Впереди глухой стеной стояли скорченные, искореженные деревья местных пород, словно бы сплачивая ряды. Среди них были и деревья-солдаты, всевозможные колючки и бамбук, равно как и высокая трава с достаточно острыми краями листьев, чтобы походя отрубить человеку руку. Все они были сплетены воедино плотной баррикадой побегов ежевики. То была гуща, сквозь которую невозможно пробиться, войти в ее сень было равнозначно самоубийству. Каждое растение несло там свою вахтусловно ряды хорошо вооруженного войска перед лицом знакомого ненавистного врага.
Нельзя сказать, чтобы вид этого врага внушал оптимизм.
Великая смоковница, забравшись настолько далеко, насколько позволял ей ее рацион, высокой темной стеной возвышалась над изгнанниками, влачащими свое существование в пределах Нейтральной Полосы. Самые длинные ветви несли небывало тяжкий груз листьев; они тянулись как можно ближе к врагу, подобные готовой обрушиться гигантской волне, отрезая сразу как можно больше солнечного света.
Смоковнице помогали создания, жившие в ее дебрях, быстрохваты, попрыгунчики-вялохваты, скок-ягоды, истекавшие смертоносной смолой мокрогубы и множество других. Они сновали туда-сюда по периметру могучего дерева, словно извечные спутники, верные псы.
Лес, всегда казавшийся людям гостеприимным хозяином, показывал им теперь свои мощные челюсти.
Грен наблюдал за лицами соплеменников, пока они вглядывались в эту двойную стену враждебных друг другу растений. Ничто там не двигалось; легчайший ветерок с моря, которому удавалось закрасться в листву, не способен был даже покачнуть хотя бы один тяжелый, затянутый твердым панцирем лист. Люди замерли, и лишь их сердца бешено колотились от охватившего все племя ужаса.
Сами видите, сказал Грен. Я останусь здесь! Погляжу, как вы пройдете сквозь барьер! Хочу посмотреть, как это у вас получится.
Теперь он перехватил инициативу и буквально упивался этим.
Они смотрели на него, отворачивались, снова оглядывали далекую неприступную стену и затем переводили взгляды на Грена.
Ты сам не знаешь, как пройти, с трудом выдавил Вегги.
Грен фыркнул.
Я-то знаю, твердо сказал он.
Думаешь, термиты тебе помогут? спросила Поили.
Нет.
Что тогда?
Грен вызывающе обвел их всех взглядом. И повернулся к Той.
Я покажу вам путь, если вы пойдете за мной. У Той нет мозгов, а у меня они есть. Изгнанник? Нет, это я поведу вас дальше, вместо Той. Сделайте меня Предводителем племени, и я выведу всех вас в безопасное место.
Ха, ты просто ребенок-мужчина! бросила ему Той. Ты слишком много треплешь языком. Ты постоянно хвастаешь.
Остальные что-то забормотали, оцепив их кружком.
Племя могут вести только женщины, а вовсе не мужчины, сказала Шри, но в ее голосе явственно скользнуло сомнение.
Той плохая Предводительница, выкрикнул Грен.
Нет, не плохая, возразила ему Дрифф, у тебя нет ее храбрости. И с этим согласились все прочие, даже Пойли. Пусть их вера в Той имела свои пределы, они не испытывали к Грену большего доверия.
Подойдя к нему, Пойли тихо сказала:
Ты знаешь людские законы и обычаи. Они прогонят тебя, если ты не укажешь им надежный путь к спасению в лесу.
А если укажу? Грубость ушла из голоса Грена, ибо внешность Пойли радовала его взор.
Тогда ты сможешь остаться с нами, как это и должно быть. Но ты не сможешь вести нас вместо Той. Это неправильно.
Я сам знаю, что правильно, а что нет.
Это тоже неправильно.
Лицо Грена исказилось.
Ты хорошая женщина, Пойли. Не спорь со мною.
Я не хочу, чтобы тебя изгнали из племени. Я на твоей стороне.
Ну, тогда смотрите! Грен повернулся к остальным. Из своего пояса он вынул кусочек стекла неправильной формы, который крутил в руках и раньше. Он вытянул его на ладони.
Я подобрал это, когда дерево поймало меня в клетку-ловушку, сказал Грен. Это называется слюдой или стеклом. Возможно, оно встречается в воде. Возможно, именно из него термиты делают свои окна, выходящие в море.
Той склонилась над осколком, но Грен отдернул руку.
Если подержать его на солнце, оно делает маленькое солнце под собой. Лежа в клетке, я обжег себе руку. Я мог бы выжечь выход из ловушки, если бы вас не оказалось рядом. Стало быть, мы сумеем прожечь себе ворота в стене, проход в лес из Нейтральной Полосы. Зажжем здесь ветки и траву, и огонь быстро разгорится. Ветер погонит его к лесу. Ничто не любит огня и где пройдет огонь, там пройдем и мы. Так мы вернемся в лес, не подвергаясь опасности.
Все ошарашенно смотрели друг на друга.
Грен очень умный, сказала Поили. Его план спасет нас.
Он не сработает, упрямо ответила Той.
В приступе ярости Грен швырнул в нее свою грубую линзу.
Глупая девчонка! Твоя голова набита жабами. Это тебя следует прогнать из племени! Это ты станешь изгнанницей!
Поймав линзу, Той отшатнулась.
Ты спятил, Грен! Сам не знаешь, что говоришь. Уходи, крикнула она, или нам придется убить тебя!
Грен резко развернулся к Вегги.
Видишь, как она поступает со мной, Вегги? Она не должна оставаться Предводительницей. Либо мы с тобою уйдем вместе, либо уйдет она!
Той никогда не нападала на меня, угрюмо пробурчал Вегги, пытаясь избавиться от нужды спорить с кем-то. Я не стану изгнанником.
Той угадала настроение соплеменников и быстро воспользовалась им:
В племени не может быть раздора, или племя погибнет. Таков Путь. Кто-то должен уйти, я или Грен, и вы все должны решить, кто из нас. Голосуйте сейчас. Пусть говорят те, кто желал бы изгнать меня, а не Грена.
Нечестно! крикнула Пойли. Настала неловкая, напряженная тишина. Все молчали.
Пусть уходит Грен, прошептала Дрифф.
Грен вытащил нож. Вегги сразу же вскочил со своим ножом в руке. Мэй за его спиной сделала то же. Вскоре все они стояли, вооруженные, отступив от Грена. Лишь Пойли не двинулась с места.
Лицо Грена было перекошено злобой.
Верни мне стекло, сказал он, протягивая руку к Той.
Оно принадлежит нам, ответила Той. Мы сделаем маленькое солнце без твоей помощи. Уходиили умрешь.
В последний раз Грен обвел соплеменников взглядом. Затем крутанулся на пятках и молча зашагал прочь.
Поражение ослепило его. У Грена не оставалось будущего. Оказаться в одиночестве в джунглях было крайне опасноздесь это было опасно вдвойне. Если бы Грен сумел пробраться в средние слои леса, тогда он, возможно, смог бы отыскать другие человеческие племена. Но все эти группы были очень редки и осторожны. Если даже предположить, что они его примут, возможность оказаться среди чужаков и пытаться приспособиться к их обычаям не казалась Грену привлекательной.
Нейтральная Полоса вовсе не была лучшим местом, где можно укрыться человеку, ослепленному поражением. Пробыв изгнанником не более пяти минут, Грен пал жертвой враждебно настроенного растения.
Впереди показались уступы, ведшие к узкому руслу давно пересохшей речушки. Вокруг громоздились валуны, толще самого Грена, под ногами хрустел гравий. Не считая травы с листьями-лезвиями, здесь ничего не росло.
Когда Грен бездумно спустился к руслу, что-то упало ему на головуон едва ощутил это легкое, совсем безболезненное касание.
Уже несколько раз Грен озабоченно наблюдал за темным мозгоподобным грибком, прикрепившимся к другим существам. Эта дисковидная растительная форма была мутировавшим сморчком. За многие века он познал новые способы питания и размножения.
Какое-то время Грен стоял неподвижно, вздрагивая под прикосновениями этого существа. Потом он приподнял руку, но тут же безвольно уронил ее вновь. Голова его, почти занемев, ощущала прохладу.
Наконец он сел у ближайшего валуна, уперся в него спиной и стал глядеть в ту сторону, откуда пришел. Грен сидел в глубокой тени, в месте влажном и относительно прохладном; вверху, на речном берегу, покоилась яркая полоска солнечного света, позади которой плотный занавес листвы был окрашен в безликие бело-зеленые тона. Грен все смотрел и смотрел на него, пытаясь выявить хоть какой-то смысл в этом хаотичном узоре.
У Грена явилось слабое, едва уловимое понимание того, что вся эта зелень останется тут и после того, как он сам погибнет. Она даже станет чуть богаче красками после его смерти, когда фосфаты его тела впитаются другими созданиями: едва ли Грену придется Подняться Наверх тем способом, который опробовали и одобрили его многочисленные предки; рядом не было никого, кто мог бы проследить за восхождением его души. Жизнь коротка, да и что он такое, в конце концов? Ничто!
Ты человек, произнес голос. Это был призрачный голос, не произносивший звуков, не нуждавшийся в обычных аккордах человеческой речи. Подобно забытой, запыленной арфе он запел в голове Грена, наполняя ее тихим звучанием невидимых струн.
В своем нынешнем состоянии Грен не испытал удивления. Спина его упиралась в камень; отбрасываемая валуном тень покрывала не только его самого; тело Грена состояло из обычных природных материалов; отчего же призрачным голосам не зазвучать в унисон с его мыслями?
Кто это говорит? лениво спросил Грен.
Ты назвал бы меня сморчком. Я не брошу тебя. Я могу помочь.
У Грена появилось смутное подозрение, что сморчок еще никогда прежде не пользовался словами, так размеренно они следовали друг за другом.
Мне нужна помощь, кивнул он. Я изгой среди людей.
Вижу. Я прикрепился к тебе, чтобы помочь. Я останусь с тобой навсегда.
Грен чувствовал странное безразличие, но сумел выговорить:
Как же ты мне поможешь?
Как и другим помогал, ответствовал сморчок. Когда я привязываюсь к ним, я никогда их не оставляю. У многих существ нет сознания; я заменяю им мозг. Я собираю мысли. Я и мне подобные действуем как мозги, и потому существа, к которым мы прикрепляем себя, становятся более способными и умными, чем прочие.
Буду ли и я умнее, чем все другие люди? спросил Грен. Полоса солнца на противоположном берегу оставалась неизменной. Все смешалось в его голове. Было так, словно он говорил с богами.
Люди еще никогда нам не попадались, сказал голос, уже быстрее подбирая нужные слова. Мы, сморчки, живем лишь на самом краю Нейтральной Полосы. Вы живете в лесах. Тымоя самая удачная находка. Я наделю тебя властью. Ты пройдешь повсюду, не разлучаясь со мной.
Не дав ответа, Грен отдыхал, оперевшись спиной о холодный камень. Он был совсем истощен, и отсутствие желания что-либо делать позволило ему праздно наблюдать, как мимо скользит неумолимый поток времени. Так продолжалось еще долго, прежде чем невидимые струны вновь запели в его голове.
Я многое знаю о людях. Этот мир, как и многие другие миры в пространстве космоса, чрезвычайно стар. Некогда, очень и очень давно, еще до того, как солнце сделалось по-настоящему горячим, твои двуногие сородичи правили этим миром. Тогда вы были крупными созданиями, раз в пять больше, чем ныне. Вы съежились, уменьшились, чтобы приспособиться к новым условиям, это было необходимо для вашего выживания. В те далекие дни мои предки были малы, но перемены происходят постоянно, пусть и слишком медленно для того, чтобы быть замеченными. Теперь люди стали мелкими существами, таящимися в лесу, тогда как я могу использовать вас.
Послушав и подумав, Грен задал новый вопрос:
Как же ты можешь знать все это, сморчок, если прежде никогда не встречал человека?
Я узнал все это, исследовав структуру твоего мозга. Многие твои воспоминания и мысли унаследованы от далекого прошлого и погребены так глубоко, что тебе самому до них не добраться. Но я способен на это. Внимая твоим воспоминаниям, я читаю историю твоего рода, каким он был в прошлом. Мой собственный род мог бы сравняться с твоим в его былом величии
Тогда буду ли и я столь же велик?
Вероятно, так оно и будет
И сразу же дремота теплой волной захлестнула Грена. Дремота бездонная, но полная странной рыбешкисновидений, которые Грен не сумел бы потом ухватить за их блестящие, вертлявые хвосты.
Проснулся он так же внезапно. Что-то поблизости двигалось.
Над вечно озаренным солнцем берегом стояла Пойли.
Грен, милый мой! вскричала она, когда легчайшее движение Грена выдало его. Я бросила остальных, чтобы остаться с тобой и стать тебе подругой.
Сознание Грена было теперь ясным и кристально чистым, словно струя родника. Многие вещи, сокрытые доселе, оказались теперь явлены Грену. Он вскочил, пораженный этим.
Пойли смотрела на него сверху. Словно в кошмаре, она увидела темный грибок, выросший на голове Грена, точно так же, как он рос на деревьях-ловушках и на ивах-убийцах. Он виднелся в его волосах, гребнем охватил шею и, подобно ожерелью из перьев, закрывал ключицы. Он влажно и темно блестел в сложном орнаменте своих морщинистых изгибов.
Грибок, Грен! закричала Пойли, в ужасе пятясь. Он на тебе повсюду!
Грен быстро вскарабкался на береговой откос и поймал ее за руку.
Это нормально, Пойли; незачем бояться. Этот гриб зовется сморчком. Он не обидит нас. Он может нам помочь.
Сначала Пойли не отвечала. Она знала основной закон леса и Нейтральной Полосы: каждый сам за себя, никто ни о ком не заботится. У Пойли блеснула догадка, что настоящей целью сморчка было питаться за чужой счет и размножатьсянастолько активно, насколько это возможно; и что поэтому для него было, наверное, естественным убивать всех, кто его носит на себе, и, по возможности, медленно.
Грибок плохой, Грен, нерешительно сказала она. Как же он может быть хорошим?
Грен опустился на одно колено и потянул Пойли за собой, успокаивая ее ласковым бормотанием. Взъерошил ее красно-коричневые волосы.
Сморчок может многому научить, сказал он. Мы можем стать намного лучше, чем мы есть теперь. Мы бедные разумом создания. Какой же вред может быть в том, чтобы стать сильнее, умнее, лучше?
Как твой грибок сделает нас лучше?
В голове Грена подал голос сморчок:
Она ни за что не должна погибнуть. Одна головахорошо, а двелучше. Ваши глаза необходимо раскрыть. И тогда вы уподобитесь богам!
Почти слово в слово Грен повторил для Пойли то, что сказал ему сморчок.
Кто знает, Грен, может, ты и прав, запинаясь, произнесла она. Ты всегда был очень умен.
С неохотой расслабилась она в объятиях Грена, прислонившись спиной к его груди.
Кусочек гриба с шеи Грена упал ей на лоб. Пойли вырывалась и боролась, пыталась что-то сказать, но вместо этого вдруг прикрыла глаза. Когда она открыла их снова, ее взгляд был очень ясным.
Подобно новой Еве, Поили притянула Грена к себе. Они занялись любовью прямо на солнцепеке, позволив своим деревянным душам упасть там, где на землю легли их пояса.
Наконец они встали, улыбаясь друг другу.
Грен взглянул себе под ноги.
Мы уронили свои души, сказал он.
Пойли беспечно пожала плечами.
Оставь их здесь, Грен. Они только мешают ходить. Души больше нам не нужны.
Они поцеловались, и сладко потянулись, и задумались о множестве самых разных вещей, уже вполне привыкнув к короне грибка на своих головах.
Нам не следует больше беспокоиться о Той и остальных, заявила Пойли. Они проделали ворота в стене, окружавшей лес, и оставили их открытыми. Смотри!
Пойли обвела Грена вокруг высокого дерева. Дым веером тянулся ввысь, понемногу продвигаясь в глубь лесатуда, где пламя пробивало себе тропинку к смоковнице. Рука в руке, они пошли к выходу из Нейтральной Полосы, прочь от своего полного опасностей Райского Сада.
Часть 2
Глава 11
Маленькие, не имевшие развитого мозга создания бесшумно кружили над тропой, вылетая из густой зеленой тьмы и снова пропадая в ней.
По тропе шествовали две фруктовые скорлупки. Из-под них за бесшумно кружащими созданиями искоса наблюдали две пары глаз, отыскивая вслед за порхающими вокруг существами признаки затаившейся опасности.
Тропа шла почти вертикально; брошенный невзначай взгляд не различил бы ни конца ее, ни начала. Во все стороны от тропы отходили отдельные ветви, но путники под скорлупой игнорировали их в своем медленном, но верном продвижении. Поверхность тропы не была гладкой, что помогало цепляться пальцам, высунутым из-под твердой фруктовой кожуры. Кроме того, поверхность эта была цилиндрической, ибо тропа представляла собой один из стволов росшего здесь могучего деревасмоковницы.