Две скорлупки продвигались от средних слоев леса к земле, питавшей дерево. Листва отфильтровывала свет, так что сторонний наблюдатель мог заключить, что они движутся в плотном зеленом тумане, опускаясь к началу уходящего в кромешную тьму длинного тоннеля.
Наконец двигавшаяся впереди скорлупа на мгновение замешкалась и свернула на одну из горизонтальных веток-тропинок, усмотрев на ней некий едва заметный след. Вторая скорлупа последовала за нею, и вместе они присели, спинами оперевшись о только что оставленный ими ствол и прижавшись друг к дружке боками.
Мне страшно спускаться к Почве, произнесла Пойли из-за своей скорлупы.
Мы должны идти туда, куда направляет нас сморчок, терпеливо ответил ей Грен, вновь пускаясь в объяснения. В нем больше ума, чем в нас обоих. И теперь, когда мы наткнулись на признаки другого племени, было бы глупо не подчиниться. Мы не смогли бы выжить в лесу, оставшись одни.
Грен знал, что облепивший голову его спутницы сморчок успокаивает ее схожими аргументами. И все же, с тех пор как они покинули Нейтральную Полосу несколько снов тому назад, Пойли не знала покоя: самовольный уход из племени нанес ей более серьезную травму, чем она ожидала.
Нам следовало остаться и поискать следы Той и остальных, сказала Пойли. Мы смогли бы найти их, если бы дождались, когда погаснет огонь.
Мы должны были бежать, напомнил ей Грен. Кроме того, ты сама знаешь, что Той прогнала бы нас. В ней нет жалости, она не способна понять никого, даже тебя, собственную подругу.
Услышав это, Пойли лишь вздохнула; ненадолго воцарилась полная тишина. Помолчав, Пойли заговорила снова:
Нам обязательно нужно идти дальше? тихо спросила она, сжимая запястье Грена.
С робким, боязливым чувством люди ждали ответа, который, они знали наверняка, прозвучит в головах у обоих.
Да, вам следует идти дальше, Поили и Грен, ибо таков совет, который даю вам я, имеющий больше силы, чем есть у вас.
Голос был уже хорошо им знаком. То был голос, произносящий слова без помощи губ, голос, возникающий не в ушах, голос, появляющийся и пропадающий внутри их мозга, подобный чертику на пружинке, навечно заключенному в своей тесной коробочке, ключ от которой давно утерян. Голос этот походил на звучание старой, покрытой пылью и плесенью арфы.
Я привел вас сюда живыми и здоровыми, продолжал сморчок, и поведу вас дальше, не подвергая опасности. Это я научил вас надеть скорлупки, чтобы они скрыли вас и позволили проделать долгий путь, не привлекая внимания врагов. Предстоит пройти еще совсем немного, и в конце этого пути вас ждет слава.
Нам нужно отдохнуть, сморчок, возразил Грен.
Тогда отдохните, прежде чем идти дальше. Мы нашли следы еще одного человеческого племени, и не время теперь позволять слабости захватить ваши сердца. Мы должны найти этих людей.
Подчиняясь голосу, они прилегли отдохнуть. Громоздкие скорлупки, недавно принадлежавшие двум произраставшим в лесу отечным плодам, с грубыми отверстиями, которые дали возможность спрятавшимся внутри людям высунуть руки и ноги, не позволяли по-настоящему лечь, вытянувшись на ветви. Оба скорчились как могли, неуклюже раскинув руки и ноги, словно задыхались под грузом колыхавшейся над ними зеленой листвы.
Где-то за пределами сознания головы людей наполнял тихий гул мыслей сморчка. В эту наступившую на земле эпоху зелени растения увеличились в размерах, так и не получив мозга; гриб сморчок, впрочем, обладал интеллектомцепким, но ограниченным интеллектом джунглей. Чтобы увеличить ареал своего распространения, он научился паразитировать на других видах, объединяя свою способность размышлять логически с их способностью передвигаться. Сморчок, разделившийся надвое для того, чтобы захватить обоихи Грена, и Пойли, трудился в недрах их сознания, постоянно испытывая удивление: копаясь в нервных центрах, он открыл нечто не встречавшееся ни у одного из существ иных видовпамять, включавшую слабые отголоски расовых воспоминаний, сокрытые даже от их собственных владельцев.
Пусть сморчок и не подозревал о существовании пословицы «Среди слепцов и одноглазыйкороль», он обладал меж тем именно такой властью. Обитатели гигантской теплицы, в которую превратился мир, проводили время, гоняясь за чем-то или спасаясь от чего-то, прежде чем упасть в зелень и обратиться в компост, питающий следующие поколения живущих. Для них не существовало ни прошлого, ни будущего; они были подобны отдельным фигурам, вплетенным в роскошный гобелен, они не имели глубины, будучи плоскими. Сморчок, обстукивавший теперь стенки человеческого разума в поисках новых открытий, отличался от всех них. Он видел перспективу.
То было первое за целый миллиард лет существо, способное бросить взгляд назад, в лабиринты времени. Являвшиеся ему видения пугалиони почти заглушали арфоподобные каденции его голоса.
Как сможет сморчок защитить нас от ужасов Почвы? спросила Поили немного погодя. Как он нас спасет от вялохвата или мокрогуба?
Ему многое известно, просто ответил Грен. Он заставил нас надеть на себя кожуру фруктов, чтобы спрятаться от врагов. Под ними мы в безопасности. И когда мы найдем это новое племя, опасностей станет еще меньше.
Моя скорлупа натирает мне бедра, пожаловалась Пойли, имевшая чисто женскую привычку перебивать течение беседы незначащими замечаниями, привычку, которую даже пролетевшие эпохи не смогли заглушить.
Лежа, она почувствовала, как ладонь Грена коснулась ее бедра и ласково его погладила. Но глаза Пойли были прикованы к сучьям над головой; беспокойно скользящий взгляд высматривал признаки опасности.
На одну из ветвей над ними спорхнуло какое-то растительное существо, яркость окраски которого напоминала о существовавшем некогда длиннохвостом попугае. Почти сразу из своего укрытия на него упал швабротряс, звонко щелкнувший по птице-растению. Брызнула неприятного вида жидкость. Затем раздавленная птица была унесена прочь, и лишь клякса зеленого сока отмечала то место на ветке, где она только что сидела.
Грен! прошептала Пойли. Надо уходить, пока он не напал на нас.
Сморчок тоже наблюдал за случившимсяи, надо признать, не без одобрения: мелкие летающие растения были весьма охочи до вкусных сморчков.
Если вы отдохнули, люди, мы пойдем дальше, согласился он. Один повод для продолжения спуска был ничем не хуже любого другого; будучи паразитом, сморчок не нуждался в отдыхе.
Люди не проявили должного рвения в возобновлении спуска, поскольку жалели об утраченном кратком комфорте, невзирая даже на шнырявшего вверху швабротряса, и поэтому сморчку пришлось их подгонять. До сей поры он обходился с людьми достаточно мягко, не желая меряться с ними силой по какому-то ничтожному поводу и нуждаясь в их готовности к сотрудничеству. Окончательная задача сморчка была туманна, широка в своем размахе и совершенна в великолепии. Ему грезилось, как он вновь и вновь воспроизводит сам себя, затягивая всю поверхность Земли, заполняя холмы и долины своими извилинами.
Подобный счастливый конец не мог быть достигнут без помощи людей. Лишь они могут стать средством для достижения этой великой цели. Сейчас сморчок желалпо-своему неспешно и хладнокровнополучить в свое распоряжение как можно больше человеческих особей. И потому подгонял Пойли и Грена. Те повиновались.
Они снова взобрались головами вниз на служивший им тропой ствол дерева, приникнув к его округлой шероховатой поверхности, и продолжили путь.
Другие существа также пользовались этой дорогой: некоторыебезвредные, как листопалы, протягивавшие свои бесконечные цепочки из глубин джунглей к их вершинам, иные же, чьи когти и зубы отливали зеленью, далеко не столь безвредные. Лишь один из видов оставлял на стволе едва заметные меткизарубку здесь, пятно там, и опытному взгляду сразу становилось ясно, что где-то неподалеку расположились люди. Именно по этому следу и шли Грен и Поили.
Великое Дерево и населявшие его сень существа занимались своими делами, соблюдая царившую здесь тишину. Так же поступали и Грен с Пойли. Когда отметины, которым они следовали, уходили в сторону, на боковую ветвь, они сворачивали, не обсуждая поворота.
Так они и шлито вниз, то вбок, пока Пойли не заметила какого-то движения. Рядом бесшумно пробежал человек. Присев среди листьев, он схоронился в гуще пухоломки на одной из передних ветвей: мелькнули очертания человеческого тела, и вновь тишина.
Они видели не более чем локоть и смазанное движением лицо, напряженное под копной волос, и все же это взбудоражило Пойли.
Она убежит, если ее не поймать, сказала Пойли. Грен, позволь мне, я попробую схватить ее! Останься и осмотрись на тот случай, если ее спутники где-то рядом.
Давай пойду я.
Нет, я сама ее поймаю. Когда сочтешь, что пора напасть, пошуми немного, чтобы ее отвлечь.
Сбросив с себя фруктовую кожуру и медленно двинувшись вперед на животе, Пойли обогнула извилину ветви и вскоре повисла под ней, цепляясь за кору пальцами. Когда она устремилась дальше, обеспокоенный собственной безопасностью сморчок вошел в ее сознание. Органы чувств Пойли сразу же обострились, взгляд прояснился, а кожа приобрела дополнительную чувствительность.
Зайди сзади. Поймай, но не убивай, и она приведет нас к своим соплеменникам, прозвенел голос в голове Поили.
Тихо, она может услышать, выдохнула она.
Меня можете слышать только вы с Греном; вы двоемой оплот.
Пойли подползла под куст пухоломки, прежде чем вновь взобраться на верхнюю сторону ветви, не шелохнув при этом ни единого листочка. Медленно заскользила она вперед.
Над мягкими шариками бутонов пухоломки она разглядела голову намеченной добычи. Хорошенькая юная самочка осторожно осматривалась, и ее подвижные темные глаза влажно блестели под прикрывающей их от света ладонью и венцом волос.
Под фруктовой скорлупой она не признала в вас людей и потому прячется, объявил сморчок.
«Глупость», подумала Пойли. Узнала эта девушка людей или нет, она в любом случае спряталась бы от незнакомцев. Сморчок впитал эту мысль прямо из мозга Пойли и понял, отчего собственное умозаключение оказалось ложным; несмотря на все приобретенные им знания, представление о человеке в целом по-прежнему оставалось для него слишком чуждым.
Сморчок тактично удалился из сознания Пойли, предоставив ей свободу действий на время поимки спрятавшейся незнакомки.
Пойли сделала один шаг вперед, затем еще один, потом пригнулась. Склонив голову, она ждала, когда Грен подаст условленный сигнал.
По другую сторону от зарослей пухоломки Грен покачал прутиком. Девушка-незнакомка повернулась в ту сторону, откуда донесся шум, и провела языком по открытым губам. Прежде чем она успела вытащить из-за пояса нож, на нее сзади прыгнула Пойли.
Они боролись в гуще листвы; незнакомка пыталась вцепиться в глотку нападавшей. В ответ Пойли укусила девушку в плечо. Подбежавший к ним Грен ухватил незнакомку за шею и тянул назад, пока ее шафрановые волосы не закрыли его лицо. Девушка отчаянно забилась, но ее держали крепко. Вскоре она была связана и лежала теперь на ветви, глядя на пленивших ее снизу вверх.
Вы оба хорошо потрудились! Сейчас она приведет нас начал было сморчок.
Тихо! Грен с такой яростью оборвал его, что тот немедленно подчинился.
Что-то быстро двигалось в листве прямо над ними.
Грен знал лес. Он знал, что шум борьбы всегда привлекает хищников. Он все еще молчал, когда по ближайшему стволу, подобно быстрому ручейку, спустился по спирали иглоклык, сразу же приготовившийся напасть. Грен уже ждал его.
Против иглоклыков мечи бесполезны. Грен ударил палкой, когда нападавший бросился к нему, и заставил иглоклыка, вращаясь, отлететь в сторону. Тот быстро нашел опору хвостом-пружинкой и попятился, готовясь напасть вновь, и тогда к нему из верхнего яруса листвы слетел лучекрыл, подхватил его и устремился дальше.
Пойли и Грен замерли рядом со своей пленницей и ждали. Исполненная ужаса звенящая тишина, подобно приливной волне, вновь заполнила все пространство вокруг, и лес снова стал безопасен.
Глава 12
Пленница полти лишилась дара речи. Тяжело дыша, она только мотала головой в ответ на расспросы Пойли. Они смогли вытащить из нее лишь одноее собственное имя, Яттмур. Очевидно, она была напугана жуткими воротниками на шеях незнакомцев и блескучими нашлепками на их головах.
Сморчок, она слишком боится, чтобы говорить, сказал Грен, тронутый красотой сидевшей у его ног связанной девушки. Твой вид ее пугает, и она ничего нам не скажет. Может, оставим ее и пойдем дальше? Скоро мы найдем и других людей.
Ударь ее, и тогда она, возможно, заговорит, тихо прогнусавил сморчок.
Но от этого она испугается еще больше.
Или же это развяжет ей язык. Ударь ее по лицу, по лицу, которое, похоже, так тебе понравилось
Несмотря даже на то, что она ничем мне не угрожает?
Глупое ты создание, почему ты никак не можешь заставить свои мозги поработать в полную силу? Она подвергает опасности всех нас, задерживая здесь.
Наверное, ты прав. Об этом я не подумал. Твои мысли глубоки, сморчок, это я готов признать.
Тогда делай что тебе сказано и ударь ее.
Грен неохотно поднял руку. Сморчок дернул его за мускулы, и ладонь Грена с силой шлепнула по щеке Яттмур, отчего голова девушки мотнулась в сторону. Моргнув, Пойли с немым вопросом уставилась на своего партнера и спутника.
Грязная тварь! Мое племя убьет вас обоих, пригрозила Яттмур, оскалившись.
С блеском в глазах Грен вновь занес над нею руку.
Ты хочешь, чтобы я ударил снова? Отвечай нам. Где ты живешь?
Девушка задергалась в своих путах, но не сумела их ослабить.
Мы всего только пастухи. Если вы оба подобны мне, то поступаете плохо, причиняя мне боль. Что я вам сделала? Я всего лишь собирала фрукты.
Нам нужны ответы. Я больше не ударю тебя, если ты станешь отвечать на наши вопросы. Рука Грена снова поднялась над Яттмур, и на сей раз она сдалась.
Я пастушка пасу попрыгунчиков. Сражаться или отвечать на вопросыне мое дело. Если хотите, я могу отвести вас к своему племени.
Расскажи, где живет ваше племя.
Оно живет на Отрогах Черной Глотки, это совсем близко. Мы мирные люди. Мы не прыгаем на других с неба.
Отроги Черной Глотки? Ты отведешь нас туда?
Вы желаете нам зла?
Мы никому не хотим зла. К тому же, сама видишь, нас только двое. Чего же тебе опасаться?
Яттмур нахмурилась, словно не доверяя словам Грена.
Тогда вы должны поставить меня на ноги и развязать руки. Мой народ не должен видеть меня связанной. Я не убегу.
Я проткну тебя мечом, если ты попробуешь сбежать, сказал Грен.
Ты быстро учишься! с одобрением пробубнил сморчок.
Пойли сняла с Яттмур веревки. Девушка пригладила волосы, потерла запястья и на четвереньках стала пробираться меж недвижных листьев; пленившие ее люди следовали за нею по пятам. Они не обменялись более ни словом, но в сердце Пойли все глубже закрадывалось сомнение, особенно когда она увидела, что бесконечное однообразие зарослей смоковницы начинает сменяться чем-то новым.
Следуя за Яттмур, они спускались по дереву. Огромная куча обломков камней, увенчанная крапивным мхом и кустиками скок-ягоды, появилась в стороне от их пути, затем еще одна. Но по мере спуска к земле воздух над головой становился все светлей; это могло означать лишь однов этих местах смоковница вовсе не столь высока, как обычно. Ветви ее все чаще были искривлены, становились все тоньше. Вскоре острый солнечный луч пронзил листву и упал на путников. Верхушки все приближались к Почве. Что бы это могло значить?
Пойли задала этот вопрос в своем сознании, и сморчок ответил ей:
Лес не может расти повсюду. Мы пришли туда, где земля недостаточно плодородна, где леса нет. Не стоит пугаться.
Должно быть, мы приближаемся к Отрогам Черной Глотки. Мне не нравится это название, сморчок. Позволь нам вернуться, пока мы еще живы.
Нам некуда возвращаться, Пойли. Мы странники и можем лишь идти дальше. Не бойся. Я помогу вам и никогда не оставлю в беде.
Ветви истончились до того, что стали слишком слабы, чтобы нести людей. Ловко оттолкнувшись, Яттмур полетела вниз и приземлилась на грандиозной куче камней. Пойли и Грен последовали за ней. Они замерли, вопросительно глядя друг на друга. Затем Яттмур подняла палец.