Силясь разобраться в недомолвках, сам поглядел ему в глазагоризонтальные овалы, где заходилась в нервном танце вселенная. Она сжималась и разжималась, будто привычная каждому реальность. Болезненно-неизменно персональная бесконечность повторяла ритм, испокон века заведённый неделимым прототипом, подлинной Вселенной, вместилищем галактик, звёзд и планет. Копия страдала, неслышно захлёбываясь кошмаром хаоса.
А собеседник, подперев подрагивающей рукой клиновидный подбородок, зашуршал страницами пыльной, пожелтевшей, никем не читаемой автобиографии. Согласно неписаному закону человеческого бытия, наиболее сильно «забытая» окружающими история резонировала исключительно с безопасной повседневностью.
Этот путь я преодолел в пять шагов.
Первым шагом стало одиночество, которое призвала невеста. Знаете, «невеста» не «девушка» в обычном понимании, для меня, во всяком случае. Кому-то и родная мать кажется врагом. Интересно, что бы вы делали без такого врага? Где бы были? Они с отцом подарили жизнь несчастному придурку или идиотке, а те не оценили дара.
Говорят, иногда даже вдалбливают в головы, будто бы все люди с рождения грешны. Чушь! Мы не выбираем, родиться или нет. Да и в выборе судьбы слабы, как выясняется. Только ни вы, ни явообще ни один человек не рождается преступником. Грех-то простирается от перешагивания недопустимых границ, границ метаморфозы. Когдашажок, превращение, и ты уже трансформировался до неузнаваемости. Возможно, навсегда.
В четверг утром я поцеловал невесту в приторно-сладкие губы, нежно-нежно прощебетал на миниатюрное, покрытое еле различимыми мягкими волосиками ушко заведённое «До свидания» никогда не говорил «Пока» или «Прощай» и отправился на работу вести шестичасовые новости. День прошёл хорошо, впервые накатило подзабытое, отчего немного странное чувство удовольствия: мне опять нравилось заниматься тем, чему посвятил жизнь. Неизвестное пугает, мы сторонимся его, отталкиваем, устраиваем загадкам войну. Думаете, помогает? Как бы то ни было, день выдался действительно отличным! Ну а вернувшись, я нашёл её посреди коридора, бездыханную, с открытыми глазами. Метр шестьдесят семь сантиметров неподвижности; сбившиеся в неестественную чёлку тёмные волосы Внутри, в самой сердцевине огромных зрачков, застылкак это называют? безмерный ужас. Не надо разбираться в медицине, чтобы сознавать: колокол смерти пробил буквально только что.
Естественно, я тут же кинулся к любимой, отдающей без возврата последнее тепло. Не веря в происходящее, тормошил её, хлопал по щекам, обливал слезами, неумело давил на грудную клетку в надежде услышать знакомое пьянящее дыхание, безудержно целовал невесту Однако с той поры в ней поселилась тишина.
Далее следует глупая штампованная фраза: «Врачи оказались бессильны». Ясное дело, бессильны! Она же умерла, мать вашу за ногу!..
Нет-нет, всё в порядке, я просто рассказываю. Так вот, первый шаг завёл механизм; шестерёнки задвигались, заскрипели, двинули вперёд предначертание. Красивых слов многовато? Да ничего, потом же переделаете байку под себя.
Запущенная механика неотвратимости проржавела: упорядоченность, что удивительно, мешает вселенскому фатализму. И тогда полилась смазкаэто был второй шаг. Тут-то шанс поменять направление и помахал ручкой.
В ящике комода, сортируя вещи возлюбленной, раскладывая на три кучки: «Выбросить», «Отдать», «Оставить», я наткнулся на её дневник. В грудной клетке шумно задышало, неистово заколотилось, а после истерично заверещало: «Не смотри! Не смотри!!!»
Послушался ли? Хех. Мы же сейчас беседуем
Почти все листки из дневника вырвали, кроме двух последних, на которых я прочёл нечто из ряда вон выходящее. Сначала стих Да, тот самый. А потом потом я узнал о Нём. Другой парень? Эх! Я бы свою бессмертную душу продал, лишь бы списать беды на соперника. О нет, противника, о котором идёт речь, не одолеть; пока что он непобедим. Название «Зверь» придумала невеста хотя, может, не придумалаповторила.
Зверь, если верить нескольким скупым дёрганым строчкам, являл собой замаскированного диктатора. «Серого» кардиналасерого, железобетонного кардинала. Потустороннюю сущность, пришедшую неведомо когда неведомо для чего. Зверь распластал тело-громаду по земле, вознёс к небесам, служа людям, сообразно их же Сверхновому Завету: обманом и корыстью. Существо взимало плату негативом; питаясь им, крепло и росло, стремясь жить вечно. Ничего не напоминает, а?
«Зверь, писала невеста, рассчитал идеально. Как разумное создание, я его ненавижу, но, как математик, преклоняюсь перед ним».
Человек любит похожего и истребляет отличного. Более того, способствует скорейшему избавлению стада однотипных от чёрной овцы; стаи тёмных воронот белой. Под маркой блага легко протолкнуть в действительность истинный мрак. Гитлер, Цзэдун, Сталин сторонники Зверя Главное, быть смелым, главное, не отступать от принципов, главноевывернуть наизнанку то, что с эпохи первичной трясины считалось прерогативой добра. Но забыть, забыть о добре! Они со зломлишь слова, а в мире на Земле важны поступки. «Поступай так, как все, и бери за это плату» вот главный принцип Зверя.
Серый пейзаж очарован,
Светом огней освещённый,
В цепи прогресса закован,
Алчностью порабощённый.
Мчится Зверь сквозь мирозданье,
Ищет дорогу к богам
И, утеряв состраданье,
Мыслит: «Аз людям воздам!»
Неуютно? Всё в порядке? Вот и хорошо, вот и чудно Точно на картинке, вижу свою давнюю сцену: из-за двух-трёх десятков коротких предложений на глаза навернулись слёзы, нестерпимо захотелось покончить с собой! Теперь-то понятно, откуда возникло желание от кого
Ну что вы, моя избранница не страдала психическим недугом, вовсе нетболее разумной, спокойной, обаятельной и остроумной девушки в мире не сыскать. Над проблемами смеялась, старых врагов прощала; на оскорбления кассирши отвечала улыбкой, а соседке-сплетнице мыла коврик перед входной дверью. Ни разу не повысила голоса, кто бы ни примерял костюм обидчика. Ни единого разу, вплоть до часа, когда её убили Да-да, считаю смерть милой убийством. Альтернативы? Перестаньте!..
А у вас сигаретки не найдётся? Жаль Ладно, продолжим.
Невесту сгубила положительность: идеальная жертва для Зверя. Пища Да и я не болен. Впрочем, неважно, пора переходить к третьему шагу.
Шаг номер три ускорил работу механизма. Так получилось, что друг застал меня лежащим на паркете и рыдающим над двумя потрёпанными страницами в клеточку.
Дружище Здоровяквыше меня, силач, смехач, добряк. Хороший мужик, любящий супруг и заботливый отец, а ещё старый лис и преданный пёс! Нормальный, правильный, без малейших странностей, если забыть про крашенные в ядовито-рыжий, густо-коричневые от природы волосы. Давний знакомый, умеющий общаться, поддерживать, надолго не пропадать. Для него всегда клал под коврик ключ от своей квартиры.
По заведённой годы назад привычке, старый друг наведался в гости. Не упрекнёшь, а Для чего зашёл? Догадайтесь: я-то не спрашивал.
Товарищ успокаивал, теребил, тормошил меня. Вызнавал подробности И вызнал. Молча протянул ему дневник.
Тишина не спала, покуда друг не прочитал последнее слово.
«Ты веришь?» осведомился гость, спокойно, без издёвки и настороженности.
Меня каким-то чудом хватило на иронию:
«А есть варианты?»
«Не верить».
Практически не раздумывая:
«Верю. В каждую букву».
Друг кивнул и, кажется, мыкнул.
Был ли мой нежданный визитёр посланцем Зверя? Без разницы, уже не имеет смысла. Не играет роли даже то, кто, позвонив в больницу, дал мои координаты. Друг с семьёй счастливы и пусть живут без бед: поверить, что жена с дочкой причастны к смерти невесты, величайшая глупость. Я же не псих, в самом-то деле
Далее? Далее четвёртый шаг: горечь утраты, стократно усиленная болью откровения, мутировала в неспособность существовать как раньше. Вообщесуществовать. Механика реальности сходила с ума, продолжая казаться сверхнадёжной. Слепец наподобие конструктора «Титаника»
Запомните: алкоголь не помогает. Не спасут ни наркотики, ни секс, ни воздержание от него; про смерть не стоит и думать. Печальв ауре, а не в мозге или члене.
Я уже знал, что Зверь вокруг, что это мы позволили ему родиться, собственными руками возвели город, подарив чудищу плоть, и следом заперлись в индустриальной темнице. Зверя называют городом В нутре пришлого каменно-металлического колосса нас питают миазмы зла, и мы начинаем ненавидеть друг друга. Невидимая энергия влияет на горожан сродни желудочному соку, разлагающему пищу. Людиеда, городЗверь. Властный, контролирующий, хитрый, ненасытный.