Гляди.
Сэмми выбрал и увеличил один кадр. На фоне яркого оранжевого пламени стали видны крошечные черные силуэты людей. Мальчик укрупнил изображение еще немного. Теперь можно было различить детали: чья-то оторванная рука, развевающаяся рубашка, остроконечная соломенная шляпа.
Дедушка, как они это делают? не оборачиваясь, спросил Сэмми.
Наверное, голограммы, пожал плечами Дисантис.
Нет, не голограммы, снисходительно ответил внук. Слишком уж ярко. И даже видно, как куски разлетаются. Спорим, это манекены-роботы.
Элизабет перекатилась с живота на спину и посмотрела на деда. На ее пижаме красовалась мультяшная чудо-утка.
Дедушка, а про что мистер Сэйерс говорил, когда мы летели обратно? спросила внучка.
Когда?
В вертолете, он сказал: «Мы сегодня задали Чарли перцу». А кто такой Чарли?
Глупая, вмешался брат. Чарлиэто вьетконговцы. Плохие парни.
Дедушка, а почему вы их называли Чарли?
Взрыв на экране бросил оранжевый отсвет на лицо девочки.
Не помню. Дисантис немного помолчал. Ложитесь-ка лучше спать, пока отец не вернулся. Завтра будет тяжелый день.
В номере Ральфа тишину нарушало лишь монотонное гудение кондиционера. Он сидел и безуспешно пытался вспомнить, почему же вьетконговцев называли Чарли. А может, он и не знал никогда. Старик выключил свет, открыл стеклянные двери и вышел на балкон. Его окутала влажная темнота. Дисантис слышал, как тремя этажами ниже на террасе смеются Джастин, Сэйерс и остальные. Смеху вторили отдаленные раскаты грома. На темном горизонте вспыхивали молнии.
На следующий день по дороге на пикник Сэйерс наступил на противопехотную мину.
Под руководством экскурсовода туристы отправились патрулировать узкую тропинку в джунглях. Сэйерс шел во главе колонны, разговаривал с преподобным Дьюиттом, телепроповедником из алабамского Дотана, и совсем не смотрел под ноги. Джастин и Хизер шагали рядом с Ньютонами, молодой супружеской парой из Хартфорда, а Дисантис плелся в самом хвосте и держал за руки Сэмми и Элизабетследил, чтобы они не ссорились друг с другом.
Сэйерс зацепил ногой растяжку, установленную поперек тропы; в воздух взметнулся столб земли, мина подлетела метра на три и взорвалась, оставив после себя белое облачко.
Вот черт, выругался Роджер. Простите, преподобный.
Гид выступил вперед и с виноватой улыбкой надел на руки американцам повязки; Сэйерсукрасную с надписью «убит», а преподобному Дьюитту и Тому Ньютонужелтые, на которых значилось «ранен».
Теперь я не попаду на пикник? поинтересовался «убитый».
Гид снова улыбнулся и показал остальным туристам, как обустроить на прогалине посадочную площадку для медицинского вертолета. Мин и лейтенант Нагути вырубали подлесок при помощи мачете, Хизер и Сью Ньютон помогали раскладывать сигнальные полотнища из блестящего оранжевого пластика. Сэмми разрешили запустить зеленую дымовую ракету.
Ветер, поднятый приземлившимся эвакуационным вертолетом, примял высокую траву и сорвал с Дисантиса белую кепку. Сэйерс, Дьюитт и Ньютон сидели, упершись локтями в землю, и, когда выгрузили носилки, замахали санитарам руками. Машина взлетела, шум винтов вскоре стих в отдалении, и патруль отправился дальше.
Джастин, который теперь шел впереди, двигался медленно и осторожно, то и дело поднимал руку и останавливал отряд. Они нашли еще две растяжки и целую заминированную поляну. Экскурсовод показал, как проверять дорогу штыком. Затем они и вовсе сошли с тропы и последние полкилометра пробирались вдоль нее по густой траве.
Крытая тростником беседка для пикников располагалась на холме с видом на море. Их ожидали три накрытых столахлеб, всевозможные начинки для бутербродов, салаты, фрукты и охлажденное пиво. Сэйерс, Ньютон и Дьюитт были уже здесь и вместе с двумя служащими парка жарили на костре гамбургеры и хот-доги.
Вы чего так задержались? смеясь, спросил Сэйерс.
После обеда некоторые туристы спустились на пляжискупаться, полежать на солнышке или просто вздремнуть. Сэмми нашел в джунглях неподалеку от беседки сеть туннелей, и экскурсовод научил детей, как кидать туда шашки со слезоточивым газом, фугасы и осколочные гранаты. Потом ребятня и несколько взрослых, кто был помоложе, ползком двинулись исследовать туннели. Дисантис сидел в одиночестве за столом, пил пиво, смотрел на море и слушал их радостные крики. А еще он хорошо слышал разговор Хизер и Сью Ньютон, лежавших совсем рядом на пляжных полотенцах.
Мы хотели папу взять, но он отказался ехать, рассказывала Сью Ньютон. А Томми и говорит: «Какого черта, раз правительство спонсирует тур, давай поедем сами». Вот мы и поехали.
Мы решили, что отцу это пойдет на пользу, ответила Хизер. Когда он приехал с войны, в семидесятых, меня еще на свете не было, он не вернулся к матери, а отправился куда-то в лесав Орегон, или Вашингтон, или еще куда-тои жил там несколько лет.
Да ты что! воскликнула Сью. Мой папа так с ума не сходил.
Ну, потом ему полегчало. Последние десять лет или около того вообще ведет себя нормально. Но врач сказал, что тур «Ветераны» ему поможет. А у Джастина в конторе как раз дела идут хорошо, так что он смог взять отпуск.
Затем женщины заговорили о детях. Вскоре пошел дождь, и три «хьюи» и один неуклюжий транспортный «чинук» доставили их обратно в «Шератон». По дороге туристы распевали «Девяносто девять бутылок пива».
Дождь кончился. На вторую половину дня планов не было. Часть отдыхающих решили отправиться за покупками в один из торговых центров между парком развлечений и гостиничным комплексом. Дисантис сел в электробус и укатил в Сайгон. Там он бродил по улицам до самой темноты.
Новое название так и не прижилось, поэтому в начале девяностых город переименовали из Хошимина обратно в Сайгон. Он сильно изменился и теперь мало напоминал ту оживленную мешанину из пешеходов, мопедов, борделей, баров, ресторанов и дешевых гостиниц, которую помнил Дисантис. Иностранный капитал в основном пошел на развитие парка развлечений и туристической зоны, так что в самом городе ощущалось, скорее, наследие серой эпохи нового социализма, а не лихорадочной жизни прежнего Сайгона сорокалетней давности. Бульвары, запруженные людьми, безликие здания, многоэтажки из стекла и стали. Иногда, правда, Ральф замечал замусоренные боковые улочки и вспоминал конец шестидесятых, шумную, изящную улицу Ту-До.
Дисантис стоял у перехода на бульваре Тхонг-Нят и ждал, когда на светофоре загорится зеленый. Тут его и окликнул Нгуен Ван Мин:
Мистер Дисантис.
Мистер Мин.
Они прошли мимо парка, где раньше стоял Дворец Независимости. Низенький вьетнамец поправил очки и спросил:
Наслаждаетесь видами? Нашли что-нибудь знакомое?
Нет, а вы?
Мин огляделся по сторонам, словно никогда прежде не задавался подобным вопросом.
Не совсем, мистер Дисантис, ответил он немного погодя. Я, конечно же, в Сайгоне бывал нечасто. Моя деревня в другой провинции. Наше подразделение базировалось под Данангом.
Армия Республики Вьетнам?
Первый корпус. «Хак бао», отряд быстрого реагирования «Черные пантеры». Помните таких?
Ральф покачал головой.
Мы, говорю это без хвастовства, мы были самым грозным отрядом во всем Южном Вьетнаме. Нас боялись даже больше, чем американцев. Десять лет «Черные пантеры» вселяли ужас в сердца мятежников-коммунистов, пока война не закончилась.
Дисантис остановился возле лотка купить лимонного мороженого. На бульваре зажигались фонари.
Видите там посольство? Мин указал на старое шестиэтажное здание за узорчатой решеткой.
Бывшее посольство США? равнодушно спросил Ральф. Я думал, его давным-давно снесли.
Нет-нет, теперь там музей. Его почти полностью восстановили.
Дисантис кивнул и посмотрел на комлог.
Я стоял вот тут, продолжал вьетнамец, прямо тут, и наблюдал, как вертолеты забирают последних американцев с крыши посольства. Это было в апреле семьдесят пятого. Мой третий визит в Сайгон. Меня тогда только что освободили после четырехдневного заключения.
Заключения? Ральф повернулся к Мину.
Да, меня арестовали по приказу правительства. Наш отряд захватил последний в Дананге «Боингсемьсот двадцать семь», на нем мы и улетели в Сайгон. Пришлось сражаться, чтобы попасть на борт, сражаться с мирным населением, с женщинами, детьми. Я был лейтенантом, мне было двадцать три года.
Так вы покинули Вьетнам во время паники?
Когда меня выпустили из тюрьмы, армия Северного Вьетнама уже подступала к городу. Я смог уехать только через несколько месяцев.
Морем?
Было очень тепло. Лимонное мороженое быстро таяло. Мин кивнул.
А вы, мистер Дисантис, когда вы покинули Вьетнам?
Ральф выбросил в урну бумажную обертку и облизал пальцы.
Я приехал сюда в начале шестьдесят девятого.
А уехали когда? не отставал Мин.
Дисантис поднял голову, словно принюхиваясь к вечернему воздуху. Пахло тропическим лесом, цветущей акацией, стоячей водой, гнилью. Старик перевел взгляд на Мина, в его голубых глазах играли темные отблески.
А я никуда и не уезжал.
В дальнем углу гостиничного бара сидел в одиночестве экскурсовод. К нему подошли Джастин, Сэйерс и Ньютон. Американцы мялись и нерешительно переглядывались; наконец Джефрис выступил вперед:
Привет.
Добрый вечер, мистер Джефрис.
Мы хм в смысле, мы трое и еще пара ребят, мы хотели бы с вами кое о чем переговорить.
Что-то не так? Вы недовольны туром?
Нет-нет, все в полном порядке. Джастин оглянулся на остальных, потом сел за столик, наклонился поближе к вьетнамцу и хрипло зашептал:Мы ммм мы хотели бы кое-чего еще.
Да? Уголки губ гида приподнялись, но он не улыбался.
Да, ну вы знаете, за дополнительную плату.
Дополнительную плату?
Теперь вперед выступил Роджер Сэйерс.
Мы бы хотели на специальное задание, сказал он.
Хм Экскурсовод осушил стакан.
Нам Нэт Пендрейк рассказал. Джастин наклонился еще ближе и громко прошептал:Он сказал, что ммм мистер То помог ему все устроить.
Мистер То? ровным голосом спросил вьетнамец, теперь он улыбался.
Ага. Нэт сказал, за за специальное задание берут около тысячи.
Две тысячи, тихо поправил его гид. С каждого.
Да ну, вмешался Сэйерс. Нэт здесь был всего пару месяцев назад, и
Помолчи, прервал его Джефрис. Хорошо. Мы согласны. Держите.
Американец протянул свою универсальную карту, но экскурсовод снова улыбнулся и убрал руку:
Наличными, пожалуйста. Сегодня вечером, пусть каждый принесет с собой. Американскими долларами.
Не знаю опять начал Роджер.
Где именно? спросил Джастин.
На дороге за гостиницей. В двадцать три ноль-ноль. Гид поднялся из-за столика.
Хорошо, увидимся там.
Удачного дня. И экскурсовод вышел из бара.
Они ехали на грузовике по джунглям, а потом дорога закончилась. Пятеро мужчин выпрыгнули из машины и вслед за гидом направились куда-то в темноту. После недавнего дождя грязная тропинка размокла, по вымазанным жженой пробкой лицам то и дело хлестали мокрые листья. Джастин Джефрис и Том Ньютон держались поближе к экскурсоводу. Позади, спотыкаясь во мраке, плелись Сэйерс и преподобный Дьюитт. Замыкал шествие лейтенант Нагути. Все были одеты в военную форму и экипированы винтовками М-16.
Черт, прошипел Сэйерс, когда по его лицу хлестнула ветка.
Заткнись, прошептал Джефрис.
Гид сделал знак рукой, все остановились и сгрудились вокруг него. Сквозь просветы в листве видно было поляну: дюжина лачуг, из дверных проемов падает холодный свет керосиновых ламп.
Сторонники Вьетконга, прошептал гид. Они знают, где штаб. Все жители деревни знают.
Ага, ответил Сэйерс. Значит, наша задачадобыть информацию?
Да.
Сторонники Вьетконга? переспросил Ньютон.
Да.
Сколько их? тихо поинтересовался Нагути. Звук падавших капель почти заглушал его голос.
Около тридцати. Не больше тридцати пяти.
Оружие? продолжал лейтенант.
Может, что-то спрятано в хижинах. Осторожнее с молодыми, тут наверняка есть вьетконговцы. Хорошо обученные.
Повисла тишина. Мужчины вглядывались в безмолвную деревню. Наконец Джастин поднялся и со щелчком снял винтовку с предохранителя:
Пошли.
Пятеро американцев двинулись на поляну.
Ральф Дисантис и Нгуен Ван Мин сидели в темной кабинке старого бара неподалеку от бывшей улицы Ту-До. Было уже поздно. Мин основательно напился, а Дисантис умело изображал пьяного. Древний музыкальный автомат в углу наигрывал современные японские хиты и старые добрые песни восьмидесятых.
Много лет после падения моей страны я думал, что американцыбесчестный народ. Понять, что Мин пьян, можно было только по тому, как тщательно он подбирал каждое слово. Я жил в Америке, работал в Америке, стал гражданином Америки, но все равно был убеждену нее нет чести. Американские друзья рассказывали: во время Вьетнамской войны по радио и телевидению каждый день передавали новости, каждый вечер. А потом пал Сайгони ничего. Ни слова. Как будто моей страны больше не существовало.
Ммм Дисантис осушил бокал и сделал бармену жест, чтоб принесли еще.
Но вы, мистер Дисантис, вы человек чести. Я знаю. Я чувствую. Вы человек чести.
Ральф кивнул официанту, вытащил пластмассовую сабельку из очередного коктейля и положил ее рядом с семью другими. Мистер Мин последовал его примеру.
Вы человек чести и поймете, почему я вернулся отомстить за свою семью.
Отомстить?
За брата, который умер, сражаясь с армией Северного Вьетнама. За отца, который был учителем, восемь лет провел в концлагере и умер сразу после освобождения. За сестру, которую новое правительство выслало якобы за преступления против нравственности. Переполненная лодка затонула где-то между Сайгоном и Гонконгом, сестра погибла.
Отомстить? повторил Дисантис. Каким образом?
Мин выпрямился и бросил взгляд через плечо. Поблизости никого не было.
Я отомщу за честь своей семьи, я покараю тех мерзавцев, из-за которых гибнет моя нация.
Да, но каким образом? У вас есть оружие?
Мин замолчал и облизнул губы. В это мгновение он выглядел почти трезвым. Потом вьетнамец наклонился и схватил Ральфа за локоть:
У меня есть оружие. Я контрабандой провез винтовку и свой табельный пистолет времен «Хак бао». Мин снова замолк, а потом повторил, но уже с вопросительной интонацией:Вам я могу рассказать, мистер Дисантис. Вы ведь человек чести?
Да. Расскажите.
Две хижины полыхали. Джастин и его товарищи кричали и палили в воздух из винтовок. Никто не сопротивлялся: посреди деревни стояли на коленях все ее жителитридцать два человека, в основном дети и старики. Сэйерс опрокинул керосинку в одной из лачугтростник и бамбук моментально вспыхнули. Дородный американец принялся суматошно сбивать пламя, но его окликнул Джефрис:
Да плюнь ты на нее, иди сюда!
Том Ньютон размахивал оружием, обратив дуло в сторону съежившихся в пыли вьетнамцев, и вопил:
Где вьетконговцы?
Вьетконговцы! присоединился Роджер. Где их проклятые туннели? Говорите, черт вас дери!
Женщина, стоявшая на коленях и прижимавшая к груди ребенка, склонилась почти к самой земле. Пламя отбрасывало на пыльную дорогу странные зловещие тени, пахло дымом, и ноздри мужчин трепетали.
Они не понимают, сказал преподобный.
Черта с два они не понимают, огрызнулся Джастин. Просто не хотят говорить.
Вперед выступил Нагути. Лейтенант казался спокойным и уравновешенным, но ни на минуту не опускал винтовку.
Мистер Джефрис, если вы хотите устроить допрос, я постою на карауле.
Допрос?
Вон там, в стороне от огня, есть пустая хижина. Допрашивать их лучше порознь.
Да, помню, отозвался Джастин. Том, ну-ка, отбей нам парочку от стада. Шевелись!
Ньютон схватил за руки молодого парня и старуху и подтолкнул их к хижине.
Не ее. Слишком старая. Вон ту. Джефрис показал на испуганную девчушку лет пятнадцати-шестнадцати. У нее наверняка брат или пареньвьетконговец.
Ньютон толкнул старуху обратно и рывком поднял девушку на ноги. У Джастина пересохло во рту. Загорелась третья хижина, в вышину поднялся столп искр, они мерцали так же ярко, как звезды в небе.