Семья физиков? Знаю.
Ну вот, я к тому, что в принципе это возможно. Даже необязательно родственникам. Ничего патологического нет в том, чтобы носить чужого импа. Но суицид дело такое
Суеверие. Вещи мертвого сожги, так?
Не суеверие. Машка, я должен вам сказать, чтобы вы понимали. Никто не знает, какова доля импа в этом деле. Благополучие человекамутная вещь. Он мог сделать владельца великим артистом, а на самом деле человеку надо было жениться и выращивать авокадо. А все эти награды, экспозиции, прямые включения его сломали, понимаешь? Никто не знает наверняка. Никто не может просчитать риски.
Ну, это и для любой жизни, и без импа, никто не может.
Машка переглянулась с мужем. Мальчишка прекратил болтать ногами и начал выписывать руками какие-то скрипичные ключи, гудя в лад, то выше, то ниже.
Расскажи еще раз про этого Ильясова, попросила Машка. Архитектор?
Высокофункциональный аутист. Инженер-архитектор, до последних дней работал. Покончил с собой, когда узнал, что у него редкая форма рака, для которой нет терапии.
А виноват, значит, имп?
Порядок один для всех. Лева помолчал. Да, я не спросил: у вашего парня модификации же есть?
Конечно.
Сказано было спокойно, но Лева сразу почувствовал себя хамом. Конечно, у Машкиного ребенка должны быть все необходимые модификации для нейрокомпьютерного интерфейса. Когда она родила, у них были такие же мечты и планы, как у всех.
Ну что ж, тогда решайте и
Мы уже решили, подал голос муж. Знаете, Лев, у нас выбор небогатый.
Лева знал. Про терапии и тренинги, оказавшиеся бесполезными, и про то, сколько стоит имп для ребенка под заказ, сколько его ждать и какие шансы получить разрешение, с учетом того, что это будет импорт информационных технологий. Сам Лева им рассказал, в чем состоит незаконность идеи и какие могут быть последствия. Если удастся продержаться хотя бы год, импа, скорее всего, не отнимут, чтобы не травмировать ребенка. Штраффигня, в самом худшем случае родительских прав лишат одного из них, а второй прикинется, что ничего не знал, отлично!
Накладки у мальчика уже были, Машка сказала, что купила их две недели назад, после их первого разговора. Сразу и поставила, для конспирации, чтобы никто не связал их появление с визитом к Леве и чтобы ребенок привыкал, для него любое изменение привычного порядка вещейстресс.
Филипп сразу начал готовиться. Пусть шестилетка, пускай с более тяжелой формой, гением не вырастет, не станет интересоваться архитектурой, а жизненным успехом будет считаться активная речь и своевременное посещение туалета. Да, он берется решить эту задачу.
Мальчик уткнулся отцу куда-то в подмышку, пока Лева вставлял имп-карту. Для себя он временно сохранил вывод информации.
Скачок на всех графикахзрение, слух, обоняние, осязание боль? У него что-то болит, и еще
Он у вас читать умеет, вы знаете?
О! сказала Машка. Это «о» было адресовано мужу, и вдруг она стала похожа на себя прежнюю. Я подозревала. А ты откуда знаешь?
Имп сейчас пробует этот канал связи. Буквы, надписи. Это лучше, чем слышать голос, вдруг он испугается
Тихо! Что, Вадимчик?
Оська воииит Грубый, недетский какой-то голос, у него еще и с горлом что-то?
Машкины глаза открылись широко-широко. Как раньше, когда она удивлялась и радовалась, и у Левы вдруг защипало в носу.
Ножка болит! Эта? Эта?
Эта.
Ботиночек стукнулся об пол, Машка бережно сняла голубой носок, положила его в ботиночек, вывесив край в сторону, очевидно, носок должен был лежать в ботинке строго определенным образом, как салфетка на приеме в британском посольстве, и не было в мире достаточно веских причин изменять этому порядку На подъеме маленькой ноги темнел кровоподтек.
Молодец, что сказал! Сейчас мама помажет синяк мазью, и не будет больно.
Лева совершенно не удивился, когда она вынула из своего безразмерного рюкзака мазь от ушибов. Здоровенный зеленый жираф, сложенный вдвое, как гимнастка, с головой между копыт, тоже был объясним, а вот кастрюля казалась перебором. Зачем вам кастрюлька, хотел спросить он, но кашлянул и снова уткнулся в логи.
Значит, так, сказал он, когда смог говорить нормальным голосом. Поскольку владелец маленький, имп имеет право отправлять некоторые сообщения родителям. Кому-то одному из вас, скажете мне сейчас код. Я зову его Филиппом, вы можете переименовать. И вот, кстати, он уже сообщает. Носителя пугают блестящие штучки. В смысле, отражающие. Типа ножа, карабинчика, ну ты поняла, металлическое. Все, в чем мелькает отражение.
Да? с сомнением спросила Машка. Не замечала. Но проверим.
Проверьте. И, Мария Батьковна Машка, эй! Если кто-нибудь узнает, откуда у вас имп, меня арестуют Нет, стой. Даже другим родителям особенных детей не говори. Даже им. Кстати, бесполезно, других импов по вашему профилю у меня нет. Не говорите, ладно?
Черта с два. Информация, конечно, утекла. И с другой стороны, остальные двое «моих тараканов», как Лева в сердцах называл их, намекая на размеры и неотвязность, все чаще донимали его просьбами отдать их людям. Снова учить, оберегать и помогать.
* * *
И вы уже сознательно начали искать для них игрушки. Новые шахматные фигурки для их чертовых партий. Втянули в это молодых людей, работающих в ритуальных услугах.
Точно. Володя и Дима. И один из них оказался гадом, что Шерлок и предсказывал.
Веревка повешенного приносит счастье, тихо сказал Лева.
Очень смешно. Да откуда вы взяли, что они помогают аутистам? Вы знаете, что такое эхолалия? Я знаю. У меня племянник из таких. Ты ему«хочешь?», он тебе«хочешь». Ты ему«пирожок?», он тебе«пирожок». Хотя на самом деле хочет конфетку. Они просто получают себе идеальную марионетку, без всяких собственных импульсов. Чтобы повторяла слово в слово за внутренним голосом. Был аутист, а стал шизофреник, две личности в одной, главная новая и убогая старая.
Конечно, согласился Лева. Идеальная марионетка. Ни приступы гасить не надо, ни страхи снимать. Архитектурные проекты тоже Филипп готовил за своего первого хозяина, наверняка.
А не удивлюсь, если готовил. Как они называют людей? Придатками? Периферийными устройствами?
Почти угадали. Носителями. С заглавной Н.
Следователь фыркнул.
А мы называем себя их владельцами, так же спокойно добавил Лева. А ихпрограммным обеспечением.
А вы как бы хотели, чтобы их называли? Они и есть программное обеспечение, и нечего тут сопли жевать.
* * *
Я прошу прощения. Без обид, ты девушка или парень?
Без обид, но тут черт разберет. Белые вздыбленные волосы, жесткие от пыли (специальная пыль, модная в дальних сегментах области, называется «шан»). На лбу темные очки, поцарапанные и на вид такие же прозрачные, как печные заслонки. Брезентовые штанины с оправами для наколенников пришнурованы к более мягким шортам. Черные ботинки-полицаи. Ножны на ноге, ожерелье из разноцветных флешек на груди. Грудь, насколько видна под расстегнутой курткой, вполне плоская. Нежное детское лицо, более худое, чем диктует городская мода. Усики, конечно, наведены волосяной краскойусы ему иметь рано, даже если оно парень. И неистребимый запах сухой прачечной, водой в области не стирают.
Это неважно. Голос низкий, но чистый, без хрипотцы.
Да нет, как раз важно. Имп, который есть у меня, прежде принадлежал мужчине.
Вам пора бы знать, что женский и мужской мозг ничем не отличаются.
Значит, девушка, без выражения сказал Лева. Полжизни занимаюсь интерфейсами «мозг-компьютер» и знаю кое-что другое.
Что женщине нельзя подсоединить мужского импа? Дыланн! Гуревич своего импа передал дочери и сыну!
Знаем, кто такой Гуревич. И при этом «дыланн», на языке Человеков Московской Области значит приблизительно «не пытайся ввести меня в заблуждение».
Ты хоть совершеннолетняя?
А это причем? Деньги у меня есть. Заработала легально, можете проверить.
При том, что за это меня точно распнут. Девочке из области нужен имп с опытом поддержки артиста. На флешках, разумеется, арты, в пыльной головенке сияющие планы, родственники, разумеется, не помогут. С другой стороны, имеем Ментора. Импа, владельцем которого был Георгий Масальский. Один из лучшихЛева и сейчас, через шестнадцать лет после его смерти, это скажет. Но перепробовал буквально все. От легальных рекреационных таблеточек до крепкого алкоголя, опиоидов и жестких стимуляторов эндогенов, от реального секса втроем до виртуальных секс-марафонов. «Масальский дал автограф собственной жене, приняв ее за фанатку», «Известный артист залез на памятник Владимиру», все такое. Да. Если бы не Ментор, все могло быть гораздо хуже и закончиться быстрее.
С другой стороныесли бы не этот протез здравого смысла, который всегда спасет, если станет по-настоящему стремно, может быть, он так бы не распоясался, крепче бы сам себя держал в руках? И я отдам эту имп-карту девчонке? Все равно что подарить ребенку коллекцию файлов, собранную старым извращенцем И самоубийцей, ага, чуть не забыл.
Девица еще что-то говорила, акцент у нее был уморительный. Лева рассеянно глядел на нее сквозь кружево строчек на рабочих очках.
Ментор?
Я буду полезным. Научу учиться. Помогу найти работу. Ознакомлю с рисками. Ей будет безопаснее со мной.
За каждой фразой высвечивались целые караваны ссылок.
Ты не должен быть вредным для нее. Не должен учить ее плохому. Никакого секса и наркотиков.
Не позволять Носителю заниматься сексомментальное насилие. Невозможно.
Ты понял, о чем я. Я буду с ней встречаться, контролировать. Узнаю, что учишь плохому, пожалеешь, что не стер тебя тогда, когда должен был.
Не понимаю тебя.
Напряги семантику на досуге, поймешь. Черт с вами обоими, будьте счастливы, дети мои.
* * *
Сперва имп по имени Ментор просто впитывал информацию. Зрительную, тактильную и прочую. Лева носил его иногда, и это было одно огорчение, как ни тосковал Ментор по сенсорике. Лева ни хрена не видел, оттенки, формы, соотношения размеров, величины углов в его памяти не застревалитолько названия увиденного.
Девочку звали Шули, и она была прекрасна. Зоркие глаза, цепкая визуальная память, затылочная кора что твой фотобанк. Правда, застенчива, едва может разглядеть старого доброго Леву, а еще усы надела. И питается черт знает чем, с этим надо кончать, если мы рассчитываем лет на 5060 работоспособности.
А мир вокруг изменился. Изменилось соотношение рас и национальностей, китайцев прежде было меньше. Вот плетеное платье из блестящего шнура, уже вторая девица в таком. Ментор видел такие в видеосюжетах и записях с камер, но пока не понимал их статуса. Дешевый ли это гламур, или недешевый, или вообще не гламур, а этно? Скорее последнее, но это неточно.
Ментор? шепотом окликнула его Шули. И он осторожно коснулся магнитных проводящих каналов в ее нейронах, теперь не на прием, а на передачу.
Говори внутри головы. Умеешь?
Умею. Я в детском саду так разговаривала с воображаемой птичкой. Ну, как будто у меня есть птичка и я ее с собой беру в сад.
Я понял. Отлично. Только губами не шевели. Какие будут пожелания?
Пожелания? Ну, не знаю. Прямо сейчас никаких, наверное.
А зачем звала?
Ну так. Проверить, слышишь ты или нет.
Шули ехала в метро, на юг области. Поезд шел уже около часа, городской публики в вагоне почти не стало.
У тебя очки с экранами? Надень.
Очки у Шули темные, для поверхности. Ментор увидел отражение в вагонном стекле: она послушно сдвинула их со лба на глаза и стала еще суровее на вид. Секунд на пять.
Ты что, опупел! кажется, она сказала это вслух, но в поезде не одна она разговаривала с девайсами или просто с пустотой перед носом. На кой мне это?
Это?
Национальности, сексуальные статусы, уровни дохода ты мне что, жениха ищешь?
Ни в коем случае. Я учу тебя оценивать типажи. Чтобы ты понимала, кто чем интересен.
Я и так понимаю, чем они интересны. Слушай, у нас не принято смотреть на людей. Тут тебе не центр.
Ты говорила, что хочешь стать артистом. И ты в темных очках, они не увидят.
Ну ок.
Жениха будущей артистке в этом вагоне искать не стоило, зато с типажами был полный порядок. Китайцы, всегда по трое-четверо, в футболках землячеств, один не спит, остальные спят сидя. Разнообразные афрыСенегал, Сомали, Конго Русские в комбезах, почти такие же смуглые, как те; либо в белых костюмах, с противосолнечными шлемамиэти почти белые. Киргизы в высоких калпаках, казахи в тюбетейках. Статусв свободном поиске, независимо от наличия жены. Профессиимелкий менеджмент, торговля, озеленение, уборка мусора, криминал А в общем, славные люди. Ментор начал спешно активизировать кластеры, к которым давно не обращался.
На станции Шули двинулась не куда все, к переходам на жилые хорды, а к лестнице наверх.
Это еще зачем?
Живу я там.
Наверху?
Ага. Мы вдвоем с Залинкой, она от мужа сбежала, у нее теперь с чипом проблемы. Не бойсь, там нормально.
Эскалатор, конечно, не работал, и у Ментора было время подумать, не ошибся ли он, когда соглашался на такого Носителя. Масальский жил под куполом, Егоровв белом городском квартале, дома с кондиционерами, трассы в тоннелях. Областьэто нехорошо, очень нехорошо. Опасно. А уж поверхность
А глупая усатая девица спокойно шагнула в вечерний светмутно-желтоватый, как перед грозой, которая никогда не начнется. Натянула капюшон на голову и пошла себе. Жарко. Сорок градусов, даже больше, говорят сигналы от кожипрежнему Носителю такое было строго запрещено. Серый асфальт, земля цвета песка, маленькие смерчики, деловито вращающие пыль и мусор. Шар перекати-поле тащится по проезжей части. Кто-то в мэрии слишком буквально понял приказ выращивать любые зеленые насаждения. Модификант практически не нуждался в воде, охотно катался, добросовестно рассевая семена, только вот кататься предпочитал по улицам, а не по газонам, прорастал же практически везде. Через пару лет все дорожное покрытие в городе пойдет под замену.
Смотри, тут травка новая выросла, видишь, в трещинах? Кругленькие листочкиэто подорожник. Раньше было вообще ни о чем, а сейчас уже можно жить. Два раза дождь был с начала года, а там у нас бетонированный пруд, в нем вода стояла. Крысы есть и кошки Упс
Привет, красава.
Двое в камуфляже, евро и афр. Добрые лица такие. Подходят спереди и сзади, поодиночке, а слева машина с открытой дверцей, и в ней давит лыбу еще один афр. Шули опустила руку к ножнам, в них, кажется, электрошокер.
Ментор перешел с букв на голос в ушах. Важно было, чтобы прозвучало правильно.
Говори «Агасынан тагзым».
К счастью, обошлось без «чего» и «зачем».
Агасынан тагзым.
Двое остановились, улыбка в машине погасла. Афр изображает полупоклон, русский или кто он там шутливо отдает честь. Разминулись.
Так, и что это еще было? молча, но внутренне хохоча от пережитого страха, спрашивает Шули. Какой брат, какой поклон?
Пустяки. Значит, Арман еще в деле.
А если бы он не был в деле?
Тогда по твоему плану: фигачить током и бежать, так? С некоторыми коррективами.
Ну ты супер. Не зря деньги отдала. Извини, что я насчет денег.
Шестнадцатиэтажный дом, белый с зелеными полосами, оказался рядом с метро. Черные квадраты пустых окон, только в верхних трех этажах затянутые блестящими бельмами. Шули и двинулась на верхний этаж. Ментор опять по старой привычке встрепенулся: нагрузка на сердце но сердцу нового Носителя нагрузки не вредили.
Сюрприз, Ментор, весело пыхтела Шули, приговаривала внутри головы в такт дыханию, теперь с нами будешь жить, в Башне. У нас на крыше водосборник и ветряки, на весь дом на хватило бы, но на десяток квартир только так. Канализация работает!
А почему бы не жить в хордах метро, как все нормальные люди? Чай, не провинция, столица нашей родины, метро есть, хорды хорошо оборудованы, иностранцев водят смотреть. Бандюганов нет, или хотя бы их меньше.
Когда это он перешел с нейтрального безмозгло-программного тона на ворчливо-насмешливый? Менторский.
А-а-а-а, только и ответила Шули, но Ментор смог считать образы за этим «а-а-а-а» и сменил тему.
А возрастные люди как же тут лазают?
Стариков тут нет. Ну, только Митька Лю из пятьдесят восьмой свою бабушку поднял, она легонькая. Но она не выходит.
На пути к верхним этажам им встретились две двери с кодовыми замками, наваренные поперек прохода. А в квартире Шули и Залины замок был старинный, механический, Шули носила ключ на шее, в корпусе от флешки.
Шулька, привет, привет! Ну что? Где твой шайтан?