Мы миновали брошенную телегу, на которую делали налет в образе человолков, она никого не интересовала, все внимание отдавалось новому способу передвижения. Мне это понравилось.
Хват на уровне пояса! еще раз показал я всем, как надо. Если возьметесь по-другомубыстро устанете. Опирайтесь частью веса, примерно от четверти до трети.
Папа называл такие палки трекинговымивроде лыжных, только для лета. Я ходил с ними дважды и, как всегда, теорию сдал, практику запорол. Теперь выбора не было, пришлось вспоминать и осваивать вместе со всеми.
Ну как? поинтересовался я, когда колонна обрела уверенную ровную скорость.
Непривычно, призналась Варвара. Снова что-то новенькое. Как при ходьбе на четвереньках, приходится орудовать руками во взаимодействии с ногами.
Да, это сложно, попытался я пошутить.
От ответного взгляда пришлось сбежать.
Понадобилось минут десять шарахания взад-вперед по колонне, пока ошибок почти не стало.
Первый этап освоили, объявил я, теперь второй. К единым действиям ног и рук подключаем дыхание. Вдыхаем на два счета, выдыхаем на три. Вдох: раз, два. Выдох: раз, два, три.
Царевны шумно задышали. Главноеслаженно, чего я и добивался.
Все вместе: раз, два, раз, два, три. Вдох, два, вы-дох три.
Разговаривать при ходьбе нельзя? не выдержала Варвара.
Можно. Если дыхание не сбивать.
Рыкцари идут с такой же скоростью?
Да. Если они к такому передвижению привычны, то могут и быстрее, но у них, помнится, рюкзаки были большие.
Кто?
Заплечные мешки. Восстанови дыхание. Раз, два. Раз, два, три.
У нас есть шанс уйти?
Шанс есть всегда.
А сейчас? настаивала она.
Больше, чем когда-либо.
Сказанное воодушевило всех. Долгое время молчали. Если кто-то забывал о дыхании, я поправлял. Вскоре мы вышли к полям, просека превратилась в наезженную тропу, лес остался позади. Цивилизация.
Идем дальше? Варвара указала на север.
Пока да. Чем ближе к деревням, тем меньше возможность, что встретим разбойников, им там появляться опасно.
А нам?
Вот и узнаем.
Вдали замаячила деревенька, а на тропе появился перекресток. Точно такие же колеи уходили влево и вправо.
За мной! Я свернул налево.
Возможные неприятности лучше обойти. Наверняка, крестьяне-телеговладельцы и меткий стрелокжители находившегося перед нами поселка.
Почему влево? полюбопытствовала Варвара.
Мы в землях западной границы, и я иду в сторону, где должна находиться башня.
Правильно, поддержали ученицы, надо идти в башню, там еда и кров. И спасение. Никакие разбойники не страшны.
Дыхание! напомнил я.
Марш-бросок продолжался. Иногда в строю возникали разговорчики, но вскоре они смолкли, все устали. Двигаться вперед заставлял только страх погони. Шли мы часа тридля царевен это был подвиг. Я боялся, что на привале, опустившись на землю, они больше не встанут.
Видите лесок посреди поля? обратился я к поникшему воинству.
Лесок имел форму четкого прямоугольника, деревьякак на подбор, низенькие, с переплетением тонких корявых ветвей и широкой кроной, одинаковой высоты и толщины ствола. Само такое не вырастет, значит перед нами не лесок, а сад.
Фруктовый сад, подтвердила мою мысль приглядевшаяся Амалия. Похоже на вишневый. Но сейчас не сезон.
Оттуда хороший обзор во все стороны. Будет привал.
Мои слова дали царевнам сил дойти до сада.
Старшим групп выставить часовых, остальнымбыстрый перекус апельсинами и отбой.
Нужно восстанавливать силы. И неплохо бы поспать после безумной ночи. Выпотрошенный до полупрозрачности организм советовал просто упасть, где стоял, и не мучиться. Нонельзя, ведь даже девчонки держатся: крепятся, пыхтят, стараются. На меня лишний раз они старались не глядеть, все в себе, внутри. Про «урок» мгновенно забыли, словно не было. Табу. Что ж, это лучшее, что они могли для меня сделать.
Я тоже старался забыть. Хоть на миг. Наивный.
Тут родник! донесся возглас Майи. Она успела добежать до другого конца сада.
Привал у родника!
Запястья ноют.
С непривычки.
Хорошо, что не сезон, задумчиво произнесла Александра, располагаясь под вишней. Никто не придет.
Придут, огорчил я. Здесь родник. Придут к воде.
Едва голова коснулась земли, сознание выключилось.
Что-то снилось. Какая-то муть. Чушь и бред. Почти как реальность, если вспомнить последние события, только сон.
Открыв глаза, я обнаружил солнце подвинувшимся часа на два. Неплохо же мне вздремнулось.
Царевны спали вповалку, кого где сморилои вдоль, и поперек, и вкривь, и вкось. Словно поле боя, только из тел не торчат стрелы. Испугавшись, я быстро проверил: дышат.
Рядом со мной, как и следовало ожидать, спала Варвара: рот открыт, веки трепетали, дыхание иногда сбивалось, отчего вздымавшаяся грудь нервно вздрагивала. Тоже снился экшн. С другой стороны от меня, метрах примерно в двух, посапывала Кристина, разметав темные кудри. Память напомнила мне о недавнем, противная фантазия тут же дорисовывала ныне скрытое. Я живо поднялся, пока организм не откликнулся, и, перешагивая через спящих, пробрался к роднику.
Ледяная вода взбодрила, и я обошел клевавших носом часовых.
Все в порядке, отрапортовали они, сами недавно разбуженные предыдущей сменой. Никого.
Вернувшись к центру, я встал посреди сонного царства:
Разве по домам никто не хочет?
Царевны сонно заворочались. Варвара подняла голову, огляделась мутным взором.
Уже утро?
Кому как.
Она вспомнила все.
Погони нет?
Обошлось. Быстро перекусываем и в путь.
Ноги не идут! посыпалось со всех сторон. Руки болят! Поясницу ломит! Все болит!
А продолжение урока будет? вклинилось ехидное от Ярославы. Зеленый омут распахнул берега, тугие сопки со значением пошевелились.
Пришлось нахмуриться:
Желающие могут дожидаться рыкцарей, остальным две минуты на умывание и две на перекус.
Опять апельсины?
Есть выбор, сообщил я.
Не хочу есть выбор.
А какой выбор?
Апельсины или ничего, объявил я разбухтевшимся ученицам.
Обожаю апельсины! заявила Ярослава, томно потягиваясь. Апельсины лучше, чем выбор. Кто не согласен?
Началось всеобщее брожение. Я поторапливал. Впрочем, царевны сами все понимали. Усевшись на траву, отряд взялся за надоевшие всем фрукты.
Никогда бы не подумала, донесся задумчивый голос Ярославы, по-турецки скрестившей ноги и мечтательно замершей с поднятым перед глазами ярким шариком в руках, словно онаТворец, только что сотворивший мир и глядевший, что подправить. После придирчивого осмотра взломанная планета отправилась в рот, пальцы потянулись за следующей. Оказывается, ходить голойэто такое удовольствие Ночью я была счастлива.
Фу! Клара скорчила рожицу. Не голой, а обнаженной.
Или хотя бы нагой, прибавила Антонина. Царевны голыми не бывают.
Ее руки и рот работали как конвейер. Производительность поражала.
Да, это неприлично, с серьезнейшей миной поддакнула Майя, но в глазах скакали рыжие клоуны. Вот обнаженнымисовсем другое дело.
Клара, избегавшая моего взгляда, что говорило о невозможности для царевны забыть ночные приключения, потянула мысль дальше, не размениваясь на шуточки:
Одежда спасает от холода и защищает кожу. И, главное, одежда делает человека человеком. Ты же не зверь!
А иногда хочется, очень серьезно вздохнула Ярослава. Кожа отдыхает, мышцы радуются. Теперь я понимаю малышей, когда они отказываются одеваться.
Можешь ходить так и дальше, пожала плечами Варвара. Никто не запрещает.
Как это никто?! Я запрещаю! категорически объявил я.
Не хватало повторения игр в тимбилдинг или ночного беспредела: одна решит, что ей так удобнее, вторая сдуру поддержит, другим станет стыдно, что они не столь раскрепощенные, как первые, и понеслось
Варвара разочарованно развела руками: мол, командир, хоть и временный, сказал, надо исполнять. Или сделать вид, что исполняешь. Ярослава с показной обидой отвернулась, как бы возмущенная вмешательством в личную жизнь.
Очень хотелось скомандовать подъем. Я дал еще полминутыкто знает, когда выдастся поесть в следующий раз.
Добрые дела наказуемы. Девчонки употребили время для новой оральной пакости.
Варвара, ты все прекрасно объяснила о ненужных мужчине сосках, а что насчет волос внизу? Антонина с выражением полного меня игнорирования похлопала себя ниже пупка. Зачем они?
Жевание прекратилось, каждая попыталась самостоятельно ответить на вопрос, но лишь Варвара встретила его во всеоружии:
Волосы защищают от трения одежды.
А у первых людей, когда одежду еще не придумали? не сдалась провокаторша, уминая очередную оранжевую кляксу.
Они сохраняли запах для представителей другого пола. Через запахи сообщались послания, которые ныне передаются одеждой.
А возбуждение и желание? не выдержала Ярослава, тоже одеждой? Хотя если я вот так приталю и расстегну рубашку
Мне пришлось отвернуться.
Именно, улыбнулась Варвара. Теперь не нужно кланяться в пах партнеру, чтоб узнать о его желаниях, они видны издалека.
Пока из одних пальцев Ефросиньи выгрызалась завернутая в кожуру мякоть, другие пошарили в глубине штанов.
А если не натирает, вскинулась ее голова, то можно сбрить?
Как вам нравится. Ныне это вопрос не здоровья и продолжения рода, а исключительно эстетики. Можете убирать полностью, можете делать прически, рисовать фигуры и узоры.
Узоры?! Ладошка Любавы привычно прикрыла рот.
Клара тоже забыла как жевать:
Какие?!
Варвара пожала плечами, явно собираясь привычно сравнодушничать: «любые» или «какие вам нравятся»
Нет, ее плутовской взор уперся в меня:
Чапа, тебе какие нравятся?
У нее подбритая с боков полосочка, услужливо подбросил перегревшийся ночью мозг. Но я не повелся.
Какие бывают?
Ах да, ты же никого, кроме нас, не видел
«Кроме нас». Будто этого мало.
И кроме человолчиц, не преминула напомнить Антонина. Их он видел вообще всех, которые существуют.
В тоне сквозила обида, будто быть второй после животных ей оскорбительно. Глаза горели желанием хоть в чем-то переплюнуть зверей.
У них просто непроходимые джунгли, нехотя сообщил я. Кто видел одну, видел каждую.
Антонина надулась:
Хочешь сказать, что мы тоже все на одно лицо, если не брились?
Лицо? Ну-ну.
У вас у всех очень разные и симпатичные лица.
Антонина заметила заминку и посчитала ее ухмылкой, но возмутиться не успелавскинутая рука Варвары воззвала к спокойствию.
Знай, Чапа: бывают сердечки, треугольники, стрелки, солнышки, звезды, буквыпосыпалось глумливое будоражащее перечисление.
Моя фантазия взбурлила. Кажется, я собирался о чем-то распорядиться. О чем?
Может, лучше вообще все сбрить начисто? осведомилась Ефросинья, недовольная своей скудной растительностью.
Память, уймись. Я встряхнул головой.
Варвара переформулировала и с удовольствием перенаправила:
С твоей мужской точки зрения, Чапа, что лучше: брить или не брить?
Снова общее внимание сосредоточилось на мне.
Брить или не брить, вот в чем вопрос, театрально проговорил я трагическим голосом. Ну и вопросы у вас, девочки.
Мы тебе не девочки. Варвара внезапно окрысилась. Мы царевны, проявившие к затесавшемуся в наши ряды представителю другого пола вполне конкретный интерес и ждущие его удовлетворения. Твое делоотвечать.
Иначечто? сдерзил я.
Не в то время и не в том мире.
Вали его! взвопила Варвара, накидываясь первой.
Все еще мощно декольтированная Ярослава словно ждала чего-то похожего. Антонина, ее вечная оппонентка, в данном случае поддержала без раздумий. Ефросинья тоже проявила усердие, остальные больше суетились, чем что-то предпринимали.
Меня вновь пытались уложить и обездвижить. На руках висли чьи-то тела, ноги обертывались мягкими капканами, не успевавшими схлопнуться настолько сильно, чтобы не быть сброшенными. На освобожденную конечность мгновенно вешались новые претендентки на звание лучших оков. Юбка невыносимо задралась. Чьи-то пальцы шуровали с завязками, чтобы снять ее вовсе.
Нож! крикнула Варвара тем, кто сзади.
Зачем?!
Какой? высунулось из хаоса покрасневшее лицо Софьи.
Острый! Для бритья!
Ах, паршивки
Да держите же его! взгромоздившись мне на живот, старалась успокоить мои извивания бывшая преподавательница, снова чувствуя себя на коне. Крепче! Сейчас мы его побреем и кое-что доделаем из начатого. Помимо прочего у нас есть тройка дозорных, которые охраняли нас во время урока и остались совершенно несведущими даже в базовых знаниях.
Не будет вам урока номер два. Другой урок будет. Рука дотянулась до рукояти торчащего меча Варвары и потянула. Через миг клинок со свистом рассек воздух.
И все кончилось.
Ты нам угрожаешь? моргнула отшатнувшаяся Варвара.
Остальных смахнуло с меня, как крошки со стола.
Защищаюсь. И попробуйте сказать, что это не так.
От злости меня просто трясло, меч подрагивал в руке, от моего взгляда шарахались.
Ладно, забудем, смилостивилась Варвара.
Напряжение растаяло. Царевны вновь расселись, потирая ушибленное и нехорошо косясь. Не все. Амалия и Клара, не участвовавшие в потасовке, меня морально поддерживалииздали. Марианна просто сияла, хоть и полезла зачем-то в случившуюся кучу-малу, где сразу огребла. Оставшиеся две дозорные, тоже пропустившие урок, молча переглядывались.
Девичьи руки снова потянулись к апельсинам.
Чертовы мажорки, когда же сдам вас в надежные руки.
Я поднял и протянул гнук Варваре так, что практически вставил в ладонь:
Подержи, пожалуйста.
А ты куда?
Никуда. Давай обратно.
Не темни. Что это значит?
Теперь ты тоже держала в руках запретное оружие. Есть свидетели.
Ах, тыГнев у Варвары резко перетек в улыбку: Поняла, перестраховываешься. Что сделать, чтобы в будущем не было проблемы?
Расскажи царевнам притчу.
Какую?
Я прошептал Варваре на ухо примерный сценарий. Она хмыкнула:
Почему сам не расскажешь?
От вроде бы злостного нарушителя закона такое будет выглядеть как попытка оправдаться, а рассказанное от имени царевны только выиграет и приобретет нужный вес. Кстати, время давно истекло. Подъем!
Вставание далось тяжело. После невероятного перехода действительно болело все.
Насчет дыхания все помнят? Вперед!
Отряд выдвинулся из временного лагеря. На меня смотрели волком, как на главное препятствие к счастью. Счастье представлялось валяньем на перине, чревоугодием и категорическим ничегонеделанием. Инстинкт самосохранения, в прагматичности и важности уступавший лишь безрассудству инстинкта продолжения рода, ежесекундно напоминал царевнам, что подобное счастье не стоит жизни. Второй упомянутый инстинкт в данный момент дрых, как суслик, поэтому меня слушались. Антонина даже пожаловалась, что ползем сонными мухами, а могли бы лететь. С разных сторон ее тут же отправили (хорошо, что пока словесно) в полет одну и надолго. Ефросинья прибавила: «К чертям!» Ярослава вздохнула, что к чертям она и сама бы сходила на досуге и почему-то с ухмылкой глянула на меня. Напрягло, что последовали такие же взоры смутившейся Клары, плутовски сощурившейся Любавы и не сдержавшей смешка Феофании. Я погрозил пальцем. Понимаю, что причисляют исключительно благодаря полу, шутливо, но на душе все равно было неспокойно.
Солнце палило, заставляя потеть и глубже распахивать ворот. Сады кончились, потянулись нескончаемые поля. Найти бы лошадей
Ага, и пару «Калашниковых» с полными магазинами. Или самим превратиться в лошадейвмиг бы домчались. Ну и ерунда же лезет в голову.
Хорошо, что мы не лошади: пыль утрамбованной грунтовки от множества усталых девичьих ножек поднималась невысоко, идти не мешала. Мозг помнил, что бывает после пронесшихся всадников.
На ходу Варвара обратилась к спутницам:
Расскажу историю. Одну царевну захватили в плен. Она сбежала, за ней началась погоня. Царевна взмолилась: «Алла-всеблагая и всемилостивейшая, спаси и помилуй! Сохрани жизнь мою Тебе посвященную, или прости и прими! Жила я праведно, поступала по закону, грешных мыслей не имела. Сжалься над дочерью Своей, я ведь еще так мало прожила!» Впереди оказалась яма, а в ней лежал гнук со стрелами. Три рыкцаря бежали за царевной с мечами. Видит, царевна, что не убежать. Легла она в яму и продолжила молиться.