Я пожал плечами.
Аконит? повторил я. Я не знаю.
Он улыбнулся слегка. Или скорее складка посреди его лица сморщилась в плохой имитации веселья. Но на лице у него было не больше веселья, чем в улыбке, которую вы видите на черепе.
Я знаю, о чем вы думаете, пробормотал он. Но вы ошибаетесь. Я я химик. Я провожу некоторые эксперименты, и мне нужны четыре унции аконита. И какая-то белладонна. Да, иподождите минуту.
Затем он вытащил книгу из кармана.
Я вытянул шею, и это того стоило.
Книга имела покрытую ржавчиной металлическую обложку и, очевидно, была очень старой. Когда он перелистывал толстые желтые страницы дрожащим пальцем, я увидел, как над ними поднимаются облачка пыли. Тяжелые черные буквы явно относились к немецкому языку, но я ничего не смог прочитать на таком расстоянии.
Дайте подумать, пробормотал он. Аконитбелладоннада, и у меня есть этокошка, конечно, пасленхмо, да, мне, конечно же, нужен фосфор, у вас есть синий мел? хорошои я думаю, это все.
Я начал понимать. Однако какого черта это должно быть важным для меня? Этот эксцентричный человек никак не повлияет на мою жизнь. Все, что я хотел сделать, это выбраться отсюда и пропарить свои уставшие ноги.
Я направился в заднюю комнату и быстро собрал все, что он потребовал. Взглянул на него через щель в двери, но он ничего не делалпросто листал свою черную железную книгу и шевелил губами.
Завернув все в бумагу, я вышел.
Что-нибудь еще, сэр?
О, да. Могу ли я попросить дюжину свечей? Большой размер?
Я открыл ящик и выцарапал их из пыли.
Мне придется расплавить их и перемешать с жиром, сказал он.
Что?
Ничего. Я просто задумался.
Конечно. Это будет лучшее, на что ты можешь рассчитывать, оказавшись в обитой войлоком камере. Но это было не мое дело, не так ли?
Поэтому я передал пакет, как дурак.
Спасибо, вы были очень добры, и я должен попросить вас постараться быть еще добреепрежде чем бросать обвинения.
О, прекрасно!
Вы видите, что я временно не имею необходимых средств.
Но я могу заверить вас, что очень скоро, на самом деле в течение следующих трех дней, я за все вам заплачу. Да.
Очень убедительная просьба. Я бы не дал ему даже чашку кофе, это то, о чем обычно просят сумасшедшие, вместо аконита и свечей. Но если его слова меня не тронули, то это сделали его глаза. Они были настолько одиноки позади очков, так жалко одиноки, эти две маленькие лужицы надежды посреди пустыни отчаяния, которая была его лицом.
Отлично. Пусть у него будут свои мечты. Пусть он заберет с собой свою старую книгу, окованную железом, и делающую его похожим на сумасшедшего. Пусть он зажжет свои свечи, нарисует свой фосфоресцирующий круг и произнесет свои заклинания Маленькому Ваху, индейскому проводнику в мире духов, или что он там такое хочет сделать.
Нет, я бы не дал ему кофе, но я бы подарил ему мечту.
Все в порядке, приятель, сказал я. Мы все иногда теряем нашу удачу, я думаю.
Это было неправильно. Я не должен был относиться к нему свысока. Он сразу застыл, и его рот скривился в насмешкепревосходства, если угодно!
Я не прошу милостыню, сказал он. Я заплачу, не бойся, мой добрый человек. Через три дня, помяни мои слова. Хорошего вечера. У меня еще есть работа.
Он удалился, оставив «моего доброго человека» стоять с открытым ртом. В конце концов, я закрыл свой рот, но не смог захлопнуть крышку своего любопытства.
В эту ночь, возвращаясь домой, я смотрел на темную улицу с новым интересом. Черные дома, вздымающиеся словно барьер, за которым скрывались фантастические загадки. Ряд за рядом, и не дома, но темные подземелья снов. В каком доме скрывался мой незнакомец? В какой комнате он взывал к своим странным богам?
Я снова ощутил присутствие чуда в этом мире, таящейся странности за кулисами аптеки и жилого дома. Черные книги все еще читались, и странные незнакомые люди ходили и что-то бормотали, свечи горели ночью, а потерявшаяся кошка могла означать избранную жертву.
Но у меня болели ноги, поэтому я направлялся домой.
II
Все повторялось по-старомусолодовое молоко, вишневая кола, вазелин, листерин, сетки для волос, купальные шапочки, сигареты и что еще у вас есть?
У меняголовная боль. Это произошло четыре дня спустя, почти в то же самое время ночи, когда я снова занимался чисткой.
Конечно, вошел он.
Я все время говорил себе, что не ждал его возвращения, но в действительностиждал. У меня появилось странное чувство, когда щелкнула дверь. Я ждал звука шагов ботинок от Тома Макканна.
Вместо этого раздался оживленный стук полуботинок.
Английских полуботинок. За 18,50.
На этот раз я поднял глаза.
Это был мой незнакомец.
По крайней мере, он был там, где-то под роскошным в тонкую синюю полоску костюмом, безукоризненной рубашкой и фуляровым галстуком. Он был выбрит, прекрасно подстрижен, сделал маникюр и, очевидно, приобрел выигрышный билет на ирландских лотереях.
Привет. Ничего плохого не было в этом голосея слышал похожие много раз в вестибюлях шикарных отелей в течение многих лет, наполненные энергией, уверенностью и авторитетом.
Так, так, так, все, что я мог сказать.
Он усмехнулся. Его рот уже не был простой складкой. Это была командирская труба. Из этого рта могли изрыгаться приказы и указания. Этот рот уже не был предназначен для нерешительных оправданий. Это был рот для заказа дорогих обедов, выбора винтажных вин, дорогих сигар; рот, который лаял на таксистов и швейцаров.
Удивлены, увидев меня, а? Я говорил, что это займет три дня. Хочу вернуть вам деньги, спасибо за доброту.
Это было хорошо. Не спасибо, а деньги. Мне нравятся деньги.
Мысль о них сделала меня приветливым.
Итак, ваши молитвы были услышаны, а? сказал я.
Он нахмурился.
Молитвыкакие молитвы?
Почему я так подумал я вновь сделал глупую ошибку бесспорно.
Я не понимаю, огрызнулся он, прекрасно все понимая. Возможно, возникло какое-то недопонимание относительно моих покупок в тот вечер? Несколько необходимых химических веществ, вот и все, чтобы закончить эксперимент, о котором я говорил. И я должен признаться, что свечи нужны были, чтобы освещать мою комнату. Мне отключили электричество днем раньше.
Ну, может все и так.
Могу так же сказать, что эксперимент был успешным. Да, сэр. Отправился в «Ньюсом» с результатами, и они поставили меня помощником директора по исследованиям.
«Ньюсом» был самым большим химическим заводом в нашей части страны. И он вошел туда прямо в лохмотьях и был «назначен» помощником директора по исследованиям! Ну, век живи, век учись.
Итак, вот деньги 2,39 доллара, не так ли? Можете ли вы дать сдачу с двадцатки?
Я не мог.
Все в порядке, оставьте себе.
Я отказался, я не знаю почему. Мне отчего-то показалось, что я снова ощутил странное чувство.
Хорошо, тогда скажите, что нам делать. Вы закрываетесь, не так ли? Почему бы нам не спуститься вниз по улице в таверну, чтобы немного выпить? Я разменяю. Пойдем, я испытываю желание отпраздновать.
И вот через пять минут я шел по улице с мистером Фрицем Гультером.
Мы сели за столик в таверне и сделали заказ. Ни он, ни я не были в покое. Каким-то образом между нами была негласная тайна. Казалось, что я обвиняю его в преступном знаниия из всех людей один знаю, что за этой безукоризненно одетой фигурой три дня назад скрывался призрак. Призрак, который задолжал мне 2,39 доллара.
Мы выпили, мы оба. Призрак стал немного бледнее. Затем еще по одной. Я настоял на том, чтобы заплатить за третий круг.
Это празднование, сказал я.
Он рассмеялся.
Конечно. И позволь мне сказать тебе, это только начало.
Только начало! С этого момента я собираюсь так быстро подниматься, что голова закружится. И я буду работать в том месте в течение шести месяцев. Собираюсь получить много новых оборонных заказов от правительства и развиваться.
Минутку, предостерег я, запасы истощились. Ты бежишь впереди поезда. Если бы я был на твоем месте, я все равно был бы ошеломлен тем, что случилось со мной за последние три дня.
Фриц Гультер улыбнулся.
О, это? Я ожидал этого. Разве я не сказал тебе об этом еще в магазине? Я работаю больше года, и я знал, чего ожидать. Это неудивительно, уверяю тебя. Я все спланировал. Я был готов умереть с голоду, чтобы провести необходимые исследования, и я голодал. Могу также признать это.
Конечно. Когда мы выпили в четвертый раз, препятствий больше не было. Когда ты вошел в магазин, я сказал себе: «Вот парень, который прошел через ад!»
Точнее не скажешь, сказал Гультер. Я прошел через ад, совершенно буквально, но все кончено, и я не сгорел.
Скажи, по секрету, какую магию ты использовал?
Магию? Магию? Я совершенно ничего не знаю о магии.
О да, конечно, Гультер, сказал я. Как насчет той маленькой черной книги в железной обложке, с которой ты был в магазине?
Немецкий текст по неорганической химии, огрызнулся он. Довольно, вот, выпей и закажем еще.
Я выпил еще. Гультер начал говорить немного свободнее. О своей новой одежде и новой квартире, о новой машине, которую он собирался купить на следующей неделе. О том, как он заимеет все, что захочет, о Боже, он еще покажет тем глупцам, которые смеялись над ним все эти годы, он вернет все ворчливым хозяйкам и проклятым бакалейщикам, и насмехающимся крысам, которые говорили ему, что он был слишком слаб на голову, чтобы изучать то, что задумал.
Затем он стал немного любезен.
Тебе бы понравилось работать в «Ньюсоме»? он спросил меня. Ты хороший фармацевт. Ты знаешь химию. К тому же ты неплохой парень, но у тебя ужасный творческий подход. Как насчет этого? Будь моим секретарем. Конечно, вот именно. Будь моим секретарем. Я все устрою завтра.
Я буду пить, заявил я. Перспектива просто опьянила меня.
Мысль о побеге из проклятого магазина, вырваться из окружения «коки»-лиц, «сигар»-голосовопределенно опьянила меня. Как и следующая порция горячительного.
Я начал кое-что видеть.
Мы сидели у стены, а огни таверны были тусклыми. Пары вокруг нас болтали что-то монотонно, это было немного успокаивающе. Мы сидели в тени у стены. Теперь я посмотрел на свою теньнеуклюжую, мерцающую карикатуру на себя, сгорбившуюся над столом. Какой контраст она представляла перед моей внезапно воздвигшейся массой!
Его тень, сейчас
Его тень, сейчас
Я видел это. Он сидел прямо через стол от меня. Но его тень на стене стояла!
Мне больше не надо Скотча, сказал я, когда подошел официант.
Я продолжал смотреть на его тень. Он сидел, а тень стояла.
Это была большая, чем моя тень и более темная. Ради забавы я подвигал руками вверх и вниз, создавая силуэты голов и лиц. Он не смотрел на меня, он жестом подзывал официанта.
Его тень не двигалась. Она просто стояла там. Я смотрел и наблюдал, и все пытался отвести взгляд. Его руки двигались, но черный контур стоял неподвижно и тихо, руки свисали вдоль боков. И все же я видел знакомый абрис его головы и носаэто не было ошибкой.
Скажи, Гультер, сказал я. Твоя теньтам, на стене
Я замолчал. Мои глаза были мутны.
Но я почувствовал, как его отношение ко мне меняется даже сквозь пары алкоголя.
Фриц Гультер поднялся на ноги, а затем приблизил свое мертвенно-бледное лицо ко мне. Он не смотрел на свою тень. Он смотрел на меня, как бы сквозь меня, отыскав что-то с ужасом за моим лицом, моими мыслями, моим мозгом. Он смотрел на меня и словно в какую-то свою личную преисподнюю.
Тень, сказал он. Нет ничего плохого в моей тени. Ты ошибаешься. Помни, что ты ошибаешься. И если ты когда-нибудь повторишь это снова, я разобью тебе череп.
Затем Фриц Гультер встал и ушел. Я смотрел, как он идет по залу, двигаясь быстро, но немного неуверенно. Позади него, двигаясь очень медленно и явно уверенно, скользила его высокая черная тень.
III
Если вы можете построить лучшую мышеловку, чем ваш сосед, вы можете сами попасть в нее.
Это то, что я сделал по отношению к Гультеру. Вот я уже был готов принять его предложение о хорошей работе в качестве его секретаря, и тут же совершаю пьяную глупость!
Через два дня я все еще называл себя дураком. Тени, которые не следуют за движениями тела, ха! Что это была за тень, которую я видел той ночью? Это была не тень, это был Скотч, который я пил. Ох, прекрасно!
Поэтому я стоял в магазине и посыпал мороженое проклятиями, а также расколотыми орехами.
Я чуть не уронил орешницу второй раз за ночь, когда снова вошел Фриц Гультер.
Он поспешил к прилавку и устало улыбнулся мне.
У тебя есть минутка?
Конечно, подожди немного, пока я обслужу тех людей.
Я отложил мороженое и помчался назад. Гультер сел на табурет и снял шляпу. Он обильно вспотел.
Я хочу извиниться за то, как я повел себя той ночью.
Ну, все в порядке, мистер Гультер.
Я был немного взволнован, вот и все. Выпивка и успех ударили мне в голову. Без обид, я хочу, чтобы ты это понял.
Просто я нервничал. Твои подшучивания насчет моей тени, это звучало слишком похоже на то, как меня постоянно высмеивали за мои исследования в своей комнате. Владелица дома обычно обвиняла меня во всех грехах. Заявляла, что я расчленил ее кошку, что сжигаю фимиам, пачкаю пол мелом. Некоторые из молокососов, что жили внизу, начинали поднимать вой, будто я какой-то псих, погрязший в колдовстве.
Помните, я не спрашивал его автобиографию. Все это звучало немного истерично. И притом Гультер выглядел соответствующе.
Он потел, его линия рта кривилась и дрожала, как когда мы познакомились с ним.
Но скажи, причина, по которой я пришел, не сможешь ли ты назначить мне успокоительное. Нет, ни бром или аспирин. Я принимал их много раз с того вечера. Мои нервы совсем расшатались. Эта работа в «Ньюсоме» просто убивает меня.
Подожди минутку, я посмотрю.
Я ушел в заднюю комнату. Следует добавить, что я тот час вернулся и взглянул на Гультера через щель.
Хорошо, я буду честен. Не на Гультера я хотел взглянуть. На его тень.
Когда клиент сидит на табурете, огни магазина освещают его так, что его теньэто всего лишь маленький черный бассейн под ногами.
Тень Гультера была полным силуэтом его тела, в общих чертах. Черная, глубокая тень.
Я моргнул, но это не помогло.
Тем не менее, как это ни странно, тень, казалось, была направлена параллельно его телу, а не под углом к нему. Она появлялась словно от его груди, а не от ног. Я не знаю рефракции, законов света, все эти технические вещи. Все, что я знаю, это то, что у Фрица Гультера была большая черная тень, сидящая рядом с ним на полу, и что из-за этого видения противный холодок пробежал по моему позвоночнику.
Я не был пьян. Он тоже. Как и тень. Все трое существовали.
Вот Гультер снова надел шляпу.
Но не тень. Она просто сидела там. Припав к полу.
Все было неправильно.
Тень не была гуще в одном месте, более чем в другом. Была равномерно темной, и как я отметилконтуры ее не размывались и не исчезали. Они были четкими.
Я смотрел и смотрел. И многое видел, чего до этого не замечал. Тень не носила одежды. Конечно! Для чего ей надевать шляпу? Она была обнажена, эта тень. Но она принадлежала Гультеруна ней были его очки. Это была его тень, без сомнения.
Это меня вполне устраивало, потому что я не хотел другого.
Копаясь среди успокоительного, я еще несколько раз взглянул сквозь щель.
Теперь Гультер смотрел вниз через плечо. Он смотрел на свою тень. Даже издалека, как мне показалось, я увидел на его лбу новые бусинки пота.
Он знал, хорошо!
Наконец я вышел.
Вот оно, сказал я. Я не отрывал глаз от его лица.
Хорошо. Надеюсь, что это сработает. Я должен поспать. И ещето предложение о работе все еще в силе. Как насчет завтра утром?
Я кивнул, выдавив улыбку.
Гультер заплатил мне и встал.
Увидимся тогда.
Конечно.
А почему бы нет? В конце концов, что плохого в работе с боссом с неестественной тенью? У большинства боссов есть другие недостатки, много хуже и более конкретные. Эта теньчто бы это ни было и что бы с ней было не так, не укусит меня.
Хотя Гультер вел себя так, как будто она могла укусить его.
Когда он повернулся, я смотрел ему в спину и на длинный черный контур, который следовал за ним. Тень поднялась и шествовала позади. Шествовала.