Уильям сжал крепко её зубами. Джон сильно стянул фиксирующие ногу ветки, неприятный звук хруста костей заставил его поморщиться, а Уильям зарычал от боли. Повязка была готова, шкуры были сняты и охотники пошли с тяжёлым грузом домой. Попеременно меняя друг друга, они несли раненого человека и добычу. Увязая в снеге, мужчины торопились, как только могли. Идти было далеко, а темнота спускалась очень быстро. Вскоре лес погрузился в пелену теней и ночных звуков.
Мы не успеем. Закроют ворота, бубнил Уильям. оставьте меня здесь и вернитесь домой.
Нам нужно волноваться, чтобы мы не заблудились, а не что нам оставить. Лучше подумайте как подать сигнал, что мы идём, сказал ему Джон.
Огонь! Нужны факелы.
Четыре огненных сигнала прорезали темноту леса. Уильям всё бубнил о том, чтоб его оставили, а сами возвратились быстрее домой. Он ни на миг не замолкал, чем очень сильно раздражал окружающих. Отряд старался как можно быстрее оказаться в безопасности, мужчины все были сосредоточены именно на этом, а раненый им совсем не помогал.
Может вы заткнётесь? не выдержал Джон. Вас никто не оставит! Это понятно? Лучше помолчите!
Уильям послушно замолчал. Наступила долгожданная тишина, и на Джона одобрительно посмотрели все охотники, ведь ни один из них не мог сказать таких слов своему старейшине. Темнота сгущалась, ночь неумолимо вступала в свои права, а до деревни было ещё очень далеко.
Анна бегала от одних ворот к другим. Уже совсем стемнело, а охотники ещё не вернулись. Сердце девушки вырывалось из груди, словно предчувствовало беду. Всматриваясь в темноту ночи, Анна почти плакала. Её слезы блестели под светом звёзд алмазными капельками, застывшими на щеках.
Идут! услышала она такие долгожданные слова и сердце бешено застучало.
Анна бросилась к воротам навстречу пришедшим. Когда она увидела, что кого-то несут, рыдания вырвались у неё из груди. Предчувствие не обмануло её. Девушка подбежала и почти бросилась на раненого отца.
Папочка! Папочка! Что случилось? сквозь слёзы спрашивала она.
Нога сломана, ответил Джон. Но не переживай, скоро всё будет в порядке.
Ты же не лекарь! Откуда тебе знать? со злобой сказала девушка.
Лекарь осмотрел ногу Уильяма и виновато сказал:
Будешь хромать.
Мужчина злобно стукнул по кровати кулаком и почти заплакал от обиды. Ведь этот приговор означал, что он становился обузой для всех, а Уильям не мог себе такого позволить.
Подожди, вмешался Джон. Здесь нет ничего страшного. Перелом не открытый. Мы его зафиксируем, и уже скоро он сможет хорошо ходить.
Лекарь удивлённо посмотрел на него.
Как это возможно?
Как я понимаю, гипса здесь нет? Поэтому нужен плотник.
Уильям с интересом смотрел на лекаря и Джона. Что может мальчик, прибывший с другого времени, чего не может лекарь?
Ему нужны противовоспалительные препараты, препараты от столбняка и желательно от бешенства, всё никак не успокаивался Джон.
Что это всё такое? Что такое столбняк? лекарь пожал плечами.
Откуда мне знать, честно признался Джон. Моему другу делали эти уколы, кроме бешенстваего волки не кусали. Есть что-то у тебя противовоспалительное?
Конечно есть.
Отлично. Ему сейчас именно это и нужно, а ещё промыть раны от волка и обработать от заражения.
Уильяма положили на стол, зажгли дополнительных свечей, чтобы лекарь смог хорошо промыть и зашить раны от зубов хищника. Джон тем временем прощупал ещё раз его ногу, убеждаясь, что кость нигде не выпирает и стоит на месте. Все манипуляции он проделал как тот врач, лечивший его друга. Теперь дело было за плотником. Джон рассказал, что именно за конструкция ему нужна. Срочность этой конструкции была огромна! Карл сделал всё, как поручил ему Джон. Деревянный лангет подошёл очень хорошо. Вместе с лекарем Джон зафиксировал его на ноге Уильяма и перевязал. Молодой человек довольно улыбался, чувствуя себя практически Богом.
Откуда ты всё это знаешь? Ты умеешь лечить?
Нет. Мой друг однажды сломал ногу, и врач делал всё то же самое. Я не знаю правильно ли я сделал, но надеюсь, поможет.
Ты странный, только лишь сказал Гарольд. Что теперь?
Ну теперь ему нужно несколько дней полежать и не тревожить ногу, Джон рассматривал стеклянные пузырьки на полочке.
А потом что?
Через месяц снять лангет и пробовать ходить, Джон и правда не знал что потом. Он перестал навещать своего друга уже на третий день после перелома. Дружить с больным ему стало не интересно.
Гарольд приготовил отвар для Уильяма, чтобы он уснул. Перемещать сегодня больного никуда не стали, и Джон напросился остаться ночевать здесь. Ему очень нравился запах трав и благовоний в доме и казалось что это помещение больше сближает его с возвращением домой, чем одиночество в своей комнате. Анна тоже осталась возле отца, а недовольный большим скоплением людей в своём доме лекарь ушёл спать в другое место.
Джон не мог сидеть спокойно и рассматривал всё что ему попадалось под руку. Большой фотоальбом, спрятанный между книг, заинтересовал его сразу, как только он бросился в глаза. Джон открыл его в надежде увидеть что-то интересное, но увидел только самого себя. Листая страницы, Джон всё больше и больше входил в оцепенение от увиденного.
Что это? с испугом спросил он у Анны. Почему здесь всё про меня? Почему здесь написаны такие ужасные вещи?
Девушка подошла к нему, посмотрев в глаза, она спросила:
Ты точно хочешь знать что произошло?
Да! В этом скорее всего разгадка моего появления здесь.
Анна взяла альбом, и устроившись поближе к огню, пригласила Джона сесть рядом.
Садись. Я всё тебе сейчас расскажу.
Джон сел. Свет свечей и треск дров напоминал ему праздник рождества таким, каким он его запомнил с детства, но сейчас было совсем не рождество и совсем не детство.
В две тысячи сорок первом году тебя избрали президентом страны. В две тысячи сорок втором году ты развязал истребившую всё население Земли войну. Но началось всё с того, что в день твоего избрания президентом колледжа ты сотворил ужасные вещи.
Анна открыла альбом. С первых страниц на Джона смотрели Саманта, ребята из его футбольной команды и он сам. Джон поднял брови в немом вопросе. Анна перелистнула страницу. Заголовок статьи резанул Джона словно нож. «Зверское преступление сошло с рук сыну сенатора.» Прочитав её беглым взглядом, Джон воскликнул:
Я не мог такое сотворить с ней! Она мой единственный друг! Я не мог!
Но ты это сделал. И мало того, ты обвинил её в домогательствах и всю вину за изнасилование переложил на девушку, сказала строго Анна.
Джон мотал головой, не веря тому что только что прочитал.
Нет! Этого не может быть! твердил он.
Тебе сошло это с рук, а жизнь Саманты была разрушена и искалечена. Ты возомнил себя неприкасаемым и стал шагать через людей.
Подожди! Я ещё не совсем отошёл от первого удара, почти взмолился Джон.
Так будет легче, если всё узнаешь сразу, Анна без сопереживания смотрела на него. Ты был самым молодым сенатором в истории страны. Но ты не был хорошим человеком. Ты вёл очень агрессивную политику, проводя программу исключительности нации. Ты подминал людей, корпорации под себя, если они не соответствовали твоей политике.
Анна тяжело вздохнула. Она листала альбом, показывая статьи и фотографии про него.
В две тысячи сорок первом году тебя избрали президентом. В две тысячи сорок втором году ты запустил ядерные бомбы на Россию и Китай, Анна замолчала. Ей было тяжело рассказывать всё это, но девушка чувствовала, что должна это сделать. Все страны, имеющие ядерное и другое оружие, в один миг начали войну. Беспорядочного уничтожения не было. Били точно по целям, соблюдая все военные правила, но ты использовал ядерно-тектоническое оружие. Мало того, что погибло из-за этого очень много людей, изменился климат, началась ядерная зима, так ещё и твоё оружие изменило поверхность Земли до неузнаваемости. Уже не существует того облика планеты, к которому ты привык, и мы не знаем, как она сейчас выглядит.
Джон тяжело вздохнул.
Я остался жив?
Не знаю, повела плечами девушка. Знаю однона планете осталось очень мало людей. Ты уничтожил больше семи миллиардов человек. Так написано в последних статьях.
Джон молчал, переваривая информацию, свалившуюся на него. Разве он мог так поступить? Разве он мог так сделать? Реальность была такова, что всё сказанное Анной было правдой.
Почему я так поступил? Есть ответ в альбоме на этот вопрос?
Нет. Я не нашла причину твоей нелюбви к людям и миру.
Я могу сам посмотреть альбом? неуверенно попросил он.
Конечно, Анна пододвинула к Джону тяжёлую историю его жизни.
Я могу попросить тебя налить мне чай? Мои руки совсем не слушаются меня, Джон задумчиво смотрел на вырезки, кем-то аккуратно приклеенные к страницам альбома.
Анна молча поставила перед ним чашку с ароматным отваром, поближе пододвинула ещё одну свечу и ушла к отцу. Девушка понимала, что пережить такую информацию о себе Джон должен сначала один. Остаток ночи он провёл, листая альбом. Он читал статьи, рассматривал фотографии и думал. Он думал, что всё это ужасная неправда про него. Ведь он не такой человек! Но все вырезки говорили об обратном.
Я не нашел причины всего произошедшего, уже утром сказал Джон.
Её нет в статьях. Может, она скрыта где-то в тебе?
Я не плохой человек, Анна! Да, я заносчивый, я эгоист, но я не убийца! Я не мог так поступить.
Однако этот мир существует из-за тебя, Анна похлопала его по плечу.
Ты знала кто я?
Да. Я узнала тебя.
Джон опять замолчал. Он погрузился в свои размышления и снова, и снова перелистывал альбом, пытаясь найти там оправдание своих ещё несовершённых действий. «Мыисключительная нация!» начиналась почти каждая его речь. «Мы несём демократию всем странам! Только мы можем вершить судьбы народов!». Джон видел себя на трибуне, выкрикивающим эти слова с пеной у рта. Он погружался в воспоминания, которых ещё не было и видел, видел себя брызгающего слюной с трибуны ассамблеи ООН, видел как злоба охватывала его сердце и сжимала в чёрные тиски, видел, как нажимал ядерную кнопку, запуская смертельный гриб. Джон поморщился и съёжился от этих воспоминаний. Разве он мог быть таким? Разве этот безумный человек мог быть Джоном?
Вы все злы на меня, так ведь? собрав силы, еле слышно спросил он.
Да. Ты разрушил мир. Ты заставил нас выживать в этом мире, а не жить спокойной жизнью в мире без войны.
Неприятный разговор прервал лекарь, вошедший в дом.
Ты знал? Джон строго спросил у него.
Гарольд удивлённо посмотрел сначала на Анну потом на него, потом снова на Анну. Девушка кивнула головой.
Знал.
Кто ещё знает?
Отец знает, ответила Анна.
Что знает? хриплым и ещё сонным голосом спросил Уильям.
Знает кто я.
Нас трое, обременённых твоей тайной.
Тогда почему вы хорошо ко мне относитесь? Бросили бы замерзать в развалинах, почти прокричал Джон.
Когда мы нашли тебя, мы ещё не знали кто ты. Только здесь я смогла узнать тебя, с улыбкой ответила ему Анна. И почему мы должны к тебе плохо относиться? Да, это сделал ты. Да, ты развязал войну. Да, ты разрушил мир. Но это будущий ты, а не этот юноша, девушка показала на Джона. Если мы будем к тебе хорошо относиться, может ты не обрушишь свой гнев на этот мир?
Все остальные тоже знают?
Нет. Мы ещё не говорили им. Если честно, то я не знаю как люди отреагируют на эту новость, ответил Уильям.
Они меня возненавидят.
Они и так тебя ненавидят, взрослого тебя. Так чтоАнна развела руками.
Кто собрал весь этот альбом?
Мне он достался по наследству от предыдущего лекаря, а ему от ещё одного. Так что никто не знает кто его сделал и как он оказался здесь, ответил Гарольд.
Я не нашёл в нём причины моей злобы. Почему я это сделал? Почему? Джон сел снова за стол, он был очень расстроен и практически уничтожен такими новостями о себе.
Мальчик, ты зря всё так близко воспринял, попытался утешить его Уильям. Ты ещё ничего не совершил. Ты можешь всё исправить!
Джон посмотрел на него глазами полными слёз. Что-то надломилось у него внутри, и Джон осознал всё, что сотворил с этим миром. Тяжёлая ноша смерти стольких людей и гибели целой цивилизации легла на него. Джон согнулся под её весом. Он вмиг повзрослел, взгляд стал таким глубоким и печальным. В один миг произошла перезагрузка всей его жизни. В один миг Джон стал старше на сотню лет.
Спасибо, Уильям. Мне никогда не отблагодарить вас за своё спасение, а людям нужно рассказать кто я. Я не могу смотреть им в глаза и знать, что разрушил их мир. Пусть лучше они меня закидают камнями.
Это ещё успеется. Вот корабль с ответом придёт, а там посмотрим.
Мне нужно вернуться домой, чтобы предотвратить всё это. Я ответственен за всё, что произошло. Я должен всё исправить!
Уильям попытался встать, но Джон остановил его.
Тебе ещё нужно месяц не беспокоить ногу. На неё нельзя наступать.
И что же мне делать?
Но Джон снова погрузился в тяжёлые мысли.
Пойдём, позавтракаем, и поможешь мне принести еду для отца, попросила Анна.
Не переставай тренироваться. И спасибо что спас меня и не оставил, Уильям протянул руку Джону.
Молодой человек с улыбкой ответил крепким рукопожатием.
Я не перестану тренироваться. Я хочу всё узнать и быть таким же как вы смелым и добрым.
За столом в общем доме расспросы посыпались на Джона и Анну. Как там Уильям? Как его нога? Как они спаслись от волков?
Дайте спокойно поесть! воскликнула Анна. Мне ещё еду отнести надо, а вы с расспросами напали.
Пусть расскажет всё. Нам же интересно! не успокаивались люди, и Джон рассказал им страшную историю о том, как охотники справились с огромными волками.
Он много чего приукрасил и выставил как сказку с интересными и захватывающими сценами, но Джона слушали с открытыми ртами и верили каждому слову даже те, кто был там с ним.
После завтрака Уильяма перенесли в его дом, а Джон нарисовал Карлу костыли, которые нужно сделать для больного. Анна погрузилась в заботу об отце, а Джон в тренировки.
Вечером, когда уже почти все спали, к Джону постучали в дверь. Удивлённый происходящим он выглянул в коридор. За столом сидели молодые люди и весело разговаривали о чём-то.
Иди к нам, позвал его Адам. Посидим, выпьем чего-нибудь крепкого.
Конечно! Джон обрадовался вырваться из одиночества.
Молодые люди, распивая крепкий напиток, весело рассказывали о своих приключениях на охоте, рыбалке и в личной жизни. Они смеялись и добродушно подшучивали друг над другом, не нанося никаких обид. Джон смеялся вместе с ними, слушая весёлые рассказы. Ему так было спокойно в их обществе! Он забыл о том грузе, который водрузил на себя, и наконец-то смог расслабиться.
Джон, а что у тебя интересного было в твоей жизни?
Действительно что? Джон не знал. Ничего интересного кроме лжи, политики и снова лжи он не помнил. Ничего! Ничего что можно было бы рассказать этим простым и открытым людям.
У меня ничего не было такого в жизни, скромно сказал он.
Не может быть! В твоём времени и не было интересного?
Нет. Интересное конечно было. Вот к примеру, у моего другаи Джон рассказывал сюжеты фильмов, какие приходили ему на ум.
Такие вечера с алкоголем были очень редкими. Чаще всего люди вечерами пили все вместе чай и общались. Просто общались друг с другом. Джон тоже принимал участие в таких беседах. Ему безумно нравилось находиться в обществе людей, ставших ему уже родными. Он наслаждался атмосферой общности. И теперь окончательно утвердился в своём выводе: в его времени между людьми не было общения, простого человеческого общения.
Ты опять весь в мыслях? спросила его Анна.
Да, Джон улыбнулся.
Сколько можно думать?
Я не знаю, Джон опять ушёл в себя.
О чём ты думаешь? теребила его Анна.
Я понял что в моём времени все люди были одиноки!
Как это?
Никто практически ни с кем не общался. Был сам по себе. Такого общения как я вижу здесь не было. Дружбы настоящей не было. Всё погрязло в материальном. Всё скрылось в темноте денег.
Анна удивленно смотрела на него.
Как такое может быть? Твоё время было таким совершенным! Было столько всего облегчающего жизнь!
Да. Материальное взяло верх над людьми. За крутой гаджет продавали детей, любовь, родину, сказал Джон с сожалением. Я смотрю на вас всехвы такие открытые! Вы такие настоящие!