Через несколько месяцев, когда мы тестировали новое оборудование, закупленное взамен взорванного, нашу лабораторию посетил член Федерального совета Швейцарии. Он рекомендовал нам не расширять сеть наших клиник. «Ради обеспечения безопасности клиентов и сотрудников», как он пояснил.
Ну и что вы об этом думаете, герр Смолин? вопросил Себастьян, выпустив колечко дыма.
Мы стояли на крыше лабораторного корпуса и курили кубинские сигары.
Чего тут думать? затянулся я. Чем меньше клиник, тем выше ценник на операцию.
А я вот думаю, что тут все сложнее, помахал передо мной сигарой Лурц. Кто были эти люди, которые устроили взрывы?
Радикалы, пожал я плечами.
Нет-нет, покачал головой начальник лаборатории. Ну то есть, да. Радикалы, как нам сказали. Но что они хотели?
Ясно что: чтобы операции прекратились.
Так кому это выгодно, герр Смолин? Кому выгодно, чтобы операции прекратились? Неужели тем, кто пока не прошел через мой метод?
Это радикалы, повторил я. Они обычно умом не отличаются. Кому-то не нравится, что богатые и влиятельные люди становятся ко всему прочему ещё и бессмертными. Вот и решили это прекратить. Взорвали оборудование. Детский сад, конечно, но опять жеума-то нет. Руководство открывать новые клиники пока не будет, что позволит держать высокие цены.
Нет-нет, кончик сигары Себастьяна нарисовал горизонтальную линию. Я думаю, нас прикроют в скором времени. Нужные люди стали бессмертнымичто ещё требуется? Чтобы бессмертными не стали ненужные люди. Вот увидите, герр Смолин, вот увидите
Выходит, Лурц ошибся? Вашу лабораторию ведь не закрыли.
И да, и нет. Через два года после терактов на свет появилось некое «исследование». Группа ученых доказывала, что метод Лурца приводит к заболеванию эндокринной системы, с неизбежным летальным исходом. И, что самое удивительное, их выводы начали подтверждаться. Пациенты, которым Себастьян делал операции в Южной Индии, вдруг заболели и скончались. ВОЗ выпустила запрет на проведение подобных операций. Сам Лурц очень тяжело все это воспринял. Научные журналы его чуть ли не в убийствах обвиняли. С ним случился инфаркт, после которого он долго не протянул. Операции, разумеется, прекратились, но нашу лабораторию не закрыли. «Майер Холдинг» продолжал вкладывать в наши исследования значительные суммы. Через некоторое время обо всей шумихе, связанной с методом Лурца, широкая общественность забыла. И довольно долго не вспоминала. Пока в прессу не утекла информация о регулярных обследованиях наших клиентов.
Эту информацию слили вы?
Это было так давно, что я уже и не помню. Да и какая разница, кто именно это сделал?
Этот человек несет ответственность за все, что потом случилось, не так ли?
Возможно, он всего лишь хотел справедливости для всех.
Вы знаете, зачем мы с вами беседуем?
Примерно представляю.
И зачем же?
Конфедерация хочет понять, надо ли ей двигаться по пути бессмертия. Оценивает риски. И для этого составляет психологический портрет одного из последних представителей бессмертных.
«Одного из»?
Есть ещё мои друзья. Их вы уже опрашивали?
Ах да. Ваши друзья. Нет, мы их не опрашивали. Не сумели найти. Александр, что бы вы сами посоветовали нам? Оставаться смертными или попытаться, с учетом всех сделанных ошибок, пройти по вашим стопам?
Я не буду ничего советовать. Скажу только, что в Северной Индии в одной захолустной больнице имени Прахлада Джани работает моя знакомая. Онаврач высочайшей квалификации. Всегда готова помочь пациентам и коллегам. В свои выходные она ходит по окрестным деревням и бесплатно осматривает больных. Так вот, я применил бы к ней метод Лурца не задумываясь.
Ясно. Кстати, а у вас какие планы на выходные?
Хочу кое-куда съездить.
Я скинул с плеч рюкзак и стал вытаскивать из него веревки и карабины. Деревья за спиной негромко шелестели, из глубины леса доносились птичьи трели. Тузик Сто Четырнадцатый уселся под старой пихтой и, высунув язык, наблюдал за мной. Я разложил бухту на земле, нацепил на себя альпинистскую обвязку, взял сумку с крюками и подошел к скале.
Гранитная плита уходила вертикально вверх, к чистому небу. Прошлой ночью над провинцией Сычуань отгрохотала гроза, поэтому каменная поверхность скалы внизу, на уровне пояса, была ещё влажной.
Я закатал рукава рубашки. На предплечьях ровными строками тянулись вытатуированные надписи на санскрите: «Я обещаю: мы будем вечными как горы. Я обещаю: мы покорим все скалы на Земле». Я почесал шрамы на правой щеке, растер в пальцах щепотку талька и провел ладонью по теплому граниту. Пожалуй, если упереть ногу в эту трещину, то можно будет дотянуться до небольшого выступа справа