Проходя через просторный холл около библиотеки она остановилась у высокого окна с книгой в руках стоял один из самых прелестных юношей, каких ей доводилось видеть в жизни знакомые черты почудились ей в его склонённом задумчивом лице.
«Бог мой, это же Саймон!» мысленно воскликнула она.
Ощутив на себе пристальный взгляд, юноша поднял голову. Он, конечно же, сразу узнал Онки, но, видимо, не спешил бурно реагировать на неожиданную встречу.
Что такое? спросил он с лёгкой прохладной улыбкой, Ты смотришь на меня, будто увидела приведение.
Онки нашлась не сразу.
Возможно, так оно и есть, медленно проговорила она, пытаясь примириться с мыслью, что сейчас здесь перед её глазами самое прекрасное существо во Вселенной, и, пожалуй, если бы Всеблагая, сотворившая весь мир и всех людей, на самом деле существовала, то она, Онки, непременно изобрела бы способ выразить Ей своё почтение за столь великолепное произведение.
Что ты читаешь? спросила она быстро, чтобы уцепиться за какую-нибудь тему, а не просто глупо стоять и смотреть
Саймон молча повернул книгу так, чтобы Онки смогла прочесть название.
История философии, -озвучила она задумчиво, неплохой выбор, и какая же тебе ближе из всех великих концепций мироустройства?
Саймон взглянул на неё пытливо и, как ей показалось, чуть насмешливо.
Ты хочешь, чтобы я дал тебе ответ прямо сейчас? в его глазах заиграли лукавые огоньки.
Онки слегка растерялась.
Нет, ты можешь подумать
Саймон рассмеялся.
Тебе так важно это знать?
Я спросила Ты ответь Что такого? заупрямилась она, чувствуя, что краска тёплой волной заливает лицо. Ей давно не приходилось разговаривать с юношами, тем более с такими хорошенькими, её окружение состояло в основном из бойких и деловых девчонок.
С таким же успехом ты могла бы задать вопрос и попроще, Саймон легкомысленно захлопнул книгу, ведь тебе на самом деле не важно, что именно я скажу, а важно, чтобы я говорил хоть что-нибудь, верно?
Должно быть, он знал уже об очаровании своих больших зелёных глаз, острого носика, маленького рта, изящно обрамлённого тонкими губами Слишком уж искушенно следил Саймон за сменой выражений на лице Онки Сакайо, оценивая силу произведённого им впечатления.
Пожалуй, ты прав, буркнула она, досадуя на себя за то, что не сумела скрыть своего ослепления, сегодня вечером в кафе я буду слушать твои рассуждения на любую тему, Искренность и прямота всегда были её козырными картами, Онки не преминула воспользоваться ими и на этот раз.
Ты так говоришь, будто я уже согласился, заметил Саймон, капризно поджав губки.
А ты не согласен? спросила Онки почти резко. Внезапное волнение, как порыв ветра, захватило её. Почему-то ей показалось, что отказ именно этого юноши пойти с нею на свидание страшнее конца света. Но ведь он вполне мог не хотеть сидеть с нею в дурацком кафе-мороженом! С какой стати вообще она, приглашая его минуту назад, была так уверена в его положительном ответе? Просто потому, что они старые знакомые? Глупо. За четыре года многое может измениться: может лопнуть один банк и возникнуть десяток новых, например. Вдруг у Саймона появилась подружка? Онки обеспокоенно скользнула взглядом по его воротничку и галстуку. Не обнаружив нигде заветной булавки, она испытала некоторое облегчение.
От юноши не укрылась эта её порывистая проверка, красивым движением руки он прикоснулся к своему галстуку так, словно хотел его поправить, и, искоса поглядывая на Онки, заметил:
Даже если у меня нет никого, я не хожу на свидания с кем попало.
Я смотрю, ты совсем не изменился! рассердилась она, такая же язва!
Онки хотела было повернуться и уйти, негодование на миг пересилило в ней очарованность, но Саймон сказал:
Ты ведь так и не получила ответа.
Она раздражённо обернулась:
Ну?
Я согласен.
Онки Сакайо поспешила через холл дальше, она старательно делала вид будто куда-то опаздывает, а на самом деле небывалое шальное счастье, точно сжатый газ в баллоне, распирало её изнутри, ей невыносимо хотелось нестись вприпрыжку, махать руками, орать во всё горло
Да! Да! Он сказал «да»! И сегодня сегодня вечером через несколько часов они увидятся снова!
Глядеть в лицо обыкновенного, в сущности, мальчишки, и верить, что перед тобою тот, ради кого демиурги творили Вселенную о! такое возможно только в двадцать Но это, пожалуй, лучшее, что случается с людьми на земле.
Онки Сакайо училась на юридическом факультете и состояла в студенческом объединении, являющемся составной частью общественной правозащитной организации «ЦветокДружбы». Всё своё время, свободного от лекций и семинаров, она проводила вместе со своими подругами-единомышленницами, расследуя различные дела, которые по каким-либо причинам игнорировали власти, вскрывая эпизоды чиновничьего произвола, помогая обрести справедливость обманутым недобросовестными коммерческими фирмами и тому подобное работы всегда было невпроворот, девочки спали по четыре-пять часов приходилось разгребать постоянно прибывающие обращения от тех, кому кроме «цветкаДружбы» уже не на что было надеяться.
Последний громкий скандал разразился вокруг строительной компании «ШирокиеГоризонты», которая недавно выиграла тендер на обновление жилого фонда в нескольких кварталах Атлантсбурга. Вышеназванная компания, получив землю по застройку, обязалась выделить часть новых квартир для предоставления собственникам старого жилья, которое в ближайшем будущем планировалось сносить, чтобы на его месте тоже выстроить современные, более комфортабельные и вместительные дома. Однако, оформив документы на землю и опубликовав проектные декларации нового жилья, компания сразу же начала распродавать квартиры, мотивируя это тем, что средств на дальнейшее строительство у неё не хватает, хотя она и получала значительную поддержку из городского бюджета. Жителям старых квартир, прямо под окнами у которых возводились небоскрёбы, когда они спрашивали о том, скоро ли состоится у них обещанное новоселье, представители компании отвечали неопределённо, постоянно переносили сроки, а торговля недвижимостью шла полным ходом. Прокуратура, привлечённая несколькими заявлениями граждан, в действиях компании не усмотрела никаких нарушений действующего законодательства. День проходил за днём, дома строились на государственные деньги, квартиры продавались, но ни одна семья не была пока переселена из ветхого жилья в новое.
У себя в комнате Онки увлеченно переписывалась со своими товарками из «ЦветкаДружбы» действия вышеназванной строительной компании возмущали её до глубины души. Текущей задачей было выйти на генерального директора, некую Аллис Руэл это дало бы шанс раздобыть достоверную информацию и в конечном итоге вывести недобросовестных дельцов на чистую воду.
Онки придумала обратиться за помощью к Малколму. Она предложила ему сделаться приманкой для Аллис войти с нею в более-менее близкие отношения и впоследствии выудить у неё необходимые сведения.
Бизнесу есть дело только до барыша, а судьбы проживающих в старых кварталах людей не слишком его волнуют! с жаром говорила она, и никто не собирается им помогать, кроме нас, этим людям!
Но ведь это же нечестно, слегка разочарованно заметил Малколм, действовать такими методами
Эх, ты, идеалист! махнула рукой Онки, Это только в сказках добро побеждает зло в честном поединке, а в наше время и добру приходится быть подлым
Кроме «ШирокихГоризонтов» было ещё много не менее интересных и актуальных проблемы. Онки так увлеклась деловой перепиской, что совершенно потеряла счёт времени. О назначенном свидании она вспомнила лишь тогда, когда за окном начали сгущаться сумерки, и единой волшебной вспышкой россыпь жёлтых фонарей расцветила территорию Норда.
Прибежав в детское кафе растрёпанной и возбуждённой, Онки застала там Саймона: он сидел за столиком один и складывал кораблики из салфеток. На столе стояла уже целая эскадра. Заметно было, что он обиделся, однако это даже пошло ему на пользу, немного сбило с него спесь Онки удовлетворенно отметила про себя, что его давешняя капризно-самодовольная гримаска уступила место взволнованной растерянности. Однако, завидев её, Саймон постарался придать лицу выражение гордой невозмутимости.
Заставлять юношу ждать неприлично, заявил он нарочито прохладным тоном.
Да брось, отмахнулась Онки, присаживаясь, это же просто дружеское чаепитие, давно не виделись, она сказала так нарочно, чтобы скомкать чувственную напряжённость первой встречи, ей всё еще было немного неловко за себя, Прости, я немного закопалась с делами. Рассказывай.
Про что?
Про древних философов, разумеется. А хочешь не про них
Онки положила подбородок на сложенные руки и, любуясь, смотрела на Саймона лучистыми глазами.
Не хочу рассказывать, сказал он, картинно отворачиваясь.
Почему?
Просто не хочу.
Так не бывает, всегда есть причина.
Я обиделся.
Ну и что мне с этим делать?
Что хочешь.
Давай я куплю тебе пирожное. Это искупит мою вину?
Нет.
А мороженое?
Нет.
Какой ты, оказывается, претенциозный!
Со стороны, вероятно, спор двоих за столиком выглядел крайне глупо; ещё несколько минут назад Онки с трудом могла представить себе, что теряет драгоценное время, ведя подобную несуразную бессодержательную беседу с кем-либо, но сейчас происходящее приводило её в неописуемый восторг она с радостью просидела бы здесь хоть целую вечность, бестолково препираясь с Саймоном, азартно пытаясь поймать взгляд его чарующих зелёных глаз, которые он нарочно прятал
Детское кафе закрывалось в десять часов Онки провожала юношу к корпусу общежития уже под россыпью ясных весенних звёзд.
Они ненадолго остановились в аллее, где узорчатые тени листвы чередовались с расплывчатыми пятнами золотого фонарного света.
Можно тебя поцеловать? спросила она, ласково развернув к себе Саймона за плечо.
Нет, сказал он.
Они стояли под фонарем, и его ресницы длиною в добрых три четверти дюйма бросали тени на лицо. Онки была так сильно очарована этим созданием, таким юным, таким красивым, что даже отдавая себе отчёт в поспешности своих действий, ничего не могла с собой поделать Ни одному юноше до сих пор не удавалось столь сильно растревожить ее душу.
Это потому, что ещё слишком рано? спросила она, не умея скрыть огорчения.
И поэтому тоже.
Онки напряглась.
Разве есть ещё какие-то причины?
Саймон поднял на неё глаза. Наполнившись мягкими бликами, они показались ей в эту секунду прекраснее, чем когда-либо.
Я не целовал никого, сказал он тихо и серьезно, и поцелую только тогда, когда буду совершенно уверен, что люблю
Ясно, мрачно обронила она, прости.
И они пошли дальше по аллее, тени их под фонарями то удлинялись, истончаясь, то снова укорачивались. Свежие весенние ароматы плыли над землёй, стелились невесомым полотном, растревоживая, будоража, навевая сладкое мечтательное оцепенение.
Двое в вечерней тишине не торопились. Они продолжали идти медленно, молчали, изредка перебрасываясь ничего не значащими замечаниями о том, как это всё хорошо: фонарный свет, первое апрельское тепло, скользящие под ногами узоры листвы Никто из них не делал попыток преодолеть лёгкое отчуждение, возникшее между ними после обсуждения поцелуев.
Снова остановились и взглянули друг на друга Онки и Саймон только возле входа в корпус.
Но насчёт меня ты не уверен? вопрос был, очевидно, риторический, но он так и вертелся на языке, она не могла уйти, не задав его напоследок.
Нет.
Мне кажется, ты предаёшь много значения мелочам, Онки старалась, чтобы её слова прозвучали спокойно и весело, будто бы между прочим (она не уговаривает его, ни в коем случае!) Это же просто поцелуй
А для тебя это мелочи? спросил он, настороженно прищурившись, Так, ничего серьёзного?
Я не это хотела сказать Я имела ввиду затараторила Онки, почувствовав его натянутую интонацию и осознав, что попала впросак.
Но именно это ты и сказала.
И что, ты опять обиделся? осведомилась она с усталой досадой.
Нет. Я сделал выводы.
О, Криста, дочь господня! воскликнула она шутливо и вместе с тем печально, с тобой просто невозможно! Что ни скажешь, всё не так! Как на бочке с динамитом ни закурить, ни пукнуть!
Браниться в присутствии юноши неучтиво, непреклонно заметил Саймон, демонстративно отвернув своё прелестное личико.
В таком же примерно стиле проходили и все остальные свидания Онки и Саймона; каждому из них удавалось держать другого в напряжении; иногда они от этого уставали и, поссорившись по какому-нибудь совершенно пустому поводу, не виделись в течении нескольких дней, но потом их снова начинало тянуть друг к другу, какое-то время они сопротивлялись неведомой силе, стремящейся столкнуть их точно шары на бильярдном столе, но в итоге сдавались почти одновременно и снова возобновляли свои свидания-дуэли.
Риторический вопрос «Ну как, ты всё ещё не уверен?» Онки задавала Саймону теперь почти при каждом прощании у подъезда общежития мальчиков, и он, превратившись в повседневную присказку, в хохму, постепенно утратил свою остроту и таинственный нежный смысл.
Саймон это почувствовал и в какой-то вечер не преминул укоризненно заметить Онки:
Ты как будто бы уже и не хочешь поцеловать меня
Хочу, только ты всё равно не позволишь, резонно пояснила она, так что же мне теперь ходить, натянув носок на голову, и выть?
Да, ответил Саймон с комичной строгостью.
Ну, на это я не готова даже ради тебя, отмахнулась Онки со смехом.
Юноша на секунду задумался, дразнящая усмешка заиграла на его тонких, удивительно красиво вырезанных губках можно было с уверенностью сказать, что он задумал очередную пакость:
А на что ты готова, чтобы завоевать мой поцелуй?
Ты начинаешь торговаться? спросила Онки с хитрым прищуром, Это меня уже обнадеживает.
Напрасно, заявил Саймон. Он достал карманное зеркальце и, принявшись с нарочитой тщательностью поправлять свою длинную чёлку, задумчиво добавил, вдруг я скажу, что поцелую тебя только если ты станешь Президентом
Тогда я стану им, чёрт возьми, выдала Онки сумрачно, с каким-то крепким зловещим нажимом.
Саймон почувствовал, что слегка заигрался, и желая смягчить возникшее напряжение, приблизился к ней на шаг и едва ощутимо коснулся её руки.
Онки вздрогнула и зачем-то отдёрнула свою руку, будто от тока, а потом, внезапно опомнившись, схватила Саймона за оба запястья и порывисто привлекла к себе их лица так рискованно сблизились, что поцелуй, казалось, был неминуем, каждый ощущал кожей тёплое дыхание другого это длилось несколько долгих мгновений но потом Саймон резко отвернул голову, чтобы не дать ей поймать губы, если она попытается, но Онки не попыталась, она выпустила его руки и отступила назад
Я еще не Президент, констатировала она желчно.
Оба они потом в течение длительного времени вспоминали этот эпизод, каждый на свой лад; Онки показался оскорбительным его подчёркнутый протест, в конце концов, если уж он сам её спровоцировал Саймона же задело её неожиданное охлаждение в последний момент решила, так иди до конца ему было досадно, что она сдалась, как говорится, без боя и не попробовала преодолеть его очевидно показное сопротивление Но никто из них не озвучил другому своих выводов, непонимание между ними так и не рассеялось их и без того непростые взаимоотношения ещё более усложнились
С тех пор они никак не возвращались к вопросу поцелуев, просто избегали этой темы, она стала запретной, и даже шуточки из серии «уверен не уверен» перестали быть обязательным атрибутом их вечерних прощаний.
Онки должна была отработать наставницей один полный год, но не обязательно непрерывно, по желанию можно было поделить этот год на части пробыв в Норде три месяца, девушка попросила разрешения уехать ей написали подруги из «ЦветкаДружбы», им срочно понадобилась помощь.
О своём отъезде Онки сообщила Саймону не без тайного торжества; ей нравилось периодически напоминать ему о том, что он не самое главное в её жизни.
Прощаясь с Онки возле ворот, за которыми её ждало такси, Саймон втайне надеялся на какое-либо прояснение их отношений, или хотя бы на воскрешение темы поцелуев скорое расставание обычно подталкивает людей к таким вещам. Но Онки вела себя совершенно так же как обычно, легкомысленно шутила, смеялась, и он не знал искренна она или притворяется именно это заставляло сжиматься его сердечко по тонкой летней рубашкой с ручной вышивкой-мережкой на воротничке и манжетах