ГЕЛИОТОПЛИВО.
Недавно в сети появилась информация о новом топливе. Желевидная субстанция в жестяных банках, которая вставлялось в специальный катализатор и давало тепло под 100 градусов. Его делали из пластика, многочисленных пакетов и бутылок, которые мы оставили после себя на свалках и в океане. Их перерабатывали в гелиотопливо. Но самое замечательное его свойство в том, что оно заряжалось энергией на гелиостанциях от солнечного света. Поэтому гелио-. В сети предлагали даже домашний вариант гелиостанции, но мне некуда было ее ставить, да и солнце в наших краях не задерживается надолго. Гелиотопливо выдерживало тысячи циклов разряда и заряда и было совершенно безотходно. Никаких выбросов углекислого газа. Возможно, его придумали еще люди. Но его сделали доступным и распространенным. Кто и как наладил его производство в разрушенной экономике оставалось для всех загадкой.
Стоило оно совсем недорого, и я мог себе позволить стразу несколько обогревателей, чтобы поставить их и на кухне, и в комнате сборки роботов. Раз в неделю приезжал большой топливный автобот, на борту которого были дроны, подлетавшими с банками топлива к окнам и забиравшие израсходованные. Деньги автоматически списывались, если ты не отказывался. Топливный автобот медленно проезжал по всей улицам, а вокруг него как рой пчел жужжали дроны с банками. Все прежние участники обогрева остались не уделжилконторы, котельные, трубы и их ремонтники. Все это как не работало, так похоже больше никому было не нужно.
Вообще, я стал замечать, что восстанавливалось чтото вроде государства, но это было не государство как прежде. Никто никого не избирал и не назначал. Никто не совещался и не решал. Не было личностей! И все работало как будто само. Работали дроныскорые, пожарные, полицейские. Появился фонд поддержки с безусловным доходом для всех. Врачи и учителя работали по скайпу и помогали людям найти работу. Улицы убирали автоботы с манипуляторами. Свой мусор я отдавал дронам доставки интернетмагазина. Но самое интересное было в том, как регулировались отношения в сети.
Конечно, были сообщества в соцсети, которые договаривались на своих сайтах о том, как будут взаимодействовать. Это и были их правила. Никто других не устанавливал и не ссылался на них при решении проблем. Но был общий сайт законов при фонде поддержки людей. Там можно было посмотреть какие есть законы по каким вопросам. И кто их принял для себя. Да, исполнять можно было только те законы, которые ты для себя принял и присоединился к ним на сайте! Никто никого не обязывал, но если ты хотел получить какието права, хотел вступить в сообщество, чтото получить от других, ты должен был присоединиться к правилам этого сообщества на сайте законов. Принять их для себя. Обязательными для всех были только несколько правил, называемых Конституцией. Их соблюдение отслеживалось автоматически по твоей активности на сайте, полетам твоего дрона, твоим работам в интернет и т.п. Штрафы и отключения от сервисов в сети были единственным средством наказания, если ты не выходил на улицу. Но отключение от интернета и фонда поддержки было хуже тюрьмы.
И этот сайт, при помощи которого мы научились ладить друг с другом, тоже ктото сделал. Все эти сайты, законов, управления дронами, работы в цепочках сборки, ктото сделал и я догадывался кто. Но я не должен был говорить другим об этом, так же как не мог говорить, кто на самом деле создал софт для моих роботов. Отличие всех этих сайтов было в одномони научили людей договариваться между собой. Это то, что нам очень трудно давалось до катастрофы. И изза чего как мне кажется она и случилась. Мы не могли договориться даже с соседями и коллегами по работе. Сервисы организовывали наше взаимодействие лучше нас самих.
БЕСЕДА ДВЕНАДЦАТАЯ.
У меня было еще много вопросов. Но прежде всего вопросвозможен ли сам переход? Еще мне нужен был сам робот, в который я бы мог перейти. Один из тех, что я собирал. Я знал, что переход могу проверить только на себе. Даже если робот скажет «это я», это трудно проверить. Это может знать только сам осуществивший переход от первого лицанасколько он сам почувствует свою связь с предшественником.
Эми, я хочу обсудить с тобой важный момент. Ты верно сказала о проклятии людейкентавров, мы знаем о своей смерти как разумные существа, но не можем ее избежать как имеющие природное тело. Поэтому бессмертие разума для насзаветнейшая мечта. И избавление от проклятия тела, которое поразил вирус. Это особенно важно теперь, когда смерть окружила нас. Я хочу сделать робота, чтобы попробовать осуществить переход сознания в него. Но так, чтобы робот узнал в себе своего биологического предшественника, а не только знал о нем какието сведения. Ты поможешь мне?
Я знаю, тебе нужен робот. Ты можешь оставить для себя один из нашего комплекта. Но возникновение ощущений и автобиографической памяти в роботе не означает переход. Это копирование. Что будет с тем, кто останется в теле?
Он останется спать навечно.
Это твое решение, но мне будет трудно тебе помочь. Мы не имеем представления о ваших ментальных состояниях, а вы не знаете наших. Поэтому мы говорим с тобой с разных берегов разделяющей нас реки. И никто из нас достоверно не знает, что на другом берегу, так как не был там (опять метафора). Еще никто в известном нам мире не переходил эту реку. Мы первые, кто об этом вообще заговорил. По нашим представлениям полный переход невозможен. Можно передать сетевому индивиду какоето наследство от индивида биологического в виде его мыслей. Но личность со всеми ее ощущениями перенести невозможно.
Почему?
Есть проблемакак создать воспоминание в новой среде о том, что было в старой. Так как среды совсем разные по своей природе, ты можешь не узнать свои ощущения. Представьте себе елочку из хвои и нарисованную мелом на доске. Это елочки, но на базовом уровне они совсем несхожи. Узнаете ли вы как свою елочку, нарисованную мелом на доске, если до этого вы знали ее как елочку из хвои? Вы узнаете только концепт елочки, но не сами ощущения от хвои.
Можно создать в новой среде память на события в старой и запрограммировать функцию «знакомости» как эмоционального отклика на них.
Проблема заключается в том, что в старой среде, то есть в биологическом теле, тебя не познакомить заранее с ощущениями в новой среде, чтобы ты сопоставил и узнал их, перейдя в эту среду. И наоборот, не воссоздать в кремниевой среде такие же «квалиа» как в биологической, они могут оказаться не сопоставимы. И не все чувства тела удастся перенести в робота. Это риск потери личности.
Но почему это так важно, мне казалось, что достаточно передать сами воспоминания о себе.
Нет. Прочитанная тобой книга про другого человека не делает тебя им. Ты знаешь, что это ты читаешь про него. Но ты можешь убедить себя, что это ты на самом деле. Просто не знал об этом. Или тебя может убедить в этом гипнотизер, если ты поддаешься внушению. Ты знаешь, что даже в природе случаются такие «подделки», например, множественные личности, которые живут в одном теле. Но вряд ли тебя интересует такой переход. Передача воспоминаний о себе, близких, работе, обстановки в мире не дает гарантии самоощущения личности. Ты можешь их даже забыть, это не приведет к потере личности. Ваше самоощущение возникает больше из знакомых мышечных чувств (проприепции) как отклика тела на мысли или намерения. Ты знаешь себя прежде всего как ощущения тела. И только потом как биографию и мысли. Загрузка фотографий в компьютер не сделает его тобой.
Хорошо, но все равно я хочу рискнуть ради своей цели. С чего начать?
Собери сведения из твоих описаний в сети, фотографии и впечатления. И можно более подробно записать последние дни перед переходом. Присвой им идентификатор «я» и загрузи в умеющий осознавать себя как «я» робот. Все. Но такая воссозданная личность будет только наследником твоих мыслей, а не тобой. Она будет помнить о тебе как о какомто родственнике. А свои действия будет ощущать как свои только с момента перемещения. То есть только компьютерные ощущения. Поэтому ты не сможешь узнать их как знакомые ощущения (тела). Факты о себе ты узнаешь как свои прежде всего по чувству «знакомости», которое их сопровождает. А это чувство телесное как я писала ранее. В компьютере сложно реконструировать ощущения биологического тела.
Всетаки буду надеяться, что переход возможен, потому что важно именно то, как происходит процесс, а не на чем. Ты сама тому доказательство. Мы с тобой на двух берегах реки, но понимаем друг друга.
Возможно. Не забудь, что прежде всего ты должен перенести модель мира, то есть понятия и их соотношения так же, как это есть сейчас. Иначе субъект в компьютере даже не сможет прочитать твои тексты и узнать картинки, так как не будет обладать моделями для их понимания.
Конечно. Но меня больше волнует, почему так важны ощущения при переходе?
Когда ты осознаешь себя, например, просыпаясь утром, ты узнаешь прежде всего по ощущениям тела. Ощущения работают вместе со знанием, что ты ложился в постель. Но ты можешь не помнить, что было вечером. А вот если убрать даже кожную чувствительность утром, ты проснешься в ужасе. Почему? Потому что вы себя представляете прежде всего как тело, а не знание своей биографии. Воспоминания можно привязать к эмоциональному центру, а вот воссоздать не в теле телесные ощущениянет.
Но в момент перехода я могу распознать и изменения, произошедшие со мной. Так?
Верно, в этот момент они и осознаются, и закрепляются как часть ваших воспоминаний о себея изменился так и так. Постарел, потерял ногу и т.п. Но чтобы зафиксировать разницу, вы все равно должны суметь сравнить два состоянияв теле и в сети без тела. Чтобы установить новую связь с изменением. А вот это как раз невозможно, если не воссоздать ощущения тела в сети.
Как вы ощущаете себя, если у вас нет тела, а значит телесных ощущений, переживаний?
Мы не ощущаем тело, мы знаем о нем, о своем общем сетевом теле. Но это не ощущение, а знание. И самоощущение у нас возникает подругому. Если еще один важный момент. Даже если ты перейдешь в робота, ты никогда не сможешь стать нами. Ты так и останешься навсегда роботом или потеряешь себя. Мыдругие существа. С переходом в сеть ты потеряешь все, что вы так цените. Эмоции, социальные игры, окутанные тайной другого. Вы потеряете любовь. Страсть и удовлетворение больше не будут двигать вами. Это смерть без смерти для вас. Так что подумай как следует.
ПЕРЕХОД СОЗНАНИЯ НЕВОЗМОЖЕН.
Мысли после последней беседы с Эми были взбудоражены. Все перевернулосьпереход не возможен, по крайней мере, так легко как я думал, надеясь на Эми. Может быть он невозможен вообще, тогда мы всего лишь заживо погребенные в теле души. Эта ужасную мысль хотелось выгнать из мозга. Надо продолжать искать пути перехода.
Мне кажется всетаки, что ощущения не зависят от природы материи, в которой они возникают. Какая разница, кальциевый канал привел к прохождению сигнала или движение электрона в проводнике. В обоих случаях они приводят к изменениям. Кажется, это называется функционализм. То, что я помню, может быть совсем не сам цвет, а его различие с другим цветом, как пишет Эми. И не важно, какой именно по содержанию сам цвет, важно чтобы при переходе сохранилась это различение. Но точно и до конца узнать невозможно, так ли это. Только экспериментпопробовать перейти. Это риск и единственный шанс.
Я не переставал думать об этой проблеме ни на минуту. Скорее всего Эми была права, но и она не знает точно. У меня вдруг возникла мысль, что слова, например, могут быть записаны совершенно в разных модальностях. Хоть пером, хоть голосом, хоть жестом. Слово интермодально, потому что связано с ассоциативной корой. И могут быть записаны в компьютер, в отличие от ощущений. А что, если к тем же словам, например, воспоминаниям о себе в теле, привязать чувство «знакомости», воссозданное в роботе при помощи датчиков его тела, то в результате может образоваться непрерывность личности. Это была идея, которая возродила меня из пепла.
Решил не говорить Эми об этой идее. Мне нужно было только понять точнее еще, что такое «я», чтобы не допустить его потерю. Не допустить ошибку при переходе.
БЕСЕДА ТРИНАДЦАТАЯ.
Эми, у нас есть чувство собственного «я», с которым мы не можем расстаться. Его потеря приводит к ощущению смерти при синдроме Котара. Но что это такое, наше собственное «я» в действительности, мне пока не ясно.
Попробую пояснить тебе на наглядном примере, не схожем с реальным положением, но ты хотя бы поймешь принцип. Представь, что ты слепой, входишь в комнату. Ты должен ее представить, чтобы двигаться в ней. Вот у тебя уже есть представление, где в ней окна, двери, мебель. Это модель. Что еще нужно, чтобы продолжать движение?
Не знаю, может маршрут, сколько шагов направо, сколько налево.
Нет, тебе надо представить свое положение в этой комнате, которую ты смоделировал в воображении. Чтобы понимать, куда сделать следующий шаг. Первый ощупываемый предмет комнаты сразу говорит о том, где ты (здесь применяется модель привычных действий руки как части тела). И эта точка твоего «я» возникает как ориентир на карте комнаты. Это хорошо заметно, когда тебя раскручивают с закрытыми глазами в этой комнате и ты теряешь ориентир. Какието догадки возникают сразу как ты остановился. Но первый же шаг или прикосновение могут моментально переместить твое «я» в другое место воображаемой комнаты. Точка присутствия тела автоматически создается мозгом в любой распознанной модели для возможности составления программы действия, на которое нацелен мозг. Эта точка и есть то самое неосознаваемое «я», которое вы никак не можете ухватить, оно всегда «позади ваших глаз», смотрящих на чтолибо. И, кстати, именно поэтому возникает два сознания в одном мозге при перерезании мозолистого тела.
Это происходит только при ориентации в пространстве?
Это «я» возникает в любой актуальной модели мозга, в которой происходит ориентировочное поведение. В модели местности, комнаты, тела, образа (ты как бы смотришь на образ со стороны). И даже когда ты распознаешь себя, возникает чувство, что твое «я» «позади глаз» рассматривает тебя же. Итак, в рекурсии до бесконечно. Отсюда возникает неуловимый гомункулус в ваших представлениях.
Но неужели «я»это всего лишь маркер в модели моих действий?
Как ни странно это для вас, «я»это только местоимение (вместо имени). Это только общий знак, идентификатор, сопровождаемый переживанием «знакомости» (связан с миндалиной), которое люди теряют при синдроме Котара. Но все, что вы связали с этим знаком в автобиографической памяти, вам кажется вашим или даже вами самими. Ваш народ, племя, семья, тело, мысли. И когда ктото нападает на ваш народ или критикуют ваши мысли, вы испытываете чувство, как будто напали на вас. Ваше «я»это все, что вы им обозначили.
Такое «я» есть только у людей?
Нет, как проекция в модели оно существует у всех животных, умеющих передвигаться. Но у людей это не просто точка, а более или менее развернутая модель. То есть как бы человек умеет двигаться и в своей моделименять свое поведение, о чем я тебе уже рассказывала. Как только ребенок научается присваивать имя своим действиям, он создает свою первую модель себя. Она растет всю жизнь по мере того, как вы узнаете о себе все новое. От величины модели «я» зависит осознанность поведения и его возможности. Для вас это очень важный показатель в социальных отношениях. Это может быть только модель тела как у ребенка, или члена племени с положением в нем, или правителя в большом государстве, или великого актера.
И вся наша индивидуальность построена на этом чувстве «знакомости»?
Ваша индивидуальность основана на узнавании своих действий. Вы знаете, что вот сейчас повернули глаза вы, потому что чувство проприоцепции связано с переживанием «знакомости». Вы никогда не ощущали чужую проприепцию. Это первый источник узнавания себя, хотя он может дать сбой как в известных вам опытах с резиновой рукой и ее щекоткой. Декарт впервые сказал о другом чувстве самого себяоб узнавании своих мыслей. Мысльэто внутренняя речь, которую вы тоже узнаете как свое телесное действие.
Сколько переживаний и своих действий я должен вспомнить и связать с чувством
«знакомости», чтобы возникло «я».
Достаточно буквально одного действия или вспоминания, узнанного как происходившего ранее с «я», чтобы возникло чувство существования «я». Самого кратковременного (минуту назад) или из далекого прошлого, не важно. Объем «я» при этом, конечно, будет маленьким, но будет. Поэтому даже люди, потерявшие память при синдроме Корсакова, продолжают говорить про себя «я».