Гав! сказал я.
Опешившие девчонки застыли на миг и облегченно выдохнули. Руки вернулись на место.
Уголки старческих глаз собрались плутовскими морщинками:
Неплохо пошутил. Умненький мальчик.
Мах головой в сторону дальнего коридора был приказом охранителям. Меня подтолкнули и вывели. Девчонки остались.
Место, куда вели, оказалось знакомым. Очередное раздвоение коридора заканчивалось тупичком с периной, в который старый развратник помещал нас с Томой, желая насладиться интимной жизнью зверушек. Про себя я обозвал помещение комнатой-сценой.
Комната тоже была занята. Испуганное лицо вскинулось, тело сжалось пружиной, а срывающийся голосок выпискнул:
Кто это?! Почему?!
Охранители молча втолкнули меня и удалились.
Привет, сказал я, присаживаясь на край перины.
К стене жалась Люранадевушка из прошлой партии соискательниц, без грима и с одной широкой тряпочкой-полотенцем вместо одежды, которым безуспешно пыталась закрыться полностью, с ног до головы. Когда узнала меня, попытки прекратились, большие ресницы изумленно хлопнули:
Ты говорящий ровз?
С этой секунды она нисколечки меня не стеснялась. Ровз. Животное. Говорящий попугайчик. Спокойный и занимательный. Начнет озорничатьможно кликнуть стражу и поотрывать перышки. В общем, ровзикприятная компания для скучающей девочки.
Окошки-бойницы темны. Плохое время для подглядывания. Даже я, находясь на расстоянии двух вытянутых рук, не мог похвастаться, что что-то вижу. Ночь вступила в права. Кхм. Если есть права, то должны иметься обязанности, иначе получится сплошная демократия, как ее некоторые понимают.
Что только не лезет в голову. Выкинуть к чертям волчачьим. О себе думать нужно, как не нарваться на неприятности, как выжить, как нарваться и выжить. Внимание, вопрос: почему, когда думать надо, думать не получается?
Расположившись у стенки, я на всякий случай прикрылся ладонью. Для соседки животное, но для себя-то человек.
Почему ты здесь? проявил я интерес.
Жду.
Скоро должны забрать? Сегодня?
Не знаю. Вряд ли сегодня. Теперь ждать свободного дня.
Дня? повторил я.
Ну, ночи, нехотя поправилась Люрана.
Прикрыв тряпочкой всю середину, она раскинулась на своей половине, устремив лицо вверх.
А Верана? Вы же были вдвоем.
Веда, поправила девочка. Ее не выворачивало так, что пришлось отменять дальнейшую церемонию.
Разве отменили?
Для меня.
В голове разложилось по полочкам: Люрану развезло от «святого» напитка, Фрист решил обойтись без нее. Теперь девчонка зависла в режиме ожидания, потому что образовалась очередь из жаждущих взрослости. Ныне «свято место» заняли Тирана и Герана.
Тьфу, что за имена.
Как тебя называла мама?
Люсей.
Люся, не сочти за наглость, разъясни глупому ровзу: между омовениями после окрашивания и утренним что-то происходит?
А ты не догадываешься?
Догадываюсь. Потому и спрашиваю, надеясь, что ошибаюсь.
Фрист? осторожно вытолкнул я. Мои щеки полыхнули.
Вечный и Многоликий.
Я резко сменил тему:
Почему меняют имена?
Имя остается, меняется описание возможности. Когда вернусь, меня будут звать Люда.
В голове все перевернулось и пошло кругом. Но в одном месте забрезжил рассвет:
Хочешь сказать, что твое прежнее имя в конце имеет «о»?!
В русском языке безударные «о» теперь обычно акаются. «Конечно» вообще звучит «канешна», и ничего, всем понятно.
Почему это? вскинулась она удивленно. Не только у меня. У всех девочек.
На моей Земле тоже делили женский пол на мадмуазелей и мадам, синьорин и синьор, и прочих фрау-фрекенов. А мужик, он в любом возрасте в любой точке мирамужик. Месье. Херр. Сэр. Сударь. Товарищ. Господин. Патриархат в действии. Рассказать бы им о нравах в недалеком загорье.
Почему вы хотите стать равными? Я оглядел прячущийся под укрывашкой тщедушный силуэтик. Припухлые прыщики грудей едва приподнимали над собой полотенце. Бедра казались тоньше моих бицепсов. Выпирающие кости таза лишь подчеркивали его узость. Мне вспомнилось это тело под мерзко липнущими, облизывающими, жмакающими ладонями старца. Даже по-другому спрошу: зачем торопитесь стать равными?
Это настоящая жизнь. Сколько можно бегать с малышней, если все подруги уже взрослые, а некоторые даже с детьми?
С детьми?! Сколько тебе лет?
Я взрослая.
Не умеешь считать? Я ударил себя по лбу. Ведь слышал же разговоры. Покажи на пальцах.
Мне намного больше, чем пальцев на руках!
Насколько?
Не знаю, но я взрослая, повторила она как мантру.
Затем резко повернулась на бок и, сжавшись в комочек, умолкла. Осталось впечатление, что или соврала, или чего-то недоговаривает.
Хочешь ребенка? прямо спросил я.
Щуплое тельце шарахнулось к дальней стене, чуть не вмявшись в нее:
Сейчас позову стражу!
Дура. Ударение было на «ребенка», а не на «хочешь». Пытаюсь понять, что заставляет тебя делать необратимый шаг.
Детиблаго для племени, его будущее.
И посмотрела на меня как на конченного идиёта.
Спасибо, в мировом масштабе объяснила. Хочу услышать, жаждешь ли ты сама рожать в дикой боли, затем возиться с маленьким созданием, из всех средств коммуникации знающим лишь плач. Точнее, ор. Круглосуточный. Мечтаешь ли чувствовать себя едой, не спать ночами, убирать каки, внимательно разглядывая их, следя, не заболел ли родной человечек
Хватит! выпалила Люся.
Привалившись спиной к стене, она обхватила коленки, в них спряталось лицо. Типично женский способ ухода от проблем: «Я в домике».
По-моему, ты спешишь, высказал я свое мнение.
Она так не считала. Как и Тома в подобном случае. Говорить «не надо, не спеши, хорошим это не закончится» человеку, уже принявшему решениечто в колодец плевать.
Взрослостьне только дети, умно объявила Люся, укутавшись полотенцем. Это отношения.
Прямо вот не можешь без мальчика?
Девочка еще крепче закрылась от ветра несносной реальности.
Жаль, у них не водятся кошки, объяснил бы на примере. Пока кошечка тихая, игривая, спокойная, значит, рано. А начнет орать, хвост задирать и на стены бросаться, значит, уже да. Нужен котик.
Уверена, что тебе так уж нужна эта взрослость? ударил я в ту же точку.
Едва слышно раздалось:
Я боюсь.
Так в чем дело? Уйди домой. Скажи, поспешила, простите. Созреюприду.
Силуэт девичьего лица поднялся с поджатых колен, направившись на меня невидимым прожектором искренности:
Я не этого боюсь.
Какая разница? Боишься, заставляешь себязначит, рано. Вернись домой.
Ни за что. Головка помоталась из стороны в сторону. Здесь я в безопасности.
Здесь?! А я считал себя умным человеком.
Люся, я совсем запутался. Дома тебе страшнее, чем здесь? Тебя обижают?
Никто не смеет обидеть ребенка.
Ребенка. Сама признает, что еще мала для равности.
Боюсь, продолжил тихий голос, что меня высосет приходящий во сне.
Подождав немного и ничего не услышав, я спросил:
Приходящий во сне кто? Ты не договорила.
И тот мистер Негатив не договорил, когда мы бревна тягали. А узнать надо. Иначекак бороться? Чем помочь?
Отлипнув от стенки, Люся упала животом на перину и змейкой подползла к моей голове. Горячие губы коснулись уха:
Договорила. Это имя. Приходящий-Во-Сне. Ночной кошмар незамужних девочек.
Приехали. Местный Фредди Крюгер?
Призрак, что ли?
Не знаю такого слова. Но домой не вернусь.
Она откинулась на спину, запахнулась, взор вновь устремился во мрак потолочных сводов.
У меня возникла новая тема для любопытства:
Живете с родителями? Кхм, с мамой?
Интересно, они всех маминых мужей зовут папами?
Пока совсем маленькие. А вы?
Тоже. Пока работать не начнем.
Удивленное лицо обернулось:
Так рано начинаете приносить пользу племени? Молодцы.
Если бы. В твоем возрасте еще с мамой живем. И в моем. И еще вот столько. Я поднес к ее носу раскрытую пятерню и вздохнул: Иногда и дальше.
Врешь! Она возбужденно перевернулась на живот. Локти расставились, глубоко утонув в перине, кулаки подперли щеки.
Зачем мне врать?
Не знаю. Девичье лицо смотрело на меня: темное в ночи, бледное, недоверчивое. Смотрело в упор. Ну, не врешь, просто выдумываешь. У меня подружка Арана такая же выдумщица. Говорит, что если оболочку, оставшуюся после того, как Приходящий-Во-Сне выпьет душу, наполнить водой, она будет продолжать жить без души. Когда я услышала, долго смотрела на всех со страхом: вдруг это оболочки? Потом подружка созналась, что все придумала. А страх остался. Вдруг она права? Как думаешь?
Не знаю как у вас, а у себя видел многих, напоминающих ходячие оболочки. Глядишь на такого: вроде человек как человек. Ходит, работает, спит, ест. Семью заводит, даже детей. А приглядишься: одна оболочка.
Люся вздрогнула:
Жуть. Среди нынешних ровзов есть такие?
Не знаю. Я как бы не с ними.
Вытянувшаяся вдоль перины Люся сложила руки перед собой, опустив на них голову.
У тебя есть дети? прилетел ко мне следующий вопрос.
Дети? Нервный смешок прокатился по моему телу. Детиу меня?! По нашим законам я сам ребенок. Нет.
У тебя плохо со здоровьем? Ой, бедный.
Я вспылил:
Прекрасно у меня со здоровьем!
Даже отодвинулся, чтоб не демонстрировать, насколько.
Тогда почему? Не верю, что тебя не выбирают. Ты же красивый.
Стремясь разглядеть, что со мной не так, она вновь сократила дистанцию.
Ты давно женат? упал новый вопрос, пока лицо внимательно разглядывало мои так и не так.
Да не женат я!
Как объяснить другую жизнь тому, кто другой не представляет в принципе?
Считаешь себя недостойным? Зря. Вернешьсяобязательно женись. Будь ты человеком, я бы тебя выбрала.
Спасибо на добром слове, учту.
Может, боишься неудач? Тоже зря. У нас говорят: первая жена научит, чтоб с другими было круче. Или по-другому: первые дадут, что вторые возьмут.
У нас только одна жена.
Повисла долгая пауза, связанная с перевариванием бессмысленной в ее мироздании фразы.
Врешь ведь. Так не бывает. Как же остальные?
У остальных тоже.
А если ты еще кому-то нравишься?
Их проблемы.
А если тебе еще кто-то?
Если нравится еще кто-тоне женятся.
Так и живут холостыми, пока не сделают окончательный выбор?!
Именно.
Врешь, уверенно произнесла она, положив подбородок на упор из одной ладони. Пальцы второй беззвучно забарабанили по полотну. На заднем плане ножки сложились одна на другую и тоже стали двигать пальчиками. Последнее было не столько видно, сколько слышно. Из-за этого мое чуткое ухо не могло избавиться от ощущения, что в постель снизу кто-то скребется. Это из-за рассказов об ужастиках. Только бы не поделиться впечатлением с девочкой, а то ее вообще кондрашка хватит. Конечно же, врешь. Человек столько не выдержит без женитьбы.
У нас встречаются и без женитьбы.
Встречаются? Имеешь в видуЕе пораженное лицо поднялось: Ворота на мосту не запираются?!
У некоторыхда. Совершенно не запираются.
Это грех.
Да. Но некоторые на него идут.
Зная, что гореть им в аду?
Не думая об этом. Типа, это будет не скоро, а удовольствий хочется сейчас. Не поверишь, у скольких на груди крестик, а в груди нолик. Логика проста: как можно бояться адского огня, если душа нематериальна?
Люся засмеялась:
Ой, забыла, что вы постоянно живете в аду.
Еще в каком. Скажи, у вас кого называют папой, если есть такое слово?
Конечно, есть. Как иначе?
Один?! не поверил я.
Естественно. Папамамин муж.
Каждые пять днейновый?
Иногда такие папы попадаются, обхохочешься! вспомнила она что-то, вновь перевернувшись и положив руки под голову.
Ты спрашивала про детей у меня. Как вы определяете, у кого есть?
Ты же молодой. Если женишься меньше вот столько лун, лежащая на спине, она сделала жест, будто сдается, и к моему лицу подлетели две пятерни, а один пальчик быстро поджался, то детей нет.
Логично. Вместе с Люсей я подивился собственной глупости: не понимать столь очевидного.
С вашим совершеннолетием взрослением разобрался, вы сами решаете, когда. А когда уходите от мамы?
С первой одеждой.
Поясни, потребовал я.
Видел одежду детей?
Повспоминав, я покачал головой:
У маленьких нет никакой одежды.
Вот! Дети обоего пола вместе играют, вместе постигают мир. Вместе помогают взрослым, вместе отдыхают. Когда мальчики начинают чувствовать себя неуютно в компании девочек, они уходят на холостую половину долины. А девочки уходят в общежитие, когда к ним начинают проявлять интерес мужчины, ведь юнолюбиеодин из тягчайших грехов.
Завозившаяся Люся поднялась с перины, обматываясь тряпочкой. Фигурка быстро растворилась во тьме.
По необходимости, сообщил девичий голосок стражам.
Не знаю, насколько глухи, но краснорожие поняли. Легкие шажки удалились в сопровождении гулких тяжелых. Если охранителей двое, остался один. Если вспомнить, что давно наступила ночьэтот единственный может и прикорнуть ненароком. Что, если попробовать сбежать?
Как вариантесть шанс добежать до какого-нибудь окна. Даже до выхода. Что дальше?
«Напролом» отпадает за отсутствием смысла. Ищем другую возможность сделать для себя хоть что-то. Если не сделать, то хотя бы предусмотреть возможность.
Ноги слезли с перины, я вышел во тьму вслед за девушкой.
По необходимости, повторил сработавшую фразу.
У нас говорят «по нужде». Смысл тот же.
Страж, как и предполагалось, один. Стоит, сна ни в одном глазу. Возможно, сменился: рост и сложение у всех одинаковы, а рожи во тьме неразличимы. Впрочем, хождений я не слышал. А слух после жизни в стае у меня обостренный.
Охранитель мотнул направленным луком вглубь коридора. Навстречу уже вели Люсю, шарахнувшуюся в сторону, но узнавшую и спокойно прошедшую мимо. Ее-то зачем охраняют? Сбежит домой и что-то расскажет? Потом все равно расскажет. Выходит, что просто для порядку. Чтоб правитель знал, кто где в его дворце.
Вернувшись, я забрался на свою половину, годную для двух-трех меня. Люся лежала на своей половине, глядя в потолок. Едва я улегся и перестал ворочаться, она спросила:
Скажи, у ровзов кровь как у нас? Красная и горячая?
Я недавно ровз. Всю жизнь был человеком.
Правда?! Дай руку.
Протянутую ладонь сжали цепкие пальчики.
Теплая, прошептал изумленный голосок. А можно
Она засмущалась. Чего еще удумала?
послушать, как бьется сердце? закончила она. Ну если бьется.
Пожалуйста, с облегчением выдохнул я.
Люся быстро перекатилась ко мне, и прохладное ушко прижалось к груди. Девушка долго слушала, как стучит изнутри. Сильно стучит. Все сильней и сильней.
Я тихо проговорил:
Вот слово ровз опиши, как его понимаешь.
Просьба не показалась странной, особенно после заявления, что был человеком.
Существо, выглядящее как человек, но без души. Животное. Адское создание для искушения.
Вот каким она меня видит. Приятно познакомиться.
Я отстранился, выползя из-под недоуменно поднявшейся головки. А еще об оболочках рассуждали.
Красивых снов. Я отвернулся, положив руку под голову.
Как романтично звучит. У нас говорят «спокойной ночи».
У нас, вообще-то, тоже, но уже не хотелось вдаваться в подробности. Я закрыл глаза. Во что бы люди не верили, я соглашусь со всеми религиями, течениями и философиями в утверждении, где они небывало единодушны: что все остальные неправы.
Глава 7
Утром служанки принесли еду прямо в постель. Вот это сервис. Еда и питьенектар и амброзия. Несмотря на то, что на полу. Бросив на меня любопытные взгляды, служанки весело упорхнули. Сползя и расположившись спиной к Люсе, я приступил к божественной трапезе.
Проваливаясь в перину локтями и коленями, Люся осторожно приблизилась: зверь не зверь, но выгляжу как человек. При свете ей стало некомфортно. Полотнища как раз хватило, чтоб обернуться вокруг мелкой грудки до низа живота. Одна рука придерживала подмышкой концы материи, другая с удовольствием хватала вкусности.