Удивительно, но взгляд подруги был не обвиняющим, а понимающим. И как будто даже одобрительным.
Но явсего лишь глупый рендер с дурацкими принципами, к тому же плохо разбирающийся в реалиях Чёрной Дыры. Да ещё и подружившийся с байлогами,криво растянула губы в подобии улыбки.Тебе же не к чему идти на такие жертвы. Ненадежность первой категории сильно испортит жизнь.
Намне так уж сильно,с непонятным выражением усмехнулась Вира.К тому же, не забывай: у меня рабская психология,лукаво заметила эрхелка и серьёзно продолжила:Я не лгала. До того... до последних событий не стала бы связываться с байлогами. Честно говоря, они мне не особо нравились. Даже больше: совершенно не понимала, что ты находишь в этой гадости. К тому же то, что я о них знала, читала и смотрела, заставляло избегать общения. Но теперь многое изменилось. Для меняочень многое.
Всё равно не понимаю,покачала головой я.Ты же чиста... это на мне клеймо стоит, а ты ещё не запачкалась.
Подруга остановилась и обернулась, удивив опасно прищуренными глазами и каким-то непривычным, хищным выражением лица. До сих пор я ни разу не видела Виру в таком настроении.
Как по-твоему, почему я упомянула «рабскую психологию»?вкрадчиво поинтересовалась эрхелка.
К тому, что тебе не привыкать к трудностям. Но это не объясняет...
Мой народ был рабами. Дешёвой рабочей силой. Но достаточно сообразительными, чтобы трудиться в обстановке современных технологий. Крепкимичтобы заменять хозяев на вредных или опасных ролях и при этом не сразу сдохнуть. Красивыми или хотя бы симпатичнымичтобы можно было использовать ещё и в качестве игрушек, в том числесексуальных. Достаточно устойчивыми морально, чтобы не сойти с ума от того, что приходится выносить. Послушными, не создающими своим господам проблем капризами, истериками или бунтами. Нас так воспитывали. Проводили отбор. А заодно на весь мир ославили. Будто нам в удовольствие подставляться всем желающим. Будто нравится подчиняться. Будто... неважно что,Вира сделала паузу и подождала, пока мимо пройдут несколько студентов, с опаской косящихся на охрану из псевдомоллюсков.Причём доставалось не только нам. Если кто-то вдруг замечал, что прирождённые рабы ещё и люди... что у них есть свои чувства, свои желания, что они могут быть самостоятельными и достойными уваженияэтих хозяев часто осмеивали. Или ещё хуже: их начинало отторгать собственное государство, сородичи, общество. Чтобы не смели изменять существующий и такой удобный порядок вещей.
Подруга снова замолчала. Впрочем, она уже поведала достаточно.
Ты считаешь, что тут нечто аналогичное?продолжила я и уже уверенно добавила:Лично я думаю, что межвидовая война всё-таки замешана, причём даже больше, чем мне казалось раньше.
Вполне возможно,хмыкнула Вира.Сколько бы тартарцы не кичились, что их мнение самое правильное и независимое, но оно тоже может быть навязано. К тому же, такой подход удобен: позволяет использовать и не особо-то считаться с работником. Особенно если постоянно усиливать комплексы: заставлять чувствовать себя глупым, озабоченным, неполноценным... Так ещё легче управлять. И жертва никуда не сбежит, банально потому, что будет искренне верить, что тут ей хорошо или что вообще ей делают одолжение.
То есть, у тебя тоже дело принципа,вздохнула я.
Некоторое время мы шли молча, но уже в коридоре администрации подруга снова заговорила:
Это из-за Лии тебе присвоили первую категорию?
Я вздрогнула.
С чего ты решила?
Да так... по намёкам и обмолвкам. Ты странно реагировала на её слова. Да и у неё самой поведение подозрительное.
Не совсем из-за неё. Лия только подтолкнула, спровоцировала. А попалась уже я сама, так сказать, добровольно,подумав, призналась сокурснице.Не знаю, решилась бы ли на такой поступок, если бы знала о его последствиях. Может, и нет.
А я считаю, что ты бы решилась,возразила эрхелка, заворачивая к питьевому автомату.Не в курсе, что это был за поступок... но если ты сейчас отказалась от «великого блага», то и тогда бы не передумала.
Не уверена, гарантировать не могу,тоже взяв воды, вздохнула я. Вспомнила, с чего начался разговор. Ладно я, но Вире не стоит ссориться с куратором.Наверное, Лию частично оправдывает то, что она попыталась исправить ситуацию.
Сказала и почувствовала почти отвращение к тартарскому куратору. В том числе, из-за её обвинений. Сама же спровоцировала, сама воспользовалась, а теперь, судя по всему, ждала, что я буду её благодетельницей считать и чуть ли не ноги лизать. Ну уж нет. Я со многим готова смириться... но какая-то гордость всё равно есть. Последние же слова Лии и вовсе подлые и двуличные. Как раз куратор-то и играла «в куклы». И никакого сочувствия за то, что она потратила на меня «силы и нервы», к ней не испытываю. Вот кстати, интересно, Лия действительно так переживала за студентов? Или только за кого-то одного из них, а остальные так, для маскировки? Или ей, вообще, просто нужен был некий конфликт? Допив воду, зло рассмеялась.
Нет. Уверена, что нет,прервала мои мысли Вира.
Что?
Тартар. Конечно, я приезжая, и до настоящего тартарца мне ещё далеко... но насколько поняла, Лия не такой человек, чтобы чувствовать свою вину или вдруг, с ни с того ни с сего, помогать студенту. Даже пострадавшему по её вине. Но тутТартар.
Я недоумённо посмотрела на подругу.
То, что мы не в курсе дел, ещё не значит, что куратору удалось провернуть интригу так, чтобы вообще никто не догадался и не понял её роли. Представь, например, ситуацию, если о поступках Лии узнают... ну, например, другие кураторы. Или кто-то из надзирающих за ними. Или... в общем, мысль ясна?
Вернув ёмкость в автомат, кивнула. Даже если, допустим (и скорее всего) Лия не нарушила законы, но остаются очень важные в Тартаре личные отношения. И если у кого-то другие принципы... куратор вполне могла рассориться с этими людьми. Да, Вира права. Не факт, что Лия пыталась помочь именно мне, возможно, она хотела таким образом исправить отношения с важными для неё существами. С этой точки зрения, вспышка гнева понятна и уже не вызывает удивления. Выходит, я сейчас сорвала куратору какие-то планы. Ну и хорошо, ну и ничуть не жаль.
Пусть жизнь станет сложнее. Пусть придётся возвращать намного больше средств. Пусть даже закроется возможность получить другую профессию... хотя не закроется. Не обязательно ведь зацикливаться именно на кредите. После того, как выплачу этот долг, надо будет просто накопить денег. И учиться уже за свой счёт.
Вечерночь 18 июня 617135 года от Стабилизации
Бурзыл, Тартартранспорт древтарских спецслужб
Административные дела удалось закончить достаточно быстро. Хотя сначала пришлось немного подождать, пока подойдёт (точнеевихрем прибежит) вертарский куратор-чиртериан. После этого нас с Вирой спросили, осознанно ли мы приняли решение, не было ли принуждения и тому подобного. После ответа, который подтвердил куратор, оформление отказа, запроса и новых кредитов прошло без задержек. Тартарцы удивились моему заявлению об отказе в даче обязательств для изменения категории ненадёжности, ещё больше поразились решению Виры, но никто не стал возражать или пытаться разубеждать. Возможно, им безразлично положение студентов, или они уважали наше право на выбор и ошибки.
Вот и всё,ободряюще улыбнулась эрхелка на выходе из кабинета.
В коридоре нас опять поджидали, на сей разПрий. Причём снова с набитой чем-то сумкой. Я помрачнела: выяснять отношения настроения не было.
Миошан несколько секунд смотрел будто мимо нас, а потом пошевелил усами и склонил голову набок:
Тебе надо подойти к Лии,сказал он мне. Покосился на Виру и добавил:И тебе, пожалуй, тоже. Хотя не понимаю, почему тебя-то.
Мы переглянулись. Я горько хмыкнула, а вот эрхелка искренне улыбнулась:
Мы уже с ней говорили.
Тогда почему...Прий запнулся и тут же перевёл тему:У вас мало времени. Предлагаю сначала заняться самыми важными делами.
Например, одеться. Или вы стали последователями нудизма?неодобрительно добавила показавшаяся из-за угла Ирина.Что за дурные манеры и эксгибиоционизм?
Я смутилась. Хотя сама голой раньше почти не ходила, но как-то уже привыкла, что в Тартаре это нормальное дело и к приличиям никакого отношения не имеет. Да и события больше заставляли о своей и чужих жизнях переживать, а вовсе не о такой мелочи, как одежда.
Как хотим, так и ходим,фыркнула Вира.На улице тепло, так что не стоит беспокоиться.
Ну знаете!возмутилась Ирина.
Я тоже хотела присоединиться к спору, чтобы хотя бы частично выплеснуть напряжение и эмоции. Но вмешался Прий.
Ирина, у них очень мало времени. А нам ещё многое решить надо,укоризненно сказал он.Ты же не хочешь их подставить?
В чём-то миошан был прав. Действительно, наш с Лиссом отлёт чуть больше чем через час. Кредит мы получить успели, но оборудования-то и прочих вещей как не было, так и нет. Сколько продлится поездканеизвестно, а заниматься надо. Чтобы не потерять хотя бы то, что ещё имеем.
Ирина неохотно согласилась с Прием и удалилась, продолжая бурчать себе под нос о разврате, бесстыдстве и ещё чём-то подобном. А я нервно хихикнула: пока не указали, сама не вспомнила. Да и мыслей никаких насчёт чего-то неприличного не возникало. Причём, судя по всему, не только у меня, но и у окружающих. Охрана, куратор, администрация, даже встреченные студенты и прочие людивсе реагировали нормально. Но теперь, после того, как Ирина обратила на нашу обнажённость внимание, стало стыдно. И как-то неудобно... всё-таки по общественным местам в таком виде ходим.
Впрочем, судя по поведению Виры, смутить Ирине удалось только меня. Вздохнув, я тоже постаралась сделать вид, что мне без разницы собственный облик. Всё равно вряд ли сейчас, в тёплое время года, в Тартаре хоть кто-то позаботится об одежде для нас. Поэтому придётся побыть в таком виде.
Прий предложил сразу направиться к транспорту, на котором предстоит лететь.
Отовариться нормально всё равно не успеете,заметил сокурсник и похлопал по сумке.Я, как от вас ушёл, к одному знакомому съездил. Кое-что обменял на поделки со свалки. Дурацкие, конечно, но под ваши коды эти экраны лучше подходяттак что работать сможете. И лишних денег не потратите.
Я сглотнула стоящий в горле комок. Всё-таки Прий друг или чужой? Не понимаю его поведения: то нелестные характеристики, то вроде даже помощь.
Что мы будем должны?уточнила на всякий случай.
Миошан поднял на меня укоризненный взгляд:
Ты что, забыла? Если тартарец сразу не оговаривает, что ты должен за вещь или услугу, то по умолчанию считается, что на тебя она никаких обязательств не накладывает.
Тогда зачем тебе это?прямо спросила я.Зачем тебе вообще наша группа... наше учебно-рабочее объединение? Особенно теперь, когда мы обененадёжные первой категории.
Сейчас вам не об этом думать надо,прижал уши Прий и поторопил хвостом, показывая, что не стоит тянуть время.
Ехать на общественном транспорте не пришлось: на стоянке ждал служебный везделёт университета. Поэтому добрались быстро и с относительным комфортом. По пути сокурсник рассказал, какие конкретно вещи нам собрал. С учётом того, что за них не придётся платитьвообще шикарный набор. Даже удивительно, сколько всего можно достать со свалки. Почему мы в своё время этого не делали? Я понятно, в местной технике не разбираюсь, но Ликрий-то?.. Хотя, может, он тоже не особо-то специалист в этом вопросе? Если подумать, то Ри работал с генетикой, а какое конкретно военное направление у Ликадо сих пор не знаю.
Везделёт приземлился на закрытой части аэропорта, прямо перед древтарской военной транспортной «летающей тарелкой». Перед входом в неё нас всех, включая Прия, тщательно обыскали: сокурсник оставил снаружи часть своих вещей (но не из рюкзака).
Вот теперь можно и поговорить,сообщил он, после того, как люк закрылся, запирая нас и телохранителей в транспорте.
Летающая тарелка была большой, и комната, в которой мы оказалисьтоже. Но мы отложили осмотр: сейчас не до него.
Вещивот. Как уже намекал, даже если решите разорвать нашу группу, они всё равно ваши и без обязательств,положил сумку миошан.Я пойму, если вы решите расстаться.
Можешь объяснить, что всё это значит?уселась прямо на пол Вира.
Я тоже опустилась на теплую, чуть упругую поверхность и выжидающе посмотрела на сокурсника. Тот около минуты молчал, прижав уши и прикрыв глаза.
Думаю, для вас не секрет, что в Тартаре очень распространён шпионизм, слежка и «открытость информации». То есть в большей или меньшей степени, программно или лично, но наблюдают почти за каждым. Однако закон не запрещает нам скрываться, избегать слежки. Любыми доступными и разрешёнными способами. В вешности не было времени, но тут мы тоже можем общаться откровенно,Прий открыл глаза, сел, серьёзно посмотрел на нас и неожиданно перевёл тему:Я связан с теми, кого Ирина назвала бы экстремистами. С теми, кто действует против арванов.
Так это ты!.. Ты замешан в убийстве арванов?насторожилась я.
Миошан ответил не сразу, явно о чём-то размышляя.
Не местных и не в Бурзыле. Охотой на арванов здесь занимается кто-то другой, и я с ними не связан. К тому же те, кто действуют в Бурзыле, просто против арванов.
Просто?подняла бровь Вира.
А мыпротив арванов, но за байлогов,твёрдо ответил сокурсник.Моя бабушка была рендером. Там, во Вне, она участвовала в войне этих двух видов. И пока война не прекратится, мы тоже не отступим. Понимаю, что у вас куча вопросов,нервно дёрнул хвостом Прий.Но сейчас мало времени. Думаю, я уже сказал достаточно, чтобы вы смогли решить, оставлять нашу группу или разделяться.
Ещё недостаточно,возразила я.Почему ты присоединился к нашему учебному объединению?
Вначалечтобы проследить за арваном,без малейшего смущения сообщил миошан.Но в одну с ним группу ради этого бы идти не стал... разве что в крайнем случае. Тем более, что он не может быть однозначно записан в принципиальные враги.
Теперь помолчали все мы. Я смотрела на Прия и думала. Он друг, враг или ни то, ни сё? Врага можно вычеркнутьвсё-таки не похож. Эгоист, преследующий свою выгоду? Но какая ему выгода в том, чтобы объединяться с заклеймёнными? Однако сейчас, после новости от тартарского куратора... не знаю, выдержу ли, если поверю и опять натолкнусь на предательство. Слишком тяжело. Больно обманываться в людях и терять надежду.
С другой стороны, если смотреть честно, предавали-то отнюдь не все. Даже наоборотфактически подлость сделала только Лия. Шас обо мне заботился, Ликрийтоже. Асс не оставил в беде, как и Вира, а Лисс так вообще был готов защищать ценой своей жизни. Прий, конечно, тартарец... но опекун тоже с аналогичным гражданством. Как и многие другие.
Я бы не разрушала группу,высказала своё решение эрхелка.
Пожалуй, согласна,повела рукой я.Хотя ещё один вопрос есть. Если ты действительно на стороне байлогов, то почему у тебя в паспорте нет пометки о ненадёжности? Вообще нет? У тебя связи, есть кто-то высокопоставленный в покровителях? Тот, кто убирает метки?
Нет, мне никто их не убирал. Их и не было,лукаво муркнул прищурившийся Прий.Не забывай: нужны не вынужденные, а добровольные и излишние контакты. Если работа или другая, даже личная, но серьёзная причинато не считается. Без пометки мне было легче работать. Хотя нет гарантий, что и дальше удастся сохранить чистоту.
Миошан сказал, что скинет нам свое досье. Официальное, но к которому мы раньше допуска не имели.
Надеюсь, почитав его, вы поймёте. Учтитетам реальные факты, правда. Но, одновременно, маскировка,пояснил он.
А потом перевёл разговор на другое. Поскольку немалый кусок общежития вырезали и ликвидировали, многие студенты, в том числе мы и Прий, остались без комнат. Теперь всех пострадавших будут расселять заново.
Большинство помещений рассчитаны на троих. А вас теперь двое. Софья опасна для меня по жизненным кодам, но я думаю, что нам всё равно рационально подать заявление на совместную комнату. Всё-таки мыгруппа, нам предстоит жить и работать вместе,пояснил миошан. Вздохнул и добавил:Знаете, я не хотел, чтобы Ликрий так кончил.
Нас ещё не двое,упрямо возразила я.
Прий сочувственно погладил меня по руке.
Васдвое. Мне жаль, но Ликрия продали. Я не смог узнать куда, но, скорее всего, в какую-то арванскую древтарскую лабораторию.
Внутри будто что-то оборвалось.
Но... но если лаборатория арванская... ведь он для них ценен... они же должны его спасти,голос прозвучал как будто со стороны.