Алексей, обратился однажды профессор к своему ассистенту, Я всё больше склоняюсь к тому, что первоосновой человеческого организма следует считать информационно-полевую форму. А ты как считаешь?
Вполне согласен. Программа человечества связана в первую очередь с Сознанием, и только потом с физической природой. Я в этом глубоко убеждён.
Профессор порадовался за своего помощника, ему было приятно осознавать, что они одинаково мыслят, а это означает только одно: они движутся в правильном направлении, всё ближе подкрадываясь к познанию Истины.
Всё шло хорошо, но случилось непредвиденное: Алексей Кедров внезапно заболел, у него обнаружился рак. Любимец Старостина надолго попал в больницу. Илья Михайлович сильно переживал. В свои пятьдесят шесть лет он выглядел моложаво, был бодр, не имел нервных срывов и ни разу не жаловался на здоровье. Алексей Кедров был младше профессора на четырнадцать лет, выглядел крепким и здоровым, поэтому его болезнь показалась Старостину нелепицей, в которую он не мог и не хотел поверить. Но с жестокой реальностью жизни приходилось мириться. Рушилась последняя надежда. Замены Кедрова на сегодняшний день просто не существовало. Лабиринт, по которому они двигались вместе, закончился глухой каменной стеной. Профессор Старостин был в растерянности. Как биолог-профессионал, он понимал: дни Алексея сочтены. Несколько раз Илья Михайлович навещал своего ассистента и подбадривал, как мог. Вчера, заглянув в очередной раз в онкологическое отделение, он узнал, что Алексей выписался из больницы несколько дней назад. Мелькнула радостная мысль: «А что если произошло чудо, и болезнь отступила? Что если и на этот раз ангел-хранитель отвёл Кедрова от той черты, переступив которую наступает небытие?» Но радостное предположение продержалось недолго, лечащий врач Кедрова его разочаровал:
Увы, профессор, к сожалению, мы не Боги. Необратимого процесса избежать не удалось, рак перешёл в последнюю стадию.
Как жаль, как жаль, какая несправедливостьудручённо пробормотал Илья Михайлович, Жить бы да жить таким людям, как Алексей. Для него всё только начиналось
Взяв себя в руки, Старостин попросил разрешения воспользоваться служебным телефоном Ивана Александровича. В нём появилась потребность переговорить с Кедровым прямо сейчас, не откладывая, и условиться о встрече. Набрав домашний номер Алексея, Старостин с минуту ждал ответа, терпеливо выслушивая длинные гудки. Положил трубку и позвонил ещё раз. Потом ещё и ещё. Телефон упорно молчал.
Наверно, ушёл по делам, высказал предположение Илья Михайлович и вопросительно взглянул на врача.
Думается мне, что Кедрова не только дома нет, но и в городе, сделал заключение Иван Александрович.
Вы считаете, он мог куда-то уехать?
Я в этом почти уверен.
Но куда? живо спросил Старостин.
Вот этого я как раз и не знаю. Могу только догадываться.
Вы что-то знаете?
В день выписки Кедров обмолвился, что использует свой последний шанснародные средства, задумчиво произнёс врач. Трудно предположить, что он имел в виду, говоря о народных средствах.
Вам известен хотя бы один из вариантов? с надеждой спросил профессор.
Их много, но для излечения одной и той же болезни не существует определённого рецепта, потому что каждый больной индивидуален, и выбрать для него тот единственный, который бы помог избавиться от недуга, практически невозможно. На подбор не остаётся временирак развивается очень быстро.
И всё-таки? не унимался Старостин.
Самым эффективным вариантом считается лечебный заговор мастера Белой магии.
В чём же заключается его эффективность? заинтересовался Илья Михайлович.
Такие мастера, как правило, обладают Божьим даром, в них живёт непоколебимая вера в истинно могучую силу Белой магии. По всей вероятности, в этом-то и заключается их успех, объяснил онколог и смутился.
Ему показалось, что профессор может поднять его на смех, заподозрив в шарлатанских суждениях. Но Старостин, к удивлению, воспринял сказанное вполне серьёзно.
Вы полагаете, Кедров отправился к одному из таких мастеров?
Вполне возможно. Только мне неизвестно ни одного имени среди них. Народные целители всегда у нас были на правах изгоев, поэтому и живут они, как известно, в глухих местах, сторонясь общества.
Если Алексей поступил так, как вы предполагаете, то мне ничего не остаётся, как ждать вестей: хорошихот него самого, плохихот тех, с кем он сейчас. Извините, что отвлёк вас от дел, мне пора.
Илья Михайлович пожал руку врачу и вышел из его кабинета.
Почти всю ночь профессор Старостин не спалодолевали тревожные мысли. Он лежал с закрытыми глазами и размышлял. Рядом спала его Наденька. Она ровно посапывала, уткнувшись ему под мышку.
Илья Михайлович думал о том, что же делать дальше, как поступить. «Решение принимать придётся в любом случае, ведь наивно полагать, что Кедров самостоятельно преодолеет болезнь и вернётся в лабораторию, принялся оценивать сложившуюся ситуацию профессор. Конечно же, останавливаться на полпути не следует ни в коем случае, эксперименты надо продолжать. Но с кем? Алексея нет, и уже не будет, кто сможет заменить его?»
Старостин перебрал фамилии всех сотрудников лаборатории, но тщетно, ни один из них не мог сравниться с Кедровым. «Брать со стороны, опять вводить в курс дела, посвящать в тайну? Стоп! Почему же эксперименты, проводимые в лаборатории для исследования волновой природы материи, является тайной? Занавес советских времён открыт. Надо просто узаконить тему и легализовать работу. Только и всего».
«Не-ет, пришла другая мысль. Алексей бы не одобрил. У нас совершенно иная цель. Эх, Алексей, Алексей, светлая твоя голова. Будет очень печально, если я потеряю тебя. Ты был для меня не просто помощник, блестяще знающий физику, ты был, в первую очередь философом».
Незаметно для себя Илья Михайлович перешёл на мысленную беседу с Кедровым, как будто тот находился рядом, но по какой-то причине не мог говорить и только слушал.
«Нам с тобой не хватило времени совсем немного, мы сейчас так близки к открытию Истины и могли бы пойти дальше. Ты знал, куда и как надо двигаться, как убедить людей в существовании Высшего Разума».
Илье Михайловичу припомнился диалог, который состоялся между ними буквально перед уходом Кедрова в больницу. Тогда Алексей спросил:
Илья Михайлович, а чем вы займётесь, когда докажите существование Души.
Уйду на пенсию, и буду молиться Богу, как моя покойная бабушка Настя.
А если серьёзно?
Вопрос Алексея застал профессора врасплох. Действительно, а что дальше? Раньше он как-то и не задумывался об этом. Для него было главным раскрыть тайну существования ДУШИ, определить её предназначение и связь во Вселенной.
Хорошо, буду откровенен, на лице профессора появилось тоскливое выражение. Если уж произойдёт чудо и откроется перед нами Душа, то это всё благодаря тебе, Алексей. Мой удел биология, а Душа носит волновой характер, значит за её пределамифизика, и мне там делать нечего.
Вы не правы, Илья Михайлович, без промедления возразил Алексей. Смею заметить, что человекдвойственное существо, и познать процессы, неизвестные сегодняшней науке, но происходящие в нём, можно только объединив усилия в двух направлениях: материальном и духовном.
Алексей в упор посмотрел в лицо Старостина и спросил:
Многого вы добились, занимаясь исследованиями чисто биологических процессов?
Конечно, мои результаты нельзя рассматривать, как дырку от бублика, кое-чего я всё-таки добился, но в твоих словах я слышу правду, немного обидевшись, согласился Илья Михайлович и добавил:
Но я уже буду ведомым, твоим помощником.
Кедров пожал плечами и неопределённо высказался:
Отыщем Душу, а она уж сама нам подскажет, что делать дальше, кому быть ведомым, а кому ведущим.
Позвольте поинтересоваться, уважаемый Алексей Васильевич, переходя на официальное обращение, решил спросить Старостин. Что вы имели в виду, когда заявили об объединении усилий в двух направлениях? В вашем видении будущей работы отсутствует слово «нам». Поясните, пожалуйста.
Видите ли, Илья Михайлович, поработав с вами несколько лет, я сделал для себя любопытнейший вывод, Кедров на секунду умолк и пристально посмотрел в лицо профессора.
Какой же, если не секрет?
Для такой работы, которую задумали мы
Вы, ехидно улыбнувшись, поправил Старостин.
Мы, убеждённо повторил Кедров и продолжил, Так вот, вывод прост и банален. Если работать в одиночку, объединив только наши с вами усилия, не хватит и двух жизней, а она у нас с вами, к большому сожалению, одна и та коротка.
Что вы предлагаете? несколько растерянно спросил Старостин. Не торопиться, и когда подойдёт старостьпередать результаты работы в случайные руки?
Напротив, исследования необходимо ускорять.
Но, каким образом, милейший? Работать ещё и по ночам? Если так, то в отличие от вас, холостяка, я женат, моя Наденька будет против такого решения, не согласился профессор.
Не пугайтесь, Илья Михайлович, к коммунизму мы больше не стремимся, и устраивать трудовые авралы не будем.
Тогда что же? спросил Старостин в недоумении.
Вам что-нибудь известно о масонстве?
Обижаете, Алексей Васильевич.
В таком случае, буду краток. Чтобы добиться большого успеха, нам нужно создать тайное научное общество, по подобию масонского, уверенно сформулировал задачу Алексей. Я больше, чем уверен, аналогичные мысли посещают не только мою голову. Судите сами: современное общество прогнило до такой степени, что уровень его духовности опустился до нуля, достиг критического значения. Глобальная экологическая катастрофа неотвратимо приближается. Властные структуры ничего не видят, ничего не слышат, бездействуют, а человечество уже находится в преддверии самоуничтожения. Целью создаваемого общества должно стать сближение науки и религии, взволнованно закончил Кедров.
Хорошая мысль, восторженно поддержал Старостин своего ассистента. Но почему такое общество должно быть тайным?
Чтобы исключить преследования со стороны властей. Да и церковь, смею вас уверить, отнесётся к такому слиянию отрицательно. Человечеству нужна Новая Вера, не слепая, как сейчас, а способная объяснить всё, что происходит вокруг нас. Тогда верить во Всевышнего, в его могущество будет каждый.
Уж не хотите ли вы составить соперничество с самим Иисусом Христом? скептически заметил Старостин.
Не следует передёргивать, Илья Михайлович. Не позволительно проявлять кощунство к Спасителю, довольно жёстко отреагировал Алексей на вопрос профессора.
На этом их беседа закончилась.
«Кажется, ты прав, Алексей. Создать общество единомышленниковэто как раз та ниточка, за которую нужно потянуть», принял решение Илья Михайлович и несколько успокоился, но заснул он только под утро.
Глава 9
Таинственный остров.
Алексей пришёл в чувство утром. Открыл глаза и осмотрелся. Лежал на нарах, покрытых толстым слоем сена. Жилище, в котором он находился, представляло собой рубленую избушку небольших размеров. Маленькое оконце в стене давало мало света, и в убогом помещении стоял полумрак. В углу была установлена печь, сложенная из кубиков серого цвета, отдалённо напоминающих кирпич. Напротивстол из тёсаной лиственницы, на нём расставлена разная утварь: чугунки, крынки, деревянные ложки и в завершение ко всему потускневший медный самовар. Вторые нары пустовали. На стене справа развешены травы, связанные в пучки. На полу камышовый половик. У входа висит длинный заячий тулуп.
«Жильё первобытного человека», усмехнулся про себя Алексей.
Он встал и вышел наружу. В теле чувствовалась необычайная лёгкость. Представший перед глазами каменный утёс с зияющей расщелиной заставил вспомнить вчерашний день. Молниеносно пронзила мысль: «Как я очутился в избушке, если из каменного мешка не возвращался?»
И тут он увидел старика. Тот сидел на берегу узенькой речушки, сочившейся из-под скал. Дымился костёр, на тагане висел чугунок, в нём что-то варилось. Весенняя жизнь на чердынской земле только зарождалась. Зелень, опасаясь возможных холодов, очень робко пробивалась отдельными лоскутами, среди которых ещё виднелась чёрная жирная земля. В низинах скопились мутные лужи. В воздухе висел запах прелого прошлогоднего листа.
Алексей подошёл к Акиму, поздоровался. Старец отмолчался, словно глухонемой, продолжая помешивать в чугунке длинной деревянной ложкой. Губы Акима шевелились, очевидно, он что-то шептал или считал. Алексей присел на чурбачок рядом и терпеливо ждал, когда старик освободится.
Прошла минута, другая, а Леший не обращал на Кедрова внимания. Создавалось впечатление, что Аким впал в транс, не видя и не слыша в эти минуты ничего вокруг. Таинство затянулось, и было совершенно непонятно, когда оно закончится. Наконец, губы старика перестали шевелиться и крепко сомкнулись. Он вынул ложку из чугунка и положил прямо на землю.
Ну вот, всё готово, сообщил Аким совсем обыденно, будто приготовление неведомой пищи входило в его ежедневные обязанности. Снимай чугунок и неси в избу.
Алексей заглянул внутрь посудины и с изумлением обнаружил, что там, кроме воды цвета тёмной ржавчины, ничего не было.
Это что, чай или болотная жижа? спросил он недоумённо.
Отвар фиолетового цветка, пояснил Аким. Будешь пить по шесть глотков шесть раз в день.
Они вернулись к избушке и расположились за небольшим столиком.
Есть хочешь? поинтересовался старик и его взгляд, как шило, пронзил Алексея.
Ещё минуту назад Кедров ответил бы, не задумываясь, что кроме чая ему не нужно ничего, но обжигающий взгляд Лешего сотворил с ним что-то невообразимое: Алексей стал чувствовать, как изнутри совсем внезапно, постепенно усиливаясь, накатывает сильнейшее чувство голода.
Да, причём нестерпимо, признался он, поражаясь своему неожиданному состоянию.
Очень хорошо, подвёл итог Аким чему-то, одному ему известному.
Алексей встал, и хотел было отправиться за продуктами, которые прихватил с собой, но Аким остановил его.
Не нужно. Выпьешь отвар, и голод отступит.
А ты? вырвалось у Алексея непроизвольно. Чем завтракаешь ты?
Я уже насытился, хитро улыбнулся старик.
Он отлил из чугунка жидкость в берестяную кружку, приподнял её высоко над столом и принялся переливать отвар в другую, точно такую же. Тоненькая струя, закручиваясь в спираль, шумно ударялась о дно. Так Аким проделал шесть раз.
Пей, приказал он Алексею. Тот поднёс кружку ко рту, понюхал. Жидкость не источала никакого запаха. Это было немного странным, поскольку любая трава, используемая в качестве заварки, всегда имеет какой-нибудь определённый запах. Алексей отпил глоток и почувствовал незнакомый привкус. Он мог поклясться, что вкусовые качества напитка не напоминают ему, хотя бы отдалённо, ни одну из жидкостей, испробованных им когда-либо. Сделав шесть глотков, Алексей поставил кружку на стол и стал ждать дальнейших распоряжений. Аким долго молчал, внимательно вглядываясь в лицо Кедрова. Потом, мягко опустив руку на его плечо, озабоченно спросил:
Ну как, легче стало?
Алексей утвердительно кивнул. Насыщение наступило очень быстро. Аким посмотрел куда-то в пустоту и раздумчиво произнёс:
Очень жаль, что только избранные могут использовать чудесные свойства фиолетового цветка. Предвидя напрашивающийся вопрос, пояснил, Этот цветок произрастает только здесь и нигде больше. А сюда, как видишь, могут прийти лишь те, кого позову я.
И сколько человек посетили это место?
Тыпервый, для кого цветок стал необходим, ушёл от прямого ответа старик.
В чём ценность этого растения? полюбопытствовал Алексей с недоверием.
Ценность говоришь? Аким на мгновение задумался, размышляя над тем, как правильнее следует ответить, чтобы ответ не показался гостю ошеломляющим.
Фиолетовый цветок содержит в себе бактерии внеземного происхождения, клеточных инженеров, ниспосланных на Землю. Они способны вызвать изменения в ДНК человека.
Алексей раскрыл рот от удивления. Услышать от старика такую информацию было полной неожиданностью. Аким воспринимался им как человек-отшельник, знахарь, имеющий определённый дар целителя. Наконец, просто Леший.