Снэк смотрел на него, как на сумасшедшего, у девочки слезы блестели в глазах - но она, ни слова не говоря, потрогала пальцем высветившуюся на панели карту и бесшумный автомобильчик начал свой бег. Санек крутил головой, как сова на суку, надеясь увидеть знакомые распаханные поля или пестреющее стадо... он бы обрадовался резкому запаху свинарника или птицеферме-гиганту, но ничего даже похожего не встретилось. Только архитектура, порой поражающая воображение ничуть не меньше, чем "логово", как выразился Санек, совета.
Он видел грозы размером в несколько сотен метров, видел песчаные барханы, видел даже трущобу Гонк-Конга, в одном месте встретил даже родную панельную хрущобу. Увидев такое диво, Санек на ходу слетел с автомобильчика и хотел войти в подъезд, дабы убедиться, есть ли классический кошачий запах - но воздух на подходе словно сгустился и оттолкнул его назад.
- не получиться...- извиняющимся тоном пояснила Зотка. - защитное поле включено...
- От сволочи - разгневался Санек. - ну как их еще назвать? Вы хоть знаете, что это такое? В таких вот домишках мои друзья почти весь свой век прожили. И построили такие дома... не могу... слезы на глаза наворачиваются.
- Там какой-то безумец живет. - сообщила девочка, внимательно рассматривая жилище прошлого.
- Да все вы тут безумцы - сразу встал на защиту жителя хрущебы Санек. - ну какой нормальный человек будет жить так, как вы? Может, он среди вас единственный нормальный...жаль только, что поле включил. Хотелось бы мне по квартиркам пройтись, может, там что-нибудь знакомое бы встретил. Посмотрели бы вы, в каких условиях я вам счастье создавал!
Брякнул Санек, все больше и больше входя в роль Создателя. Благо во лжи уличить его никто не мог.
- Кухоньки тесные, сортир с ванной в одном помещении, так что если тебе приспичит, извините за выражение, а кто-то в это время моется, то будь любезен, терпи. Стены кривые настолько, что обои поклеить нельзя. Приходилось постоянно то укорачивать рулоны, то, наоборот, удлинять. Потолочки низкие, так что можно было высоким людям подпрыгнуть и рукой достать. Вот так, дорогие мои потомки... Ладно, поехали дальше.
Решив про себя, что если "совет гадов" позволит ему прожить не час, а хотя бы день, то он обязательно навестит странного жителя хрущебы, Санек разрешил тронуться дальше.
Он был уверен, что под куполом нет никаких признаков сельского хозяйства...
Эта загадка вызывала его живейший интерес. Дело оставалось за малым - убедить совет- невидимку, что он настоящий, живой человек, а не созданный мастерами робот.
Санек вдруг вздохнул полной грудью и неожиданно для себя рассмеялся. Занятно все таки поворачивает жизнь - ну мог ли он подумать, невесть когда отправляясь на охоту за зайцем, поскольку в покосившемся домишке от голода давно ушли все тараканы, что обычная ночная дорога забросит его в такую временную даль? В такое невероятное сооружение?
Он сосредоточился на окружавшем его пейзаже - что ни говори, а все таки под куполом было вполне живописно...
- Живописно, говорю, тут у вас. Чего только нет.
Санек прищурился, вглядываясь во что-то на дороге впереди, и засмеялся.
- Вон, поглядите, даже бегуны есть. В наше время выйдешь, бывало, опохмелиться, а мимо тебя какой-нибудь бодренький старичок рысью чешет. Можно подумать, дольше положенного проживет. И у вас тут, я смотрю, тоже любители бега появились...
Робот бежал довольно прытко, но, конечно, бесшумная машинка быстро его догнала. Санек всмотрелся в спину бегущего и толкнул локтем Снэка.
- Ты посмотри, потомок, трипи-напи, какой странный робот тут у вас бегает. Это кто ж его заставил? Вот он точно сумасшедший.
- Это он и есть. Из того домика, который вам так понравился. - вяло ответила Зотка и стала смотреть в другую сторону - там кто-то изобретательный устроил себе маленькое торнадо.
Санек покосился на девушку недоверчиво - но тут же понял, что она права. Было видно, что бегун устал - он дышал с присвистом, заваливаясь вперед, поминутно отирая со лба пот, обычная спортивная майка промокла насквозь, к тому же он припадал на правую ногу.
В этот момент автомобильчик поравнялся с бегуном, и Санек почувствовал сквозящий холодок где-то внутри. И бегун тоже бросил невнимательный взгляд на тех, кто его догнал - вскрикнул, взмахнул руками, шарахнулся в сторону и едва не упал. Едва не упал и Санек, поскольку на полном ходу спрыгнул с подножки...
Теперь два живых человека стояли и рассматривали друг друга недоверчиво и внимательно. Багровое лице бегуна блестело от пота, костистая грудь вздымалась, глубоко под надбровья запавшие глаза не отрывались от Сашиного лица. А тот, скрестив руки, никак не мог понять, что происходит... во время мясорубки в лесах Арнольда разворотило пулями, едва ли не разорвало напополам - и вот теперь перед ним стоит почти полная копия давно умершего человека. Копия очередной раз вытерла льющий со лба пот, потом посмотрела на Снэка и заявила.
- Доиграешься ты, Снэк. Тебе, видимо, надоело в куполе жить? Не зря же ты на антиграв повадился бегать. Ты же знаешь, хоть и дурак, что вот такие копии запрещено делать без разрешения Совета. Насколько мне известно, он еще ни одного такого разрешения не дал. Надоело...
- И не даст этот ваш долбанный совет. Слышь, бегунок, ты со мной поговоришь, может быть?
Однако бегун не обратил на наглого "мускуловика" ни малейшего внимания.
- И баражир у него какой-то вызывающий...уничтожили бы вы его, пока не поздно. А то ведь вышлют из купола, потом сами не рады будете. Когда в похлебку угодите...
- Он живой!!- закричали в одни голос Снэк и Зотка. - Живой он!!
- Живой - подтвердил Санек, поднимая выпачканную в засохшей крови руку. Поскольку бегун только хмурился и ничего не говорил, он достал сигарету.
Это привычное действие произвело на бегуна странный эффект - он попятился, потом, видимо пересилив себя, подошел к Саньку вплотную и стал всматриваться в него с напряженным и болезненным любопытством. Аккуратно взял руку, внимательно осмотрел порез, осторожно взъерошил волосы...
- Может тебе еще рот открыть? - не выдержал Санек. - Что ты меня осматриваешь, как цыган лошадь?
Бегун ничего не ответил, только приблизился на расстояние в несколько сантиметров и принялся внимательно изучать глаза.
- Чертовщина какая-то - бормотал он и Санек чувствовал совсем не легкое дыхание... - теплый... видимо, кровезаменитель, перхоть в волосах, зрачок реагирует на свет, капилляры в склере...
Саньку надоело служить анатомическим пособием и он звучно, раскатисто, с наслаждением рыгнул, выразив свое отношение к просмотру. Бегун отпрыгнул, как от ядовитой змеи, и проговорил внятно.
- Боже!! Перегар... и курит. Да что ж это такое? Это же в голове не укладывается. Откуда вы взялись? Вы тот самый или его далекий потомок?
- Тот самый, тот самый - благодушно ответил Санек. Ему уже надоело всем доказывать свою подлинность. Хорошо еще, что этот тощий дядька не собирается, вроде, падать на колени, как ребята перед Саниной говорящей головой. - А ты, честно говоря, просто копия одного моего знакомого.
- Разворачивай кабриолет - приказал бегун, запрыгивая на сиденье. - поехали ко мне...
Санек давно перестал удивляться скорости, с которой могут развиваться события. Только что он собирался уйти в бега, теперь же не торопясь едет в гости с сумасшедшему. Так его назвали ребята, и, судя по настороженному, даже боязливому виду, свое мнение они пока не изменили. Безумец же, похоже, наслаждался отдыхом, развалившись на мягких сиденьях.
- Вам ребятишки уже дали мою характеристику? - спросил он первым дело, как только восстановилось дыхание и лицо приобрело обычный цвет. - Да не смущайтесь, я прекрасно знаю, что меня тут называют безумцем.
- Почему? Потому что вы хрущебу построили?
Безумец остро и быстро взглянул не него.
- Не совсем. Хотя, как вы заметили, здесь все стараются перещеголять друг друга. Изнывают они от скуки, понимаете ли...нет, нет, безумцем в основном называют не по этому. Хрущеба - это просто музей, можно сказать. У меня, понимаете ли, болезненная тяга к прошлому. Конечно, действительные раритеты мне достать не удастся, они потеряны в отказных лесах, но создать вот такой музей мне по силам. Музей моего прадедушки. Вы знаете, о нем сохранилось довольно много информации. Вплоть до самой смерти он передавал дневник, подробно описывающий свою деятельность, некоему доверенному лицу, с которым был связан только он. Там были фотографии тоже... прошу!!
Санек сидел - у него вдруг онемели ноги. Только невероятным усилием воли он заставил себя встать и пойти к спрятанной в зелени хрущебе. Ребят же жестом пригласил за собой - оставаться один на одни с этим человеком было выше его сил. Те неуверенно поплелись сзади, переглядываясь и пожимая плечами - это, судя по всему, был бы настоящий экстрим, похлеще секса с куклой на антиграве.
Санек с замиранием сердца приблизился к блочной пятиэтажке - двор, покрытый подорожником и прочей дикой травкой, разросшиеся ясени и березы, дуги сломанных качелей с облупившейся краской, доски песочницы и разбросанный на несколько метров вокруг песок, буйная поросль возле первого этажа... и любовно построенный из каких-то досок, проволочек и дощечек заборчик. В стороне стояла на спущенных шинах проржавевшая машина, "Москвич" самого первого выпуска...
- Похоже? - спросил бегун, с гордостью осматриваясь кругом.
- Ну, в общем, да...
- В дом я вас пока не приглашаю - знаете ли, посидеть на свежем воздухе гораздо приятнее. Мои старички сидят вон там, вон под тем навесом... в домино стучат.
Санек почувствовал, как у него защипало в носу. Он не думал, что встреча с прошлым так на него повлияет, и, чтобы скрыть выступившие слезы, бодро сказал.
- Да, здорово. Сидели старики и мужики, под водочку костяшками стучали. Было дело. А ты сорок пятого года обстановку восстановить не можешь? У меня тоже, знаешь ли, был дед, только тот воевал. С фрицами.
- Это было слишком давно. - уклончиво ответил бегун. - такой информацией я не располагаю. Я же тебе говорю - это обстановка, в которой жил мой прадед. О нем сохранилось много сведений. Дед мой погиб во время бунта гастарбайтеров, и о нем мне ничего не известно. Тут ничего от фантазии нет, тут все правда. Вот здесь посидите, на скамеечке.
Санек, прежде чем сесть, внимательно изучил надписи, вырезанные на серых досках- Вася +Света, Костя + Настя, и, конечно, три неистребимых буквы.
Санек, изнывая от любопытства, зашел в подъезд и потянул носом прохладный воздух. Вышел с ликующей улыбкой - кошками в подъезде не пахло...
- Алкашня проклятая!! - раздался прямо у него над ухом негодующий скрипучий голос - Ссать вам негде, сволочи, кустов вам мало!! Сейчас помоями окачу, будете знать, как в подъездах гадить!!
Окно стукнуло, закрываясь, но уже через секунду прямо перед Санько низвергнулся целый поток, в котором виднелись картофельные очистки, рыбьи головы и кухонный мусор.
- Ах ты старая карга!! - завопил Санек, забыв, что перед ним мускуловик...- Да я тебя саму в помойку засуну, манда очкастая!!
- Сейчас милицию позову, алкаш проклятый!! Житья от вас не стало!! Участковому пожалуюсь!! Со...
Злобная старушенция заткнулась на полуслове.
- Отключил. - сообщил бегун, выходя с раздувшейся авоськой в руках. - она нам посидеть на даст спокойно. Видишь, у меня тут все как положено. Даже скандальные старухи есть.
- А подростки, который пьют портвейн и воют под гитару вечерами, есть?
Поинтересовался Санек.
- А почему у тебя в подъезде кошками не пахнет? Во всех подъездах кошками пахло, я хорошо помню. И света многовато, обычно шпана лампочки на второй день била, да и стекол не почти не встречалось в подъездах.
- Да? В самом деле? - оживился бегун. - очень интересно, сделаю. Зато посмотрите, неожиданный гость, что я достал. Я слышал, что в те времена такую еду найти было очень трудно. Как тогда говорилось - дефицит. Вот и сравнивайте - обратился он к Зотке и Снэку. - вот и сравнивайте, вот и думайте, стоит вам покидать купол, или нет.
- Авоська - с нежностью протянул Санек, глядя на веревочные ячейки сумки.
- Как вы сказали?
- Авоська. От русского авось, может быть. Жрать -то особо нечего было, вот люди с собой такие сумки и носили - авось что-нибудь да встретиться. Она крепкая, положить можно все, что угодно, и места не занимает.
- Вот - опять же обратился бегун к ребятам. - вот, а у вас все есть. А вы на антиграв бегаете...
Ребята переглянулись с удивлением на рожицах, но смолчали. Бегун же, просто раздуваясь от гордости, вытаскивал и ставил на скамейку - жестяную банку черной икры с осетром на крышке, пакет гречки, кусок сыра в серой оберточной бумаге, два треугольных пакета молока, палку сырокопченой колбасы и истекающий жиром осетровый балык.
- Да, правильно.- оценил Санек. - только алкаши не этим закусывали. Эй, потомки, запомните - такое выдавалось раз в году и носило название заказ. Молоко можно было купить везде, это правда, а вот всего остального нормальные люди даже в глаза не видели. Только знаешь что, мой дорогой... не этим алкаши наши советские закусывали. И что вот это такое?
Санек поднял литровую бутылку с надписью "Посольская".
- Такая нормальному человеку и не снилась. Давай, тащи из своих закромов с козырьком, плавленый сырок "Дружба" и, для роскоши, селедку. Полить подсолнечным маслом надо - только, умоляю, на рафинированным, и сверху свежий, репчатый лук белыми кружочками.
Бегун посмотрел на него недоуменно, но все-таки ушел и вернулся почти сразу, неся заказанное.
- Вот это вы пили и вот этим закусывали? - он даже не скрывал свой шок.
- Нет, не всегда. Обычно и этого не было. В смысле - селедки. Сырок стоил копейки, вот его пьяницы и покупали. Да, а граненые стаканы где?
Хозяин вынужден был сбегать еще раз, а Санек в это время вещал потомкам.
- Возле каждого магазина, ребята, обычно сидел такой дедушка с сумкой. С хозяйственной сумкой. В сумке у него был чистый граненый стакан и закуска - обычно соленые огурцы или яблоки. Так вот...кстати, где огурцы? Соленые?
Бегун посмотрел на него укоризненно, покачал головой но принес тарелку огурцов, плавающих в растворе с листьями смородину, стеблями укропа и перцем.
- Все, хватит. Вы и так понял, что у меня здесь есть все, что было тогда. Ну, конечно, за исключением мелочей, которых я не знал и которые доказывают, что вы действительно настоящий...
Саня уже не обратил на него внимания, продолжая рассказывать.
- Ну так вот...покупали мужики бутылку на троих, поскольку обычно было по рублю у каждого, а на стакан и закуску уже не хватало. Вот тут умный дядька и предлагал свои услуги. Чистый стаканчик и закусочка, а ему за это наливали. Немного, но наливали. К вечеру он уже валялся в жопу пьяный...
Санек потянулся так, что хрустнули суставы... если бы не неестественное белесое небо над головой, если бы не дурацкие прически притихших ребят, можно было бы решить, что он сидит в семидесятые года на скамеечке, отдежурив свое в какой-нибудь вневедомственной пенсионерской охране.
Разве что не суетились под ногами вечные голуби...
Санек, искоса посматривая на потомков - а они определенно развивали второй подбородок, рты их так и не закрывались - налил в родные, граненые, почти исчезнувшие во времена капитализма стаканы и протянула всем. Бегун отшатнулся, сморщился, как будто откусил лимон, и, защищаясь, выставил ладонь.
- Вы что, решили, что я потребляю этот яд?
- Ну, может, каждый день ты и не потребляешь, но сегодня сам бог велел. Когда еще у тебя в доме будет сидеть тот, кому вы все покланяетесь? Так что давай, даже не разговаривай. И потом - ты знаешь, что вот для них это лекарство?
Бегун скроил недоуменную физиономию, Саня, пока он не услышал о страшной болезни под названием "вторая половина", поторопился пояснить.
- Ну, лекарство от скуки, от обыденности жизни, от привычных шаблонов поведения. Им же скучно. Вы посмотрите, во что вы нормальную жизнь превратили? В скопище каких-то изнеженных ублюдков...
Он осекся. По видимому, Санек заразился жуткой невоздержанностью на язык у того самого поэта Костика, который такой глупый, иначе как объяснить немотивированное оскорбление ни в чем не повинных ребят?
Впрочем, ребята оскорбления даже и не заметили. Они сидели, забывая даже моргать, и с упоением слушали разговор двух странных людей, которые, должно быть, друг друга понимали. Саня сообразил, что ругательное слово для них таким не является, и продолжил.
- Так вот. Для этих бедолаг это единственное, может быть, достойное занятие. Прикосновение к романитическому прошлому, так сказать, когда этот напиток богов так ценился.
- Напиток богов, говорите? - нехорошо прищурился бегун. - А вот у меня другие сведения.
- Какие? - взъерошился Саня, знающийё что сейчас услышит.
- А вот такие. - Торжественно проговорил бегун. - Что этот самый напиток продавался везде, где только можно, и потреблял его каждый третий фактически во всех странах ушедшего мира. Только в везде разнились градусы, способ приготовления и антураж, которым сопровождался прием. Вот у вас, я так понимаю, три гранитных стакана и вот эти растения считались необходимым для ежедневного выполнения ритуала?
Теперь Санек присоединился к Зотке и Снэку, отвалив челюсть. Потом, справившись с собой, важно произнес.
- Ну, в общем, вы правы. Для ежедневного соблюдения ритуала только этого и требовалось. Хотя... тут, понимаете, как везде. Тех, кто ритуал соблюдает каждый день, остальные не очень то любят. Понимаете?
- Ох, как понимаю. - вздохнул бегун. Санек лукаво улыбнулся.
- Так разве противоречит одно другому? Напиток богов продавался везде, только для более знатных людей он был высокого качества, а для остальных - поплоше. У вас то тут тоже, наверняка, только плебеев кормят вот такой мутью из пищепровода? Совету гадов то, небось, получше блюда поставляются?
Санек не собирался называть совет иначе, по его мнению, это название гораздо лучше подходило к их сущности...но Бегун вдруг залился какой зловещей, багровой краской, и, гневно сопя, уставился на Санька. Тот сидел, запустив пальцы в бороду, и, повернувшись в пол-оборота, с интересом смотрел на бегуна. Видя такое олимпийское спокойствие и не зная, как себя вести, хозяин пятиэтажки постепенно успокоился.
- Вы правы. Хотя никто не знает, чем на самом деле питается совет тысячи. Эти продукты созданы материальным генератором, так же как и грозы и или, допустим ураганы под куполом.
- Какое слово?
- Генератор материи. Сейчас это уже обычное дело.
- И как это делается?
Бегун пожал плечами.
- Ну откуда же я знаю. Там собрана фактически вся химическая таблица, вот он и берет сколько нужно чего, соединяет и получается нормальный продукт. Мне кажется, вы искали поля и огородами, как у вас в прошлом? Нет, такого тут не и никогда не будет. Здесь очень хорошо налаженная экологическая, фактически замкнутая система. Нам от внешнего мира ничего не надо, разве что...
Бегун с улыбкой посмотрел на СНэка - разве что на антиграве покувыркаться.
Санек пригорюнился. Все оказывалось гораздо хуже, чем он думал. Он-то рассчитывал, что если продукты не производятся внутри купола, значит, их кто-то поставляет извне. Значит, есть связь, цивилизованные отношения, и пропавшую подругу искать станет полегче. Но чертова техника, лишив людей необходимости бороться даже с минимальными трудностями в личной сфере, лишила их еще и необходимости трудится.
- Понятно... тоскливо вы тут живете, очень тоскливо. Давай, то ли, по первой. Что ее греть? Знаешь, за что Кутузову глаз выбили? За то, что водку грел.
Бегун заморгал, сморщился, пожал плечами в нелепом отчаянии, потом таки взял стакан. Яд ему пришлось употребить - при этом на ребят, которые не отстали от своих старших товарищей, бегун зыркнул так, что Снэк поперхнулся.
Санек подождал, пока тот прокашляется, и снисходительно сказал.
- Ничего, все придет со временем, научишься, Москва тоже не сразу строилась.
- Москва? Это что?
Теперь поперхнулся Санек.
- Ты что, не знаешь, что такое Москва?
Бегун, который только-только справился с обжигающим вкусом разведенного спирта, потряс головой, словно хотел вытрясти слезы, и уставился на Санька, ожидая ответа.
Саня тяжело вздохнул - он уже стал привыкать, что этим людям приходиться объяснять любую ерунду.
- Город такой был. Не самый древний город, но сейчас ему было бы уже... тысяча лет. А может и есть? Д что вас спрашивать. Может, и есть. Кстати, давай познакомимся. Санек.
Санек протянул руку бегуну, и тот после некоторых колебаний ее пожал.
- Рут. - он почтительно наклонил голову. Вот эти его перемены Санька удивили - только что он готов был порвать своего бога, как Тузик грелку, и вот теперь церемонно и чопорно наклоняет голову.
- Что за имена у вас тут? Рут, Снэк, Зотка. Нет чтобы по-человечески Снэк - Санек, Зотка - Зойка, Рут...
Санек замолчал - в голову лезли только неподходящие к случаю рифмы - Бейрут, врут, крут, и так далее, причем все более и более неприличные.
- Короче, к Руту тоже можно что-нибудь придумать. Все у вас, ребята, не как у людей. Даже вместо еды этот...регенератор материи. Хорошая, конечно, штука, но все таки вот икра, например...
Он зачерпнул ложечкой икры и посмаковал ее.
- Нет, ну совсем не то, что надо. У икры, которая из рыбы, вкус совсем другой. Натуральный, понимаете? Речкой пахнет, лесным воздухом, простором.
Санек понял, что загнул, что икра и рыбьего брюха ну никак не может пахнуть лесным воздухом, но остановиться уже не мог.
-Вот вытаскиваешь ее, дорогую, из пруда, выжимаешь икры ведерко- другое, и отпускаешь дорогушу обратно в пруд. Догуливаться. А через три дня приходишь - она уже сама у берега пасется. Икра, понимаете ли, пузо раздувает, плавать тяжело, вот она и приходит к человеку за помощью. Ну, и все опять. Достаешь, выжимаешь, и обратно ее. Тут, главное, на вымя смотреть - если оно разбухло, то пора.
- Куда? - дружным хором переспросили ребята, Рут же молчал и сосредоточенно тер переносье.
- На вымя - продолжал нестись Санек по волнам фантазии. - Ну, там, где икра.
-Икра же в брюхе? - удивился Снэк.
- А вымя где? - удивился Санек. - на голове, что ли? Ну вот, смотришь на вымя, берешь ее за рога, и в стойло. И вот его, парное...
- Икру? - Рут перестал чесать нос и теперь с хрустом разрабатывал пальцы.
- Да какая разница - отмахнулся от него Санек.- и то, и другое вкусно, и то, и другое из пуза идет. А это вот не то. Не пахнет, понимаете, не пахнет луговыми травами...
Он съел еще три ложки икры и сокрушенно вздохнул.
- Нет, не пахнет. Совсем не то. Слушай, а как ты это так быстро все сварганил, а, Рут?
- Да очень просто. - Рут, продолжая пристально смотреть на Санька, пожал плечами. - Набираешь то, что тебе надо, и машины выдает. Набрал - черная икра, она тебе выдала черную икры, прямо, как ты говоришь, из вымени. Набрал соленые огурцы - вот тебе соленые огурцы. Раньше эти машины в каждом дому стояли, потом совет...
- Гадов!! - хором подсказали захмелевшие ребята. Рут бросил на них ядовитый взгляд и продолжил.
- Совет решил, что это неразумно в плане заботы о здоровье населения. Некоторые стали заказывать исключительно торты с пирожными - поскольку в машину заложен рецепт почти любого блюда, то и заказать, соответственно, можно фактически все. Другие жрали одно мясо - то есть совсем не здоровую еду, становились агрессивными, недовольными. Именно они устраивали поединки мускуловиков и даже драки между людьми. Третьи предпочитали всего помногу - и постепенно становились негодны из-за ожирения. Совет - на то он и совет, чтобы знать, что лучше - решил создать этот самый, как вы его называете, пищепровод, чтобы каждый получал в нужных пропорциях все необходимое для здоровья. Ну и, конечно, некоторые делали не только вино, но даже спирт. Я уже не говорю о таком вредном для здоровье продукте, как икра.
Рут так и не сводил с Санька многозначительного взгляда. И тот почувствовал себя неуютно.
- А, так вот зачем вы придумали этот мусоропровод...
- Какое слово?
- Мусоропровод. Так в старых домах называлась труба, по которой всякие отходы сбрасывались вниз, в такие специальных емкости. Назывались они помойками. А потом из увозили...
- На свалки - брезгливо перебил его Рут. - И возле каждого города выросли целые горы мусора. Как вы жили, предки? Сколько же у вас всего было лишнего?
- Да что у нас было лишнего?
Рут, не обращая внимания на закипевшего Саню, обратился к ребятам.
- Вот эта вот цивилизация, которая оставила нам мускуловиков, только этими машинами и заслуживает прощения. Потому что кроме них нам досталась - черное небо без солнечного света, несколько разрушенных материков, чудовищный уровень радиации, развалины городов и помойки. Если, отпрыски, в городах были здания по двадцать- тридцать и больше этажей, то помойки даже им закрывали свет. Они просто нависали над городами. А знаете почему? Потому что наши предки были слишком ленивы, чтобы самим мыть, допустим, посуду или бриться. Опасной бритвой. Бритвы были у них одноразовые, посуда тоже. Для каждого предмета использовалась бумага, ради которой сводили леса. Вот сейчас вокруг леса - но это не те леса, это леса- мутанты. И по то, что там живет, даже говорить не хочется. Некие гении придумали компьютеры, другие гении - Рут указал на Санька - изобрели электрический мускул. Им за это наше великое спасибо. Но они же сделали так, что мы не можем выйти из- под купола на свободу, так как там нас ожидает гибель.
Но мы и здесь счастливы!! У нас есть то, что людям прошлого и не снилось!! У нас есть возможность выбирать себе партнера соответственно своему идеалу, у нас есть возможность посвящать досуг тому, что нам действительно нравиться!! У нас есть генераторы материи, которые загружены простейшими элементами еще на тысячу лет!! Наши пра-пра- правнуки будут питаться так же, как мы, будут наслаждаться всеобщим счастьем!! Даже тех, кого что-то не устраивает, мы не казним, как это делали в ваши дикие времена, мы даже не лишаем их свободы, поскольку сами ее лишены и не жалеем об этом!! Мы не лишаем их свободы, мы просто высылаем их из купола и разрешаем жить так, как им заблагорассудится. Вы видите идеальное общество, где все счастливы. Тем, кто хочет, мы позволяем даже выходить за пределы купола, и рисковать своей жизнью...
Рут мог бы продолжать и дальше, но его перебил гулкий стук ладоней. Захмелевший Санек, улыбаясь до ушей, аплодировал и одобрительно качал головой.
- Хорошо сказал. Главное, что в тему. Знаешь, я прямо в детство окунулся. Там у нас тоже были такие пердуны на трибунах, так они тоже очень любили речуги толкать. Только они грозили нам капиталистическим адом, а ты дразнишь закупольным адом. А здесь рай, и там, и рай.
Она замолчал, подумал о чем то, и решил.
- Ну, прямо скажем, что у вас житуха здесь более на рай похожа. Харчей полно, бабу и мужика себе каких хочешь можно заказать, В общем все, что хочешь. Только бегут от вас люди, ох, бегут.
Санек брякнул это, даже не подумав. Он краем уха слышал от ребят, что народ постоянно исчезает,
- Никто у нас не исчезает...- нахмурившись, буркнул Рут. - исчезают только те, кого мы сами выгоняем. Да такие нам и не нужны...Даже наоборот, к нам иногда заявляются такие особи обеих полов, что не знаешь даже, что с ними делать. Атак на купол давно уже нет, жертвовать некем. Кровавые игры, как в Древнем Риме, запрещены давно уже и гуманных соображений. Вы нам не нужны...
- Погоди, дядя. Ты меня удивляешь. Ты сейчас говоришь так, как мог бы сказать Арнольд. Но я на все сто процентов уверен, что после таких ранений, которые при мне ему нанесли, никто выжить не может. Откуда вы знаете про Древний Рим? Может, вы и про Москву знаете? Откуда вы знаете, как выглядели дворы Москвы? Значит, вы там бывали? Сколько вам лет? Ей богу, если бы это не было таким невероятным, я бы решил, что передо мной сидит сам Арнольд. Копия, ты вылитый он, одно лицо. Просто одно лицо. Ну так что, долго ты будешь меня за нос водить? И почему ты вдруг стал говорить словами, которые больше подойдут совету Гадов?
Рут поморщился.
- Не надо их так называть. Они такие же люди, как и мы, только озабоченны благосостоянием вверенного их попечительству народ... нет, так неправильно, жителей. Считайте, что это город, а совет тысячи - городской совет. Они делают все, что в их силах.
- Ага - Саня скривил губы, выражая презрение. - они делают все, что в их силах, чтобы выгнать в пасть мутантов человека, который им ничем не повредил, к тому же... вы не забывайте, что я все таки у вас за бога качу. Так что надо ко мне проявлять интерес и внимание. Вот они проявляют, а это ваш гадский совет посоветовал меня разобрать на запчасти.
Санек передернулся, представив, как на глаза совету приносят его запчасти - очищенные от мяса кости, само мясо с перламутровыми прослойками сухожилий и пленок, гору неэстетичных кишок и окаменевшую, радужную от начавшегося цирроза печень. На отдельном блюде - голову со слипшейся бородой и несчастное сердце.
- Нет уж... - упрямо стукнул он кулаком по ладони. - Гады они и есть гады. Даже руку не пожали, даже до свиданья не сказали. Дунули ветром и, как бумажку на помойку, нас унесло. Совет!! Совет! Посмотрел бы я в глаза вашим этим советским бздунам. Небось, как наш Брежнев. Ничего уже не соображают... наливай. Лечиться будем.