Рассказы. Том 5. Одержимость - Блох Роберт Альберт 7 стр.

Сэр Фицхью усмехнулся и отрицательно покачал головой.

 В этом нет никакой необходимости,  сказал он.  Я абсолютно уверен, что это и есть череп маркиза де Сада. Судя по вашему описанию, он действительно настоящий.

 Как вы можете быть так уверены?  не поверил ему Мейтленд.

Фицхью ослепительно улыбнулся.

 Потому что, мой дорогой друг, этот череп был украден у меня!

 Что?  изумился Мейтленд.

 Именно так. Примерно дней десять назад в библиотеку через окно, выходящее в сад, проник вор. Слуги ничего не услышали, и ему удалось похитить у меня этот череп.

Мейтленд поднялся.

 Невероятно,  пробормотал он.  Но теперь-то вы не откажетесь пойти со мной. Мы опознаем вашу собственность, поставим Марко перед фактом, и справедливость будет восстановлена.

 Ничего подобного мы делать не будем,  возразил Фицхью.  Я даже рад, что у меня украли череп. И вам советую оставить его в покое. Я так и не заявил о краже в полицию и не собираюсь этого делать. Видите ли, этот череп приносит несчастье.

 Приносит несчастье?  Мейтленд пристально посмотрел на своего друга.  И это говорите мне вы, владелец целой коллекции египетских мумий, на которые было наложено проклятье? Вы же никогда не придавали значения таким глупым предрассудкам.

 Совершенно верно,  утвердительно покачал головой сэр Фицхью Киссрой.  Именно поэтому, если я говорю, что сей череп опасен, вы обязаны прислушаться к моим словам.

Мейтленд задумался. Не испытал ли Фицхью такие же кошмары, какие мучили его после того, как он увидел череп? Не излучает ли эта реликвия некие незримые волны или лучи? Если это так, то неулыбающийся череп маркиза де Сада имеет еще большую ценность.

 Я решительно не понимаю вас,  сказал Мейтленд.  На вашем месте я бы сделал все, чтобы вернуть себе этот череп.

 Возможно, кое-кому тоже не терпится завладеть им,  пробормотал сэр Фицхью.

 На что вы намекаете?  осведомился Мейтленд.

 Вам известна история де Сада,  не спеша начал Фицхью.  Вы знаете, как влияют на воображение гении зла, обладающие патологически притягательной силой. Вы испытали эту силу на себе; вот почему вы так хотите иметь у себя этот череп. Но вы нормальный, здоровый человек, Мейтленд. Вы хотите купить череп для своей коллекции ценностей. Человек с болезненной психикой не захочет покупать его. Он выберет кражудаже если для этого придется убить владельца. Особенно в том случае, если вор хочет не просто иметь череп, а, к примеру, поклоняться ему.

Фицхью понизил голос до шепота.

 Я не пытаюсь запугать вас, друг мой. Но я знаю историю этого черепа. За последние сто лет он прошел через руки многих людей. Одни из них были коллекционерами, вполне нормальными людьми. Другие были извращенцами, членами тайных сектвозводящих мучения в объект поклонения, последователями черной магии. Третьи за обладание этой страшной реликвией заплатили жизнью.

Ко мне череп попал случайно полгода тому назад,  продолжал Фицхью.  Один человек, вроде вашего Марко, предложил мне его. И не за тысячу фунтов, и даже не за пятьсот. Он отдал мне череп бесплатно, потому что стал бояться его. Конечно, я посмеялся над его манией точно так же, как, возможно, вы сейчас смеетесь надо мной. Но в течение всех шести месяцев, что череп находился в моих руках, мне пришлось испытать немало страданий.

Меня мучили странные кошмары. Одного взгляда на противоестественную неулыбающуюся гримасу было достаточно, чтобы их вызвать. Вы не почувствовали, что сей предмет испускает какое-то излучение? Говорят, де Сад не был умалишенным. И я разделяю эту точку зрения. Его случай гораздо серьезнееон был одержим. В этом черепе есть что-то противоестественное. Такое, что привлекает наделенных звериными инстинктами людей.

Но мои мучения не ограничивались ночными кошмарами. Я стал получать телефонные звонки, таинственные письма. Некоторые слуги докладывали мне, что в сумерках около дома кто-то бродит.

 Может, это были обыкновенные воры, как Марко, которым было известно о ценной вещи,  заметил Мейтленд.

 Нет,  вздохнул Фицхью.  Эти неизвестные злоумышленники и не пытались похитить реликвию. Ночью они проникали в мой дом, чтобы совершить обряд поклонения черепу. Уверяю вас, я знаю, о чем говорю!  взволнованно продолжал Фицхью.  Череп хранился в библиотеке в стеклянном ящике. Часто по утрам я обнаруживал, что за ночь он менял положение.

Да, он двигался. Стеклянный ящик оказывался разбитым, а череп находился на столе. Однажды я нашел его на полу.

Конечно, сначала я подозревал слуг. Но у всех было безупречное алиби. Это было дело рук кого-то со сторонытех, кто, возможно, опасался похищать череп, однако время от времени нуждался в нем, чтобы отправлять некий порочный, отвратительный обряд.

Уверяю вас, они проникали в мой дом и поклонялись этому мерзкому черепу! И когда его наконец украли, я был рад, очень рад.

Единственное, что я хочу сказать вам,  держитесь подальше от этой истории! Не ходите к вашему Марко и забудьте про эту проклятую кладбищенскую гадость!  закончил свой печальный рассказ Фицхью.

Мейтленд склонил голову.

 Хорошо,  сказал он.  Благодарю за предупреждение.

Вскоре он простился с Фицхью.

А через полчаса коллекционер Мейтленд поднимался по лестнице в убогую мансарду, где жил Марко.

5.

Мейтленд шел к Марко, взбираясь по скрипучим ступеням обветшалого дома в Сохо и прислушиваясь к глухим ударам своего собственного сердца.

Вдруг с верхней площадки раздался ужасный вопль, и последние несколько ступеней Мейтленд проскочил, подгоняемый паническим страхом.

Дверь в комнату Марко была заперта, но звуки, которые исходили из нее, вынудили Мейтленда прибегнуть к крайним мерам.

Будучи под впечатлением рассказа Фицхью, он взял с собой револьвер и, достав его, выстрелил в замок и выбил его.

Мейтленд распахнул дверь в тот момент, когда вопли достигли самой высокой точки, так что кровь застывала в жилах. Он бросился, было, в комнату, но наткнулся на неожиданное препятствие.

Что-то бросилось на него с пола и вцепилось в горло.

Мейтленд, ничего не видя, поднял револьвер и выстрелил.

На какое-то мгновение он потерял слух и зрение. Когда же пришел в себя, то понял, что лежит на полу у порога. У его ног неподвижно распростерлось что-то косматое. Мейтленд различил очертания огромной собаки.

Тут он вспомнил, что Марко предупреждал его о ее существовании. Вот и объяснение! Собака завыла и потом напала на него. Нопочему?

Мейтленд поднялся и вошел в бедно обставленную спальню. Дым от выстрелов еще не рассеялся. Он снова посмотрел на распростертого зверя, отметив его желтые клыки, грозные и после смерти. Потом он оглядел дешевую мебель, беспорядок на бюро, смятую кровать.

Смятую кровать, на которой лежал мистер Марко с растерзанным горлом.

Мейтленд уставился на труп маленького толстяка, и его затрясло.

И тут он увидел череп. Он возлежал на подушке у головы Марко и, казалось, по-приятельски, с любопытством вглядывался в мертвое тело. Кровь забрызгала впалые скулы, но даже под этими кровавыми пятнами Мейтленд мог заметить странную серьезность мертвой головы.

Впервые он осознал в полной мере исходящее от черепа де Сада зло. Оно явственно ощущалось в этой разоренной комнате, ощущалось как присутствие самой смерти. Череп как будто светился настоящим кладбищенским фосфоресцирующим огнем.

Теперь Мейтленд понял, что его друг был прав. Эти кости, действительно, обладали роковым магнетизмом, они были пропитаны настоящим эликсиром Смерти, который влиял на умы и людей, и животных.

Дело, видимо, происходило следующим образом. Собака, взбесившаяся от желания убивать, в конце концов напала на Марко, когда тот спал, и загрызла его. А потом пыталась напасть на Мейтленда, когда он входил. И за всем этим с вожделением наблюдал череп, точно так же, как если бы бледно-голубые глаза самого маркиза светились в пустых глазницах.

Возможно, где-то в глубине этого черепа сохранились остатки его жестокого мозга, которые все так же были настроены на внушение ужаса. И все же магнетизм, исходивший от черепа, притягивал к себе.

Вот почему Мейтленд, движимый порывом, которому он не смог бы дать ни объяснения, ни оправдания, нагнулся и поднял череп. Некоторое время он держал его, стоя в классической позе Гамлета. Потом навсегда покинул комнату, унося в руках мертвую голову.

Страх преследовал Мейтленда, когда он бежал по сумеречным улицам. Страх нашептывал ему в уши странные вещи, умоляя его поспешить, пока полиция не обнаружила труп Марко и не пошла по его следу. Страх подсказал ему войти в собственный дом с черного хода и пройти прямо к себе в комнату так, чтобы никто не видел.

Страх не отпускал Мейтленда весь этот вечер. Он сидел в комнате, смотрел на череп, стоящий на столе, и его передергивало от отвращения.

Мейтленд знал, что Фицхью был прав. Череп и черный мозг, который был внутри, излучали нечто дьявольское. Под его влиянием Мейтленд пренебрег разумными советами своего друга; под его влиянием он сам похитил череп у покойника; под его влиянием он сейчас скрывался в этой закрытой комнате.

Надо все рассказать властям; Мейтленд это понимал. Более того, ему следовало бы избавиться от черепа. Убрать его, выбросить, освободить от него навсегда землю. Но что-то в отвратительном предмете не давало ему покоя. Этого «что-то» он не мог постичь.

И все же желание во что бы то ни стало обладать черепом маркиза де Сада не оставляло Мейтленда. В этой мертвой голове была зловещая притягательная сила; мерзкое вожделение, исходившее от нее волнами, будило самые низкие помыслы, скрывающиеся на дне души каждого человека.

Мейтленд пристально смотрел на череп, его передергивалоно он знал, что ни за что не откажется от него. Он был просто не в силах сделать это. Не мог он и уничтожить проклятый череп. Возможно, эта слабость в конце концов приведет его к сумасшествию. От этой реликвии можно ожидать чего угодно.

Мейтленд размышлял, пытаясь найти разгадку этого неподвижного предмета, стоящего напротив и олицетворяющего вечность.

Было уже поздно Мейтленд выпил вина и стал ходить взад и вперед по комнате. Он сильно устал. Может быть, утром он сможет обдумать все как следует и прийти к логическому, здравому заключению.

Да, он был явно не в себе. Его взволновали потусторонние намеки сэра Фицхью и зловещие события этого вечера.

Бессмысленно предаваться глупым фантазиям по поводу черепа безумного маркиза. Пожалуй, надо отдохнуть.

Мейтленд бросился на кровать. Он потянулся к выключателю и погасил свет. Луна заглядывала в окна, ее луч выхватил череп на столе, окружил его призрачным ореолом. Мейтленд еще раз посмотрел на челюсти, которые должны были бы улыбаться, но упорно не хотели этого делать.

Мейтленд закрыл глаза и попытался уснуть. Он решил, что утром обязательно позвонит Фицхью, честно во всем признается и передаст череп властям.

Его зловещий путьреальный или вымышленныйпридет к концу. Пусть так и будет!

Мейтленд провалился в забытье. Перед этим он думал о том, что беспокоило его о трупе той собаки в комнате Марко. Как блестели ее клыки!

Да, вот оно. На морде собаки не было крови. Странно. Она же перегрызла горло Марко. А крови не быловозможно ли это?

Ну, эту загадку тоже лучше оставить до утра

Мейтленду казалось, что он спит и видит сон. В этом сне он как будто открыл глаза и заморгал от яркого лунного света, потом посмотрел на стол и увидел, что черепа там уже нет.

Это было непонятно. В комнату никто не входил, иначе он бы проснулся.

Если бы Мейтленд не был уверен, что это сон, то пришел бы в ужас, когда увидел на полу полосу лунного светаи череп, катящийся по этой лунной дорожке.

Череп вращался и вращался, его лицевые кости, как всегда, ничего не выражали, и с каждым оборотом он приближался к кровати.

Во сне Мейтленд даже расслышал глухой стук, с которым череп ударился о голый пол у кровати. Потом началось такое, что может только привидеться. Череп взобрался на край кровати!

Он ухватился зубами за свисающий край простыни, раскачался на нем, описал дугу и приземлился в ногах Мейтленда.

Иллюзия была настолько правдоподобной, что Мейтленд явственно ощутил, как череп упал на матрас. Но этим не ограничилось. Мейтленд чувствовал, как череп катится по покрывалу. Вот он у пояса, вот уже на груди.

В лунном свете Мейтленд различал костяное лицо черепа, оно было едва ли не в шести дюймах от его шеи. Он чувствовал холодное прикосновение к горлу. Череп двигался.

Тут до Мейтленда дошел весь ужас происходящего, он попытался проснуться, пока не поздно, хотел закричатьно не издал ни звука. Его горло было перехвачено щелкающими зубамизубами, которые впились со всей силой живых человеческих челюстей.

Череп рвал яремную вену Мейтленда со свирепой жадностью. Послышался стон, всхлип. И все стихло.

Удобно устроившись на бездыханной груди Мейтленда, череп как бы отдыхал от своих трудов.

Лунный свет падал на мертвую голову и делал заметной одну любопытную деталь. Эта деталь была совсем незначительной, но каким-то образом соответствовала обстоятельствам.

Восседавший на груди только что убитого им человека, череп маркиза де Сада уже нельзя было назвать бесстрастным, лишенным выражения. Теперь на его костяном лице утвердилась определенная, явно «садистская», улыбка.

ДУША НА ПРОДАЖУ(Soul Proprietor, 1945)Перевод К. Луковкина, Т. Семёновой

I

Пит Райан прочитал свежесвёрстанную страницу рекламы и присвистнул.

 Вы ведь не собираетесь поместить это в нашей колонке личных объявлений?  возразил он.

 А почему бы и нет?

Редактор Лессер поднял голову и с усмешкой встретил хмурый взгляд Пита Райана.

 Но это же безумие,  запротестовал Райан.  Я имею в виду, что это явно какая-то фальшивка.

 Зато четыре бакса и шестьдесят центов, уплаченные за это объявление, настоящие,  ответил Лессер.  И мы должны честно возместить полученное. В нашей газете редакционный контроль за рекламодателями не предусмотрен. Мы также не можем отказаться размещать рекламу с этической точки зрения, если только какое-либо сообщение не является непристойным или оскорбительным.

 Вам не кажется эта нелепая чертовщина оскорбительной?  настаивал Пит Райан.  Это дело для Бюро по надзору за бизнесом, вот что!

Старик отодвинул стул и покачал головой, встретившись с хмурым взглядом Райана. Лессер изо всех сил старался подавить странный юношеский блеск в его глазах. Прочистив горло, он собрался с силами дать ответ.

 Думаю, это вряд ли,  задумчиво произнес он, сложив вместе кончики пальцев и уставившись на стол.  Если кто-то хочет продать свою душу, почему бы ему не дать объявление? Это, знаешь ли, здоровый бизнес. Платить за рекламу.

 Но как кто-то может продать свою душу?  настаивал Райан.

 Я не знаю,  признался Лессер,  но если он сумеет предоставить соответствующий товар, когда за него заплатят, то это не будет обманом. Конечно, в Бюро по надзору нет специалиста по оккультизму

Лессер остановился. Огонек заиграл в его глазах.

 Вот именно!  усмехнулся он.  Специалист по оккультизму!

 Что это значит?

 Я имею в виду тебя, мой мальчик!

 Меня?

 Именно,  пожилой мужчина облокотился на стол и быстро заговорил.  Как ты думаешь, что сделают эти собаки из администрации, когда увидят такое объявление в колонке? Они пошлют шустрого парня, чтобы все разнюхать. Выяснить, кто поместил объявление, и попытаются раздуть «о боже, какую ужасную» историю.

 Ну, что же, здесь-то мы их и обскачем. Пойдем и расспросим этого клиента. Доберемся до него первыми и история у нас в кармане. Мы устроим небольшой аттракцион, раскручивая это объявление. Перепрыгнем всех конкурентов. Мы будем

 Мы?  скептически перебил его Пит Райан.

 Э-э не совсем. Ты будешь освещать эту историю.

 Вы знаете, что можете делать с

Огонек исчез, и глаза редактора Лессера сузились.

 Это задание, Райан,  отрезал он.

Молодой Пит Райан достаточно долго проработал в рекламном отделе, чтобы знать, когда держать рот на замке. Это был определенно один из таких моментов.

 Значит, договорились,  продолжал его босс.  Первое издание попадёт на улицы, так что лучше начать завтра утром. Я пока предупрежу городскую администрацию, чтобы держалась в сторонеэто наш улов.

Он порылся в бумагах на своем столе.