Город был недалеко. Эркину уже рассказали о нём и даже назвали. Стоунфорд. Час с небольшим, если идти пешком и напрямик через луга. По дороге дольше, но может повезти с попуткой. Городишко маленький, комендатуры нет, что там на Хэллоуин было что-то да было, конечно, но раз сходил, во второй уже не хочется
Из толпы вывинтилась и врезалась ему в ноги Алиса.
Эри-ик! А ты где был?
Эркин улыбнулся.
В бане.
Тогда с лёгким паром тебя, серьёзно сказала Алиса, цепляясь за его руку. Эрик, покатай на кулаке.
Ладно. Держись.
Это развлечение Алиса открыла совершенно случайно. Ещё в первый день, когда она водила его по лагерю и держала за руку, Эркин, переходя через лужу, поднял руку, и Алиса повисла на ней. Так что теперь она не упускала случай покататься, повизгивая от удовольствия и показного страха. А заодно и похвастаться перед своими приятелями силой Эркина.
Эркин несколько раз поднял и опустил руку с упоённо повизгивающей Алисой под сочувственно-одобрительными взглядами прохожих. Но тут подошла Женя.
Алиса! Как ты себя ведёшь?
А мы играем, заявила Алиса. Мам, а уже ужин?
Пойдём потихоньку, кивнула Женя, поправляя ей беретик и застёгивая пальто.
Они втроём не спеша пошли к столовой.
Фёдора я ещё не видел, рассказывал Эркин. Женя, а на скольких покупать, ну, человек сколько будет?
Нас пятеро, ответила Женя. Она взяла Эркина под руку и шла рядом, тихо улыбаясь. И он шестой. И всё. Звать никого не будем, здесь никто не знал его. А если заглянет кто ну, нальём, конечно. Да, Эркин, вот ещё что надо купить. Стаканчики. Посуды же я никакой не взяла, только кружки и миски, и ложки с вилками.
Хорошо, кивнул Эркин. Куплю. А а если нас завтра объявят?
Ну и что? пожала плечами Женя. Всё равно помянем. Отъезд-то послезавтра.
Эркин кивнул.
Они уже подошли к столовой. Маша с Дашей замахали им с крыльца. Рядом с ними крутился Костя.
Каждый раз у столовой выстаивалась очередь, и каждый раз, когда открывали дверь, возникала небольшая давка. Устраивала её больше мелкота, вроде Кости и Сашки с Шуркой, и больше для смеху, чем всерьёз. Но сегодня заходили все чинно и спокойно. Все боялись напоследок сделать что-то не так и вылететь из списков. Сиди тогда здесь до морковкина заговенья Куда тебя потомэто в Центральном решать будут, а там хорошего места тебе никто не придержит Самые первые, так те вообще сами ехали и куда хотели Ну, так чего ты в своём дерьмовом тауне сидел, раз такой умный?
Эркин краем уха ловил эти обрывки фраз и разговоров, медленно продвигаясь с Женей и девчонками к раздаточному окну. Алису уже отправили занимать место. Сегодня на ужин картофельная запеканка с мясом и, как всегда, два куска хлеба, чай и булочка.
Пробираясь с подносом к столу, Эркин заметил стоящего в очереди на раздачу Фёдора. Ну, отлично! После ужина и поговорим.
Здесь он? спросила Женя, увидев его повеселевшее лицо.
Да, кивнул Эркин. В очереди стоит.
Вот и хорошо, улыбнулась Женя.
Эркин быстро вскинул на неё глаза, улыбнулся и снова стал есть. Ровный гул голосов в столовой сегодня был чуть-чуть другим. Эркин не мог понять, что изменилось, но почему-то оставался спокойным.
После ужина он, как всегда, проводил своих до женского барака и пошёл к себе. Фёдор Фёдор опять принёс из города газету и читал, лёжа на кровати. Тоже как всегда.
Эркин снял и повесил куртку, быстро осмотрел комнату. Больше никого. Удачно.
Фёдор.
Чего? Фёдор продолжал читать.
Ты завтра в город идёшь?
А что? Фёдор перевернул страницу.
Я Мне можно пойти с тобой?
Фёдор оторвался от газеты.
Зачем? Ты разве знаешь, чего я в город хожу?
Не знаю, честно ответил Эркин. Но мне помоги мне, и, видя удивление Фёдора, стал объяснять:У меня на Хэллоуин брата убили. Завтра девять дней. Вот мне и надо всё купить для поминок. А я не знаю там ничего. Чтоб наугад не тыкаться.
Фёдор положил газету себе на грудь и снизу вверх поглядел на Эркина.
Ты что, с визой захотел расстаться? Так я в этом не помощник. Ещё на пару с тобой залетишь к чёрту.
Эркин улыбнулся.
А я не буду спиртного покупать.
Как так?
Мне сказали, поминать надо любимым, ну, чего покойный любил.
Ну, так.
А брат спиртного не пил. Не любил он этого.
Постой-постой, Фёдор легко вскочил на ноги. Стой, понял. Здорово. Слушай, ты кому-нибудь говорил об этом?
О чём? О поминках? Да.
Нет, что без спиртного будет, говорил?
Только Жене, Эркин ничего не понимал и отвечал очень добросовестно.
У Фёдора хитро заблестели глаза.
Слушай, это ж мировой прикол получается.
Что получается?
Фёдор прислушался к шуму в коридоре, махнул рукой и зашептал:
Стоп, замётано. Завтра с утра лопаем и идём. Никому не говори, понял? Я тебе по дороге расскажу, и громко, словно не замечая входящего Романа. Конечно, помогу. Поминкисвятое дело. Хоть и не на что, а выпей.
Роман мрачно покосился на них, а Фёдор очень участливо спросил Эркина:
У тебя деньги-то есть? А-то я одолжу.
Спасибо, есть, Эркин начинал смутно догадываться и теперь подыгрывал Фёдору. Думаю, хватит.
Роман не выдержал:
Ты на что парня подбиваешь? За выпивку ему ж визу сразу похерят.
Да за пронос уже, подключился к разговору, едва войдя, Анатолий.
Ни хрена! возмутился Фёдор. Пронести можно. На входе не шмонают.
Стоя в дверях, Грег сначала слушал молча, но на этой фразе вмешался:
Кого им надо, того и шмонают.
Пронести всегда можно, не сдавался Фёдор. Я на механическом был, на сборке, вот там шмонали, так шмонали. И то, кому чего надо, протаскивали. А здесь
Да, через забор перебросить, влез, протискиваясь мимо Грега, Костя. Ни колючки же, ни вышек.
Ты ори погромче, чтоб в комендатуре услышали, осадил его Фёдор.
Способы проноса обсуждали долго и со вкусом. Эркину надавали кучу советов, куда подвязать или вложить бутылку, чтоб на воротах не заметили и не обыскали.
Спорили, пока им не постучали в стенку. И тогда стали укладываться.
И когда уже все улеглись и выключили свет, Эркина окликнул по-английски Грег.
Послушай Мороз, спишь?
Нет, тихо ответил тоже по-английски Эркин.
Смех смехом, но визу потерять Живой о живом, не о мёртвом должен думать. У тебя семья. Подумай, чем рискуешь.
Спасибо.
Эркин ждал, что Грег что-то ещё скажет, но тот, громко скрипнув кроватью, повернулся набок и затих. Все уже спали. Или делали вид, что спят. Вроде Фёдор хмыкнул, сдерживая смех.
Эркин улыбнулся, поёрзал под одеялом, обминая постель, и закрыл глаза. Сразу после завтрака. Столовая открывается в восемь. Да, здесь всё с восьми до восьми. Ну, там то-другое, в девять они выйдут. Вернуться надо к обеду. Час туда, час обратно, и это на покупки останется Он считал и рассчитывал время, пока не заснул.
Снов он давно не видел, а, может, просто не запоминал их. И сегодня спал спокойно, без снов и тревог. И проснулся перед общим подъёмом. Полежал немного, прислушиваясь к сонной похрапывающей тишине. Серый сумрачный свет заливал комнату. Эркин потянулся под одеялом, откинул его и встал. Пока все спят, потянуться хоть немного. Тесно, конечно, не развернёшься, и он ограничился тем, что погонял по телу волну, напрягая и распуская мышцы. А когда заворочался, завздыхал Анатолий, он уже одевался. Сменил трусы, натянул джинсы, накрутил чистые портянки, обулся, взял полотенце и пошёл в уборную.
Когда он вернулся, на ходу растираясь полотенцем, остальные уже проснулись.
Костя, лёжа на кровати, весело рассказывал приснившийся ему такой живописный сон, что было ясно: на месте выдумывает. Грег и Роман брились. Анатолий копался в своей тумбочке. Фёдор, уже убравший бритвенный прибор, подмигнул Эркину. Эркин с улыбкой кивнул, расправил на спинке кровати полотенце, и стал её убирать.
Ты чего всегда ни свет ни заря вскакиваешь? поинтересовался, ощупывая выбритые щёки, Роман.
Я пять лет скотником в имении был, как всегда, заговорив о прошлом, Эркин начинал перемешивать русские и английские слова или просто переходил на английский. Привык на дойку вставать.
Привычкавеликое дело, кивнул Анатолий. Фёдор, газету дашь?
А чего ж нет? хмыкнул тот. Бери.
Анатолий взял с его тумбочки газету и сел на свою, уже застеленную кровать.
Русскую бы почитать, вздохнул Роман.
Сходи в канцелярию, да почитай, ответил Фёдор, застёгивая рубашку. Там есть.
Меня мальцом угнали, хмуро ответил Роман. Я уж русскую грамоту забыл.
А я по-русски и вовсе не знаю, весело отозвался Костя.
Ну и чего зубы скалишь? с утра Роман легко сердился.
Фёдор опять подмигнул Эркину.
Пошли, а то в столовой застрянем, а нам ещё топать и топать.
Пошли, согласился Эркин, накидывая на плечи куртку.
Ох, Фёдор, втравишь ты парня, пробурчал им вслед Роман.
Во дворе Фёдор быстро прошептал:
Ты про задуманное помалкивай, и жену предупреди. А то сорвётся.
Эркин с улыбкой кивнул и пошёл к своим.
Завтрак шёл как обычно. Неизменная каша, правда, с маслом, хлеб и чай с булочкой. Эркин ел торопливо, то и дело переглядываясь с Фёдором.
Ты сразу после завтрака пойдёшь? Женя похлопала Алису по спине, напоминая ей о необходимости сидеть прямо.
Да. Приду к обеду или сразу после него.
Хорошо, кивнула Женя. Ты только поосторожнее.
Я буду очень осторожен, пообещал Эркин, допивая чай.
Да, Эркин, Женя достала откуда-то и под столом сунула ему в руку две сотенных кредитки. Вот, возьми.
Зачем? удивился Эркин.
Возьми, строго сказала Женя. На таком не экономят. Купи всё, что он любил. И потом это же твои деньги.
Ладно, кивнул Эркин, засунул купюры в карман джинсов и встал. Я пойду, Женя.
И тут в столовую ворвался кто-тоникто толком и не разглядел кто именнос криком:
В канцелярии списки вывесили!
Секундная тишина, и столовая словно взорвалась. Доедая на ходу, а кое-кто даже бросив недоеденное, люди кинулись к выходу. Общая волна подхватила и Эркина. И только оказавшись у канцелярии, он сообразил, что без Жени ему эти списки ни к чему. Он завертел головой, отыскивая Женю, но только услышал её голос:
Да, ты есть. Вот же, двадцать седьмой номер.
Эй, заорал кто-то. Морозиха, давай подряд читай.
Верно!
Тихо вы там!
Читай, Женька!
Терёха, заткни свою
Сам заткнись
Да я тебе язык твой поганый
Цыц!
Всем заткнуться!
Читай давай!
Оказалось, что списки на русском, а русскую грамоту хорошо знает только Женя. Остальныекто забыл, а кто и вовсе не знал. И Женя громко, чётко и внятно прочитала весь список.
Эркин всё-таки пробился к ней и стоял рядом, не столько слушая, сколько оберегая её от толчков наседавшей толпы.
Женя прочитала список дважды. В первый раз как напечатано, и второйкак бы это могло звучать по-английски. И даже немного охрипла.
Даша и Маша были в списке, а онинет. И когда они все выбрались из толпымногим было мало услышанного, надо ещё и самому увидеть, где это напечатаноЖеня поглядела на расстроенные лица девочек и улыбнулась. Но сказать ничего не успела.
На крыльцо канцелярии поднялся комендант и зычно крикнул, чтобы все отъезжающие подошли к нему. Началась новая давка. Эркин с Женей отошли в сторону и одновременно к ним с разных сторон подошли Фёдор и Олег Михайловичофицер из канцелярии, особист.
Идём, что ли? сказал Фёдор. Или вы едете?
Нет, покачал головой Эркин. Идём, конечно.
Олег Михайлович внимательно посмотрел на них, козырнул. Уходя с Фёдором к воротам, Эркин оглянулся. Женя говорила с офицером. Вернее, говорил тот, а Женя с улыбкой кивала, соглашаясь.
И далеко собрались? спросил солдат в воротах.
В город, весело ответил Фёдор. Купить кое-чего. У него, он похлопал Эркина по плечу, поминки сегодня, девятый день.
Понятно, кивнул солдат. Поминкиэто, конечно, святое дело. Ты, парень, правила-то знаешь?
Эркин молча, опасаясь испортить Фёдору игру, кивнул.
Ну, валяйте, солдат выпустил их через боковую калитку.
И в самом деле, не открывать же ради двоих большие створки.
Когда они отошли настолько, что их не могли услышать, Фёдор дал себе волю и захохотал.
Ну, нагреем мы вертухаев! Ну, они у нас покрутятся! и стал объяснять:Они ж, гады, выпивку конфискуют, а потом сами же и пьют! А мы им он весело выругался.
Так ты для этого и сказал о поминках? уточнил Эркин.
Ну да! Они на халяву губы раскатают, закусочку им, дескать, бутылочку, а мы им
До Эркина наконец план Фёдора дошёл во всей своей красоте, и он захохотал.
Дошло наконец, ухмыльнулся Фёдор. Ну, давай напрямик, припоздали мы, сейчас попуток нет. Городишко, понимаешь, занюханный, ездят туда мало.
А со мной могут и вовсе не посадить, решил его предупредить Эркин.
Спокуха, не боись, дойдём. Хреново, конечно, вздохнул Фёдор, но не смертельно.
Шли быстро по выбитой тропинке. День серый, но без дождя, даже птицы иногда шумели. Один куст был усеян ими как листьями. Когда Эркин с Фёдором проходили мимо, птицы шумно взлетели и тут же сели, слились с землёй.
Воробьи, усмехнулся Фёдор. Летние выводки. Видал, как расплодились?
Эркин с улыбкой кивнул. В имении тоже были воробьи. Даже в скотную залетали. Не доглядишьконцентрат расклюют.
Ты сказал, пять лет скотником был. Это до Свободы?
Да, кивнул Эркин.
Разговор о прошлом, кто кем был, вернее, где работал. Вопрос обычный, и Эркин отвечал спокойно, чувствуя, что и он может так же просто спросить Фёдора о его прошлом.
А потом?
Эркин пожал плечами.
Грузчиком на станции, на мужской подёнке. Летом на заработки ездил. Пастухом на выпас и перегон. А ты?
А я на заводе, сборщиком на конвейере. Ну и тоже приработки всякие. Завод военный, раздолбали его перед капитуляцией капитально. Хорошо, как раз на филиале тогда оказался. Так и остался там.
Хороший заработок? поинтересовался Эркин..
Да как тебе сказать. Ну, до Свободы всё понятно. А потом Не бедствовал. Но и не пошикуешь. Один ещё перебиваешься, а с семьёй если Фёдор махнул рукой. А тут как стали обратно крутить, я на себя в зеркало поглядел и понял. Рвать надо.
Эркин кивнул.
Я тоже Только и чухнулся, когда всё закрутилось.
Ну, пока гром не грянет, мужик не перекрестится, рассмеялся Фёдор. Это уж натура наша такая русская, и подмигнул Эркину.
Эркин осторожно кивнул. Он чувствовал, что в рассказе о прошлом Фёдор не врёт, а не договаривает, но, разумеется, лезть с расспросами не стал. Сам-то он тоже У каждого есть, о чём промолчать надо.
Идти оказалось и впрямь недалеко. Или это они просто темп такой хороший взяли.
Вон и Стаунфорд, Фёдор показал на появившиеся на горизонте дома, покосился на Эркина. Всё нормально, парень.
Эркин заставил себя улыбнуться. За дни в лагере он как-то забыл, что он цветной, индеец, раб, что ему не положено вот так свободно идти рядом с белым, шутить и спорить на равных. А сейчас
Если меня не пустят начал он по-английски.
Без если, парень, перебил его тоже по-английски Фёдор и продолжил по-русски:Спокойно и вперёд. Деньги у тебя есть? Эркин кивнул. Ну и наклал на них с их закидонами. За свои деньги ты все права имеешь.
Без Фёдора Эркин, конечно, не рискнул бы идти за покупками на Мейн-стрит. Поискал бы в Цветном, ну, или в каком "белом" магазине попроще. Но Фёдор, приговаривая неизменное: "Деньги есть? Так плюнь и разотри", потащил его именно туда.
Город был пустынен и тих. Никаких следов Хэллоуина Эркин не заметил.
Здесь, похоже, совсем тихо было.
Не знаю, пожал плечами Фёдор. Меня тогда здесь не было. Ага, вот он и есть.
Эркин посмотрел на пёструю яркую витрину, замедлил шаг, но Фёдор подтолкнул его, и они вошли.
Сладкие густые запахи обдали их так, что у Эркина дыхание перехватило. Звякнул колокольчик закрывшейся двери. И на этот звук выбежала молоденькая девушка в белом фартуке с оборочкой и белой кружевной наколке на светлых до белизны волосах.
Добрый день, джентльмены, начала она и осеклась.
Смуглый черноволосый мужчина в синей куртке трудовой повинности и индеец со шрамом на щеке в тускло-чёрной рабской куртке никак на джентльменов не походили. Девушка, испуганно глядя на них, попятилась и исчезла в незаметной среди полок угловой двери. Фёдор спокойно рассматривал пёстрые банки, лотки с орехами и сушёными фруктами.
Брат твой как, сладкое любил?
Его голос и русские слова сразу и успокоили, и подбодрили Эркина.
Да, очень, Эркин заставил себя улыбнуться. Нас даже называли, как это по-русски, сладко
Сладкоежки?
Да, сладкоежками.
Ну и ладушки. Это вот соки
Соки и возьму, кивнул Эркин уже уверенно. А печенье, какое получше, посмотрим.
Из угловой двери появился и прошёл за прилавок похожий на девушку молодой парень. Белая куртка продавца не скрывала, а подчёркивала военную выправку. У Эркина всё тело напряглось, как перед броском. Сворник?! Ну Парень окинул их недружелюбным взглядом. Фёдор, безмятежно разглядывавший прилавок, вдруг взял с прилавка большую десятифунтовую гирю и небрежно повертел в руках, продел в дужку палец.
Что вам угодно? сухо спросил парень, глядя на Фёдора.
Фёдор, продолжая вертеть на пальце гирю, кивком показал на Эркина. Дескать, все вопросы к нему, а я так при нём. Парень так стиснул зубы, что вздулись желваки, перевёл взгляд. Эркин ответил столь же твёрдо и недружелюбно и, чувствуя, как неукротимо поднимается, захлёстывает его холодная волна ненависти, улыбнулся и сказал:
Мне нужны соки, сэр. И печенье.
Деньги.
Это кто ж наперёд платит? очень удивлённо поинтересовался Фёдор, раскачивая на пальце гирю.
Парень переводил взгляд с Эркина на Фёдора и обратно. Эркину даже на мгновение показалось, что он узнал Фёдора, но показалось, конечно, откуда Наконец парень выдавил:
Какой тебе?
Рядом с каждой банкой и коробкой стояла табличка с цифрами. Ценадогадался Эркин. Ещё пока они ждали, он прикинул, что купит. И теперь уверенно показал на банку с нарисованным апельсином.
Этот, сэр.
Говорить с беляком по-английски и без "сэра" было ему слишком трудно.
Быстрый удивлённый взгляд.
Ты знаешь, сколько это стоит?
Да, кивнул Эркин. И добавил:Я вижу ценники, сэр.
Парень поставил банку на прилавок.
Что ещё будешь брать? спросил он с еле заметной насмешкой.
Эркин её проигнорировал и показал на банку с нарисованной клубникой.
Вот эту. Через две от неё, следующую. Теперь эти две, сэр.
Фёдор перестал вертеть гирю, положил её на прилавок и теперь разглядывал выстраивающуюся на прилавке батарею. Однако с размахом парень действует. Апельсиновый, клубничный, вишнёвый, персиковый, черносмородиновый и и ананасный?! Ну, ни хрена себе!
Всё?
Теперь печенье, сэр, спокойно сказал Эркин.
И какое? тон парня менялся на глазах.
Вот эти пакеты, сэр. По одному каждого.
С изюмом, с орехами, с глазурью, в шоколаде, сладкие крекеры, хрустящие хлебцы Маленькие, полуфунтовые пакетики шлёпались рядом с банками.
Ещё?
Да, сэр. Теперь вот этого.
И тоже по одному каждого?
Да, сэр.
Банан в шоколаде, кокос в шоколаде, дыня в шоколаде. В каждом пакетике по шесть ломтиков. Три маленьких коробочки с пьяной вишней, орехами и изюмом, облитыми шоколадом.
Много сладкого, парень наконец улыбнулся. Надо чего-то кислого.
Да, сэр. Вон тех конфет, сэр.
Это же ковбойские! вырвалось у парня.
Я знаю, сэр, кивнул Эркин.
На прилавке уже громоздилась целая гора. Бесшумно появилась девушка в наколке. Её глаза и рот удивлённо округлились.
Что ещё?
Эркин обвёл глазами витрину за его спиной и показал рукой.
Вот это, сэр.
Парень проследил за его рукой и даже тихонько присвистнул от изумления. Набор для детского пикник-коктейля! Однако Неужели удастся спихнуть эту заваль?! Зачем это индейцу? Ну, дурак-покупательудача торговца. Он положил набор на прилавок рядом с банками и пакетиками. Хотя логично. Для такого угощения самое то: маленькиена четверть пинтыстаканчики, тарелочки всего по двенадцать, и шесть тарелок побольше. Всё разноцветное, яркое, из прессованного картона с пропиткой.
И ещё?
Эркин снова оглядел полки.
И вот это, сэр.
Пакет с шестью витыми белыми свечами лёг рядом с набором.
Всё? Или ещё что?
Сумку, чтобы всё это сложить, сэр, Эркин позволил себе улыбнуться.
Девушка, пройдя за спиной парня, достала и положила на прилавок большую матерчатую сумку с яркой эмблемой какой-то фирмы.
Вот, эта подойдёт, и она улыбнулась такому странному и очень красивомуразглядела в щёлочку, прячась за дверьюиндейцу.
Но Эркин скользнул по ней невидяще-равнодушным взглядом, внимательно осмотрел сумку, проверив швы и крепость ручек, и кивнул.
Да, сэр. Сколько с меня за всё?
Девушка, нырнув под прилавок, достала счёты. Но Эркин, улыбнувшись уже насмешливо, сказал:
Двести тринадцать, так, сэр?
Парень и девушка считали вместе, сбиваясь и пересчитывая. Эркин снисходительно терпеливо ждал.
Да, наконец сказал парень. Двести тринадцать.
Эркин достал бумажник и не спеша очень спокойно выложил две сотенные и ещё две десятки. Подвинул их по прилавку к парню. Тот собрал их, со звоном открыл кассу и вложил туда деньги. Отсчитал сдачу. И так же по прилавку подвинул Эркину. Тот кивком поблагодарил и взял деньги, убрал в бумажник. Девушка быстро и очень умело уложила всё в сумку. Эркин достал и положил на прилавок кредитку.
Спасибо, мэм.
Взял сумку и спросил Фёдора:
Ты будешь себе что-то брать?
Да нет, Фёдор обвёл витрину смеющимся взглядом. Я сладкого не люблю.
Эркин взял сумку, вытащил из кармана шапкувходя в магазин, он машинально сдёрнул её с головыи надел. Фёдор небрежно коснулся пальцами козырька своей, такой же, но тёмно-синей, как и его куртка, шапки. И они пошли к выходу.
Спасибо за покупку, робко сказала им вслед девушка.
Но Эркин уже открыл дверь, и её слова остались без ответа.
На улице Фёдор подчёркнуто внимательно оглядел Эркина.
Ты чего? спросил по-русски Эркин.
Однако по-русски гуляешь.
Это как?
Ну, широко. Деньги не жалеешь, и Фёдор с наслаждением заржал. Ну, ты даёшь, ну ну, нет слов.
Рассмеялся и Эркин. Мейн-стрит была по-прежнему пустынной. Эркин огляделся. Неприятное чувство, что за ним следят, снова укололо под лопатку.
Пойдём? предложил он Фёдору.
Тот перестал смеяться и внимательно посмотрел на него.
Конечно, пойдём.
Когда Мейн-стрит осталась позади и они уже шли мимо маленьких домиков предместья, Эркин перевёл дыхание и осторожно спросил Фёдора:
Слушай, ты ведь на целый день уходишь, так?
Фёдор настороженно кивнул.
Ну, так что?
Ну, спасибо тебе большое, у тебя ж свои дела. До лагеря я и сам дойду.
Фёдор нахмурился, но тут же засмеялся.
Э-э, нет. Не пойдёт. Я такого цирка не пропущу.
Какого цирка?
А на проходной. Нет, мои дела до завтра подождут, не загорятся. А такое я не пропущу, не рассчитывай.
Но
Без но! Фёдор решительно стукнул его по плечу. Пошли.
Эркин посмотрел на часы, шевельнул губами, считая.
На обед можем и не успеть.
Не оголодаем, хохотнул Фёдор. Или постой. Купим сейчас по сэндвичу и пожуём дорогой.
Эркин кивнул.
Сэндвичи они купили в крохотной лавчонке на границе местного Цветного квартала. Когда Эркин полез за деньгами, Фёдор свирепо цыкнул на него и заплатил сам. А на улице объяснил:
За тот цирк, что ты устроил, я тебе не то что это, а бутылку поставить должен. Так что ешь, не стесняйся.
Эркин недовольно опустил глаза, но промолчал. Фёдор посмотрел на него и усмехнулся.
Ничего, парень, всё будет тип-топ. Гордый ты, это хорошо. Только и не договорил, усмехнулся. Ладно. Сам поймёшь. А теперь пошли.
Они вышли из города, и опять начался путь по бурым мокрым то ли полям, то ли лугам с редкими пучками кустов и одинокими деревьями.
Теперь они шли не спеша, жуя на ходу сэндвичи с дешёвым мясом. Время от времени Фёдор начинал хохотать, то вспоминая сцену в магазине, то предвкушая готовящуюся им встречу.
Ну, цирк, ну, спасибо. Давно я так не веселился. Ну слушай, а что, это пастухи так зарабатывают?
Понимаешь, это за три месяца, даже больше. И премия ещё, начал объяснять Эркин. Да ещё там олимпиада была, играл ещё Фёдор понимающе кивнул. Так что много набралось.
Ну, понятно. И спустить не успел? и тут же лукаво:Или жена всё сразу выгребла?
Эркин серьёзно посмотрел на него.
Как это?
Понял, кивнул Фёдор. Замнём для ясности.
Эркин пожал плечами. Он и в самом деле плохо понял: хотел Фёдор пошутить или нет, и в чём тут шутка. Какое-то время шли молча. И уже Эркин начал разговор:
Фёдор, ты ты совсем один?
Совсем, Фёдор усмехнулся. Поразметало всех так, что и концов не соберёшь.
И будешь собирать?
Не знаю, после паузы ответил Фёдор. Привык я один. Одному безопаснее. Понимаешь, когда ты не один, то тебя за это дёргать могут. Охранюгам самый смак не по морде, а по душе тебе вдарить.
Эркин понимающе кивнул. Это он тоже хорошо знал.
Слушай, вдруг спросил Фёдор. Ты в имение сразу из резервации попал?
Нет, усмехнулся Эркин и перешёл на английский. С торгов. Я по рождению раб, питомничный.
Ни фига себе! присвистнул Фёдор. А я-то понять не мог, чего ты от своих отбился. Индейцы все ещё летом уехали. А тебя не взяли?
Не захотел, твёрдо ответил Эркин по-русски. И подумав, что от Фёдора можно и не таиться, добавил:И не один я уже был.
Понятно, Фёдор достал сигареты и закурил. Протянул пачку Эркину. Эркин мотнул головой, улыбкой смягчая отказ, и Фёдор спрятал сигареты. Нет. Либо жить, либо помнить. Буду начинать всё заново. Тебя в списках не было?
Нет.
Ну, правильно. Сейчас, я думаю, сентябрьские едут. Понимаешь, от заявления до визы месяц. Да Хэллоуин задержал. Там мы тоже всей оравой не нужны.
Тамэто в России?
Ну да, Фёдор помрачнел. Язык перезабыли, работу только самую простую можем, ни кола ни двора. Ну, бедные. Вот и отправляют нас понемногу. Ты когда заявление подал?
Двадцать первого октября. А ты?
А я на Хэллоуин, Фёдор улыбнулся. Ты раньше уедешь.
И вот так в лагере будешь жить?
А чем плохо? засмеялся Фёдор. Койка есть, кормят хорошо, баня в любой день.
Это же не дом, вырвалось у Эркина. Знаешь, я на заработках был, думал, как вернусь, даже снилось мне
Домвеликое дело, кивнул Фёдор. Свой дом.
Тоска, прозвучавшая в его голосе, заставила Эркина посмотреть на него и тут же отвести глаза. Какое-то время шли молча. И вдруг Фёдор рассмеялся.
Ты чего? Эркин невольно и сам засмеялся: так заразительно хохотал Фёдор.
Да я как подумаю, что они там нас ждут, селёдочку, понимаешь ли, режут, сало пластают. Думают, мы им сейчас выпивки дармовой накидаем Фёдор не мог говорить от смеха.
Смеялся и Эркин.
Ты только не тушуйся, отсмеялся Фёдор. Держись спокойно. Конфискации подлежит только спиртное, понял? Прошмонать нас прошмонают, но отобрать не посмеют.
Втравил я тебя
Ну, это ещё кто кого, засмеялся Фёдор. Всё путём. Скучно же здесь, а тут такой цирк намечается. Слушай, а чего у тебя фамилия русская, а имя индейское, так?
Так, кивнул Эркин. Понимаешь, меня в имении звали Угрюмым, по-английски Мэроуз, а на сборном, зимой ещё, мне записали по-русски Мороз.
Постой-постой, соображу ну, точно, буквы-то одни и те же. Здорово! А имя твоё значит чего?
Не знаю, помрачнел Эркин. Просто имя.
Фёдор понимающе кивнул. Вдруг посыпал мелкий холодный дождь, налетел ветер. Фёдор забористо выругался, натягивая на уши шапку, чтобы не унесло.
Вот погань!
Зима уже вот-вот, пожал плечами Эркин.
Да какая, к чёрту, это зима?! Слякоть. Вот в России зима, это зима. Снег всю зиму лежит. Как ляжет, так и до весны. А это что? Фёдор снова выругался.
Эркин уже не в первый раз слышал о русских зимах. Лежащий на земле не сразу таящий снег он тоже видал. Ну, день, другойэто нормально, ну, неделю, но чтоб всю зиму лежал нет, такое вряд ли. Но никогда не спорил. Всю зимутак всю зиму.