Снова зашептала.
Какие глупости, снова громко ответила Деметрия. Не считая того, что тоже царевна, ты ангел. «Если я встречу ангела, я стану ему другом и помощником». Каждый здесь выполнит любую твою прихоть, даже совершенно неверующий. Можно не верить в Аллу, которую никто не видел, но нельзя не верить в ангелов. Так что Епанча!
К нам подбежал рыкцарь, который следил за нами, ангелами, от отряда Напраса. Даже друг другу не доверяют. Впрочем, мы добыча именно Напраса. Деметрия для него хоть и большая шишка, но не настолько, чтоб забрать добычу, ничего не предложив взамен.
Ангелу Томе надо по-большому, деловито объявила Деметрия на весь лес. Отнеси.
Тома закрыла лицо руками.
С превеликим удовольствием, осклабился Епанча. Как вас получше взять, царевна?
Глава 2
Весь следующий день мы опять шли. Тому несли, часто меняясь спереди и иногда с помощью драки отстаивая право идти вторым. Шутки при этом гремели такие, что я не приближался, стараясь не смущать девушку, а лежавшая ничком Тома краснела и большую часть пути вообще не открывала глаз.
А я глядел вовсю. Леса сменялись полями и обратно, количество возделанной земли все увеличивалось. Слева стремительно приближались горы. Впереди под вечер на грани видимости смутно замаячил силуэт башни.
В душу словно стая ворон облегчилась. Скоро с нашей помощью будут брать башню Варфоломеи. И у рыкцарей есть шанс. Не тот, на который рассчитывают, если просто предъявят нас в обмен на открытие ворот. Для Варфоломеи семьятолько она сама. Свою жизнь за нас, хоть сто раз удочеренных, не отдаст. Сломаться может милая добрая Зарина. Человечность возьмет верх, и она пустит противника в ворота или откроет какой-нибудь подземный ход. Или веревку в окно сбросит, не знаю, как они тут врагу помогают, если душа болит и сердце требует. Но с нее станется.
Если же ворота не откроются
Страшно думать об этом. Но надо. Скорее всего, Деметрия показательно сотворит что-нибудь с одним из нас. Жестокостью зрелище должно впечатлить защитников башни и подвигнуть на почетную сдачу.
Эх, была бы Тома на ногах
Попытались бы сбежать. Как угодно. Вплоть до простого прорыва. Даже смерть в этом случае лучше предуготовленной участи.
А может я недооценил царевну, и у нее другой план? Душа надеялась, что все именно так. Мозги грустно удивлялись наивности души.
К ночи вновь расположились на ночлег в лесу. До башни оставалось ровно столько, чтоб нас оттуда не заметили.
На этот раз военный совет провели без нашего участия. О чем говорили, неизвестно. Охранявшие нас рыкцари Напраса в это время обсуждали царевну. Доносились только голоса:
С ней что-то не так? Такая красавица и без мужей. Неправильно это.
Красавица? Змея она подколодная.
Змея, но красивая.
Говорят, долго ездила по башням, знакомилась с войниками, обольщала и раздавала авансы. Потом была сестрой, переманивала царберов.
Царберов?!
В храме и в командировке. Семейную царевну за километр бы обходили
«Километр», снова отметил я, как до этого «тонну». Откуда у них метрическая система?
а так каждый на что-то надеется. Некоторые готовы за нее в огонь и в воду.
Что там некоторые, все готовы!
Дурни.
А я бы рискнул. Чего терять? А тутцаревна, да еще с бездонными перспективами
Бездоннымиэто да. Правильное направление указал.
Ну, умопомрачительными. И сама она умопомрачительная. И не змея вовсе. Она за всех нас жизнь кладет. Могла бы отхватить башенку на забаве и в ус не дуть. А она за нас. За простых. Чтоб у всех было все.
Это да, согласен.
Раз она такая простая и за нас, значит и мужья ей нужны из наших?
Думаешь, выберет тебя?
Слащавых благородных навидалась, а нормального мужика, видать, не нашла. Раз до сих пор никого не выбрала, может, именно меня ждет. Нужно только проявить себя как-то.
Не выбрала, чтобы прочих не отшатнуть. Ей нужны все. Сразу.
Пока власть не захватит.
Думаешь, захватит?
А мы на что?
А мы не за нее, мы за себя.
Так и она за себя, но с нами.
Говорят, она троемужество отменит. Будет по одному, как до акопалипса.
Ерунда. Я слышал, каждому разрешат супругов столько, сколько захочется. Хочешь одногопожалуйста. Хочешь большеникто не запретит.
А жен? Или только мужей?
Спор затих.
Я посмотрел на месяц, в голове что-то щелкнуло.
Сколько дней мы здесь?
В этом мире? тихо уточнила Тома. Сегодня пятнадцатый.
Точно? Дельтаплан мы заказывали на третье июня, значит сегодня семнадцатое.
ОйТома прикрыла рот ладошкой. У тебя день рождения?
Я печально кивнул. Пятнадцать. Совсем взрослый.
Что тебе подарить? с любопытством спросила Тома совсем как дома.
Очевидная глупость вопроса повергла в уныние. Что она могла в этом мире?
Подвинься ко мне, донесся ее мягкий шепот. Ближе. Еще ближе. Ну что ты как не родной. Обними рукой, вот так. С днем рожденья тее-бя-а, с днем рожденья тее-бя-а С днем рожденья, милый Чапа, с днем рожденья тее-бя-аа
Шепчущее ласковое пение навернуло слезы. Страшно захотелось открыть глаза, а все происходящеесон.
Нежный чмок в нос завершил поздравление.
Все будет хорошо, Чапа. Правда?
Обязательно, срывающимся голосом подтвердил я, всеми силами сдерживаясь, чтоб не расплакаться.
Кто? выкрикнули впереди. А ну стой!
Поктокай у меня. Глаза протри, донесся голос бородатого «языка».
Главарь вернулся с совещания. Одновременно мы увидели, что отряд Грозны Святой затушил костры, снялся с места и ушел в обход башни слева. Сивко Предгорный и Таскай Прибрежный увели своих дальше вправо. С утра башня окажется в окружении.
«Язык» Напраса кратко поведал собратьям результат военного совета:
Переть в лобтерять людей. Деметрия настояла ждать. Перекроем все дороги и тропы, запалим в сторонке что-нибудь ненужноечтоб выглядело деревенькой или складскими запасами, но так, чтоб крестьяне против нас не поднялись. Из башни обязательно поедут на помощь, это их обязанность. Тогда одни наши возьмут выехавших, остальные окружат башню и предъявят ультиматум. Если получится, ворвемся с наскока. Или надавим на чувства оставшихся.
Разбойников план порадовал.
Все улеглись спать. Костры угасли, зажглись звезды. Тома ворочалась, вздыхала, кряхтела. Чувствовалось, что долго колебалась, но пересилила себя:
Чапа ты веришь, случись подобное с тобой, я сделала бы все и даже больше?
Ты уже сделала, сохранив мою жизнь в школе. Как соучастницу, тебя ждал финал Глафиры.
То не в счет, общая опасность давала силы и заставляла принимать правильные решения.
Я покачал головой:
Мы не в детском саду, скажи прямо, что нужно.
Сказать, что она покраснеланичего не сказать. Это несмотря на тьмупочти полную, кроме мрачных отсветов далеких костров в каждом из лагерей. Новолуние.
Или руки помыть надо было, трудно выпихнули ее губы, особенно после дурацкой мази. Или переела с радости
Снова живот прихватило?
Ага.
Какие проблемы. Давай, отнесу.
К ним я больше обращаться не хочу.
Еще бы.
Куда идти? спросил я, принимая Тому на руки.
За те деревья между лагерями.
На моей шее сомкнулся мягкий живой обруч.
Вы куда? возник рядом рыкцарь, сменивший Епанчу. А-а, почву удобрить. Только недолго. Я отсюда прослежу.
За деревцем мои руки как в прошлый раз начали разворачивать девушку к себе спиной.
Стоп. Ее губы сжались до крови, глаза зажмурились от невыносимого стыда. Ближе к кустику. Чтоб листики достать. ИОна набрала побольше воздуха. К себе лицом. Потом мне нужна свобода рук.
ТогдаТеперь я залился пунцом. Штаны придется снять полностью.
Ноги-то будут меня обхватывать.
Несомненно.
Сможешь снять сама, на весу?
Нет.
Я открыл рот, сказать, что
Ничего не надо говорить. Теперь надо делать. Мужик я или как?
Рот закрылся. Легкие провентилировались глубоким вздохом, руки приступили к делу. Окончательно подготовив пылавшую Тому к процессу, я присел на широко расставленных ногах, а она, обняв за лопатки, повела плечами, сбрасывая мой поддерживающий захват:
Удержусь сама. Закрой глаза, уши и нос.
Как это сделать, если рук всего две, не сказала. Лицо конфузливо зарылось в мое плечо. Я задрал подбородок к небу.
Потом мы лежали, глядя в небо параллельными прямыми вплоть до соседних галактик. Нас ничего больше не могло смутить. И не было теперь человека ближе. Что там вякнул Сент-Экзюпери? В ответе за тех, кого приручили? Мелко плаваете, месье.
Если б мы только могли представить, что наше заботливо-ответственное единение уже завтра поможет спастись от столь страшной смерти, что даже кладбище нервно курит в сторонке
Мы не умели смотреть в будущее. Нам хорошо в настоящем. Так и заснули, держась за руки и оставаясь душами где-то высоко, за небесами, где живут вечно и все счастливы
А вы бы не проснулись, если в рот суют кляп? Мое тело пыталось сопротивляться еще до того, как включился мозг. Поздно. Несколько крепких рук одновременно связывали, а удар по затылку не дал даже замычать.
Глава 3
Сознание возвращалось медленно. Очень качало. В открывшихся глазах творилось нечто запредельное: втыкались в голубой пол верхушки деревьев, потом взлетали и снова падали. Поняв, что голова безвольно болтается, я напряг шею. Лицо попыталось подняться. Получилось, но не в ту сторону, как рассчитывал. Деревья принялись раскачиваться в горизонтальной плоскости.
Оглядевшись, я прозрел окончательно. Не мир неправильный, это голова вниз свисает. Перекинув через плечо и придерживая за ноги, меня нес один из рыкцарей Напраса. Украл у своих, крыса, по криминальным законам такого Стоп. Какие законы могут быть у тех, кто не признает законов? У них выживает сильнейший либо хитрейший. Вокруг такого, самого безжалостного и беспринципного, собираются любители легкой наживы и территорий, если он действительно самый. Так появились все первые короли в мире. В царстве равных один беспредельщик всегда установит свои правила и заставит всех ему спинку чесать. Не говоря об остальном.
Знал ли историю мой похитительне имею представления. Наверное, так далеко во времени назад и вперед он не думал, среди своих уже почти самый, а к схватке с другими самыми-самыми еще только готовившийся.
Тома безвольно бултыхалась на плече второго похитителя. Третий нес наше оружие, прихваченное для комплекта. Все трое выглядели как прочие рыкцари, разве что бороды погуще, мышцы покрепче, да взгляды пожестче. Суровая троица. Три сапога пара.
Носильщик вещей первым заметил мои открытые глаза.
Гля, Борзой, очухались. Как я и говорил, секунда в секунду, опыт на медовуху не сменяешь.
Хорошо ты им приложил, Коптюк, похвалил несший меня. Научишь?
А то. Гляди.
Ухмыльнувшись, Коптюк направил сапоги к Томе, которую несли чуть впереди. Жареные сосиски пальцевв шрамах и обожженныеперехватили свисавшие волосы и вздернули вверх, показывая голову Борзому.
Вот сюда куда-то. Как-то. Грязная борода затряслась от противного гогота. Предлагаю обмен. Мой секрет на твое первенство.
Не прерывая размеренного шага, Борзой показал ему кулак. Коптюк не обиделся.
Тогда сам доходи, что, куда и как.
Кто не знаетобращайтесь, донеслось лошадиное ржание того, что нес Тому. Расскажу и даже покажу совершенно безвозмездно.
Безвозмездно уже совершенно, подал я голос, намереваясь влиться в разговор и что-нибудь выпытать. Не бывает несовершенно безвоз
Гля, добыча заговорила.
В голове взорвалась бомба.
Когда я вновь пришел в себя, ничего не изменилось. Только ландшафт. Деревья стали мельче и кучнее, мы продирались сквозь них с боем. Горы стремительно приближались. Похитители иногда сменялись, перекидывая нас друг другу, как кукол. Сейчас я лежал на плече третьего. Тому нес Коптюк, специалист по отключке.
Думаешь, не догонят? интересовался мой несун. Они без ноши. Как только хватятся
Следы мы замели, равнодушно бросил Борзой. Пусть поплутают. Я местный, они нет.
Показавшийся ранее знакомым грубый голос наконец определился. Это он втолковывал некоему Невдане, как бить волков. Серьезный дядя.
Их много
Уймись, Духаня, нервно бросил Борзой. Куда веду, не сунутся.
А если
А если сунутся, то в последнюю очередь.
Ты, вообще, уверен, что делаешь? с сомнением проговорил мой третий, названный Духаней. Человолки
Коптюк снова поймал мой взгляд.
Опа, царевна проснулась. Рановато, душенька. Можешь увидеть и услышать лишнего.
Последнее, что я увиделзанесенную гирю, умело притворявшуюся кулаком.
Тьма сменилась ноющей болью в затылке.
Знакомое мерное раскачивание. Шум в голове. Голоса. Не в голове. Придя в себя, я мудро решил глаз не открывать.
Это моя земля, не какой-то девке здесь командовать, грозно выдавал Борзой, на чьем плече я теперь болтался. Она никто. Скоро все поймут.
Как же никто? возразил Духаня.
Очень даже кто, согласился с ним Коптюк.
Дурни вы оба. Она идейная. Борзой подбросил меня на плече для лучшего хвата. Не за добычу, не за себя сражается. За власть.
Ну, дык, тоже согласился Коптюк. За власть. Чтоб иметь все.
Чтоб иметь всех! рыкнул Борзой. Наши интересы ей как коню вошь. Наши жизни тем более. Перешагнет, не заметит.
Но она говоритначал Духаня.
Все говорят! зло перебил Борзой. У всех языки есть, а Напрас даже без него болтлив. Вспомни Ракиту. Как говорил! А хвост ему царберы прищемилисдал всех до последнего.
То Ракита, все еще не соглашался Духаня. Деметрия дочка верхо
Ты тоже чей-то сын, отбрил Борзой. Живи так, чтоб твоя славная родословная началась с тебя.
Мир снова перевернулсяменя бросили на землю. Видимо, не только меня. Тома вскрикнула, я приотворил ресницы. Прямо на нас глядели горы. Мы подошли к подножию огромной каменной махины, пустой и безжизненной. Высоко взметнувшуюся верхушку заволокло туманом.
С тревогой оглядевшись, Борзой раскидал старые коряги.
Пещера. Внутри оказалось просторно. Коптюк заделал за собой вход, Духаня зажег факел. Борзой пнул нас с Томой:
Шагайте вперед!
Не могу, выдавила Тома.
Она едва сдерживалась от стонов, грызла губы и сдавливала пальцы связанных рук.
Точно, она ж еще пару дней неходячая, припомнил Коптюк. Давай, красавица, донесу.
Облапив Тому, он шагнул с ней вглубь, прижимая к груди. А меня снова пнули.
Пещера оказалась огромной и нескончаемой. Зал, в котором остановились, мог соперничать с подземельем срытой крепости. Вверх и в стороны вело множество ходов и просто дыр, больших и маленьких. Кострищем в центре, с ранее заготовленными дровами, сразу воспользовались. Огонь заполыхал, в его рваном свете открылось остальное. Кроме запасных дров, здесь имелось несколько драных циновок, деревянное ведро с водой и пустой котел. Дым от костра сжимался в узкую струйку, утекая в одну из верхних дыр. Прекрасное убежище.
Раскидав несколько глыб, Борзой выудил из выемки спрятанный мешок с крупой. Отсыпав, сколько надо, Духаня занялся приготовлением еды. Борзой с удовольствием растянулся на циновке. Коптюк, бросивший Тому под стенку, теперь подошел ко мне, оставшемуся стоять там, где поставили.
Давай избавимся от лишнего, красотуля, гаденько произнес он, снимая с меня оставшиеся доспехи. Порадуй дяденек, ради тебя рискнувших всем.
Отстегнутые поножи и наручи полетели на пол, мне развязали руки и заставили снять сапоги. Борзой, лежа в сторонке, демонстративно поигрывал ножом, чтоб я не делал глупостей. Покопавшись с подмышечным ремнем, Коптюк через голову содрал с меня тяжелый нательный доспех, за ним отправилась рубаха. Рыкцарь уныло скривился.
Малявка.
Это не остановило его от следующего шага.
Борзой, не поверишь, замер он, разделавшись со штанами. Пацан!
Как?! А второй?
С Томы тоже грубо сорвали одежду.
Ладно, хоть одна девка. Выкуп, конечно, резко уменьшается если не узнать, почему пацана нарядили бабой. Неспроста же?
Три пары глаз вперились в меня:
Рассказывай.
Почему нет? Малика же приняли? Эти на фанатиков не похожи, за все время ни единой аллехвалы.