Последние слова он уже почти прошептал силы окончательно покинули его. Амит зашатался и тихонько сполз по стенке, удивляясь, что так быстро наступили сумерки и сделалось совсем темно. Пелена застила его глаза и он легонько поплыл по чёрной реке обморока Но река оказалась мокрой и противной, да ещё очень холодной, и он скоро очнулся. Струи дождя хлестали ему в лицо, затекли под одежду и оставляли здоровенные, мерзкие мурашки на озябшем теле. Он захотел защититься от этой мокретени, но сильные руки удерживали его, трепали и легонько встряхивали. Как будто дождя было мало! Амит разозлился и стал вырываться, а Лиор с облегчением выдохнул:
Ну ладно, ладно, не бесись! Не хочешь мокнуть приходи в себя поживее. Тоже мне, завёл новую моду: чуть что не по нему, так он в обмороки укладывается! А холодный, мокрый дождичек самое лучшее средство пробуждения, да? Он ещё раз хорошенько встряхнул вялого друга, и тот окончательно очнулся. Амит зарычал на бесцеремонного наглеца и попытался отпихнуть его, но надоедливый верзила только засмеялся и крепче прижал хрупкое тело чародея к себе. Вот теперь я вижу, что ты очухался. Вернёмся в хибару, или ещё погуляем?
Лёгкая волна медиата на мгновение оглушила его, но он тут же оправился и, встряхнув головой, как настоящий лев, подхватил Амита за талию и одним рывком втащил друга в хижину. Через несколько секунд бедолага уже лежал на тощем тюфяке под грудой разного тряпья и, стараясь согреться, удивлялся, что тут оказалось столько всего: и покрывала, и шкуры, и холстины какие-то Знать, со всего поселения сюда ветошь стаскивали, вроде как в мусорный кулан: и уже всё это не нужно, да рука выкинуть не подымается Но с каждой минутой ему делалось всё теплее, лихорадка начала отступать. Ну самогон из фляги Мелькарта тоже помог, конечно Мысли Амита тут же обратились к Мелькарту и сделались похожими на виноватую собаку: хвост зажат между задними лапами, жалостливые глаза стыдливо опущены и вместо слов тихое поскуливание Амит даже тихонько засвистел носом по собачьи, представляя, как посмотрит в глаза кабиру. Брови Лиора в изумлении поползли вверх:
Ох, знать и правда ты круто головой приложился! Ты меня пугаешь, несносное создание!
Тон его снова сделался дружелюбным и тёплым, как обычно гнев его прошёл. Амит улыбнулся и, всё ещё размышляя о предстоящем неприятном разговоре с Мелькартом, выпростал руку из под груды покрывал и протянул её дорогому другу. Тот бережно сжал его пальцы и недовольно пробубнил, обтирая какой-то тряпкой мокрое от дождя лицо Амита:
Вот чего я никак не могу понять, так это почему ты не хочешь как-нибудь полечить самого себя.
А как бы я мог это сделать? Я ведь не умею лечить!
О как! Ну мне-то не вкручивай! Я прекрасно знаю, как ты умеешь исцелять.
Да, исцелять умею, а лечить нет. Это всего лишь магическое шарлатанство да плюс массаж, и всё.
«Магическое шарлатанство» Лиор хмыкнул, с сомнением покачивая головой. Отчасти это было правдой: порошки, что Амит засыпал в глотки нуждающихся, он покупал у бродячих торговцев, а мази частенько намешивал сам из чего попало: лишь бы не очень воняло и мазалось ровненько, без комков. Баранье сало, шафран да щепотка чего-нибудь бодрящего,
опьяняющего, и варево готово. Пользы, конечно, во всех этих снадобьях не было ни капли, но так он мог скрыть истинную природу своего целительства. Ну а поскольку сам почти никогда не болел, то и лечиться не умел. Но удивляло Лиора вот что: почему за столько лет Амит так и не попытался по-настоящему освоить науку врачевания? Ведь всё, что ему было нужно, так это покопаться малость в мозгах настоящих докторов и выучить то, что знают они. Травок целебных можно надрать где угодно, да и минералы всякие так и валяются под ногами; ну опять же торговцы в помощь Ведь можно было бы упростить свою задачу и не тратить драгоценную силу медиата, не изводить себя, не истощать тело и душу! Каждый раз, когда Амит исцелял какого-то особенно тяжело страдающего больного, он словно и сам начинал таять, угасать. Это было слишком тяжело для него, но изо дня в день, в течение многих лет он снова и снова наказывал себя за совершённые преступления, снова и снова искупал свою вину. С годами это служение стало смыслом его жизни и он уже не представлял себе, что мог бы отказаться от всего и жить беззаботной, богатой жизнью избалованного сибарита. Он научился помогать несчастным, страдающим людям, и ему и правда нравилось делать это. Но цена была высока: в самых трудных случаях он так выжимал себя, что ему самому потом нужна была помощь. Вот и теперь он никак не мог оправиться от переутомления. В тот день, когда они наконец-то встретились с «Воинами Справедливости» и ввязались в безумное побоище с рефаимами, Амиту пришлось лечить сразу столько раненых, что он сам чуть не помер от усталости. Потом ещё пришлось заниматься застарелыми болезнями местных поселенцев, и он за пару дней стал всеобщим любимцем, таким милым, таким отзывчивым и почти всесильным И полумёртвым от истощения. Мелькарт и Лиор, конечно, подзаправили его, но вот опять всё пошло вкривь и вкось. Лиор просто не знал, что теперь делать. Лечить этого красивого мошенника некому, а обычный способ тут мало чем поможет. Слишком много всего навалилось. Последние две недели оказались совершенно безумными, но, похоже, это только начало. Лиор старательно прогонял самые главные тревоги, и думать не хотел о Рейзе. То есть нет, не так. конечно, хотел, но боялся. До одури боялся думать о том, что нужно делать, что может случиться и о том, как вообще всё могло бы быть. Если бы они то есть если он, Лиор, и Рейза Нет, это слишком громадно, совершенно запредельно; это уровень Богов, а не командора без армии. Он покачал головой, споря с собственными тайными желаниями: нет, это не возможно! Такое только в старинных сказках случалось, а в этой поганой реальности смерть есть самая всесильная сука, разлука вечна и тоска неодолима. Вот так то.
Ох, ну сколько раз тебе повторять? Он же Плектр, да ещё лучший из лучших. И твой реал для него ничего не значит. Амит конечно подслушал мысли Лиора и досадливо скрипнул зубами: ну вот, снова здорово! Последние три дня он только и делал, что пытался починить расклеившиеся мозги друга, а тот никак не хотел принять правду: Рейза жив. Не известно, как именно ему удалось вернуться с той стороны, но уж конечно без «живой воды» не обошлось. И они должны теперь поспешить на помощь Огненной Розе! А несчастный командор был просто одержим любовью к мёртвому принцу. Он так привык к участи страдальца, что не готов был принять правду и вообразить, что может снова сжать в своих объятиях любимого, и быть с ним рядом Ну ладно, с меня хватит. Очнись!
Амит щёлкнул пальцами и небольшой снопик серебристых искр рассыпался по хижине, и даже стены покачнулись от волны медиата.
А-а-а! Землетрясение! Спасайтесь! Кто-то приглушённо завопил на другом краю поселения, и тут же невнятно зашумели голоса ему в ответ. Амит поморщился: вот гадство, перестарался, похоже! И снова упал на соломенную подушку: сил нет на такие фокусы. Но зато Лиор, ошарашенный энергетической оплеухой, вроде как пришёл в чувство. Он не надолго прикрыл глаза, и Амиту удалось подглядеть в его мыслях такие образы, что аж завидно стало, и в низу живота застучала горячая кровь. Что ж, ведь они все трое так или иначе принадлежали друг другу, будто любили друг друга одновременно и в полную силу. Странное чувство! Ведь ничего не забыто, и жар этот не охладить. И ему вдруг отчаянно захотелось получить сразу обоих и Рейзу, и Лиора, да как в самые лучшие, самые сладкие дни близости. Голова его закружилась, и он отчаянно рыкнул и влепил себе со всей дури пощёчину. «Идиот несчастный! Ты даже думать о таком не имеешь права!» А Лиор уже простился с грёзами и теперь с удивлением смотрел на друга:
Ты что вообще творишь? Хочешь, что бы все узнали, что ты Плектр? Давно нам морду не били?
И то верно, оба сейчас смахивали на енотов. Роскошные чёрные фингалы под глазами Лиора придавали ему совершенно звероподобный вид, а Амит походил на хитрого, но глупого воришку, которого колотят все, кому не лень. Там, на плато у старого Замка, ему так и не удалось спрятаться за спиной друга от пудовых кулачищ взбешённого Мелькарта. Как только до повстанцев дошло, о чём, вернее, о ком, идёт речь, так кабир будто белены объелся. Нет, ну мало того, что у него тут бесхозный Плектр приблудился, так ещё и это проклятое исчадье ада Рейза Адмони напомнил о себе! При одном только упоминании этого имени Мелькарта охватил такой гнев, что он взревел, как бык, и бросился на случайных товарищей. Пороху у всей четвёрки хватило аж на полчаса, и всё это время они бодро мордовали друг дружку, словно в наиб играли пара на пару, весело! В поселение вернулись в таком виде, что караульные даже не узнали их и пускать не хотели; хорошо хоть собаки опознали драчунов по запаху или ещё как кто их знает, как там это у них, у этих глупых собак! В общем, было шумно и больно, и вот уже сутки все четверо отлёживались по своим хижинам и видеть друг друга не желали. Однако Лиор был прав: надо что-то решать. Как только спокойное, мутное болото одурения выпустило его, он ощутил невыносимое возбуждение, словно его током шарахнуло и продолжало колотить и колотить, да так, что аж зубы тихонько лязгали. Он поскрипел ими немного, словно разрабатывая челюсти перед долгим разговором.
Ну так что делать-то будем? Ответ «не знаю» не годится.
А я и правда не знаю. И вообще: с чего это я должен что-то решать? Ведь я всего лишь красивая безделушка, тепличное растение. Это ты у нас и стратег, и тактик, и ударная сила, и
Да я вообще нереально крут. Но я так до сих пор не могу поверить, что всё это не сон, и уж точно ничего не знаю о настоящем положении дел. Это ж ты что-то смог выяснить, вот тебе и «могарбиш» в руки!
Амит перестал упиваться своей слабостью и с трудом поднялся, привалился к стене и потянулся к фляге с самогоном: ну нельзя же решать такую сложную проблему лёжа под одеялом и на трезвую голову! Лиор что-то невнятно высказал в адрес «изнеженного пьяницы и лентяя» и отнял флягу.
Ну ладно, давай по серьёзному.
Давай. В общем так: фактически я ничего толком не знаю. Знаю лишь, что Рейза каким-то невероятным образом вернулся из мира мёртвых и по прежнему в собственности у старой свиньи Барона. Они перебрались в какую-то «Цитадель» я не знаю, где это. Мелькарт и Таль знают. Они были там и встречали Рейзу. Больше мне почти нечего сказать. Но я снова слышу мелодию его души, хоть и очень слабо. Это странно: раньше я слышал гораздо отчётливее, и это при том, что расстояние между нами было намного больше, да и его постоянное забытьё очень мешало. А теперь, насколько я понял, мы совсем близко к нему, но его как будто прячут от меня. Нет, вообще от всех.
Мастера? Лиор чувствовал, как на него потихоньку накатывают волны страха. Слишком вся это магия чужда ему, да и всем нормальным людям: тут и до зла горя недалеко!
Нет, не думаю. Это что-то другое. Кто-то другой. И жутко мощный. И мерзкий к тому же. В общем, этот урод здорово подавляет Рейзу. Но малыш кажется изменился. Раньше ничто человеческое его не трогало: ты помнишь, он словно спал наяву. А теперь мне трудно объяснить, что я уловил. Я думаю, Мел и Таль лучше понимают, о чём речь. Это ведь благодаря ему они живы и на воле.