- Мы найдем где-нибудь водоросли, сплетем из них плащи и поплывем в них, - предложил я, надевая штаны, затем рубаху. Лучи солнца отражались от воды вокруг, потому на поверхности подолгу находиться без одежды из водорослей, которые гасили опасные для кожи лучи, было черевато последствиями. Мне с моей белой кожей солнечные ванны и вовсе были противопоказано. - Как тебе моя идея? Стражники подумают, что мы просто плавучая трава.
- Вот вроде и возразить тебе нечего, а идти за тобой все равно боязно! Эх, Котик, чую, ты своим языком меня в морскую пучину заманишь...
- Именно это я и пытаюсь сделать, - я подмигнул ему, застегивая последнюю пуговицу.
В лагере нас уже ждал теплый обед в кругу стаи. Мы нашли Луну в столовой и уселись возле него, надеясь услышать очередную байку из его бурной молодости.
- Твои глаза, малек, становятся заметными, - сказал мне старик к концу обеда. - На твоем месте я бы устроил обвал со дня на день, иначе всем нам несдобровать. Понимаешь, о чем я?
- Думаю, именно так я и сделаю. Завтра же.
Остаток дня я провел, вытачивая из морских камней белесые жилки, после чего вернулся на свою территорию и быстро собрал миналию.
Когда я сдавал свою работу Карпуше, он, как всегда, недовольно поморщился.
- Совсем ты от рук отбился, - рыкнул он, хмурясь. - Так больше продолжаться не может! С завтрашнего дня работаешь под моим надзором.
В ответ, подражая своим соратникам, я равнодушно промычал что-то вроде "как прикажете" и пошел в столовую. За внешним спокойствием мне едва удавалось скрыть разбирающую меня досаду. Вот надо было ему ко мне прицепиться в тот самый день, когда я собрался убежать!
Вмешательство Карпуши могло разрушить все мои планы! Стоит ему немного присмотреться, он обязательно заметит, что цвет моих глаз начал меняться. К моему счастью, я родился голубоглазым, потому изменения в радужке не привлекали внимания. Чего не скажешь о белке: он весь уже был в сиреневых прожилках. Если раньше еще можно было соврать, что это лопнувшие от курения сосуды, то сейчас, когда среди них начали появляться яркие бирюзовые пятна, врать было уже нечего.
Была бы моя воля, я бы убежал сразу, как понял, что не смогу вернуть зеленых к нормальной жизни. Но командир голубых сказал, что для стражи будет подозрительным, если в один день погибнет зеленый, а на следующий среди воров появится новенький, у которого даже глаза не поменялись. Потому мне и пришлось ждать несколько месяцев, живя на два лагеря, питаясь только раз в день и работая в два раза больше. И сейчас из-за Карпуши все эти усилия запросто могут пойти моржу под хвост!
Пока я обдумывал свое невеселое положение, подошла моя очередь в столовой. Из общего котла я получил свою порцию похлебки и пошел за стол. Для приличия я сделал вид, что ем, затем аккуратно вывалил еду в особый мешок, который носил на поясе специально для этого. Среди зеленых можно было особенно не прятаться: всем было наплевать, что я делаю со своей едой. Главное, чтобы Карпуша не заметил.
По пути к своей хижине я заглянул в отхожее место, - огороженную яму, ведущую в океан, - и между делом вывалил туда содержимое своего мешка. Как и каждый день до этого, мое маленькое преступление было проделано с блеском.
Ночью, когда уже во всю светила луна, мне скрутило живот. Пришлось выбираться из хижины и снова бежать к отходной яме.
Увы, отравление дрянью, которая содержится в морских камнях, оказалось не намного лучше отравления миналией. Бесконечный зуд по всему телу, частая слабость в мышцах и ужасные проблемы с пищеварением. Все это, конечно, терпимо, но только длится до полугода! Луна сказал, в лучшем случае меня отпустит, когда глаза изменят цвет. В худшем я буду похож на обрызганного кислотой слепого калеку.
Возвращаясь из отхожего места, я чувствовал себя так, как будто меня вывернули наизнанку, а потом вернули обратно. В ушах гудело так, что я не улавливал даже собственных мыслей. Сквозь этот шум мне даже начало казаться, что я слышу чьи-то голоса.
Почувствовав, что вот-вот свалюсь от слабости, я схватился за что-то, торчащее из затвердевшей мусорной кучи, и замер, отдыхая. Приступ должен был пройти через пару минут.
- ... Я точно знаю, оранжевые попусту воздух не сотрясают! Они уверены...
Я вздрогнул и открыл глаза.
Было похоже, что это был вовсе не шум в голове, а настоящий голос.
Я прислушался, чтобы убедиться, что мне это не кажется.
- ... Ты еще погромче говори, чтобы нас стража услышала!... - шепот, будто вдалеке зарокотал гром. Голос Карпуши.
Не веря своим ушам, я пошел на звуки этого великолепного голоса: судя по всему, говорившие находились в одной из хижин в самом центре лагеря. Вычислив ее, я затаился у окна.
- Наше солнце прислало чайку с белыми крыльями. Ты ведь знаешь, что это значит? - спросил кто-то.
- Быть того не может... - в своем воображении я видел, как Карпуша ударил себя по любу и выпучил глаза от удивления. - Не верю!...
- И все же оно так. Все готово. Скоро все наши мечты могут оказаться реальностью. Как тебе такой расклад?
- А если они все знают? Если они просто делают вид, что не замечают? Столько лет рабства!... Не может быть, чтобы они потеряли бдительность.
- Нам ведь все еще присылают эти грибы... Не думаю, что они раскусили нас.
- А шпионы? Они же везде... - мне на миг показалось, что голос Карпуши дрогнул от страха. - Все, кому мы могли доверять, погибли, - прошептал он. - Еще одно предательство и все, чего мы достигли, пойдет на дно морское.
- Плохие это шпионы, если до сих пор нас всех не повязали, - насмешливо ответил второй голос.
- Но грибы-то пропали! Что это, как не знак? Не предупреждение? Они следят за нами, они все знают...
- Да ничерта они не знают: знали бы, вмешались! Все не как раньше, и мы не знаем, почему. Но зато знаем вот что: сейчас у нас есть возможность. Время, когда можно было сомневаться, прошло. Тебе нужно выбрать, на чьей ты стороне. И, ты знаешь, если ты выберешь неверную сторону, у нас не останется выбора. Или ты с нами, или ты против нас!
- Да как твой поганый язык поворачивается!?...
Как будто запустили тяжелый механизм: рычание, шум пара, визг трущихся деталей... От возмущения Карпуша опять потерял власть над своим голосом.
- Ох, ты та еще крыса, - выдохнул он, успокоившись. - Я на вашей стороне. Отправляй ему черную чайку.
По звукам я понял, что ночная аудиенция закончилась. Неведомый гость Карпуши начал прощаться, собираясь уходить.
Я осторожно обошел хижину и быстро спрятался за кучей мусора неподалеку. Мне очень хотелось увидеть, кто же этот таинственный заговорщик.
Когда он вышел, я отметил, что его фигура не закутана в черный плащ и лицо не скрывает маска стражника. В какой-то степени я ждал именно этого, потому теперь мое желание увидеть странного посетителя выросло вдвойне. Я весь обратился в зрение.
Когда он проходил мимо кучи, лунный свет упал на его лицо. Я онемел от удивления, когда узнал в этих чертах одного из наших, зеленых. Это был дурик, который днем не мог и трех слов связать, ходил, шатаясь! Я все думал, что он помрет со дня на день...
Мужик прошел мимо меня твердой походкой, насвистывая что-то веселенькое.
Ведомый странным чувством, я стал красться за ним, прячась за кучами мусора. Так я прошел почти весь лагерь, пока заговорщик не вышел за его пределы. Тут стало сложнее, так как на тропах свалки прятаться было негде. Я понадеялся на то, что меня спрячет темнота, и на свой страх и риск двинулся дальше. Мне хотелось узнать, что он будет делать.
Мы шли в сторону причала, там останавливались стражники, когда привозили нам пищу. Заговорщик перестал беспечно насвистывать, как только вышел из лагеря. Несколько раз по пути он оборачивался и внимательно вглядывался в темноту: проверял, нет ли за ним хвоста. Я замирал на месте, прижимаясь к стене мусора в какой-нибудь нелепой позе. Среди разных предметов моя по-дурацки распластанная фигура не бросалась в глаза, потому мне удавалось остаться незамеченным. Зато я видел свою жертву отлично.
Кит научил меня одной уловке, с помощью которой можно улучшить ночное зрение. Нужно было выдохнуть весь воздух из легких, потом дышать часто. Если при этом вглядываться в звезды, можно даже заметить, как зрение обострится: огоньков станет больше. Может, это все был обман и Кит подшутил надо мной, но все же я верил, что после этих махинаций вижу лучше.
Итак, псевдо-наркоман шел к причалу для стражников и нервно оглядывался. Следуя за ним, я все меньше понимал, что тут происходит.
Достигнув причала, он остановился и полез наверх стены, которую возвели специально. Эта стена разделяла нас с лагерем голубых и была в три метра толщиной и в два с половиной высотой. Взобраться по ней было тяжело, но у заговорщика неподалеку был тайник, в котором оказалась небольшая лесенка.
Приблизившись к той стене, я услышал птичий писк. Видимо, мой полуночник привязывал к птичьей лапе записку для оранжевых. Через какое-то время я увидел и саму птицу: она взлетела вверх и устремилась на юг, кувыркаясь в воздухе так, как будто у нее были проблемы с крыльями. Птица была полностью белой. Это показалось мне странным, ведь я, кажется, отчетливо слышал, что Карпуша велел отправить черную птицу.
К тому моменту, когда мужчина спустился, я уже успел спрятаться на стене у причала, чтобы он не заметил меня, возвращаясь в лагерь. Но мой план дал течь: вместо того, чтобы повернуться ко мне спиной и преспокойно пойти в лагерь, заговорщик направился прямо на причал! Ему достаточно было просто повернуть голову, чтобы обнаружить меня, висящего почти у него за спиной!
Я вжался в пласт мусора, во что-то жесткое, с острыми углами. Если полуночник повернется и заметит меня, все будет очень плохо! Мне едва удавалось сдерживать участившееся от страха дыхание.
Заговорщик встал на причале, сложив руки на груди. Сперва я подумал, что он хотел облегчиться или вроде того... но нет, похоже, он тут ждал чего-то.
Прошло несколько минут, мои мышцы сильно затекли, удерживаться стало сложнее. Руки вспотели и начали соскальзывать с гладкой поверхности. Ко всему прочему усилился зуд, прямо за коленкой! Я сходил с ума, мучаясь от желания почесаться и от страха быть обнаруженным, а проклятый заговорщик даже не отвернулся ни разу! Но дальше - больше. Вскоре из темноты показался легкий голубоватый свет. Сначала это была едва различимая точка, затем она выросла и вскоре превратилась в лодку, освещенную фонарем на носу.
Фонарь, который уверенно несла на себе лодке стражи! Только его мне и не хватало...
Медлить было нельзя. Единственное, что я мог сделать, это попробовать соскользнуть в воду без всплеска. Это было опасно, так как Огузок омывало сильное течение, которое могло унести меня от суши. Но разве у меня был другой выход?
Я стал нащупывать ногами опору, с которой можно было бы спуститься в воду, но ее, конечно же, не было. Пласт мусора, за который я ухватился, и так рассыпался. Когда я надавил мыском ботинка на какую-то выпирающую деталь, она отвалилась и со всплеском упала в воду.
Заговорщик тут же обернулся в мою сторону. Он посмотрел прямо на меня, мы встретились взглядами.
- Вот черт!... - выругался он, изменившись в лице. То, что выражали его глаза, мне совсем не понравилось. Одного мгновения хватило, чтобы я понял: если он меня достанет, живым я отсюда не уйду.
В панике я попробовал вскарабкаться по стене наверх, у меня даже получилось подняться на небольшую высоту, но тут между слоями мусора воткнулся гарпун, который чуть не лишил меня левой кисти. Это было оружие стражи, которая подплыла на лодке! Я машинально отдернул руку от гарпуна и тут же свалился в воду, успев только набрать в легкие побольше воздуха.
Теперь бороться за свою жизнь мне нужно было не со стражей, а с холодной водой и течением. Я что было мочи поплыл вниз, на глубину, где меня не смог бы найти гарпун стражи. Уйдя примерно на четыре метра вниз, я стал крутиться по сторонам, пытаться поймать руками хоть что-нибудь, чтобы не остаться в открытой воде. К моему огромному счастью, я почти сразу же наткнулся на подводную часть Огузка, перегнивающую твердую массу, поросшую водорослями. Вцепившись в пучки морской травы, которые находились сверху от меня, я стал думать.
Я сейчас под островом, если я буду осторожно двигаться спиной вперед, я смогу снова оказаться у края. Потом я начну всплывать вверх, цепляясь за водоросли, и окажусь недалеко от причала, откуда упал. Вряд ли меня там будут ждать: ведь плавающих людей сейчас почти нет. Скорее всего, пройдет минут пять, и они, покружив на лодке, решат, что я утонул.
Выждав некоторое время, я стал осторожно пробираться по дну острова вперед. Когда я почувствовал, что крыша надо мной кончилась, я предельно осторожно поплыл наверх. Пришлось открыть глаза, чтобы видеть сквозь воду свет от фонаря на носу лодки. Когда я на него наткнулся, я выбрал место немного подальше, чтобы всплыть. Легкие, которые уже давно начало покалывать, требовали свою порцию воздуха.
Уцепившись за край острова, я медленно высунул голову на поверхность воды. Только убедившись, что мое появление осталось незамеченным, я позволил себе вдохнуть.
Итак, моя жизнь теперь в безопасности: обязательно похвалю себя за это попозже! Восстановив дыхание, я стал перебирать руками по берегу, подтягивая себя поближе к лодке и причалу. Я вынырнул где-то в пяти метрах от них и мог слышать разговор с самого начала, но лучше было подобраться поближе, чтобы наверняка ничего не упустить.
- ...Это единственный причал в округе, никуда он не уйдет: потонет, - говорил стражник в лодке. Из-за маски у него на лице, которая не позволяла ему отравиться ядовитыми испарениями со свалки, его голос звучал как шум из ракушки.
Я с облегчением отметил, то стражник был только один, так что зря я опасался второго гарпуна.
- Он следил за мной... - заговорщик шипел и метался по причалу, как разъяренная крыса. - Воды его забери, он шел за мной и следил, как будто его кто-то послал! Все это время я был уверен, что это ваш шпион, а оказывается!...
- Успокойся. Считай, что его уже нет, - в отличие от моего полуночника, стражника не слишком волновало мое появление на их сходке. Он вообще не проявлял никаких эмоций, просто стоял, как изваяние, в темном плаще и в своей зловещей маске. - Итак, ты обещал передать нам важные сведения. Я слушаю.
- Да, разумеется, - закивал заговорщик, потираю руки. - Я готов подтвердить: оранжевые действительно готовят очередную попытку построить храм солнца. Они хотят замаскировать его так, чтобы вы не догадались, прямо внутри Огузка, - доложил мужик. - Начальник зеленых отправил им почтовую чайку, сказав, что будет поставлять им все необходимые материалы. Несколько других стай тоже скоро согласятся им помогать.
- Что это за стаи?
- Мне неизвестно!...
Я вдруг почувствовал, что начал коченеть: вода в океане была ледяная. Нужно было срочно выбираться, иначе потом задубевшие мышцы просто не смогут поднять меня наверх. Осторожно передвинувшись подальше от лодки и причала, я сумел вскарабкаться на более-менее устойчивый пласт мусора. С него я взобрался на стену и пошел поверху.
Умный парень на моем месте отправился бы к лагерю голубых, где был бы в безопасности, но мне захотелось дослушать шпионский разговор. В конце концов, я ничего не потеряю, а вот сведения лишними никогда не бывают!
С этими мыслями я осторожно полез по стене в сторону причала. Стена достаточно высокая, и меня не заметят, если я буду лежать на ней.
Когда я снова мог подслушивать, разговор зашел о Карпуше: заговорщик сдавал его с потрохами.
- ... Мне точно дадут место в рядах стражи? Мне нужны доказательства, иначе я не буду говорить! - упрямился шпион.
- Садись в лодку. Если мне понравится то, что ты расскажешь, отправишься со мной. Если нет - спущу тебя в воду.
- Но...
- Садись в лодку.
Перепуганный крысеныш сел, чуть не свалившись с причала в воду.
- Он не дает им грибы... - промямлил он.
- Что?
- Он не дает им грибы, - сказал тот уже громче. - Не дает! Они копятся на кухне. Все зеленые в сознании, они просто притворяются идиотами.
- Ты уверен?
- Проверьте кухню: за котлами будет мешок, куда они складывают все накопившиеся грибы.
- Они готовят восстание?
- Ничего они не готовят! Они даже не говорят друг с другом: боятся. Им повсюду шпионы мерещатся, хе-хе!
Так вот, в чем дело! А я-то дурак думал, почему они не выздоравливают! Они, оказывается, только притворялись отравленными... В таком случае неудивительно, что после исчезновения мешка ничего не изменилось.
- Это все? - сурово спросил стражник.
- Нет, еще тот новенький мальчишка, белая поганка, - добавил шпион. Я насторожился. Родиться белым человеком на остове - значит, всю жизнь получать обидные прозвища. Среди всех зеленых по-настоящему белой кожей обладал только я. Получается, и сдавать сейчас будут меня. - Он шастает к голубым. Думает, его никто не видит! У него уже даже начали меняться глаза. Чую, он скоро попытается удрать к ним. Очень подозрительный малый: он зачем-то стащил мешок грибов у Карпуши. Он что-то вынюхивает, иначе зачем ему ходить за мной?...