Дайс, не дури. Всплывай. Чудо, что там вообще до сих пор ещё кто-то жив.
На всех каналах уже заходился сигнал чёрного уровня тревоги, что бы это всё ни значило, активная фаза боя теперь была неизбежна, перегретый дип означал преждевременный прорыв эхо-импульсов.
Приказ по Крылу. Расчехлить орудийные порты для работы по файерволу, построения не менять, всем пилотским сменам занять дублирующие посты, активировать нейропомпы, находиться в постоянной готовности к гиперрежиму, полная премедикация, запустить тестовый прогон прокси-защиты внешних датчиков и нейроконтуров. Квол, любые сигналы от «Джайн Авы» и «Махавиры» без расшифровки транслировать напрямую на «Тсурифу-6» по прямому каналу плюс дубль аварийной капсулой по направлению окна отхода с частотой раз в минуту. Выполнять.
И, чувствуя уже, как сердце пропускает такт вослед проходящей гемато-энцефалический барьер химии:
Отставить походный ордер, всем разомкнуть якоря, боевое построение «сфера», супертяжи в узлах додекаэдра, занять оборону, носителям, соблюдая строй, полным ходом двигаться на соединение с основным флотом, быть готовым к активному маневрированию, остальные работаем согласно сигналу акустиков, как только будут данные по актуальному вектору атаки.
А зарево в недрах дипа всё не унималось, но коллапсары уже почти прогорели.
Аналитики, почему мне ещё не доложили, откуда эта дрянь?
В канале заворчал недовольный голос Сададзи:
Работаем.
Флот послушно начал движение, разрушая недавно выстроенный ордер, этот танец сотен единиц боевых крафтов завораживал не хуже окружающего его фрактального шторма, хотя по степени безумия эти два спектакля, конечно, было не сравнить.
Контр-адмирал, сорр.
Квол, нашёл время. Отресетить к хренам в ближайшем порту.
10 секунд.
Приказ был чёткий встревать в огневой контакт только в случае крайней необходимости, отступить в заранее выбранный канал.
Командир этого крыла я, я дал тебе приказ, исполняй.
Так точно, сорр.
Хотя бы хватило ума не начать пререкаться.
И тут же в канал вклинился командир «Тимберли Хаунтед» Акэнобо:
Контр-адмирал, сорр, сигнал с «Махавиры» потерян, вероятнее всего
Финнеан в ответ не выдержал и сорвался на рык.
Я знаю, что вероятнее, мне нужна внятная информация о том, что там происходит, а не ваши предположения, майор!
Огненный танец продолжался, и где-то на дальнем его краю сейчас, возможно, уже решилась судьба горстки дайверов, но треклятая декогеренция на выходе в субсвет никак не могла доставить об этом свой неумолимый сигнал. Даже в стремительном топологическом пространстве всё происходило далеко не мгновенно, и это ожидание порой убивало.
Маяк.
Крошечная искорка смёрзшейся до абсолютного нуля материи беспомощно выродилась в субсвет в огненном каскаде яростно распадающихся суперсимметричных монстров из другого мира, больше похожих не на элементарные частицы, а на гигантские комки спрессованной энергии из тех далёких времён, когда вселенная была молода, горяча и безжизненна.
Новорождённый маяк, подобно любому младенцу, сперва судорожно набрал в грудь те крохи энергии, что достались ему от тлеющего даже при абсолютном нуле субъядерного распада в его сердце, чтобы с первыми же двинувшимися в путь электронами издать на всю округу первый свой яростный крик.
Щёлкнуло, и такой же точно маяк исчез из этого мира, унося дальше по цепочке полученный сигнал.
Контр-адмирал, мы получили галактические координаты фокуса.
Сознание Финнеана уже плыло от пропитавшей его височные доли химии, он едва держался, чтобы окончательно не уйти в гиперрежим.
Дайс, Тайрен, вы же бойцы у меня, вы сможете, сможете.
И тут дип замолчал на всём пространстве гемисферы.
Там, где только что сверкали иззубренные молнии фрактальных топограмм, воцарилась мгла.
Потерян сигнал с «Джайн Авы», у нас нет больше реперного моста для навигации. Прикажете погрузить другой саб?
Ну нет. И сразу другой надоевший голос:
Контр-адмирал, сорр, я вас призываю отдать приказ выхода на прыжок. Директивы Воина
Финнеан обрубил канал квола.
Хватит. Пора действовать людям.
Отставить, сабы не погружать. Как только будет подтверждена триангуляция построение «пирамида-2» по её вектору.
Финнеан всё смотрел на мерцающую точку и не верил своим глазам. Это же совсем рядом в масштабах полупустого сектора. Субсвет бывает так, временами, тесен, что даже не знаешь в итоге, радоваться этому или огорчаться.
Горький флотский анекдот гласил, что даже самый мощный первторанг способен убить лишь муху, сидящую на носу у его капитана. Потому что до всего остального ему всё равно не дотянуться.
Томлин.
Да, контр-адмирал.
Голос майора был глухим и смазанным, нейросканнеры не успевали считывать паттерны всё возрастающей активности центра Брока в районе лобно-теменного стыка, но казалось, что это сам Томлин стоял сейчас перед ним и еле сдерживал в себе поднимающуюся волну плавящей мозг ярости. Он будто ненавидел Финнеана и готов был впиться сейчас ему зубами в горло. Впрочем, наверняка, так и было. Если перед самой заварушкой командир Крыла обращается к простому майору пространственной пехоты, значит дело дрянь.
Иногда побочные эффекты стимуляторов вполне успешно заменяли человеку простые обыкновенные эмоции.
Твои мозголомы требовали определённости.
Так точно, сорр.
Вот им определённость. Оба саба оборвали сигнал, но перед тем успели сорвать триангуляцию. Полтора декапарсека, на самом пределе дальности пассивного прыжка.
Томлин дышал тяжело и хрипло, пытаясь обуздать поднимающуюся в его груди бурю.
Слушаю ваш приказ, сорр.
Почему командир на самом деле не может всего этого не говорить? Бессмысленный фатализм больше всего пугал Финнеана.
Погрузить личные капсулы равными группами в боты, твои люди и гражданский персонал один к одному, настроить катапульты на сигнатуру точки триангуляции, каждой группе приказ один попытаться достичь фокуса. Дальше мозголомы сами знают, что делать.
Апро, сорр.
И отключился, даже в глаза напоследок не посмотрел. На предельной дальности прыжка вероятность самостоятельной разморозки на том конце негативного коллапсара составляла около пятнадцати процентов.
И с каждой секундой эти шансы падали.
Контр-адмирал, есть килогерцовая акустика в секторе три-девять по оси строя!
Угол?
Пока всего две сотых радиана, но быстро растёт.
Финнеан уже и сам слышал визжание файервола, сквозь который уже вовсю ломились покуда невидимые гости. Пошла ответка.
Второй маркер сектор четыре-десять!
Строй кораблей начал деформироваться, послушно следуя новым и новым сигналам опасности постепенно отдельные акустические пятна трепещущего гравидиапазона принялись расползаться по пространству тактической гемисферы, сливаясь в огромные кляксы.
Контр-адмирал!
Это сквозь все запреты всё-таки сумел пробиться паникующий квол.
Прервать контакт!
Контр-адмирал, я не могу, высший приоритет, прямой приказ Воина, машина тараторила без умолку, рискуя остаться вообще без средств связи с внешним миром, у Финнеана была эта возможность, срочно разворачивайте ордер и уходите, вам нельзя тут оставаться, это прика
Ему показалось, или перед самым офлайном в писклявом женском голосе квола всё-таки прорезались металлические нотки? Финнеану было всё равно. Глядя на расползающееся по гемисфере зашумление, он понимал: их единственный шанс это держать оборону здесь. И никакой квол его не заставит собственными руками погубить целое Крыло.
Спустя пять секунд после хард ресета квол будет снова в строю. И он будет молчать.
Аналитики, наведение по батареям, распределить сектора максимальной плотности входящих, навигаторы, готовиться к активному маневрированию.
Краем глаза Финнеан следил за приближением всё-таки успевающей до начала горячей фазы эскадры кэрриеров. Хорошо. Сейчас все силы нужно держать в одном кулаке. Но основное внимание контр-адмирала уже было приковано к обратному отсчёту, возникшему по самому центру гемисферы.
Бегущие цифры дружно таяли, как таяла сейчас вероятность хоть сколько-то успешного исхода. Из этой переделки просто не было выхода.
Дробные хлопки катапульт, это ушли в прыжок боты, под завязку забитые капсулами смертничков. Удачи всем.
Открыть упреждающий зенитный огонь.
За пятнадцать секунд до конца обратного отсчёта флот дал первый залп.
Сгустки сверкающей плазмы релятивистскими воронками обрушились внутрь себя, пожираемые микросингулярностями, что были замкнуты на предельной дальности. Спустя миллисекунды рукотворная сфера ледяного огня поднимется между источником приближающихся шумов и конусом боевого построения. На какое-то мгновение межзвёздный вакуум станет чуточку плотнее, и на выходе в субсвет паразитную энергию будет ждать уже не комфортное ничто, пусть и пронизанное жёстким излучением разогнанных магнитосферой Галактики частиц, а почти настоящая звёздная атмосфера, способная порождать на субсветовых скоростях ударные волны, размалывающие в пыль целые планетоиды.
Финнеан на собственной шкуре знал, каково это, штурмовать уплотнённый файервол с той стороны, и его губы невольно сжались в зверином оскале.
Нате, ешьте.
Гравитационный диапазон между тем уже призывно рычал, вызывая на бой глупца-контр-адмирала, посягнувшего на этот никому не нужный участок вселенной.
На них шло нечто чудовищное.
Ибо сказано человеку: не узри ты иных миров и будешь спасён, или узри и падёшь смертию.
Второй залп, третий, четвёртый.
Если бы они послушались приказа Воина и уходили сейчас в сторону Ворот Танно, их бы смели с наскока, не глядя, ушли бы только флагманы, чья масса покоя логарифмически вытягивала длину прыжка. У остальных не было бы шанса.
Тем лучше, думал про себя Финнеан, с облегчением погружаясь во мрак гиперрежима. Тем лучше, не будет потом сожалений. Если оно вообще будет, это «потом».
Контр-адмирал перестал себя осознавать за мгновение до финального залпа.
Ещё мгновение тишины перед бурей.
И вот оставшаяся без зрителей гемисфера раскололась от огненного водопада, накрывшего почти радиан телесного угла. Это к ним на всех парах неслось то, что так долго готовилось их тут изловить и сожрать. Голая математически точная ярость пустоты. А потом вторая волна. А потом третья.
Квол к тому моменту уже ожил. Квол был слеп, глух и беспомощен. Ему оставалось только обречённо следить, как падает мощность на воротах накопителя. Когда она дойдёт до нуля, все, кто есть на борту, умрут.
Забираясь в недра ложемента, Цзинь Цзиюнь по привычке затянул пояс истрёпанного рабочего комбинезона повыше, чтобы складки не мялись между ног. Наверное, это и выглядело потешно со стороны, но кто его вообще здесь увидит.
Санжэнь, старик без родни и дома, один за сотни парсек от ближайшего обитаемого мира, Цзинь Цзиюнь даже по меркам старателей, трудящихся за битый эквивалент на далёкую и полузабытую «Янгуан», как никто другой ценил своё одиночество.
Единственным его постоянным собеседником последние пятнадцать лет оставался ломаный-переломаный квол, просрочивший все мыслимые пороги шатдауна, да и тот последние бортовые полгода на него за что-то дулся и разговаривать не желал. Цзинь Цзиюнь относился к этому со спокойствием монаха-отшельника. В чём-то так и было, разве что он никогда не был религиозен, спокойствие ему придавала размеренная, если не сказать монотонная жизнь оператора астероидного тральщика, никакие особые религиозные ритуалы для этого ему не были нужны.
И только сейчас, когда радары готовились изловить планетоид в сеть, Цзинь Цзиюнь никак не мог успокоиться, всё ёрзал в своём ложементе, машинально делая один и тот же охранительный жест левой рукой, пока наконец не вспомнил про оставленный с прошлого раза над проектором гемисферы истрёпанный моток вечной силикатной резины. Раздалось дребезжащее треньканье. Навязчивые повторения в трудную минуту помогают успокоиться, и Цзинь Цзиюнь с видимым удовольствием принялся щипать ребристые нити, прислушиваясь к их мерному звуку.
Трень. Брень.
Аларм рявкнул и пропал, но Цзинь Цзиюнь, бросив моток себе за спину, уже ловко выводил тральщик на касательную траекторию. Индикатор рабочего тела тут же неуклюже тронулся на юг, помигивая красным.
Ничего, или нам сегодня повезёт и мы наконец изловим марганцевого стервеца, или это опять окажется обычный снежок, но даже и в таком случае можно будет спокойно пополнить запасы и возобновить охоту.
После тычка скрюченным артритным пальцем в пипку виртсенсора за борт послушно свесился рентгеновский радар. На таких расстояниях он лучше других предсказывал плотность, а значит, и предполагаемый химический состав. В облаках Оорта вообще мало чего бывает интересного, но на то и нужны тральщики, чтобы среди отвалов воды, силикатов и вездесущего алюминия, не говоря уже о ещё более банальном феррите, отыскать самородок малое тело с преимущественным содержанием марганца, а везунчикам доставалась и вовсе экзотика вроде бериллия или ещё более редкого во вселенной лития. После поимки астероида с кларковым числом, скажем, ниже десятки можно было прямо сейчас собирать вещи домой, всё равно больше так в жизни не повезёт.
Ха, «домой». Сказал санжэнь.
Впрочем, Цзинь Цзиюнь сейчас охотился за давно вычисленным, хотя и никак не желающим даться в сети простым марганцево-никелевым малышом массой покоя в гигатонну. Невесть какой куш, но одним таким можно удовлетворить нужды Галактики в этом металле на доброе десятилетие, избавив инженеров «Янгуан» от необходимости колупаться в коре бесчисленных суперземель, что вынуждало персонал химических процессоров годами без толку мотаться туда-сюда в их негостеприимные гравитационные колодцы.
Вместо этого трудились старатели, обшаривая периферии старых звёзд в поисках остатков неудачного планетообразования.
Для успешного аркана нужно было две вещи гравитационная праща в виде местной планеты да хорошая ловушка тральщика. Ну, и умелые руки.
Цзинь Цзиюнь выдохнул и спустил триггер. Цель, только что плавно продефилировавшая через всю гемисферу, тусклым пятнышком утвердилась прямо по курсу, оставалось только разогнаться по дуге орбиты, плавно подобраться к сволочи сзади и поиметь.
Гравигенератор послушно принял нагрузку и потащил, попутно накапливая мощность в эмиттерах до ключевой фазы поимки, внизу же принялся разматывать своё сизое мутное полотно сфероид Гюйгенса.
Кто бы знал, зачем какой-то остряк дал никому не нужному небесному телу такое громкое название, причём тут вообще математик замшелых времён за семь столетий до Века Вне? Цзинь Цзиюнь сколько ни рылся в куцей бортовой библиотеке, ответа так и не нашёл, впрочем, когда суперземля вот так тяжело катится под тобой, мерцая своим потусторонним желтоватым светом, начинает казаться, что это имя ей было дано не зря.
Так, что ещё такое
Цель начала раскачиваться.
Пока в рамках приличий, но амплитуда всё росла. Цзинь Цзиюнь покосился на индикатор тензора кривизны поля и не поверил своим глазам показатели отчётливо колебались вослед эволюциям цели.
Пискнуло подтверждение кларково число чуть ниже сотни, масса две гигатонны, плотность, асимметрия да, это был он, родимый. Но куда?!
Цзинь Цзиюнь мрачно ругнулся и сорвал ограничитель. Теперь пошло расходоваться энзэ капсулы. Будто этот самый запас ему так уж необходим. Санжэнь он или что там, а умирать на самом деле после аварийного прыжка в промёрзшей до абсолютного нуля скорлупке, которую потом может быть поймают, а может и разморозят, вовсе не хотелось. А так один фиг ему торчать в этом облаке, пока дежурный рудовоз «Янгуан» не прибудет.
Так, вроде перестал трепыхаться. Теперь аккуратно подвести к захвату
Тензор опять скачком прошёл отсечку, в этот раз превысив лимит сразу на два порядка.
Цзинь Цзиюнь почувствовал, как его брови полезли куда-то под самую бритую макушку.
Такие колебания кривизны пространства мог выдать приближающийся поперёк плоскости протопланетного диска предварительно разогнанный до релятивистских скоростей шальной транзитный юпитер или