- Костя, а что скажете вы? - догадалась перевести на меня стрелки девушка. - Как бы поступили с ними у вас?
- Как?... - я задумался. О типичной для нынешнего времени практике я просто не знал. Пришлось обратиться к опыту своего родного века. - У нас существует такое понятие - смерть мозга. Если она наступила, аппаратуру по поддержанию жизни отключают. Но их-то мозг как раз не умер. Я могу даже разбудить их. Но это будут тела без разума и личности.
- Понимаю, что они сейчас ничего не осознают. Но все равно было бы неправильно убивать их, - сердито сказал Эргемар. - Пробудите их, Константин, чтобы аппаратуру можно было отключить. Может, когда нибудь наука - наша или ваша - достигнет таких высот, что сумеет вернуть их к нормальной жизни. Хорошо?
- Хорошо, - с радостью согласился я.
Эта мысль мне и самому понравилась.
Процедура, проведенная следующим утром, заняла у меня всего пару минут, но оставила после себя тягостное впечатление. Глядя на двух молодых парней, бессмысленно уставившихся в стену, я с грустью подумал, что оставить их в таком состоянии, возможно, все-таки было не самой лучшей идеей.
Но, так или иначе, меня ждал новый пациент, и его мы с Ри надеялись полноценно воскресить. Мозг унтер-офицера Мэорга был жив, но напоминал зациклившийся компьютер. Все мощности процессора были загружены решением одной и той же повторяющейся задачи, и на нормальное функционирование не хватало ресурсов.
"У него были скрытые способности, ментальный удар их пробудил, - объяснила Ри. - Именно поэтому он жив. Но он погружен в пространство иллюзий, из которого не может и не хочет выйти. Он продержался удивительно долго, но еще немного, и начнется деградация".
"Что же с ним делать?" - спросил я.
Понятно, что обычным "Кай" тут явно не обойдешься.
"Выводить его из иллюзорного мира. Постепенно усыплять его мозг. Я покажу, как".
Только теперь я понял, почему менталистами в Империи обычно бывают женщины. Они лучше приспособлены для выполнения этой кропотливой нудной работы, требующей внимательности и аккуратности, - словно микросхемы собирать, наверное. Хорошо, что мне активно помогала Ри, один бы я не справился.
Мы "прозванивали" по одной нейронные цепи, осторожно, чтобы не повредить, отключали внешние связи и бережно гасили их, а потом брались за следующие. Длилось это, по моему ощущению, очень долго, но все-таки не до бесконечности.
Ф-фух! Я вытер со лба обильный пот. Вроде бы, закончилось!
Состояние пациента тем временем изменилось. Если раньше он лежал неподвижно как живой труп, то теперь начал стонать и ворочаться. Голова его поворачивалась на подушке то на одну сторону, то на другую.
- Это уже не кома. Просто сон, плохой сон, - сказал я встревожившемуся сопровождающему. - Потом он проснется и будет в порядке... насколько может быть в порядке человек, пролежавший в неподвижном состоянии столько времени.
"Считай, Костя, что ты выдержал экзамен, - передала мне Ри. - А теперь будем прощаться. Я отключаюсь. Очень уж утомительно - дирижировать такой операцией".
"Тебе надо отдохнуть?"
"Да. А через пару часов мы с Кеном улетаем домой. На большом расстоянии наша связь, к сожалению, перестанет действовать".
"Спасибо тебе за все!" - поблагодарил я ее.
"Не за что. С тобой было приятно общаться. Будешь в наших краях, заглядывай в гости!"
"И ты тоже!"
Тепло попрощавшись с Ри, я отправился на поиски Мартина. Но там еще вовсю шел творческий процесс, и меня вежливо (очень вежливо) попросили не мешать. В результате я оказался в непривычном для себя состоянии безделья.
Какое-то время мне удалось занять беседой с Арнингом. Здесь мне внезапно пригодились мои старые знания экономиста и журналиста из начала XXI века. Оказывается, мой собеседник до войны работал в крупнейшей автомобильной корпорации Чинерты, а затем решил попробовать себя в частном предпринимательстве. Насколько я понял, они с приятелем изобрели концепцию "качественного" фаст-фуда, но не успели претворить ее в жизнь.
Однако Арнинга куда-то забрала Мил, и я снова остался один. После непродолжительных блужданий по базе ноги словно сами понесли меня обратно к госпиталю.
Возле входа стену уныло подпирал молодой кээнец в больничной пижаме. Я узнал его. Это был унтер-офицер Мэорг, мой недавний пациент. Значит, он очнулся!
Правда, его внешний вид мне не понравился. Поза парня выглядела какой-то скованной, взгляд устремлен в никуда, а его эмоции показались мне беспросветно мрачными. Видимо, возвращение в реальность из мира иллюзий оказалось для него непростым.
- Привет, - я подошел к нему.
- Привет, - он медленно-медленно повернул голову в мою сторону. - Ты кто, филит?
- Нет, я землянин.
- Землянин? - в его неподвижных глазах вдруг вспыхнул огонек интереса. - Это ты разбудил меня?
- Да.
- Зачем?! - воскликнул он с неожиданной яростью. - Я же не просил этого делать!
Я даже не заметил, как в его руке появился нож. Депрессия в нем внезапно сменилась огненным сполохом агрессии, но прежде чем я успел что-то сделать, он ударил меня этим ножом, прямо в сердце!
Эй, чего он?! Больно-то как! Вот придурок!...
Глава XXVII. Кто-то должен остаться
"Он здесь - объявила Териа. - Я его вижу".
"За запертой дверью?" - усомнился Драйден Эргемар.
"А она мне не мешает. Он яркий как фонарик. Да еще и пульсирует".
"Хорошо, тогда я иду".
Универсальный ключ от служебных помещений базы сработал, и Эргемар вошел в большое помещение, заполненное трубами и мерно гудящими агрегатами. Пользуясь подсказками Терии, он быстро нашел его - скорчившуюся в углу трагичную фигуру в нелепой больничной пижаме.
Услышав шаги Эргемара, он обреченно поднял голову.
- Землянин? - безнадежно спросил он.
- Нет, филит, - покачал головой Эргемар, остановившись в двух шагах от сжавшегося в комок беглого унтер-офицера.
- Все равно, - тот горько взмахнул рукой. - Пришел меня арестовывать? Не надо, лучше убей.
- А самому духу не хватает? - понимающе хмыкнул Эргемар.
- Не хватает, - тоскливо признался кээн. - Знаю, что надо, а не могу.
- Хм, - Эргемар присел прямо на пол рядом с безжизненно глядящим на него солдатом. Болезненно тощий, в грязной пижаме, тот выглядел откровенно жалко. - А почему ты считаешь, что тебе непременно надо умереть?
- Нет мне больше здесь места, - кээн еще ниже опустил голову. - Не должен был я его убивать...
- Кого? - на всякий случай уточнил Эргемар.
- Мивлио.
- Ко-го?! - Эргемару показалось, что он ослышался.
- Суперофицера первого ранга Мивлио. Мятежника и заговорщика. Только мы тогда не знали, что его действия официально назовут мятежом. Я убил его, а через несколько минут на базе погибли все мои товарищи, которых я бросил.
- Почему бросил?
- Я бежал. Ради мести. И в прошлый раз бежал. Я даже взял себе кличку Беглец.
- Значит, на Центральной базе все происходило не так, как вы рассказывали? - вспомнил Эргемар.
- Так-то оно так, да не совсем так. Это я, я поднял мятеж! Мне нужен был только Мивлио, проклятый Мивлио! Я убил его, а значит, и всех остальных!...
Так слово за слово Беглец поведал практически не знакомому филиту о гибели своей семьи, своей жизни и своей мести и той пустоте, что поселилась в его душе, когда возмездие состоялось.
- Я когда на Метеора с голыми руками шел, смерти искал, - продолжал говорить Беглец, слова лились из него потоком. - Но он меня не убил, а погрузил в какой-то сон. Только это не сон был, а почти как настоящая жизнь! И там, представь, все мои были живы, и дом наш был цел, и сад!... А потом тот хмырь земной меня разбудил! И такая тоска взяла! А тут еще мне рассказывают, что земляне давным-давно прилетели, и войны с ними никакой нет. Выходит, соврал мне напоследок Мивлио, гад! Говорил мне, мол, начнется вторжение, и я стану героем! Знаешь, это наверно последнее, что меня в жизни держало. Стянул я нож, понимаю, что пора, а не могу! И тут этот тип подваливает... И такая меня злоба взяла! Вот и получилось, что вместо себя я его убил! Опять все так по-дурацки вышло! Слышь, филит, прикончи меня как-нибудь! Или отведи к своим, пусть расстреляют по-быстрому. Только Реэрну не говорите. Он в меня верил, а я его так подвел!...
- Погоди еще себя хоронить, - хмыкнул Эргемар. - Жив твой землянин!
- Как жив?!
- А вот так. Не скажу, что сильно здоров, но жив. И пусть он решает, что с тобой делать!...
***
Быть раненым - отвратительнейшее состояние! Грудь в том месте, куда вонзился нож, словно огнем горит. Тело пышет жаром, затуманивающим голову. Плюс к этому страшная слабость и сосущее чувство голода. Ужасно! И самое главное, никто не хотел или не мог меня понять!
- И что ты опять с собой сделал, Костя?! - надо мной склонилось лицо Мартина.
Все остальное расплывалось вокруг нечеткими цветными пятнами в горячечном бреду, но я изо всех сил надеялся, что Мартин мне не привиделся.
По-хорошему, это не я с собой сделал, а со мной сделали, но спорить не было сил.
- Мартин! - прохрипел я. - Помоги! С голоду помираю! Скажи местным... пусть срочно принесут что-то пожрать!
- Ага, с голоду он помирает... Юморист!
Мир вокруг меня вдруг стал немного четче, и я заметил, что Мартин прикладывает к моей груди какой-то медицинский прибор и весь поглощен процессом. Однако он, очевидно, все-таки отдал необходимые распоряжения, потому что через какое-то время, когда я был на грани голодного обморока, в меня начали вливать что-то типа очень густого теплого бульона. Я втянул в себя, наверное, литра три - ложку за ложкой, но почувствовал, что это варево действительно придало мне сил.
Голова, правда, начала кружиться еще сильнее. Помню лишь, что шепотом обругал невовремя полезшую ко мне парочку - имперца и филита, а потом провалился в сон - глубокий и без сновидений. Почему-то тогда я больше не боялся и точно знал, что это сон выздоравливающего.
Когда я снова открыл глаза, то опять увидел перед собой очень озабоченное лицо Мартина. Сейчас оно уже, к счастью, не расплывалось в стороны. Донимавший меня жар прошел, и мир снова обрел четкость.
- Мартин! - на этот раз мой голос звучал вполне нормально, хоть и слабовато. - Ты дежурил у моей постели?! Спасибо!
- Не за что, - Мартин смутился. - Извини... это, Костя... на самом деле, я совсем недавно подошел. Мы с этим Überträger'ом основную часть закончили. Дальше он сам допилит.
- С кем вы закончили?!
- Да с этим ученым имперским! У него кличка такая странная, похоже на "Перевозчик". Вот я и переделал его в "Переносчика". Ты лучше скажи, как себя чувствуешь.
- Лучше, - я прислушался к ощущениям. - Определенно, лучше. Только в груди жжет, - я попробовал показать рукой, но опустил ее обратно на постель - в ране ощутимо дернуло. - И жрать по-прежнему хочется, как не в себя.
- Ага. Ты, помню, рассказывал, что когда колдовал... ну, это, по-своему, то тоже голод ощущал?
- Да, - согласился я. - Только я, вроде бы, ничего такого не делал. Не до того мне.
- Ну да, ну да, - участливо покачал головой Мартин. - Я сейчас распоряжусь, чтобы тебе принесли поесть.
- Спасибо, - с благодарностью кивнул я, но тут мне в голову пришла новая мысль. - Ты говорил, вы закончили? То есть, здесь тебя, кроме меня, ничто не держит?
- Ничего, - с некоторым напряжением в голосе подтвердил Мартин. - Более того, мне надо назад возвращаться.
- Возвращайся, - твердо сказал я. - Там ты всему экипажу нужен, а здесь меня и так на ноги поставят. Уверен, что со мной ничего не случится.
- С тобой-то уж точно ничего не случится, - Мартин вдруг замешкался. - Костя, ты хоть знаешь, что с тобой на самом деле случилось?
- Ткнул он меня ножиком, - недовольно произнес я. - Даже сделать ничего не успел. Быстро это он, скотина!... Но... э-э-э... я ведь и должен быстро регенерировать?!
- Должен, - кивнул Мартин. - Если есть, чему... Понимаешь, Костя, на самом деле он тебя убил.
- Как, совсем?! - вырвалась у меня глупая фраза.
- Совсем. Клинок дошел до сердца. Оно, похоже, на какое-то время остановилось, а потом возобновило работу. Само. Одновременно разрез начал затягиваться. Сейчас от него почти не осталось следа. И знаешь, Костя, говоря об улучшенной регенерации, я не имел в виду такие подвиги.
"Кто же ты все-таки такой?" - мысленно добавил я так и не заданный вслух вопрос.
- Мартин, честное слово, я и сам не знаю, откуда у меня все это взялось, - устало произнес я. - Точнее, я, кажется, догадываюсь, когда произошел первый толчок. Но почему я, и что со мной произойдет дальше, мне не известно!
- Я ни в чем не обвиняю тебя, Костя, - мягко сказал Мартин. - И я верю, что многое из того, что случилось с тобой в последнее время, произошло не по твоей воле. Просто... будь осторожен. Может сложиться такая ситуация, что и у твоей живучести найдется предел.
- Об этом я всегда помню, - вздохнул я. - Только обстоятельства порой так складываются, что хоть плачь. Кто же знал, что тот парень так отреагирует?! Что, кстати, с ним сделали?
- Пока ничего, - сообщил Мартин. - Ожидают твоего вердикта. Между прочим, вчера ты его так знатно обругал, что я даже не все перевести смог!
- Ты переводил?! - я почувствовал, что краснею. - Это я бредил, наверное. Хоть не приказал казнить его мучительным способом?!
- На этой моей фантазии не хватило, - ухмыльнулся Мартин. - Что же, вижу, что пациент на пути к выздоровлению. Оставляю тебя на попечение местных коллег. И... да, Костя...
- Что?
- Будь любезен, полежи еще хотя бы три дня. Регенерация у тебя, конечно, фантастическая, но кто знает, какие резервы ради нее пришлось задействовать твоему организму... О, кажется, твой завтрак принесли! Приятного аппетита!
Странно, что же могло произойти такого на "Одиссее", что Мартин рискнул оставить меня здесь одного?! - вдруг посетила меня тревожная мысль. Но толком обдумать ее я не успел. К моей кровати, наконец, поднесли еду, а пока я занимался ее поглощением, в палату ввалился мой несостоявшийся убийца, одетый в зеленый медицинский халат. Вид у него был до крайности смущенный и удрученный, причем его раскаяние, как я машинально заметил, было совершенно искренним. Это меня немного обрадовало. Человек, способный сострадать и испытывать неподдельные муки совести, не может быть плохим.
Однако мне, по большому счету, было нечего ему сказать. Ну, прощу я его (уже простил). Так его судьбу все равно определят местные дисциплинарные уставы или что там у них...
От взаимной неловкости нас спас Драйден Эргемар. Он немного посмотрел на наши потуги что-то выдавить из себя, а затем просто попросил весь персонал удалиться. И пока я заканчивал со своей порцией, а кээнец стоял столбом у моей постели, не зная, куда девать руки, ввел меня в курс дела.
Оказывается, с нападением на меня было все не просто. Имперское законодательство крайне либерально относилось к вопросу о нанесении ущерба негражданам, под которыми подразумевались, в первую очередь, зеленокожие рабы кронты. С ними можно было делать почти все. Это был даже не апартеид, а какой-то оккупационный режим! В отношении филитов существовала секретная инструкция, приравнивавшая их к имперским гражданам низкого ранга, но мы, земляне, находились пока в правовом вакууме. И ни Реэрну, ни даже самому Буонну не хотелось создавать прецедент.
Поэтому командующий, опираясь на древние имперские традиции, предлагал мне принять Долг Жизни и до отлета на Землю взять незадачливого унтер-офицера в слуги, телохранители, помощники - нужное подчеркнуть.
Я еще раз внимательно посмотрел на унтер-офицера Мэорга по прозвищу Беглец, задал ему несколько вопросов, отслеживая реакцию, - и согласился. Этому парню действительно можно было доверять. Да и самом он ничуть не возражал против такого исхода, так как по-настоящему глубоко переживал вину. К тому же, после свершившейся мести у парня были очевидные проблемы с поиском нового смысла жизни, а я давал ему хоть какое-то заполнение поселившейся в его душе пустоты.
Эргемар, весьма довольный развитием событий, ушел, а мы с Беглецом начали общаться, что оказалось неожиданно интересно для нас обоих. Я довольно много узнал о жизни простых граждан Империи и познакомился в представителем настоящей, а не фейковой, как Вруим, оппозиции имперским порядкам. Для Беглеца же настоящим откровением стал мой рассказ об Октябрьской революции 1917 года и строительстве социализма в СССР, а печальная история о 91-вом годе потрясла его до глубины души.
Беглец долго молчал, обдумывая услышанное, а потом засыпал меня непростыми вопросами. Судя по его многозначительным обмолвкам, в Империи существовала и успешно действовала своя "партия нового типа", и ей было бы крайне полезно изучить достижения и ошибки идейно близких предшественников. Я охотно делился с Беглецом информацией, рассказывал ему о своих личных впечатлениях и догадках, кое-как замаскированных под книжные знания. Причем он меня еще и понимал! Парень, безусловно, не получил систематического образования, но у него были и мозги, и характер, и харизма, а заодно я наблюдал у него постепенное пробуждение ментальных способностей. Кто знает, вдруг передо мной сидит один из будущих вождей коммунистической революции в Империи?!