Вторым проектом, кстати, тоже оттянувшим на себя немало средств, были наши исследования. После пандемии нуль и бедствия, сильно сократившего население, до нас наконец-то дошло, что затягивать с поиском альтернативных способов доставки лекарств и их хранением нельзя. Нет, вообще-то понимание было и раньше, но всё время находились более важные дела и казалось, что меня, Летуньи и, на худой конец, Ангела, пока вполне хватает. Теперь же это опасное заблуждение рассеялось.
Разработка шла сразу несколькими путями. Совершенствовался водный транспортточнее, технари пытались сконструировать пусть дорогие, но скоростные лодки. Оба отдела совместно и с участием добровольцев из племени кошек пытались воспитать курьеровлюдей или йети, которые могли бы быстрее других преодолеть путь от одного селения до другого по бездорожью и очень пересечённой местности (за обустройство дорог даже не брались, как за совершенно безнадёжное в нынешних условиях дело). Хотя и первое, и второе потихоньку продвигалось, но годилось только для относительно близко расположенных селений.
Как ещё один вариант решения проблемы, естественники пытались найти и приручить животных, способных быстро передвигаться: сначала только летучих, но потом присмотрелись и к водным. Как ни удивительно, во втором случае перспективные объекты удалось найти гораздо быстрее. Первыми из них оказались относительно небольшие сородичи дюжиноноговстрелоцветы, отличающиеся стремительностью и высокой осторожностью. Раньше на них почти не обращали внимания: даже для детей опасности эти моллюски не представляли, к людям не лезли, наоборот, стремясь скорее скрыться из виду. Да и охотились на них редко: дело это сложное, а добыча высоким качеством не отличается.
Только когда мы открыли много тем, посвящённых изучению повадок животных с целью поиска потенциальных курьеров, одна из женщин обратила внимание на стрелоцветов. Выяснилось, что это не только осторожные, но ещё любопытные и достаточно интеллектуальные животные. Более того, многие их умения не обусловлены врождёнными инстинктами, а нарабатываются в течении жизни. Поддержав исследование коллеги, я послала несколько «жучков» проследить за моллюсками. Тогда мы и узнали, что они способны долго выдерживать быстрый темп и каждый осваивает большое водное пространство. Например, все подопытные регулярно плавали к горам, а трое несколько раз удалялись почти на сотню километров в океан. Для того, чтобы это узнать, мне пришлось отложить другие дела и фактически летать следом за моллюскамиведь жучки переставали выполнять свои функции, если на расстоянии меньше двух километров не было телефона. Заодно заново потренировалась пользоваться флигравом (это всё-таки безопасней, чем ходить или лазить) и зафиксировали, что стрелоцветы очень быстрые, способны долго выдерживать высокий темп в семьдесят-девяносто километров в час, а на коротких дистанциях разгоняться до ста тридцати. Вполне достаточная скорость, чтобы вовремя доставить лекарства.
Вторыми перспективными водными обитателями посчитали одну из разновидностей акул. В отличие от их Земного аналога, данная вариация позволяла предположить больший интеллект и развитую коммуникацию. По крайней мере, эти опасные животные часто охотились стаями и разделяли роли, загоняя добычу. Для нас крупные рыбы тоже являлись постоянной угрозой. Хотя специальный репеллент помогал, чтобы людей и йети не рассматривали в качестве добычи, но нередко возникали конфликты: когда морским хищникам казалось, что им портят охоту, лодки становились плохой защитой, а мазь не помогала избежать атаки. Немного успокаивал агрессоров человеческий яд, но и тогда следовало не затягивать: если не успеть покинуть территорию стаи, она вскоре повторяла нападение.
Акулы тоже развивали хорошую скорость, хотя и меньшую, чем стрелоцветы. А ещё эти рыбы избегали заплывать в реки, даже рядом с устьем почти не встречались. Но, несмотря на этот недостаток и постоянную угрозу, мы решили попытаться приручить данных животных. Причём не только в качестве курьеров. Кроме прочего, была надежда, что одомашненных хищников удастся использовать как охранников от их диких собратьев.
Из крылатых обитателей внимание обратили на несколько видов птиц, как хищных, так и зерноядных. Увы, приручение и дрессировка даже по оптимальным прогнозам займут немало времени. Кроме того, следует расширить ветеринарные знания, иначе одомашненные животные могут погибнуть или заболеть и станут очень ненадёжными курьерами.
Я тоже не осталась в стороне. Как только подготовка позволила, присоединилась к тем, кто занимался водными животными: акулами и стрелоцветами. Несмотря на трудности, работа приносила много радости. Впрочем, сейчас удовольствие доставляла даже та повседневная жизнь, которую раньше уже почти не замечала. Временная недееспособность позволила понять и оценить красоту окружающего мира и море возможностей, которые он дарит.
Я глядела на капли дождевой влаги, ярко сверкающие на моей шерсти в лучах выглянувшего из-за тучи солнца, и улыбалась. Проблемы есть и будут. Но я постараюсь никогда не забывать, что если правильно смотреть, то всегда можно найти и что-то хорошее. Главноене отчаиваться.
4 марта7 сентября 36 года
Из дневника Пантеры
Последние годы наглядно продемонстрировали, что мы совершили большую ошибку, недооценив сампов. Когда-то мы надеялись, что они вымрут сами собой... и в чём-то надежды оправдались. К началу шестнадцатого года первых представителей этого движения (всеиз нулевого поколения) уже не осталось. Тогда я вздохнула с облегчением, а сейчас чуть ли не с сожалением вспоминаю те времена.
Первые сампы никого не агитировали, не рекламировали своё движение, да и сами выглядели неприятно, тем самым не притягивая, а даже отпугивая народ. Они не лезли к нам, мык ним. Да, эти люди были потеряны для общества, но, по крайней мере, они не вредили остальным. И именно поэтому движение первых сампов вымерло и даже уже почти исчезло из памяти народа.
К сожалению, мы недооценили человеческую изобретательность. В одно время у нас самих был соблазн кинуться в сампизмдаже на ранних стадиях он добавляет сил и увеличивает сопротивляемость организма. Мы всё-таки удержались, хотя и прошли по грани. Но были и другие люди... те, кто тоже, как и мы когда-то, предположили, что безобразный видне обязательное условие и, если следить за собойтакого не произойдёт. Частично это действительно оказалось так.
Новые сампы тщательно ухаживали за телом и умудрились сохранить не только красоту, но и кое-какие манеры. Но, как и у первых, у них постепенно пропадала способность к рефлексии и критической оценке своих действий. А самое страшноеновые сампы не замыкались в себе. Ещё до того, как начать болевые процедуры, они подвели под них красивое, чуть ли не религиозное объяснение. А после посчитали, что на практике доказали его истинность. Из-за особенности взглядов редко кто из них пытался воспитывать собственных детейчаще всего те были безразличны сампам. А вот на уже взрослых, перешагнувших возраст в три года, представители второй волны поклонников боли обращали много внимания. Агитировали, демонстрировали своё превосходство, заманивали сладкими речами про счастливую загробную жизнь...
Мы до сих пор не можем противопоставить нынешним сампам что-то серьёзное. Тем более, что физически они действительно намного здоровее обычных людей и даже живут ничуть не меньше. Поэтому сатанисты стараются не оставлять сампов без внимания. Их много, они сильны и активныа поэтому опасны. Хотя если смотреть честно, то поступись мы собственными законами и правилами, наверняка сумели бы справиться, уничтожить поклонников боли. Не сразу, но где-то за годточно. Да хотя бы внести в красный список и лишить доступа к репеллентубез него даже сампам долго не выжить, а уж красоту вообще быстро растеряют.
Однако всё гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. Во-первых, как всегда, встаёт вопрос: имеем ли мы право на такое решение? Насколько оно допустимо? Если бы сампы нарушали законыто это дало бы нам право вмешиваться. Но они выполняют правила, что же до проводимой политики и неприятных черт характерапока фанатики не выходят за грань, мы не имеем права судить. Поклонники боли не являются членами союза, не обязаны подчиняться внутренним правилам племён и, пока не мешают другим, вольны сами выбирать свой путь. А они не мешают. Да, проводят агитации, но не навязываются: слушатели сами собираются вокруг. Сампы не преследуют народ, не достают рекламойто есть, с учётом психических изменений, ведут себя очень даже приемлемо. Во-вторых, пойди мы против фанатиков, на нас могут ополчится другие свободные: за то, что истребляем противников союза и носителей других точек зрения. Ну и в-третьих, что будет с нами самими, если сейчас мы позволим себе переступить некую черту? Не придёт ли позже мысль избавиться таким же образом ещё от каких-то противников? Не окажется ли этот шагпервым шагом в бездну, к разрушению порядка, построенного с таким трудом?
Поэтому сатанисты следят, но почти не вмешиваются. До тех пор, пока эти люди, пусть даже наркоманы или психически больные, соблюдают закон, закон тоже должен их охранять. Иначе наступит хаос. Даже за так называемый «сговор» с видистами обвинять нельзя. У нас нет всеобщего закона, обязывающего людей докладывать о готовящемся преступлении, подробностей сампам не сообщали, а сами они закон не нарушали. Но произошедшее наглядно продемонстрировало, что игнорировать поклонников боли, забывать об их присутствии или недооцениватьнедопустимо. Кто знает, какие ещё сюрпризы преподнесёт жизнь и что выдумают фанатики.
Впрочем, сейчас ситуация спокойная. Несмотря на увеличившееся количество сампов, они по прежнему соблюдают законы, да и активность снизили до уже привычных пределов. В общем, жить можно. Более тогов последнее время уровень жизни резко повысился, что, в свою очередь, сильно уменьшило долю людей, задумывающихся об уходе в сампы.
Мы тоже чувствовали положительные перемены. Это касалось не только нуль. С лучшим медицинским обеспечением обычные люди тоже стали здоровее, что, естественно, сказалось на их работоспособности. А увеличившийся выход продукции, в свою очередь, позволял направить больше средств на здравоохранение. Получается некий замкнутый цикл. Раньше он работал против нас, поскольку всё время приходилось бороться с нехватками, искусственно подталкивать баланс вверх, то и дело урезая другие статьи бюджета. Теперь же наоборот. По оценкам экономистов, если тенденция продолжится, через несколько лет можно будет задуматься о пусть небольшом (на долю процента), но сокращении расходов на медицину и здравоохранение.
Несмотря на то, что я по-прежнему являлась членом правительства союза, данная работа отнимала достаточно мало времени. И возможно, поэтому уже не угнетала так, как раньше. А научная работа, исследования дарили настоящее счастье.
Из водных животных, в первую очередь, мы занялись приручением акул. Несмотря на вроде бы больший потенциал стрелоцветов (передвижение по морской и речной воде, высокая скорость), они могли подождать. А работа с морскими хищниками, кроме прочего, поможет снизить угрозу, которую они представляют для свободных.
Первые попытки войти в контакт успехом не увенчались. Акулы не интересовались пищей и начинали проявлять агрессию при попытках приблизиться. Тогда мы пошли другим путём. Развернули настоящую охоту и, в конце концов, загнали пару отбившихся от стаи рыб в сети, после чего отконвоировали добычу в отгороженный залив у одного из островов. Увы, работать следовало быстро: через месяц взойдёт жёлтая луна, уровень воды сильно повысится, а бури с большой вероятностью разрушат загородку.
Но и на ограниченном пространстве хоть как-то терпеть нас за угощения рыбы всё равно не желали. Через несколько дней, заметив, что у пойманных акул сильно увеличилось поражение внешними паразитами, мы решили предпринять меры, чтобы подопытные не погибли раньше времени. Загнали одну из подопытных в специальный коридор, ограничивший её подвижность и хотя бы частично отскребли присосавшихся рыб, червей и моллюсков. Полностью обработать пациентку не удалосьуже через несколько минут она разнесла загон и вырвалась на свободу. Потом, восстановив коридор, аналогичную процедуру провели со второй подопытной.
К сожалению, меньше чем через неделю их состояние вернулось к прежнемувидимо в огороженном заливе не хватало чего-то, чем обычно защищаются акулы. Вторая процедура прошла легчесначала мы посчитали, что просто достаточно укрепили коридор и стали опытнее, но уже через несколько дней поняли свою ошибку. В третий раз загнать акул в «медицинский кабинет» удалось на удивление легко, правда вырвались на свободу они примерно через такое же время, как и обычно. Зато на следующий день одна из подопытных, заметив приближающийся народ, сама заплыла в коридор. А ещё через неделю, как раз перед восходом, мы уже достаточно спокойно заходили в воду и подзывали акул специфическими щелчками. Пациенты не могли долго сохранять спокойствие, примерно минут через пять срываясь и уплывая, но вскореохотно возвращались, чтобы продолжить гигиеническую процедуру.
На лунное время опыты пришлось прервать, а после заката, когда мы начали восстанавливать ограждение залива, одна из старых знакомых вернулась. Она не позволила себя поймать и запереть, но с готовностью шла на контакт. Ведь свободно плавающие хищники тоже страдали от паразитов: не в такой степени, как запертые в заливе, но достаточно сильно, чтобы нахлебники доставляли дискомфорт.
Выяснилось, что за гигиенические процедуры и своеобразную тактильную ласку акулы готовы не только терпеть наше присутствие, но даже учиться и выполнять команды. Через некоторое время к первой акуле присоединилось ещё двоесначала недоверчиво, а потомс явным удовольствием. Потомещё несколько...
Особенно рыбам нравилось почёсывание кожи у жаберных щелей, прикрытых крупными подвижными чешуйками с загнутыми шипами. Несмотря на то, что акулы буквально напрашивались на такую ласку, мы осмеливались просовывать руки под шипы только уже хорошо знакомым и спокойным особям: ведь в любой момент рыба могла прижать чешую и насквозь проткнуть шипами кисть.
Теперь, найдя общий интерес с акулами, мы ещё больше убедились, какие это умные животные. К сожалению, самостоятельных курьеров из них не получилось, зато они очень охотно сопровождали и даже возили на себе знакомых людей или йетиестественно, за награду.
А потом мы случайно обнаружили, что коммуникация у акул развита ещё сильнее, чем считалось прежде. Например, теперь лодки, на которых присутствовали участники эксперимента, практически не подвергались нападению опасных морских хищников. Причём их не трогала не только знакомая стая, но и большинство других. Заинтересовавшись, мы даже специальный эксперимент провелисначала протестировали реакцию акул на одного из посвящённых, ранее не участвовавшего в дрессировке, потом он присоединился к нашей группе, а через месяц прошёл новую проверку. Так вот, во второй раз его лодку акулы игнорировали, позволяя даже приближаться к стаечто при первой проверке непременно приводило к нападению. Значит знакомые рыбы каким-то образом не просто передали информацию о человеке, но и сумели описать его так, чтобы другая стая опознала «друга».
В любом случае, приручение и дрессировка акул сильно облегчила жизнь. Акулы совсем не интересовались игрушками, не приносили вещи и неохотно впрягались в лодки, зато с готовностью возили отдельных пловцов и позволяли надевать на себя специальную сбруючтобы было легче удержаться. А однажды выяснилось, что знакомые рыбы по своей инициативе начинают охранять и помогают добраться до безопасного места раненным дрессировщикам. Пусть не курьеры, зато морские скакуны и даже спасателитоже очень хороший результат. Пока с акулами работали очень немногие, но уже сейчас ясно, как велик потенциал этих животных.
С трудом заставив себя отвлечься от дальнейшего изучения морских хищников и отложить кучу планов на новые опыты с ними, группа исследователей переключилась на стрелоцветов.
Для их изучения я вернулась в Орденблаго относительно неподалёку жила небольшая колония интересующих моллюсков. Если акулы проявляли агрессивность, то стрелоцветы были очень осторожными. Их тоже не удалось приманить на разнообразные лакомства, да и загнать в ловушку, чтобы поймать, не получалось. Вызванные на помощь опытные охотники сокрушённо качали головами и говорили, что если постараются, то скорее всего смогут добыть стрелоцвета, но не поймать живьём.
Немного позже, с помощью жучков проследив за моллюсками, я обнаружила своеобразное гнездо с небольшим выводком. Детёныши тоже вели себя осторожно, но далеко от убежища не удалялись и, при угрозе, стремились в нём укрыться. Посовещавшись, мы решили, что это наш шанс. Пусть добраться до подводной расщелины, где прячется молодняк, нелегко, но это единственный способ поймать представителя интересующего вида.
Операция прошла удачно, хотя добыть удалось только одного детёнышаостальные ускользнули. Вернувшись в Орден, аккуратно посадили добычу в специальную подводную клеткув ней предварительно соорудили укрытие, похожее на то, что раньше было его домом. Убедились, что единственный подопытный в порядке, а потом отправились ужинать.