Вот ончеловек грядущего! Эпичные поздравления! Он огляделся с заговорщическим видом. Хм ты, может, все еще хранишь большой секрет? Не переживай, все уже говорят об этом. Шон Каусонсекс-символ наших дней. Готов подписаться.
Парчу было чуть за сорок, но выглядел он как проказливый школьник, с яркими бесцветными озорными глазами, светло-каштановыми волосами, зачесанными набок, стройной фигурой и быстрой, уверенной манерой говорить. Шон никогда не мог точно сказать, чем Парч занимается; тот все время суетился точно заведенный, и его радостный энтузиазм был пропорционален статусу его очередного босса. Судя по всему, большой шишки.
Так ты меня сейчас выследил незаконно?
Нелегально? Как же! Я просто случайно здесь оказался. Хотя жаль, что у меня не было планов потратить шестьдесят штук на очередную цацку, таким богачом я никогда не буду, хэштег печалька. Нет, определенно никаких нарушений закона. Но ты правильно усёк: Парч изрядно поднялся. И мой хозяин ужасно впечатлен твоей последней новостью.
Какой новостью?
Ну, не тормозиПарч принял еще более невинный вид. В любом случае он жаждет, чтобы я доставил ему тебя на званый завтрак, если ты изволишь без уведомления.
А твой хозяинэто
Филип Стоув. Я его новый личный секретарь. Говорю с гордостью, что я уже обошел своего предшественника, очень талантливого человека.
Шон был немало наслышан о Филипе Стоуве. Тот занял пост министра обороны после жестокого и сокрушительного вестминстерского скандала, который он сам же и спровоцировал. Шон подождал, пока оформят его покупки. Стоув послал за ним? Он спиной почувствовал взгляд Парча и уловил сладковатый запах его одеколона.
У тебя найдется время? Таких предложений обычно повторно не делают. Мой шеф уж точно, но я этого не говорил. Кстати, там машина ждет на улице, на двойной желтой. Только если у тебя не было других планов. А то я отчалю.
Телефон Шона зазвонил снована этот раз это был Кингсмит. Он еще никогда не сбрасывал звонков Джо. Но деньги были уплачены, дело сделано, вилла «Мидгард» принадлежала ему. Звонки прекратились, и Парч отвернулся от витрины, которую с интересом рассматривал.
Ничего срочного?
Я свободен.
Молоток! Надеюсь, индийская кухня сойдет? Одно из этих новомодных мест, зверски популярное. И, если позволишь заметить, ты выглядишь так, словно готов убить кобру.
Инуарфигссуак, Бухта Большой Резни.
Большой резни? Кратутсиак объяснил это в нескольких словах. Эта история, хоть и давняя, заслуживает рассказа. О ней помнят все местные.
На берегу острова подрались мальчишкитого острова, на котором мы были. Дрались отчаянно, вероятно, как все дети. Один из них упал. Он стал кричать. Другой, чтобы заставить его замолчать, стал мутузить его ногами и колотить кулаками. Это случайно увидел дед упавшего мальчика. Он подбежал к ним и, разумеется, дал обидчику сдачи. Завязалась жестокая драка. Дед, распираемый гневом, ударил одного мальчика с такой силой, что убил наповал. Тогда в драку ввязался взбешенный дед убитого. А за ними полезли драться отцы, вопящие матери, тещи, дядьки и тетки, братья, сестры и племянники. Весь лагерь стал драться. Увечья, жестокая брань, ужас, да и только. Всех охватила неистовая ярость. Они лупили друг друга по головам камнями и костями. Кто-то бегал за женщиной с окровавленным гарпуном. Они перебили друг друга. Из всей деревни остался только один человек.
История умалчивает, как умер этот выживший.
11
Пока машина министра с затемненными окнами везла Шона в сторону юга, он думал, что они направляются в Вестминстер, и весь этот сценарий в духе рыцарей плаща и кинжала разыгран Парчем, страдавшим склонностью к театральным эффектам, чтобы произвести на Шона впечатление своими новыми возможностями. Но они миновали Парламент-сквер, проследовали на восток вдоль Темзы, и Парч извинился, что не может сказать Шону больше.
Когда они проехали Тауэр, Шон решил, что они направляются в Доклендс, а когда оказались в Кэннинг-Тауне, где на улицах было больше полиции, чем обычно, он вспомнил, что видел в новостях протесты по поводу полугодичной выставки вооружений, проходившей в Эксель-центре. Парч закатил глаза.
Умному намек: мы говорим «Оборонная продукция».
Они выглянули. Плотная толпа респектабельного вида бизнесменов и несколько женщин ждали у главного входа. У многих были при себе солидные кейсы.
Британское правительство, продолжил Парч, и во сне не приняло бы решения, чтобы спонсировать нечто настолько предосудительное, как выставка вооружений. Ой, этого слова мы тоже не произносим.
Какого«предосудительное»?
Шону нравилось ощущать себя важной фигурой в Уайтхолле, перед ними раскланивалась вооруженная охрана, пропуская их машину через КПП.
Я серьезно. Не могу тебе сказать, зачем ты здесь, потому что все, что я знаю, Стоуву не терпится тебя увидеть, вот я и расширил небольшой зазор в его расписании и выследил тебя, как хорошая гончая, это я умею. Я так улавливаю, что это уникальный шанс, но для когоне знаю. БСили беднягу Парча оттолкнут от этой кормушки.
Машина проехала через высокие стальные ворота и стала двигаться в тени линкоров, пришвартованных за конференц-центром. Выбравшись из машины, они замешкались в небольшой толпе, заметив, как несколькими этажами ниже, над бурыми водами Темзы, группа одетых в черное коммандос в жесткой надувной лодке демонстрировала штурм корабля. Шесть человек в балаклавах выстрелили гарпунами за борт и поползли по тросам с поразительной силой и проворством. Глядя на них, Шон почувствовал себя рыхлым и нетренированным.
Вот. Парч приподнял над ним натяжной шнур. Ты у нас сегодня консультант Минобороны. Если кто спросит, не журналист ли ты, развей их сомнения. Один протиснулся вчера под липовым предлогомеле выперли. Стал орать о свободе информации. Как будто он знал, что с ней делать. Давай уже, я жрать хочу.
«Супермодное, зверски популярное» заведение Парча оказалось офицерской столовой на индийском миноносце «Кали». У трапа вдоль перил выстроилась фаланга накрахмаленных до хруста индийских офицеров, приветствовавших их, и Парч отвечал им так непринужденно, словно был самим министром обороны Великобритании. Он повел Шона к источнику восхитительных ароматовбуфету, которого не было видно за высокими и широкими спинами в форме цвета хаки, синего и черного, с золотыми позументами, обильно украшавшими плечи. Не сумев пробиться к буфету, Шон и Парч взяли у проходивших мимо официантов самсу и пиво «Кобра». Парч предался меланхолии.
Мы устраивали на нашем, вчера. Ланч. Друзья, союзники, соотечественники; вареный лосось и долбаный коронационный цыпленоккто бы мог подумать? Я не говорю, что эти дармоеды жаловались, но ведь можно было добавить чуток каррии вуаля! Добыча и хищник у водопоя. Не скупись на банкетытаков наш девиз. Зверь с набитым пузом не так опасен. Он понизил голос. Проблема со старым британским составом в том, что его вкусы формировались в закрытых средних школах. Хрящ в соусеотсылают назад.
Шон старался ни на кого не пялиться. Действо напоминало костюмированный бал в начальной стадии, когда все еще трезвы. Напомаженные усы смотрелись как накладные, а позументы и нашивки казались комично яркими. Сквозь иллюминатор он увидел остановившийся у трапа гольфмобиль, заполненный людьми в арабских одеяниях. Один из них держал на запястье крупную птицу с клобуком.
В этот момент по группе людей рядом с Шоном прокатилась волна смеха, и он узнал в самом ее центре широко улыбавшегося министра обороны Великобритании. Индийские командующие и генералы вокруг него демонстрировали необычайное оживление.
Наверное, просто вспомнил коронационного цыпленка, улыбаясь, пробормотал Парч, с почтением глядя на своего босса.
Стоув кивнул Шону и поднял указательный палец.
«Точно Кингсмит, подумал тот. Сидеть, стоять, встать на задние лапки за бисквитом. Но бисквиты хорошие».
Пока я не ушел, тихо сказал Парч. Он считает тебя достойным претендентом. Благодаря тому, что ты провернул, все считают, ты этого заслуживаешь.
Шон медленно отпил пиво из бутылки. Стоув мог бы устроить встречу в Лондоне в любое время. Почему здесь, почему сейчас? Что бы он ни задумал, это должно было быть нечто действительно важное.
Достойным претендентом?
Да ладно тебе. Парч искоса посмотрел на него. На букву «Р». Ты говорил, что хочешь этого.
Это какой-то клубный наркотик? спросил Шон.
Он прекрасно понимал, о чем шла речь, о рыцарском титуле. Но откуда Парч мог знать, что он хотел его?
Полагаю, очень может быть. Разве ты об этом не упоминал на той шикарной вечеринке после Уимблдона в прошлом году? Или это были Королевские скачки? «Земля надежды и славы»не припоминаешь?
Не особо. Шон взглянул на часы.
Пять минут, взмолился Парч.
Шон отпил пива. Он все прекрасно помнил. Это было на вечеринке после скачек в Беркшире в последний вечер «Променадных концертов». С Гейл тогда все было очень плохоили, лучше сказать, он вел себя крайне плохо, и только большая попойка могла приглушить его больную совесть.
Все это выплеснулось на той вечеринке. Поначалу все шло хорошоШону нравилось смотреть на прекрасных лошадей в стойлах и на реющий британский флаг, нравились незнакомки, угощавшие его кокаином, нравились коктейли. И вдруг не пойми с чего его понесло говорить о своем браке и вообще о браках, ведь все же знали, что браком хорошее дело не назовут, как и то, что без поддержки тут не обойтись.
Кокаин пробудил в Шоне оратора, а алкоголь добавил искренности, и он заявил, что не хотел быть таким дерьмом, и что он это исправит, как уже исправил столько всего в своей жизни, что он еще не спекся, и все увидят, что настанет деньпри этих словах он взобрался на стол, настанет день, когда он еще послужит своей стране и сделает что-то значительное. Он еще покажет миру, что он человек чести, и в доказательство этого он, Шон Каусон из ниоткуда, станет, мать вашу, рыцарем. Ради своей страны. Он любил свою страну, даже если она не любила его. Ему хлопали, кто-то помог ему спуститься. Нет, он все-таки упал.
Я тоже облажался, признался Парч, еще хуже тебя, так что не бери в голову. Я это запомнил только потому, что ты говорил очень вдохновенно. Ты был точно Рассел Кроу в «Гладиаторе», когда он собирается убить того чувака с кривой рожей. Я понимал, что ты это всерьез, и поставил себе галочку: ага, имей в виду этого парня. И скажи теперь, разве я был не прав? Между прочим, я даже слышал на следующий день, как о тебе упоминали в Чатем-Хаусе вслед за словами «смена парадигмы». До того, как ты выиграл тендер. Так что определенные люди следят за тобой весьма внимательно. Естественно, я не могу назвать тебе их имена.
Естественно.
Шон почувствовал, как его сердце забилось быстрее, когда он вспоминал о той жуткой выходке. Он больше никогда не нюхал кокаин и никогда не виделся с теми людьми. Пока Парч продолжал тараторить, пересыпая речь именами новейших мировых лидеров с таким видом, будто запросто ходил к ним в гости с ночевкой, Шон присматривался к Филипу Стоуву. Еще минутаи он уйдет. Новый министр обороны позаботился о том, чтобы не обделить вниманием и улыбкой ни одного индийца. Шон не мог понять, кто перед кем выступалкем для него были эти индийцы: овцами или волками. Когда он снова взглянул на часы, Стоув отделился от группы. Шон отставил пиво и вытер руки.
Свободен, Парч, сказал Филип Стоув, подойдя к ним. У него был приятный голос и блестящие глаза. Глядя на Шона, он протянул ему руку: Рад, что вы пришли.
Рад, что вы пригласили.
Его рукопожатие было коротким и крепким, и Шон ответил ему таким же. Стоув хотел видеть его, так пусть берет инициативу на себя.
Как вы это устроили? Стоув сразу перешел к делу. Мидгардфьорд. Как говорится, не самый завидный женихи вот, пожалуйста, кольцо на пальце.
Может, все дело в личном обаянии?
Шон снова взял свое пиво. Парч был уже в другом конце помещения, он хохотал над чьей-то шуткой. Стоув не улыбался.
Вы отлично справились. В чем бы ни был ваш секрет. Хотел поздравить вас личнобез всяких бумажек. Сколько вы их получаете за день? Не отвечайтемне все равно. Дайте мне достойную проблемуи я решу ее с радостью. Он сверкнул улыбкой. Стало быть, консорциум «Мидгард»?
Фонд. Строго говоря, это фонд.
Глаза Стоува сверкнулион явно не любил допускать ошибки.
Фонд. Зарегистрирован в Тортоле, управляется через Джерси?
Стоув спросил наугад. У него не было полномочий заставлять Шона выдать больше сведений, к тому же сам он был известен своими многочисленными теневыми постами. Он знал все ходы и выходы. Шон улыбнулся. Похоже, он задел Стоува.
Значит, ваша компания будет управлять консорциумом. Прямое британское инвестирование с некими иностранными партнерами, верно?
Верно, сэр.
Шон добавил «сэр» интуитивноне из уважения, а чтобы подчеркнуть положение Стоува, который был не так богат, как он, и потому мог считать его нуворишем. Какова бы ни была ставка, Шону хотелось дать Стоуву почувствовать превосходство. Обычно люди от этого раскрываются.
Министр тоже пристально изучал его.
Каков ваш пакет акций? Сороксорок пять процентов?
Пятьдесят один. Цифру Стоув вполне мог выяснить, так что Шон избавил его от лишних забот. Остальное делят мои иностранные партнеры, один из которых имеет двойное, швейцарско-американское гражданство. Но вилла «Мидгард» будет как в юридическом, так и в общем плане британским предприятием.
Вы гендиректор. Финансовые потоки потекут через вас.
На сто процентов. Работа уже начата и будет завершена в следующем году. Сезон очень короткий.
Так скоро?
Я все распланировал еще на стадии тендера. Выплатил авансы архитектору и подрядчикам.
Стоув приподнял бровь, и Шон знал, о чем тот думал. Во сколько все это обошлось. Затем министр обороны принял глубокомысленный вид.
Мидгард. Нордическая мифология. Край сильных мужчин.
Так называется этот фьорд, еще с китобойных времен. Может, из-за гор в форме
Замечательное политическое окружение на Шпицбергене.
Тут в помещение вошла группа ближневосточных гостей, прибывших на гольфмобиле, с соколом в клобуке, и Стоув перевел взгляд на них. Он приветственно поднял руку, а потом снова обратился к Шону:
Наши норвежские друзья полагают, что покупатель, по всей вероятности, британский подданный.
А не
Стоув криво улыбнулся:
Русские все еще считают Шпицберген своим. Шпицберген и большую часть Арктики вместе с Северным полюсом.
Из-за хребта Ломоносова.
Именно. Мы поступили бы так же, будь у нас возможность. От Шетланда проку немного.
Но разве Норвегия и Россия делят Шпицберген не на дружественной основе?
Дружественная основаэто понятие, прикрывающее трения.
Шон подумал об электронном письме от адвоката Гейл, которое получил этим утром. В нем была именно такая формулировка: «На дружественной основе». К ним приближались арабы; сокол теперь был без клобука и угрожающе смотрел по сторонам своими золотистыми глазами. К ним с опаской подошел официант с блюдечком сырого мяса. Сокол отвернулся.
Не волнуйтесь за них, сказал Стоув, не глядя в их сторону. Они прибыли раньше времени. И соколэто хороший знак. У нас слишком много голубей. Скажите, почему продавцы на самом деле выбрали вас?
Скажите, зачем я вам понадобился.
Вас влечет власть. Вы любознательны.
Шон решил, что ему все же нравится Стоув.
Ладно: я предложил им хорошие деньги, к тому же мы маленькая, британская группа, имеющая отношение к защите окружающей среды, мы для них не представляем угрозы.
Стоув подался вперед.
В яблочко. Ни флагов на дне моря, ни подлодок, всплывающих без предупреждения с парой сотен солдат на борту, которым срочно нужно где-то разместиться, ни строительства новых поселений. Вы законопослушный британский бизнесмен с известным борцом за экологию в команде, а ещехеджевый фонд с экологически чистой техникой, китайский партнер, привносящий стабильность и социально-ответственные инвестиции в Гвинею-Бисау и ДРК. Он выразительно моргнул. Или это Центрально-Африканская Республика?