Ох ли уманят зыбуны кликунью в свою глыбокую котловину, завлекут страдалицу! пророчили на деревне бабенки.
И опять сбылось предвестие: сама Андрона ушла по июльским травам в логовину болотную и Никитка с собою увела.
Попричитали, поплакали бабенки, поохали у Куманева двора, окна в доме ставнями поприкрывали, ворота наглухо заперли и разошлись по своим заботамжить, как жили. А вот что бы да кому бы кинулась в голову задумкапойти поискать загинувших на болоте Даже росинка маковая не блеснула
Кроме непролазных трясин была тому еще одна причина. Дело в том, что на Куманьковом болоте с недавнего времени поселился туман. Обычная его пелена и в прежние годы нередко устилала провальную эту нетронутость. Но в последнюю пору она устоялась такая густущая да вязкая, словно муть ее прорвало из самой преисподни. Прям не туман, а какой-то кисель молочный.
Еще большая его странность состояла в том, что ни зазывными летами, ни кристальными зимами, ни веснами лебяжьими или бы хлизкими осенями в уютной низине-логовине туман тот никакими ветрами взять не могло.
Деревня о нем судила так: на Куманьковой, дескать, топи да нечистая сила устроила кашеварню. Что, де, черти поселились под самым днищем болотного котла и зачали там держать постоянный огонь. Приставлены, де, рогатые парить безотрывно вонючее снедало, чтобы кормить им на том свете грешников
Чего уж там корить людей за то, что ни один не сунулся в экое сатанинское варево?
Только опять да вдруг, денька ежели так тричетыре отчесть от Андрониного ухода, под самый вечер, ведет забота старого шорника Свирида Глухова вдоль болотной логовины, по гривке, да из соседней деревни домой. Плетется поживший неторопливо да мимо скоможного выпаса да видит Дедок Свирид подслеповатым был. Вот и видится ему, сыздаля-то, ровно бы чей телок у самого у болотного тумана и домой направляться не думает. Тогда и пала на шорниково сердце заботапугнуть животину от поганого места, не то прямой убыток может кому-то из деревенских случиться. Бывало уже такое.
Дед Свиридиз добрых добрец, полез ежевичником да напрямки до чужой нужды.
И тут!
Вот те нам, да наше вам!
Взамен ожидаемого телка, видит старый: Шайтан собственной персоной у болота стоит, с лапы на лапу перепадает, языком бедняга дышитнастолько устал. А рядом с ним, в росной при закате траве, Никиток распласталсячуть живой! Оба в грязище болотнойглядеть страшно! Да измождены! Кажись, помедли чутокдомой уже не доставишь.
Дедок Свирид медлить не стал
Своих ребятишек старому шорнику за всю долгую жизнь звезда его таланта не раздобрилась послать. А тут вдруг да сирота в руки! И размечтался над парнишкою дед, покуда нес Никитка ко двору. Вот, мол, и послал господь внучонка. Столь надежный подарочек подарил, что и прибежать отобрать некому.
Только вот Шайтан чуток замутил старикову радость. Поскольку пес ни в какую не захотел отстать от малого своего хозяина, то и принудил этот факт Свирида-шорника поразмыслить по-стариковски да вслух. Дескать, чем он станет кормить этакого зверюгу, ежели сам он весь свой век одним только шилом охотился, дратвою силки ставил. Так что легкого корму, каким считался на деревне охотницкий добыток, на столе шорника отродясь не водилось. А много ли ременным тем ремеслом, да еще и в старых годах, мог он заработать? По миру не ходил с протянутой рукой и то слава богу. А такого косматого пестуна караваем хлеба за один присест вряд ли уговоришь. Тут волей-неволей в затылке заскребешь
Только Свириду-шорнику не досталось на этот раз долгая нужда плешатую маковку скрести: Шайтан прямо-таки прослушав стариково беспокойство, силы остатные собрал и понесся в недалекий Светлый борок, мимо которого они направлялись до близкой уже деревни.
Отсталподумалось деду. Только вскоре видит: несет космарь из сосняка ушкана, да живого! Только малость пришибленного тяжелой лапой.
Хорош добыток, ничего не скажешь!
Добытчик похвалить на словах позволил себя шорнику, хвостом даже на одобрение его шевельнул. Но погладить не дался. Оскалился. От его столь знаменитой в округе улыбки дедовы лопатки морозом свело. Но бежать, понятно, старик не кинулся: теперь им вместе житьне набегаешься. Надо привыкать ко псовой строгости.
Вытерпел Свирид Шайтанову упреду и зайца за спасибо принял
А другим днем поутру вся деревня увидела, как из понизовой уремы косматый охотник нес на хребте до шорникова двора кабарожку. Чисто бабр какой!
Так изо дня в день и повелось-пошло. Не успеет старый Свирид подумать насчет поедки запасовкосмарь, глядишь, в тайгу подался
Деревня головами качает, удивляется:
Шайтану, знать, черти болотные ума подсыпали. И прежде собачий сын в диковинку всем был, а после зыбунов стал десяти умов
И добавляет-говорит:
Да-а! Себе бы такого добытчика!
Понять такое желание очень даже несложно. Этакое в миру повелось: счастье только ждут, а зависть уже тут
Слова мои к тому, что Дорофей Мокрый, Саньки Выдерги наставник ярый, вдруг да раскатился во все свое пузатое хотенье во что бы то ни стало переменить до себя косматого заботника.
С великой охоты, с горячего запалу и не подумал он путем, как бы это ему да похитрее до шорника подъехать; приперся вроде бы заказать меднобляшистую сбрую для своей выездной лошадки
Вот он, Дорофей Мокрый, с дедом Глуховым разговор посреди двора шорникова ведет, а сам перед Шайтаном лебезитхвалу на похвалу внахлест кидает. Будто нетерпеливый жених перед капризной невестою лезет из кожи вон
Шайтан, понятно, ответить ухажеру соленым словцом не способен, но косматой мордою ведет так, словно живому хохоту прорваться из себя не дает. Зато уж Свирид-шорник хохочет не стесняется, и за себя и за своего добытчика отводит душу.
Не кажилься, Дорофей Ипатыч, советует он лавошнику. Не тяни заздря пупок. Этот ли черт косматый и до нас со старухой не больно-то ласков. Одного только Никитка и признает над собою полным командиром
После такого откровения и порешил Дорофей Ипатыч переманить до себя Шайтана да с Никитком заодно.
А что? Парнишка лавошнику не показался простой берендейкою.
Серьезным представился ему пацаненок. Тем самым, из которых в умелых руках прокуроры вырастают.
Ну, прокурор не прокурор, рассуждал сам с собою Дорофей Мокрый, когда в лавке не случалось народу, а приказчик из Никитки оч-чень даже толковый может получиться
Вот тут-то лавошник и вспомнил о Саньке Выдерге, которую успел за это время нянькою в уезд оттортать.
Поехал он, забрал девку от неплохих людей, везет обратно, толкует:
Шайтан, сообщает, твой отыскался. И Никиток с ним. у Свирида Глухова больше недели уже как живут. Вот я тебе, показывает, новый сарафан купил: наряжайся и ступай до шорника. Да постарайся опять с Никитком да Шайтаном сродниться. Понятно?
А чего тут непонятного, когда девчаточка от друзей своих душонкой-то и отпадать не думала. Никаких сарафанов не стала она на себе менять, а прямиком-вихрем пустилась из Дорофеева ходка да ко Свиридову двору.
Бабенки, что были радехоньки Санькиному в уезде найму, узрели этот вихрь, завскрикивали ей вдогон:
Во! Опять заявилась, метелица.
Выпустили бурю на моревсех теперича бешеной волной захлестнет
Только Саньке оказалось без нужды понимать, что там следом за нею летит. Ей было страшно передним страхом: вдруг да не захотят ее у себя старики Глуховы? Вдруг да прогонят со двора?
Зря вихревая боялась. И сам Свирид и его Свиридиха-бабка, как завидели в воротах гостью, зашумели веселым майским ветром:
Шайтан, Никиток! Да идите, гляньте сюды! Да посмотрите, кто к нам пожаловал.
Шайтан как вырвался откуда-то из-за стайки, Никиток как вылетел из хаты, из сеней Кучею-малой все трое повалились посреди ограды Да бабка Свиридиха наплакалась, глядючи на такую радость, сам же Свирид куда-то шило впопыхах сунулпотом никак отыскать не мог
Старики Глуховы не первый день на земле жилисразу докумекали, для какой-такой цели, для такой корысти Дорофей Мокрый девчонку с места сорвал. Однако же Санька-то тут причем?
Ну, а пока Свириды засуетились:
Ой да ли гостюшка дорогая к нам пришла. Да где самовар наш, где сахар-леденцы? Да садимся-ка все за столпраздник праздновать, гостью здравствовать
А когда время наступило Саньке домой уходить, Никиток следом за ворота выбежал, рукой замахал, закричал вдогон:
Приходи завтрав козлятков играть будем.
На что старики в ограде согласно заулыбались.
Ну вот.
А на другой день торговые заботы Дорофея-лавошника поманили из деревни вон. Покуда заботный справлялся с делами где-то на стороне, дружители наши и позабыли напрочь о том, что они не родня
Дорофей же Ипатыч как прибыл в деревню, сходу кинулся в приказ:
Ну вот ли что, дорогуша дорогая, преподнес он Саньке. Довольно тебе прохлаждаться, впустую время терять. Завтра же веди Никитка до нас и Шайтана от него не отгоняй. Ну что ты глаза-то вытаращила? Али не поняла меня? Тебе, дуре, самой же лучше будетстанете рядом жить
Только теперь докумекала Санька, на какой поганой задумке взошла Дорофеева доброта: оказывается, лавошник из нее подсадную творит. Во оно что!
И девчонка даже ухом не повела, чтобы поставить своих друзей перед грехом Дорофеевой жадности. Оттого-то она и заявилась в конце следующего дня одна-одинешёнька и стала выкручиваться перед хозяйским спросомнасчет зряшнего Дорофеева ожидания.
Звала, слукавила Санька. Только Никиток не идет до нас.
Какого беса кочевряжится? высказал свое недовольство лавошник и застрожился того пуще. Отвечай, когда тебя спрашивают! Мямлишь стоишь.
Дядька, говорит, у тебя больно сурьезный, нашлась ответчица каким враньем откупиться от Дорофеевой строгости.
Ышь ты клоп! подивился на Никитка улещенный. Смотри-ка ты! Мал росток, а уже дубок! Надо же сколь верно подметил! Тогда передай ему от меняпущай не боится. Я до умных ребятишек очень добрый. Ну и ты постарайсячтоб не ждать мне больше впустую.
Только и другим вечером предоставила Санька Выдерга Мокрому Дорофею одну лишь отговорку.
Вот когда нетерпеливый отрезал:
Чего ты мне угря подсовываешь. Не приведешь завтра гостей, сама домой не являйся
А Саньке впервой что ли под чистым небом ночевать? Взяла да и не явилась. Старикам Глуховым так говорить ничего и не стала, а по закатному времени ушла за деревнюв стога. Там и на ночь определилась.
А кто-то видал ее там определение; прибежал, перед Дорофеем выслужился. Тот кнутище в руку и до выкоса
Только бы ему всею ширью размахнутьсясполоснуть сонную ослушницу сыромятным огнем да с мягкой высоты на росную стерню Вот он! Шайтан из-за стога! Ка-ак лапищами дал тому полоскателю в плечи! Как повис над ним своею чертовой улыбкою Потом Дорофеюшка так и не сумел вспомнить тот изворот, который помог ему выбуриться из-под зверя Но вся деревня сыздаля видела, каким прытким зайцем уносил лавошника по отаве от лохматого беса его прыткие ноги.
На гриве-то березу чуть было надвое не рассадил.
Ты б не то рассадил, когда бы смерть лютая взялась тебя за пятки хватать
Но такие разговоры селяне вели потом, после, время спустя, а в этот закат народу было не до пересудов: Шайтан-то Он ведь погнал Дорофея Мокрого распрямехонько на Куманьково болото! Сколь ни досадлив был для деревни лавошник, а все человек. При таких страстях руки стоять сложившивеликий грех!
Повыхватывал народ дубьеотбивать Дорофея от зверя лютого понесся. Только маленько припоздал. Загнал-таки бес неладного в Куманьковы зыбуны. Так оба и ушли в туманкак в вечность!
А время-ток ночи.
Что делать?!
Спасать! верещит Харита Мокрая.
Верещать-то она верещит, а сама в. топкую дрягву не лезет.
Ну так ведь как? Хозяину не к спеху, а соседу не к чему
Под звон пустозаботного Харитина визга решено было мужикам подождать до утраможет, само собой что-нибудь прояснится
Решено-то решено, да решение грешно. Потому и потянулся народ в деревню, как в плен. Но не успел он всей своею суровостью и на гривку-то путем подняться, как взревели Куманьковы зыбуны Дорофеевым зыком. Деревне показалось тогда, что от бешеной трубы его голоса даже кисельный туман над Куманьковой дрягвой вспенился.
А тут вот и себя, безумного, выкатил лавошник из болотного кипения.
Чуть ли не в три скопа перемахнул он логовину, шальным тифоном влетел в скопище перепуганных селян, пойманный мужиками, задергался, захрапел, отбиваться надумал от цепких рук. Не отбился, пал на колени перед век нечесанным от беспробудного похмелья Устином Брехаловым да слезно возопил:
Андронушка, матушка, отпусти! Чо я тебе изделал плохого? Век буду за тебя молиться
Когда же, обхихиканный дурачьем, Устин шагнул на Дорофея с угрозоющас-ка я тебе отпущу, лавошник ногтищами заскреб землю и стал ею кидаться прямо в красные шары отпускальщика.
Сгинь, ведьма, сгинь! бормотал Дорофей при этом. Изыди, сатана
Потом Ипатыч кувыркнулся на спину и стал выкрикивать вовсе какую-то неразбериху, под которую и поволокли его мужики в деревню.
Понял народ, что не тем вовсе страхом блажит Дорофеево нутро, над которым не грех посмеяться. Тут можно и на себя большую неудобу накликать, ежели не принять произошедшего всерьез. Потому и заговорил он потихоньку:
Слава богу, хоть таким Ипатыч воротилсянам в болото не надо лезть.
Знать, пришлось ему немалого лиха отведать
Господь дастодыгается.
Шайтана жалко.
Воротится. Тот раз сколь проплутал, а выбрался. И теперь обойдется
И обошлось.
Воротился Шайтан. Только каким?!
Поутру видел охотный парняга Чувалов Коська, каким мочалом выбрел космарь из Куманькова болота. Был он понур, а истерзан до той степени, ровно всю ноченьку напролет бился в тумане с целым выводком лешаков да кикимор.
В шорниковом дворе забрался Шайтан в пустой пригон и оттуда завыл столь надсадно, столь зловеще, будто хотелось ему упредить народ о неминуемой гибели всей деревни разом.
Солнце только вполблина успело выплыть на край неба, а уж деревня все, что могла, передумала, и пришла к выводу, что надобно готовиться к худшему
Скоро стала и ребятня просыпаться по закутам да полатям Стала смотреть на озабоченные лица большаков тупыми спросонья глазами
Санька Выдерга в клетухе своей поднялась тихая от невольной своей виноватости. Поздняя дрема досталась ей с трудом, в избе всю ночь бушевала Дорофеева буря. И просып тоже легкости не принес. На Шайтанов вой она схватилась, было, лететь до Свиридова двора, но тетка Харита сверкнула в темноту чулана свирепыми глазами, накидала на душу братанки бранья невпроворот и, до полной кучи, повелела:
Прижми хвост, летало! Не то я тебя, собачья вера, сгною в этой клети!
Сказала и глубоко всадила в дверные скобы брусчатый засов.
Да-а! Вот те разиз белены квас
Сколько б просидела Санька в неволекто знает? Только вдруг да поняла девчатка, что Шайтан, время от времени возобновляя вой, зовет к себе именно ееСаньку.
Ну что же ей делать? Башкою стену долбить?
Ох, как поняла она за то время, пока металась в кладовухе, сколь неразрывно привязана она к Никитку, сколь необходимой стала ей приветливость деда Свирида, какой отрадой лежит у нее на душе сердечность бабки Свиридихи А что сказать о Шайтане, так Санька в кладовухе о нем и подумать без слезинки не могла, хотя отродясь мокроглазой хворобой не страдала.
Прямо как в пропасть кинула девку в тоску
День до вечера, словно шар в лузу, западала она в клети из угла в угол. А тут еще в предзакатье да услыхала она за стеною бойкий голос Коськи Чувалова. Должно быть, охотный молодец явился на зов Хариты Мокрой и, от несогласия с нею, вел громкий спор.
Не-е, перечил он лавошнице. Затея твоя, Харита Миколавна, шибко не по домыслу идет. Ить подумать умной головою, какой-такой дурак тебе отыщется, чтобы за столь плевую деньгу рисковать нервой. Ить-ведь черта косматого, подикась, только заговоренная пуля и сумеет успокоить
Хотя Санька не услыхала теткиного ответа, посколь торги уплыли вглубь двора, однако поняла на какой подвиг снаряжает тетка Харита скорого на лихую руку Коську ЧуваловаШайтана, понятно, стрелять! И сразу голова ее сделалась такой ли сообразительной, что невольница даже хлопнула себя по лбу ладошкой: как сразу не додумалась? Вот он лом в углу, вот она широкая под ногою половица