Закончили. Варк было видно, как он старается не морщиться (а ведь точно старый, иначе бы и близко не подошёл), застегнул молнию, махнул. Повернулся, посмотрел на людей селезёнка Режняка опять ёкнула и поползла, куда не надо. Он поймал себя на том, что прикидывает, как дёрнуть катер, чтобы мусорщика снесло к борту, а там Глупости, их просто перестреляют сверху.
Старший потёр лоб, заправил под бандану светлую, совсем белую прядь, взял подмышку титановый «термос»
Идите дальше вверх, сказал он, минут через пять с вами свяжутся.
Прихватил трос, вставил правую ногу в петлю, левой легко оттолкнулся от палубы. Вертолет пошёл вверх казалось, что чёрная фигурка подталкивает его к облакам.
Всё, сказал Режняк. Обошлось. У меня бутылка паленки вон в том ящике глотните, ребята.
Через пять минут над ними прошел ещё один вертолет на этот раз с эмблемой Boehringer Ingelheim на борту. Режняк совсем успокоился. То, что в этаком криминальном деле открыто задействовали вертолет, на котором словацкое правление летало в Вену, означало, что уже совсем все в порядке. Серебро ведь изъяли, чего паниковать-то?
Вертолет завис над катером так низко, что Режняк с трудом мог вдохнуть расходящийся из-под лопастей воздух. Двое контролёров спрыгнули прямо на палубу, безо всяких тросов.
Где груз? проорал один из них.
Все в порядке, уже увезли! с улыбкой прокричал Режняк.
* * *
Как и Дурак, Курт Майснер был старшим; как и Дурак бывшим службистом, только Дурак вышел в отставку в звании капитана, налетев на «стеклянный потолок», а Майснер был одним из тех, кого «попросили» в отставку после гибели гауляйтера.
Дурак работал на «Берингер» уже давно, дон Фадрико инициировал его лично. Майснер был новичком. Майснер занял место, на которое прочили Дурака, снова создав ситуацию «стеклянного потолка», из-за которой Дурак покинул СБ. И Майснер должен был расследовать кражу груза золота, серебра и биотеха, числя среди подозреваемых Дурака, и оба знали, какова ставка.
Дурак мог только тихо радоваться, что присланная Майснером на катер команда не то проявила поразительное хладнокровие, не то, наоборот, растерялась настолько, что не стала зачищать концы. Потому что теперь Режняк и охранники были живым, ну, полуживым, косвенным свидетельством его невиновности. Равно как и невиновности Шкртлика.
Но, очистившись от подозрений, Дурак стал подумывать о том, что вот если бы Майснер попал впросак, то очень может быть, что Дурак занял бы его место. Тем более что Майснер птенец покойного гауляйтера, а Дурак самого дона Фадрико.
Саботаж был наименее желательным вариантом решения вопроса. Наиболее желательным было найти вора самому и предоставить его дону Фадрико на расправу лично. Тем более, что местное ворье он знал много, много лучше Майснера.
Лучше б он этого не делал. Потому что дурной сон оказался двухсерийным. Первым обнаружился след наркотиков, которые СБ взяла-таки на таможенном складе. Вернее обнаружились несколько пушеров, мелких оптовиков. Всех брали на улице, допрашивали в темноте, под химией, какое-то время держали в подвале а потом выбрасывали обратно на улицу. Коленные чашечки, впрочем, прострелили только двоим. Ещё один деятель покрупнее был найден у себя дома и уже успел основательно подразложиться. Сгоревший за три дня до налета маленький пакгауз оказался его складом.
С таможней вышло совсем легко: ящики с прихваченной у свежего покойника «пылью» на склад внес электрик за две сотни евро и часы. Часы были совершенно чистыми. Электрик, увы, тоже. И одновременно отыскался вертолёт. Его попросту нагло взяли в аренду. Предъявив при этом документы. И даже не подумав потом зачистить свидетелей. Свидетели обижались, что вертолёт клиенты не вернули на аэродром, а бросили и позвонили, где стоит и вдобавок оказалось, что машина перекрашена в цвета портовой грузовой службы! Впрочем, дурное дело нехитрое вертолет, как и портовая служба, был жёлтеньким, а нанести на брюхо и бока зеленые полосы с этим и младенец управился бы.
Чип на документах оказался, конечно, чистой беспримесной липой но вот изображение чиповладельца база данных опознала сразу, не икнув. Игорь Искренников, кличка «Трюкач». Старший-нелегал. Высококлассный домушник и медвежатник. По оперативным данным мёртв. А ещё его опознал Режняк.
Засада была в том, что этот нелегал не мог иметь стаж больше трех лет. А такой молодой старший после восхода солнца не в состоянии даже пальцем шевельнуть и быстро проваливается в летаргический сон. И поднять его до заката практически невозможно. Этот же летал по тросу довольно поздним утром.
Кто-то притворился Трюкачом? Резиновая маска? Пластическая операция? Или то, о чем ходят легенды, то, над чем бьются и в компании ES, она же «отряд 731», и в секретных лабораториях «Берингера» генетическая трансформация? Наконец-то успешная?
Дурак подумал-подумал и простился с мыслью принести вора в подарочной упаковке лично. Нет, пусть с этим разбирается Майснер.
Получив данные, Майснер повозился с ними около получаса на глазах Дурака и Дурак понял, почему должность Майснера ему не светит в принципе. Хотя он тоже был СБшником, он никогда не поднимался выше регионального уровня и не имел той сети контактов в европейской СБ и Европоле, какая была у Майснера. Чтобы ответить на ряд вопросов, над которыми бился Дурак, Майснер просто вспомнил кое-что из прошлой жизни.
Господин Дурак, закажите, пожалуйста, первый же билет до Милана. Мы летим прямо сегодня.
Так. Значит, разговор будет такой, что по комму никак нельзя. Дурак приказал секретарше забронировать билеты, а слуге собрать чемоданчик в дорогу. Дон Фадрико не любил, когда подчиненные после перелета являлись в несвежем виде.
В Милан прибыли утром, и Дурака опять клонило в сон. Фирменный «Мерседес-Сентурия» с затенёнными стёклами довёз обоих до резиденции де Сальво высокого замка, превосходящего местную Цитадель размерами, а по слухам и защищённостью. Во всяком случае, их провели в патио, где сеньор де Сальво совершенно откровенно попивал на свежем воздухе кьянти впрочем, из уважения к сотрудникам, пластиковый козырек, начисто перекрывавший доступ ненужной части спектра, был выдвинут на всю глубину дворика.
Сейчас господин Дурак расскажет о своих открытиях, Майснер даже чуть отступил назад, демонстрируя жестом отдаваемый коллеге приоритет. А потом я дополню картину.
Дурак раскрыл планшетку и рассказал все, что успел узнать. Особо подчеркнув следующие пункты:
Трюкач и Кобра, его любовница и мастер, всегда работали в паре и никогда не брали в дело и в долю никого. Все криминальные информаторы это подтверждают в один голос;
Трюкач инициирован два года и десять месяцев назад. Плюс-минус месяц. Пребывание на открытом солнце для старшего такого возраста ведет к тяжелым травмам в первые 58 минут;
Трюкач никогда не имел дела с серебром. Следовательно, он понятия не имеет о каналах сбыта. Следовательно, он украл это серебро для кого-то.
Два с небольшим месяца назад Трюкач наследил на Украине, в городе под названием Екатеринослав. Его напарница, любовница и мастер Милена Гонтар была там схвачена и приговорена к смерти. И вот тут самое интересное: Трюкач убил её, чтобы избавить от мучений, убил, прорвавшись на городскую площадь к помосту для казней. Но не в одиночку. С ним был боевик подполья из ликвидированной накануне группы. После этой героической эскапады оба скрылись в неизвестном направлении. Оба объявлены в розыск Европолом, европейским, а также региональным и российским управлениями СБ. Да, в Екатеринославе Трюкач тоже действовал после восхода солнца.
Дурак протянул патрону чип с данными.
Последние два пункта, взятые вместе, давали картину достаточно однозначную удачная генмодификация или спонтанная потеря симбионта. Удачная спонтанная потеря симбионта. В обоих случаях Трюкач несомненно станет если уже не стал объектом очень плотной охоты. И если охотнички доберутся до Братиславы, то В общем, пан Дурак был очень рад, что должность Майснера занимает Майснер.
Я вас понял, господин Дурак, садитесь, кивнул де Сальво. Ваша очередь, господин Майснер.
Австриец щелкнул замком планшетки.
Информационный узел в Братиславе вскрыли. Нет, Майер повернул ладони параллельно земле. Коллегу Дурака не в чем упрекнуть. Я бы и сам не заметил. Я целенаправленно искал следы взлома и мои специалисты далеко не сразу их нашли. Им никто не сливал информацию. Они пришли и взяли. Если вас интересует мое мнение, то наш груз не был целью операции. Он был шагом в ней. Серебро и золото прикрытие. Вы понимаете, о чём я говорю?
Трюкач работал на подполье, кивнул де Сальво. Любому подполью нужны деньги, а биотехнологиями они интересуются примерно так же, как и мы.
Это, медленно сказал Майснер. самый удачный для нас вариант. Потому что есть ещё два, теперь в паузы можно было забивать клинья. Видите ли, группа, которую частично уничтожили на Украине это те люди, из-за которых я принял ваше предложение.
Дураку расхотелось спать. Резко. Рывком. Те самые люди, из-за которых Майснер остался без работы. Те, кто убил Литтенхайма. И это значит что они связаны очень тесно связаны с какой-то из региональных служб. Возможно, с тем же Волковым у того в аппарате есть как минимум один данпил. Правда, делали его, кажется, в Штатах, но Но это не важно. Важно то, что мы не можем их искать. Мы не можем их искать, потому что контрабанда биоматериалов одна из немногих вещей, которых Аахен не потерпит. Нас сожгут всех. Нам затем и оставили визитную карточку портрет Трюкача. Чтобы мы поняли и заткнулись.
Да, я тоже об этом подумал, согласился дон. Крайне неприятная ситуация. С одной стороны, мы не можем расследовать это дело. С другой не можем оставить его безнаказанным. Конечно, господин Дурак позаботится о мерах безопасности. Схема исчерпала себя. И вообще, господин майор узнал слишком много. Господина Режняка мы можем перевести куда-нибудь из Братиславы, дав понять, что мы оценили его лояльность, а вот господин майор не из нашей структуры. Пока у нас не будет безупречной схемы, нам следует свернуть все дела на этом направлении и уже вам, господин Майснер, придется подумать, как сделать, чтобы за это время нас не вытеснили с рынка. С подпольем я связываться не хочу. Но вот если нам случайно удастся найти господина де Сальво посмотрел на русскую фамилию бандита и чуть скривился, господина Трюкача, то я бы хотел, чтобы его взяли и доставили ко мне живым. Произошедшие с ним изменения это очень, очень интересно. Само по себе.
* * *
Яхту спустили со стапелей так же торжественно, как обвенчали Энея с Мэй. Подвели катки, сняли с кильблоков крутобокое диво цвета темного янтаря и спустили на воду. Все было честь по чести Мэй грохнула о борт бутылку шампанского, остальные пятнадцать бутылок не заметили, как опустели. Конечно, Стаху и Хеллбою все это было на один зуб но Игорь заранее привез из Гданьска ящик виски и бочонок мерло. Яхту назвали «Черная стрела». Игорь предлагал «Черная жемчужина» в честь Малгожаты и, так сказать, судна-прототипа, но Мэй воспротивилась, а о прототипе, как оказалось, никто ничего не знал. Остановились на «Стреле».
Не успели отмаяться вторым похмельем как Хеллбой заявил, что расслабляться рано, вывесил на дереве брезентовый мешок с песком и велел Антону набивать руку. В буквальном смысле слова. В течение первого получаса Антон разбил руки в кровь и выбил кисть из сустава. Что его даже слегка обрадовало. Не из-за передышки. Просто появилась уважительная причина не подходить к компьютеру.
Правда, исключалась и работа, о которой Антон думал с удовольствием поднятие парусов. Он с таким трепетом предвкушал поход под парусом и вдруг оказалось, что они даже мачту ставить не будут проделают весь тур на моторе: слишком много в команде неопытных моряков. Костя и Игорь сейчас как раз возились с топливными баллонами. Эней крепил разобранную мачту и гик вдоль борта.
Ты что, с ума сошел? удивился он, когда Антон подошел со своим ранением. Тебя как учили бить? Как ставить кулак? Сколько раз повторять, что тыльная сторона кулака должна составлять с предплечьем одну прямую линию?
Продолжая говорить, он взял Антона за пальцы и резко дёрнул. Антон не был готов и не успел рефлекторно напрячь руку. Прилив острой, но мгновенной боли и сустав со щелчком встал на место.
Давай перевяжу, Эней спустился вместе с Антоном в кубрик, он же камбуз, кают-компания и медпункт, открыл ящик и достал эластичный бинт. Не тревожь руку сегодня и завтра, отрабатывай хидза и маваси, как я тебе показывал. А послезавтра без остервенения.
Андрей, вдруг спросил Антон, а как тебяработать учили? И почему? Почему он тебя вообще взял?
Он меня взял, потому что Эней бинтовал туго, но так, чтобы рука сохранила подвижность. Умело бинтовал. Мне деваться было некуда. Я на два года был младше тебя, когда моих родителей потребили.
Он наложил последний виток бинта, закрепил застежкой, присел на край стола. Плечи опустились.
Я в футбол пошел играть. Вернулся домой а там
Антон кивнул. Он уже думал об этом и так и не смог решить, что хуже так, как у Энея, или так, как у него самого.
Он взял тебя с собой, да. А почему в дело?
А я очень хотел. И доказал, что смогу.
Антон попробовал пошевелить запястьем. Поморщился.
А ну, сядь, Эней показал на диван. Давай, расскажи, что с тобой. Ничего не бойся. Я всё пойму. Со мной всё это было.
Антон сел, механически подтянул левое колено к подбородку, обхватил руками. Сейчас он был похож на нахохлившуюся птицу.
Понимаешь, сказал он, это как цирк. Клоуны бегают, лошади кланяются, гимнасты летают под потолком и всё не совсем настоящее. Фокусник женщину в ящике распиливает, она смеётся. А потом распадается на части. И умирает. Первый раз, первый раз, с Курасем, я думал, мне плохо от того, что человек гадом оказался и что именно я это доказал. А сейчас мы чисто обошлись а этого дятла наркоторгового три раза убить было мало а всё равно.
Эней чуть выпятил нижнюю губу это был его способ выражать удивление.
А я было думал, тебя страх одолел Да, мы чисто обошлись. Всё правильно. Радоваться надо.
Антон вздохнул.
Понимаешь, я решаю задачу. Мне нравится. Чем сложнее задача, тем лучше. И чтобы экономное и красивое решение. Но задача абстрактная, а люди конкретные. Как бы это объяснить ну вот представь, что ты играешь в Stand and Fight. Рубишь там врагов, взрываешь мосты, и знаешь, что это не по-настоящему. Что ты не рейнджер Арни, а просто лицеист. А потом вдруг понимаешь ты-то лицеист, а убиваешь и взрываешь по-настоящему.
Вот поэтому я не играю в аркады, Тоха. Эней вздохнул, покусал губу. По летнему времени и по случаю физической работы командир обходился одними шортами и Антон видел на его боку весенний «трофей», шрам наподобие звезды с разновеликими лучами. И несколько других, более старых. Да уж, зачем такому человеку аркады
Я даже не знаю, что сказать тебе Я ведь на самом деле драться люблю. Убивать нет, а драться да. Как Хеллбой. Только он в армии стал адреналиновым маньяком, а меня Ростбиф удержал. Ну вот мы убиваем и взрываем по-настоящему да Но ведь ты, как раз ты делаешь все, чтобы смертей было меньше. И я не знаю, отчего ты комплексуешь. Ну да, любишь своё дело. Так ведь дело-то хорошее. Это мне нельзя.
Я боюсь, сказал Антон. Я боюсь, что ещё раз, два, десять и от меня ничего не останется.
Волков бояться в лес не ходить, Тоха. Но если если ты хочешь уйти то пожалуйста. Тебя никто не осудит. Твою долю выделим. Только подожди, пока Стах реализует добычу.
Антон отпустил колено, выпрямился.
Я не хочу уходить. Я хочу знать, как с этим справляться. Андрей, ты ты не видишь, почему Хеллбой пьёт?
Хеллбой пьёт, потому что ему без мордобоя жить неинтересно Если тебе с нами оставаться вредно что я, держиморда какой-то?
«Никто из нас добровольно не может уйти из группы если только мы все вместе не примем решения её расформировать», процитировал Антон. Я просто не знаю, что мне с этим делать. А если уйду, будет только хуже.
Знаешь, красивые слова можно сказать быстро но иной раз лучше их не выполнять. Я же тебе не враг, Енот. Я как бы друг. То есть, для меня ты друг, не знаю, как для тебя я. Скажи, что для тебя лучше.