Через некоторое время обидевшееся на незваное вторжение пособие опасливо расслабилось.
Похоже на мячик, сшитый из двух кусков, рассказала Варвара тем, кто не мог разглядеть подробностей.
За это время успокоенное пособие приняло предложенную дружбу. Распустившись весенней почкой, под восторженные возгласы оно доверчиво опустилось в принявшую руку.
Самое нежное место. И самое болевое. Удар по немуВарвара задумчиво замерла и поправилась, по ним, причиняет мужчине дикие страдания и мгновенно выводит из строя. Важный факт необходимо запомнить. Повторите.
Самое нежное местоначала Кристина и поперхнулась, получив локтем в бок.
Удар по ним причиняет мужчине дикие страдания и мгновенно выводит из строя, отрапортовали ученицы, повторив то, что от них требовалось.
Преподавательский перст прогулялся по рубцу шва:
Видите, словно грубыми стежками сверху вниз зашивали.
У Чапы было ранение? Ладошка Майи с сочувствием погладила мою грудь.
Ярослава прыснула, зажимая рот. Нос Ефросиньи презрительно сморщился, поджатые губки словно плюнули:
У нас разрез, у них на этом месте шов.
Купол голов заволновался, свисавшие локоны всех цветов и размеров колыхнулись, будто я отдыхал под кроной плакучей ивы и попал под порыв ветра. Только ива оказалась странная: плодоносила кокосами, вывернутыми наизнанку.
Собственно, в здешнем мире все наизнанку.
Сросшийся шов напоминает о первом человеке, ибо, как известно, сначала была женщина, провела Варвара ликбез для непосвященных. С тех пор любой родившийся мужчиной изначально задумывается как женщина, и лишь во время вынашивания Алла-непознаваемая, да простит Она нас и примет, определяет ему незавидную судьбу самца. Доказательства у нас перед глазами. Шов и кто назовет второе?
Пока большинство недоуменно хлопало глазами, из второго ряда высказалась Амалия:
Грудь.
Правильно, соски на груди. Для чего они мужчине?
Мужские соски могут пригодиться женщине, нежданно выдала Ярослава. Интрига удалась. Тишина позволила слушать полет облаков. Их можно покусывать в момент
Мужчину можно много куда покусывать, перебила Варвара.
Согласна, не довод, не стала спорить ухмылявшаяся блондинка. Но и не повод не покусывать.
Вернемся к уроку. Все посмотрели природные доказательства женского первородства?
Нет!!!
Дюжина любопытных мордашек ринулась изучать самое для меня дорогое. Множество опирающихся ладошек наползали одна на другую, занимая все доступное пространство на бедрах, животе и грудной клетке. Маленькие, большие, прямые, вздернутые и приплюснутые носы внюхивались в терпкий мужской аромат, лица отшатывались в изумлении и вновь приближались: на антресолях памяти новый запах не находил соответствующей полочки. Невероятный и мощный, он вновь и вновь манил царевен, как электросварка ребенка.
Не пойму. Майя в задумчивости потерла курносый прибор, только что дважды побывавший на другой планете: проведенный опыт дал больше вопросов, чем ответов. Как охарактеризовать то, что одновременно отталкивает и притягивает?
Иначе говоря, пахнет сразу хорошо и плохо, перевела Антонина, благодаря расположению и могучему торсу совершившая несколько весьма долгих «поклонений» наворочанному клубку странностей. Остальные теснили и отталкивали друг друга, но не ее: кому охота бороться с горой, готовой уронить или подмять, а потом с помощью извращенной логики сделать виноватой тебя же?
То, что одновременно благоухает и наоборот, называется «благовоние», не замедлила подколоть Ярослава.
Ее прямой носик только раз ткнулся в доселе неведомое. Зелень сошедшихся глаз проявила недолгий интерес, ноздри вздулись. Не найдя для себя ничего нового, белокурая царевна не стала мешать суетившимся неофиткам.
Привыкнетепонравится, философски завершила Варвара парфюмную дискуссию.
А если не понравится? донеслось из-за моей головы.
Клара. Оказывается, в мельтешении носов в районе былой недоступности эта царевна участия не принимала. Немудрено не заметить, когда вокруг такое.
Кларе ответила Ярослава, поскольку преподавательница занялась наведением порядка в очереди, грозившей дойти до драки.
Разве может не понравиться?
Может, категорическим тоном объявила Ефросинья. Но это не важно.
А если все-таки? По-моему, это все-таки важно.
Кларин носик лишь немного высовывался, участвуя в общем оживлении на правах бедного родственникаона просто стеснялась вылезти на первый план. Если стеснялась меня, то поступала глупо: и без ее невеликих радостей взору хватало объектов приложения. Возглавляла фестиваль плоти, устроенный для одного отдельно взятого пособия, возвышавшаяся над чувственным морем преподавательница.
Если не понравится, придется заставлять мужей мыться по десять раз на дню и использовать травяные кремы, объяснила Кларе Варвара. Но если мужья будут любимыми, то тебе понравится обязательно, запах любимого человека не может не нравиться.
Даже если он совсем неприятный? ядовито сощурилась Ефросинья.
Вопрос заинтересовал еще нескольких учениц, головы замерли в разных странных положениях, символизирующих весь спектр эмоций от испуга до плотоядной жажды каннибала, склонившегося «для пожрать».
Если полюбите, то либо запах мужчины не такой уж неприятный, либо вы достойны мужчины именно с таким запахом, ответила Варвара.
Либо у него есть другие достоинства, на фоне которых запах просто-напросто потеряется, вбросила Ефросинья.
Какие?! произошло непроизвольное открытие сразу нескольких ртов.
Позже узнаете, в стиле «пути Господни неисповедимы» закрыла тему преподавательница. Ее направленные на меня глаза хитро поблескивали, словно весь бедлам устроен исключительно ради одной цели: опробовать мою скромную персону на прочность.
Когда покрытые пупырышками бархатные морщинки были исследованы вдоль и поперек, а выступающий шов опробован на ощупь нескончаемой очередью пальцев, взгляд Варвары поднялся к уставившейся в небо второй части пособия.
Еще до ложных пророков существовал дикий обычай. Вот это, ее пальчики вновь приподняли сморщенный краешек, потянувшийся вверх будто жвачка, в детстве отрезали, чтобы у мальчиков не скапливалась под ней выделявшаяся природная смазка.
Что за смазка? недоверчиво взметнулась левая бровь Антонины. Как у нас? Что в ней плохого?
В самой смазкеничего, но когда она долго скапливается, начинается раздражение, затем воспаление. Кончается все очень плохо как для самого обладателя заразы, так и для его жены.
Кошмар, ужаснулась Майя. А как с этим злом борются сейчас?
Моют.
Царевны не знали, плакать или смеяться. Варвара весело продолжила:
Да, все так просто.
А они, значит, не догадывались? привычно съехидничала Антонина. Непроходимо тупые были? Или мы теперь настолько поумнели?
Обеззараживанием методом отрезания занимались до того, как наши предки нашли и вывели наружу ключи и обустроили озерную сеть. Нет водыне помоешься. Проблему решали радикально.
Жуткие были времена. Кристина передернула плечами.
Видимо, живое воображение не отпускало.
Бывали времена и хуже. В некоторых племенах женщинам удаляли лампаду счастья над райской дверцей. Иногда вырезали дверные створочки и даже внешние ворота.
Кто вырезал?!
Мужчины.
Взгляды недобро-задумчиво сошлись на мне. Ненадолго. Любопытство пересилило. Очень вовремя последовало продолжение:
Напоминаю четыре составляющие ловиласки: боль, болезни, дети, удовольствие.
Слышали уже! недовольно выпрямилась статная Ярослава.
Мало слышать, нужно, чтобы на носу зарубилось. Чтобы ночью разбудилии без запинки! Усекли? Продолжаю. Так вот, четыре составляющих могут приходить в любом сочетании.
Ученицы вытаращили глаза:
Как это?!
Бывают поодиночке, попарно, втроем или все вместе.
Объясни, потребовала Антонина.
Разберем по очереди, сказала Варвара, поерзывая на моих коленях. Первое. Боль.
Это когда в первый раз, выдала умненькая Клара, обведя всех торжествующим взором: типа, вот что я знаю!
И когда не хочешь, скривила губы Ярослава.
Множество лиц создало сквозняк, разом хлопнув ресницами:
Так бывает?!
До Клары даже не дошло:
Не хочешь боли? Кто же ее хочет?
Когда не хочешь вот этого, Варвара потрясла плененным пособием, а надо.
Зачем же, если не хочешь? не успокаивалась Клара.
Удивленная застенчивая улыбка блуждала по наивно-благостному личику совершеннейшего ребенка, который случайно оказался в теле повзрослевшей девушки.
Мама говорит: поживи с мое одновременно с тремя любимыми мужчинами, узнаешь, вставила мудрая Амалия.
Ещекогда тебя не спрашивают, дополнила ответ Ефросинья, чьи худоба и впалые щеки могли быть как результатом плена, так и особенностью сложения конкретного организма. Например, разбойники. Убирая в формуле «живой и невредимой» вторую часть.
Она с намеком покосилась на меня. К моему ужасу, так сделали еще несколько человек. Повод задуматься.
Варвара быстро продолжила:
Или когда слишком много и долго.
Или когда слишком мало и коротко, цинично хохотнула Ярослава.
И от удовольствия, закончила перечень самопровозглашенная преподавательница.
Повисла недоуменная тишина.
К сказанному еще вернемся, успокоила Варвара. Теперь второе. Болезни.
Из-за ее спины выглядывала вечно хмурая Антонина. Рослая, широкая в груди и плечах, она казалась еще выше из-за пышности форм и величины выросших, как на дрожжах, выпуклостей. Рядом сидела на корточках плотненькая Майя, крепко сжимая ноги и выдерживая вес прятавшейся позади нее Любавы. Заигрывала с моей рукой Кристина, обнимая собой и мечтательно наматывая на палец черный локон. Мелкая Клара стыдливо прикрывалась руками за моей головойтихая и маленькая, словно куколка, но с совсем не кукольными формами. Точнее, формочками. Предсказыватьнеблагодарное дело, но что-то мне говорит, что в ближайшую пару лет она составит конкуренцию нынешним звездам царственного пантеонасочно-выпуклой Варваре и отточенно-изящной Ярославе. Рядом с Кларой расположилась Феофанияневысокая темненькая хохотушка, овалом лица, сложением и интересом к жизни дублировавшая светло-русую Любаву. Плотные плечи Феофании притерлись к хлипким локтям чуть более высокой, вечно настороженной Ефросиньи, оседлавшей мою вторую руку. Жидкие волосы Ефросиньи отдавали рыжиной, но в сумраке этот момент терялся, оставляя их просто темными. Зато рядом, коленями к моим ребрам, восседала обладательница самых длинных и самых красивых волос в собравшейся компании, стройная и строгая Александра. Тонкие плечи переходили в узкую грудную клетку, обрисованную мелко, но невероятно грациозно. Блестящая завеса светлого «водопада» укрывала ее от чужих взоров не хуже отсутствовавшей одежды. Почему-то это волновало. Будучи выше соседствовавшей Ефросиньи, ростом Александра все же не дотягивала до завершавшей первый круг Ярославы, которая придерживала своим весом мою ногу с другой стороны от Варвары. Между их голов в разных местах периодически появлялись и вновь исчезали лица Амалии и еще одной ученицы, все время путаю ее имя.
Крепко обхватив мои бедра своими, Варвара вещала:
Основная часть болезней передается внесением внутрьвот этим органом после связи с зараженной соперницей, она снова потрясла пособием, как первоклашка звоночком первого сентября.
Голову рубить за такое! всколыхнуло Антонину.
Сжигать! На кусочки резать! Кожу содрать и к волкам выпустить! эмоционально внесли рацпредложения прочие царевны.
Так и поступают, но лучше предупредить проблему, чем потом с блеском ее полурешить. Инфекция-то будет занесена. Главноезнать партнера и доверять ему. Если где-то вдруг краснеет, чешется, гноится, нарывает, выделяется что-то лишнее или вырастают неправильные родинкизря доверяли.
Любава с ужасом уставилась на свои родинки. Ярослава ласково погладила ее, успокаивая.
О болезни сразу узнаешь по внешнему виду, с видом много повидавшего человека зеленоглазая красотка кивнула на стойкий предмет споров.
Руки Клары обескуражено всплеснулись.
Для этого в них нужно разбираться! Вместе со всеми ее взор конфузливо скакнул на зону возбужденного внимания. Как я отличу больное от здорового?!
Поверь, это произойдет быстро, приятельски толкнула ее плечом Ярослава, снова оказавшись в центре событий.
Взгляд, даже не желая, сразу выцеплял красавицу из общей массы. Привлекали чеканность черт лица, выразительность зеленых глаз икак нечто отдельное, не от мира сегораздвинутый в циничной ухмылочке, чувственный, многообещающий рот. За всем этим, впрочем, прятались присущие любому представителю молодежи колючесть и неустроенность. Красота без поклонения меркнет, а кроме меня в пределах досягаемости из кавалеров только бандиты, от которых царевны сбежали. Но как ни хотелось Ярославе хотя бы моего внимания, поперек Варвары она не лезла, понимая, что выйдет себе дороже. Редкое сочетание: красавица, да еще умница.
Больного можно узнать по виду, признала Варвара, а переносчиканет.
Ученицы мрачно примолкли. Трескуче прошумели кроны от внезапного порыва ветра. На мою щеку спланировал сухой лист, заботливая рука Клары убрала его.
Третье, объявила Варвара.
Дети! радостно вспомнила Феофания.
Пока одна преподавательская рука придерживала верхнюю часть пособия, вторая опустилась к волновавшейся бархатной пупырчатости.
Здесь ежедневно всходят ростками маленьких жизней десятки миллионов семян.
Сколько?!
Вы не ослышались.
Ежедневно?!
По необходимостинесколько раз в день. Нет, скажем так: если получится. От семидесяти миллионов жизней за один раз. Цели достигает только однасамая быстрая, самая умная, самая сильная. Тогда получаемся мы, выигравшие свою первую битву со столькими конкурентами.
Майя задорно переглянулась с другими царевнами:
А мы крутые!
Затем ее взор перетек на меня и на целую секунду загрустил.
Нас связывал поцелуй. Даже так: Поцелуй, с большой буквы. Чувственный, страстный, незабываемый. В тот момент каждый из нас думал, что через минуту будет растерзан и съеден заживо. Я хотел спасти царевну от страшной смерти, заколов мечом, а вместо этогопоцеловал. И поцелуй длиной в жизнь вывел нас в новую жизнь. А сейчас я стал общим достоянием, и в новой реальности поцелуй перестал котироваться, он обесценился до нуля, съеденный инфляцией впечатлений.
Чуть выдвинувшаяся вперед Александра склонила золотой занавес сначала по одну, затем по другую сторону моей середины. Наконец, меня окружило полностью, как абажуром лампочку, две голени сочли мои ребра удачной подставкой, а ладони уперлись в живот. Показалось, что не будь вокруг столько народу, удивленно-умилявшаяся царевна наверняка приласкала бы и погладила. Как котенка. Хотя, откуда здесь котята? Вот и находят себе игрушки.
«Спички детям не игрушка!» хотелось крикнуть.
«Ты уверен?» категорически не соглашалось со мной присутствующее на полянке электоральное большинство с перевесом в тысячу двести процентов. Один в поле не воинвполне демократический принцип, и будь я искренним демократом, лежал бы и не дергался, если голосованием постановили. В моей ситуации просто до зарезу хотелось быть отъявленным демократом. Однако, я противник любых правил, по которым меня заставляют играть другие. Демократиятоже свод правил, с его помощью не хуже чем в самой жесткой монархии одни правят другими, обманывают третьих и грабят всех. Как говорил Черчилль, демократияплохая форма правления, но ничего лучше еще не придумали. Все авторитарные правители восхищаются демократией. И все эффективные демократические лидеры на каком-то этапе ведут себя как диктаторы. Здесь не о чем спорить, достаточно вспомнить историю любой страны, которая хотя бы однажды чего-то добивалась или, наоборот, что-то теряла. Подчинение меньшинства большинствучушь и блажь, в которую хочется верить слабым.
И все же в моей ситуации просто до зарезу хотелось быть демократом.