничего не выйдет, и он будет просить её не отказывать с ходу, подумать. И вдруг согласна!
Надо подыскать тебе менщика. Кветтина не давала опомниться. Чтобы состоятельный был, нежадный и не сильно старый. Найдём, ты вон какой красавчик!
Трай под таким напором лишь рот успевал открывать как рыба на берегу. Еле сумел возразить:
Зачем мне меняться? Мы и так
Как это «так»? А жить мы где будем?
Я поговорю с мастером Капошем
Что?! В той халупке? И чем она лучше мамкиной? А дети народятся? Нет, Трай, не говори глупости. В молодости все меняются, чтобы подзаработать.
А я не хочу.
Кветтина отступила на шаг, упрямо стиснула губы. Кивнула:
Что ж пусть будет по-твоему. Я себе мену найду! И если ты потом откажешься от своих слов, мол, я слишком старая для тебя Клянусь Небесами, я уйду к этой свинье Ламавину и стану жить и с ним, и с его
Она не договорила, развернулась и побежала к Грязной улице. Трай не решился бежать за ней.
Глава 4. Ардис
Через три дня Кветтина исчезла. Трай узнал об этом от её брата. Ардис ворвался во двор гончара, громко хлопнул калиткой, заорал:
Сестра у тебя? Она дома не ночевала!
Трай с мастером Капошем как раз месили глину, и госпожа Капошева была неподалёку. Оба, и хозяин, и хозяйка, с недоумением посмотрели на неожиданного визитёра. Затем подозрительно на Трая.
Нет, сконфуженно покачал головой он.
Ардис удручённо вздохнул, вытер пот со лба.
И у Мави нету. Ума не приложу, где её искать? Главное, не сказала ничего. С утра ушла на рынок, и больше её никто не видел.
Трай покосился на Капошей, напомнил:
Вчера дирижабль в Небесный Город улетел.
Так что с того? не понял приятель.
Пришлось рассказывать при Капошах! о разговоре трёхдневной давности. Едва Трай закончил, как понял, что все трое смотрят на него с укоризной. Не поступают ведь так, мужчина всегда меняется первым, а женщине детей родить нужно и выкормить пока молодая это и легче сделать, и здоровее. От их взглядов Траю стало совестно, хоть, если разобраться, в чём его вина? Не просил он Кветтину меняться, та сама так решила, упрямая.
Ладно, Ардис махнул рукой, подождём, пока вернётся.
Но спустя два дня, когда дирижабль вернулся из Небесного Города, Кветтины на нём не оказалось. Не прилетела она и следующим рейсом. Стало ясно что-то стряслось. Ардис и Трай попытались выяснить, с кем девушка уговорилась меняться. Почти неделя ушла, чтобы найти всех, кто летел тем рейсом, но это ничего не дало у каждого имелась пара. Зато бортовой на дирижабле легко опознал Кветтину по описанию ещё бы, не каждый день такие цыпочки летают. Получалась полная несуразица девушка отправилась в Небесный Город в одиночку, без менщицы. Рассчитывала, что кто-то из тамошних служительниц на её обличье позарится? Шесть форинтов не пожалела проезд оплатить, на одну удачу надеясь? Но если и так, почему не вернулась после мены? Или до сих пор в Небесье слоняется, ищет менщика? Да не может такого быть! Жизнь в Небесном Городе дорогая неимоверно, об этом все знают. Чтобы полмесяца угол снимать и столоваться, золотой марки не хватит! Кветтина золота отродясь в руках не держала.
Оставалось одно объяснение девушка нашла-таки себе менщицу в Небесье, но в родной город возвращаться не захотела. Придумал его Ламавин и сам же поспешил поверить в придумку. Но Ардис и Трай верить не спешили. Кветтина из-за одного упрямства вернулась бы и напомнила Траю о его обещании. Возможно, потом и отказала, но предложения руки и сердца добилась бы. Нет, лишь очень веская причина могла не пустить её домой. Ардис считал, что причина находится в самом городе, Трай что объяснение следует искать в Небесье. Как ни странно, прав оказался Ардис.
Парень перетряхнул всех, кто знал его сестру, даже к околоточным сумел подкатить, даже к рыночным мытарям. И нашёл-таки след. Кто-то видел, как накануне отлёта с Кветтиной разговаривал незнакомец, долго разговаривал. Кто-то обрывки фраз услышал говорили о мене. Кто-то запомнил, как незнакомец выглядит высокий моложавый мужчина, одетый не броско, но богато. Кто-то знал, что он снимал номер в гостинице. Кто-то подслушал, куда он собирается ехать дальше. Судя по всему, незнакомец путешествовал по их краю и намеревался добраться до самого побережья. Неторопливо, обстоятельно изучал каждый городок на пути, каждую деревеньку.
Когда Ардис рассказал это Траю, тот вздохнул с досадой:
Значит, нашла она богатого жениха
Так-то оно так Если б она тебе и толстопузому ничего не сказала, я б ещё и посмеялся над вами. Если б мне махнул бы рукой, пусть катится к лешему! Но она мамке ничего не сказала. А знает ведь, что мамка больная, что не переживёт такого удара. Не, мамке она обязательно шепнула бы по секрету, порадовала если б и впрямь жениха денежного подыскала.
Может, не успела сказать? Или он не позволил, жених этот.
Не, тут иное. Хитрость какая-то нехорошая. А я хитростей не люблю. Я вот думаю догнать этого «жениха», обличье его мне хорошо изобразили, узнаю, да и расспросить, чего такого он сестрёнке посулил.
Как ты его догонишь? У него двуколка, а ты где лошадь возьмёшь?
Мы и пёхом успеем. Он в каждом городке на неделю останавливается, да в каждой деревушке хоть на полдня. Эдак он разве что к зиме до побережья доберётся. Мы его куда раньше нагоним!
Трай с сомнением покачал головой.
Вряд ли
Как знаешь. А я мамке в глаза смотреть не могу, мне сестрёнку обязательно разыскать нужно. Завтра прямо с утра и пойду. Если надумаешь компанию составить ожидай на южной дороге у околицы.
Трай не спал всю ночь, размышлял. Раз за разом в памяти всплывал их последний разговор с девушкой, её упрямый взгляд, стиснутые губы. К рассвету он окончательно поверил Ардис прав, с Кветтиной стряслась беда.
За первый день они отмахали вёрст сорок. В деревнях, что попадались по пути, расспрашивали о незнакомце на двуколке. Деревня не город, здесь каждый чужак на примете. Богатого и разговорчивого барина, щедро раздававшего медь молодым беднякам, запомнили, так что к концу дня Трай почти согласился с доводами приятеля пожалуй, они и правда смогут отыскать этого прощелыгу. А когда на третий день они пришли в Хляби и выяснили, что незнакомец провёл здесь полторы недели, стало ясно, что догонят они его раньше, чем доберутся до границы округа. Если будут поторапливаться, конечно.
Однако поторапливаться не выходило у Трая ноги гудели с непривычки. Ардис успокаивал мол, потопаешь так денька три-четыре и втянешься! Наверное, прав он был, но пока что не «втягивалось», и на следующий день Трай не смог пройти отмерянное расстояние. До деревушки, где решили заночевать, оставалось вёрст пять, а ноги уже не держали.
Ард, постой! Не выдержав, Трай окликнул оторвавшегося на добрых двадцать шагов товарища. Давай привал сделаем.
Ардис оглянулся, почесал в затылке. Ответил неуверенно:
Так смеркается, спешить нужно, чтоб засветло успеть. А сядешь, только хуже будет. Не встанешь потом.
Трай от этих доводов отмахнулся, как от назойливой мухи, сошёл на обочину, поковылял к старому раскидистому дубу. Сбросил на траву сумку и сам рухнул, опёрся спиной о толстый шершавый ствол, вытянул ноги. Сразу полегчало. Ардис потоптался на месте, затем подошёл, присел рядом. Ничего не сказал, лишь вздохнул обречённо.
По обе стороны от дороги раскинулась дубрава. Они шли сквозь неё с полчаса, и кто знает, сколько ещё она будет тянуться? Может, до самой деревни. Кряжистые вековые исполины нависали над наезженной колеёй, переплетались ветвями. Здесь и в полдень было сумрачно, а сейчас, когда солнце опустилось к самому горизонту, подавно. Часа не пройдёт, как глухая ночь настанет.
Я немного посижу, и пойдём, виновато пообещал Трай.
Ардис помолчал, оглядываясь по сторонам. Вдруг предложил:
А давай прямо тут заночуем?
В лесу? изумился Трай.
А чего? Ночи пока тёплые, не замёрзнем. И пару монет сбережём.
Траю прежде не доводилось ночевать в лесу. Без крыши над головой да, бывало, но в городе. Тем не менее возражать он не решился. Ардис, должно быть знает, что говорит.
Тот уже вскочил, побежал вглубь леса, крикнул:
Тут полянка подходящая! Глянь-ка, и сушняк есть. Счас я костерок соберу.
Пока Трай нашёл в себе силы подняться, доковылять до облюбованной другом поляны, тот и веток наломал, и сложил их, и кресалом искру высек. Весёлые язычки пламени побежали по веточкам, затрещали, и лес вокруг перестал казаться мрачным и угрюмым.
Ты за костром следи, распорядился Ардис, а я дров подсоберу, пока вконец не стемнело. Чтоб до утра хватило. А то мало ли, какое тут зверьё водится!
Ночёвка в лесу совсем не то, что где-нибудь в подворотне или на чердаке. И запахи здесь иные, и звуки. Впрочем, звуков было мало: птицы умолкли, ветер стих ни один листик не шелохнётся. Только сверчки стрекочут, да время от времени стрельнёт уголёк в костре. Да ещё шуршит неподалёку Ардис. Трай понял, что если положит голову на котомку, то мигом уснёт
Трай, Трай, глянь, чего я сыскал!
Трай встрепенулся, дёрнул головой, отгоняя дрёму. Ардис стоял рядом, протягивал какие-то короткие гладкие веточки и тряпки. Трай взял их куда сон и подевался?.
Это же цветные грифели! А это
Ясное дело, белые прямоугольные листы были вовсе не тряпичными. Плотная бумага, намокшая, а после высохшая. На одной стороне листа колонка букв, закорючек и цифр, на другой портрет. Мужские и женские лица, все молодые, красивые. Нарисованы так искусно, что Траю завидно стало.
Ух ты Где нашёл?
А там, за лещиной. Прямо в траве валялись. Кажись, ещё есть, но в кустах темень, не разглядеть. Оп-па
Он выхватил один лист из рук Трая. Вгляделся внимательнее в изображение, затем посмотрел на друга. Снова на лист. Присвистнул:
Глянь, да это ж твоя рожа намалёвана. Точно!
Трай посмотрел. Ардис не ошибся на листе был его портрет. Он живо перевернул лист. Смысл большинства пометок не ясен, но кое о чём догадаться можно: «19» его возраст, а «71» рост в дюймах.
Трай выхватил из костра ветку, поднялся на ноги:
Идём!
В траве за кустами орешника в самом деле валялись листы, одни с портретами, другие чистые. Трай собирал их, внимательно разглядывая лица. Знакомых вроде не было
Трай, сюда иди! радостно сообщил Ардис, забравшийся в самые заросли. Тут сумка!
Трай поспешил к нему, едва не наступив на очередной листик. Хотел оставить, потом всё же передумал, наклонился, посветил сделанным наскоро факелом С листа бумаги на него смотрела Кветтина.
Он опустился на колени, не решаясь притронуться к картинке. Несомненно, это была Квета. Чуть курносая, с круглыми щёчками, густыми ресницами и ямочкой на подбородке. Портрет был сделан так же искусно, как остальные, но в правом верхнем углу листа зачем-то начертили жирный крест.
Трай, ты где там застрял?! с нетерпением крикнул Ардис. Тут такое! Иди глянь!
Трай осторожно поднял лист с портретом любимой, побежал к кустам. На ходу сообщил:
Я тоже нашёл! Тут и Кветы портрет есть!
Э-э! У меня кое-чего поинтереснее портретов.
Кусты орешника облюбовали склон неглубокой лощины. Ардис стоял на самом дне её, держал в руках какой-то баул и разглядывал Трай подошёл ближе, стараясь понять, что за сооружение перед ними.
Слушай, это ж того проходимца, а? обернулся к нему Ардис. Его двуколка?
И верно это была двуколка, перевёрнутая кверху дном. Одно колесо отвалилось, потому Трай не сразу признал, на что смотрит.
А ну посвети сюда, распорядился Ардис. Точно, его, всё, как описывали. Выходит, и картинки его? Выходит, он рисовальщик вроде тебя?
Трай хмыкнул:
Нет, не вроде меня. Портреты видел? Получше, чем на именных грамотах будут. И когда он меня запечатлеть успел, я ж ему не позировал? Он настоящий живописец, таких разве что в Небесном Городе сыщешь. Интересно, зачем он нас рисовал?