Хорошо, что напомнил о ней, осклабился Фэнлоу. Совсем в суматохе упустил этот момент. Брось ее в нашу прохладную опочивальню, там давно никого не было. А чтоб ей не скучать, и дружка Елисеева туда же кинь. Этого, как его
Коваля?
Да-да. Только быстро, без шума и без свидетелей. Уж придумай, как это провернуть.
Есть, сэр, в глазах Элвина замелькал страх. Он наконец-то понял, что ситуациясерьезнее некуда. А вот Расим, хоть не очень-то Фэнлоу и нравился, на такое обилие поручений отреагировал бы спокойнее. Он был словно танк, словно киборг-берсерк. Эх, это все кадры. Никогда не работаешь только с теми, с кем хочешь
Свободен, Элвин. Держи меня на связи, можешь звонить в любое время и при любом сомнении.
Наконец, Фэнлоу остались с Гудриджем наедине. Поговорить было о чем. ЕдинственноеФэнлоу ужасно хотел спать после почти бессонной ночи. И сейчас, когда день после знойного полудня начинал мягко переходить в вечер, голова уже толком не работала. Не спасал даже мощный кондиционер, опустивший температуру в кабинете до семнадцати градусов. Липкие мысли приклеивались друг к другу, смешивались и принимали уродливые, непонятные очертания, мгновенно теряя свою изначальную форму. Логические цепочки в таком состоянии строиться упрямо не желали. Трэвис Фэнлоу держался из последних сил.
Что-то вы неважно выглядите, сэр, тактично заметил Гудридж. Я буду изъясняться кратко и просто.
Ох, буду премного благодарен, Фэнлоу и впрямь был благодарен.
Мы сейчас изучаем последовательность нейронных связей Кирилла. Наш датчик сделал свое дело, сэр. У нас в руках полная картина. Расшифруем до конца примерно через двое-трое сутокя и сам толком не сплю, заметно, наверное.
« Черта с два заметишь, чего тебе, бугаю такому?»подумал Фэнлоу, потер руками лицо и задал главный вопрос. Что мы получим от этой расшифровки?
Ответ ему не просто понравился. Он привел куратора в восторг.
То же самое, что Елисеев. Эти тваривсе до единойбудут в наших с вами руках, мистер Фэнлоу. И не только они.
23
Странно, но чем дальше Кирилл углублялся в заросли, следуя протоптанной крупными хищниками тропе, чем больше становилось сил. И в то же самое время их было все меньше.
Руки, ноги и легкие получили такой заряд бодрости, словно Кирилл вылакал залпом несколько банок энергетического напитка, но недостаток сна сказывался на концентрации и точности движений.
Он уже несколько часов бежал трусцой, придерживаясь одного темпа. Остановился лишь раз, чтобы напиться из ручья да съесть еще несколько орешков араукарии. Живот отозвался невнятным бурчанием. Такая пища была непривычна организму, но он пока не спешил выбрасывать белый флаг.
Никаких животных поблизости не все это время не встречалось, если не считать багровой двадцатисантиметровой многоножки. При виде человека она с пугающей прытью сиганула прочь с дороги. Эта жуткая тварь налегала на растительную пищу, но ужас вызывала такой, что Кирилл, пожалуй, предпочел бы добровольно залезь в пасть торвозавру, чем взять многоножку в руки.
Вскоре с быстрого шага Кирилл перешел на трусцу. Он бежал даже не для того чтобы как можно скорее достигнуть пункта назначения, который сам по себе совершенно отчетливо проклюнулся и совершенно четко обозначился в примерной, воображаемой карте местности. Кирилл ускорился, потому что после встречи с рамфодонами начал чувствовать на своей спине чей-то пристальный взгляд.
Интуиция подсказывала ему, что не стоит подавать вида, а разум безошибочно определил преследователя как загадочного невидимку, прежняя встреча с которым едва не стала для Кирилла роковой.
Невидимка не выдавал себя ничем, кроме, собственно, взгляда. Он бесшумно двигался у Кирилла на хвосте на приличном расстоянии, поскольку никакого шума не было. В прошлый раз, когда Кирилл догонял невидимку, тот вполне себе громко топал, как обычный человек, но не как призрак. Это обнадеживало, но лишь немного. Кирилл по-прежнему чувствовал себя беспомощным перед незримым не то благодетелем, не то врагом. Он уже совсем запутался, откровенно перестал понимать, какую же цель может преследовать неизвестный.
Успокоился Кирилл не сразу, а лишь пробежав, по меньшей мере, километр. Раз уж невидимка не предпринимает ни попыток сближения, ни попыток нападения, значит, это не входит в его планы. Тогда Кирилл принял решение измотать клятого суппостата. Посмотрим, сможет ли он потягаться со спортсменом в выносливости.
Пот заливал глаза и катился вниз по спине, вызывая жгучее желание почесть меж лопаток и поясницу, где он скапливался. Благо тело не подводило. По неизвестной причине приближение к пункту назначения ощутимо накачивало Кирилла энергией. Он даже подумал, что, если так пойдет и дальше, он сможет одновременно и бежать, и спать, при этом ловко ориентируясь в пространстве. Ничего теперь не казалось невозможным.
Не давал покоя только один и тот же вопроспочему невидимка спас его ночью? Посшибал смертоносные дроны, напичканные сплошным хайтеком, как мальчишка сшибает пивные банки из рогатки. Легко и непринужденно. А те не ответили, хотя, по уму, должны были это сделать. Каждый из этих дронов оснащен уникальной системой, определяющей источник огня и, с точки зрения человеческого восприятия, в тот же момент нейтрализующей угрозу.
Все это наводило на мысль о том, что невидимка имеет в распоряжении несравнимо более высокие технологии. Тогда зачем ему все это? Почему он не может получить то, что хочет, без помощи Кирилла или других людей? Он мог вообще провернуть все, что угодно, не показываясь и не давая о себе знать. С такими-то техническими возможностями этот человек (если он, конечно, человек) может хоть президента США сместить, в результате одиночного переворота.
Напрашивался вывод, что невидимка все-таки не всесилен. Вряд ли он затеял подобную игру только забавы ради. Логичнее всего предположить, что Кирилл нужен ему.
Нужен, разве что, как проводник. Как ключ. Кирилл доберется до места, и вуаляневидимка тоже тут как тут. В добрую волю Кириллу что-то верилось, как и в ангела-хранителя, вооруженного футуристичными прибамбасами. Зато вполне верилось, что невидимка примерно догадывается или даже знает, куда направляется Кирилл, однако по какой-то причине не может попасть туда самостоятельно.
Хрен тебе на воротник, обозлился Кирилл и сорвался на быстрый бег.
Он слетел с тропы и побежал сквозь заросли, рискуя нарваться на неприятности. Один раз даже нарвался, но обошлось. Молодой цератозавр, ростом едва доходящий Кириллу до груди, стал настоящей неожиданностью.
Кирилл прорвал стену веток, упруго отскочивших назад, и оказался с ящером нос к носу. Он не успел бы и пикнуть, вздумай динозавр напасть. Но цератозавр сам смутился от нежданно нагрянувшего в место его отдыха человека и, жалобно каркнув, юркнул в сторону и шумно побежал прочь без оглядки. Кирилл даже не успел испугаться, страх нагнал его позже, когда покрытый темно-коричневыми пуховыми перьями подросток был уже далеко-далеко.
« Перья становятся красными с возрастом», отстраненно думал Кирилл, не сбавляя скорости. «Тогда этим монстрам уже не от кого прятаться».
Он снова перешел на легкий бег лишь когда силы полностью оставили его. Ноги подменили на протезы из ваты, а мышцы рук, уставшие от ритмичных беговых движений локтями, набухли и окаменели.
Страшно, до изнеможения хотелось пить, но никакого водоема по близости не попадалось, даже лужи. Зато воздух стал ощутимо более влажным, прохладным и каким-то тяжелым.
Болота. Правый ботинок, шаг назад отталкивающийся от твердой земли, провалился ниже мохового ковра и с хлюпаньем ушел в мутную жижу. Сердито взрыкнув, Кирилл выдернул ногу и отступил.
Теперь-то он заметил, что зеленый ковер впереди словно едва заметно колышется. Если зрение не обманывало, то болото занимало все обозримое пространство в нужном Кириллу направлении. В том, что идти следует именно туда, а не в другую сторону, сомнений не было.
Обзор ограничивался недостатком света. Косыми и тонкими лучами он с трудом пробивал дорогу к земле сквозь пышные кроны исполинских деревьев, ничего толком не освещая.
Немного отдышавшись, Кирилл набрал в грудь побольше воздуха и выдал длинное, заковыристое и непечатное ругательство. Прибежал, блин. Надо срочно искать тропу, прежнюю либо новую, без нее не обойтись. Сам утонет. Уйдет в топь, неминуемо увязнет, а потом прибежит молодой цератозавр и открутит ему башку. И отомстит за испуг, и покушает. Про этих большеголовых хищников Кирилл уже слышал кое-что от рабочих, в самые первые дни своего пребывания на Тайе.
Говорили, что цератозавры хитры и умны, что компенсирует недостаток скоростидо конкавенаторов им далеко. Рогатые хищники нередко загоняют мирагайю или дацентрура в болото, а потом, когда несущий смерть шипастый хвост прочно увязает, бросаются и выдирают шматы мяса из еще живого травоядного. Не самый приятный способ расстаться с жизнью, согласитесь.
Кириллу оставалось лишь прикидывать в уме, в какую сторону от тропы он отклонился, и где она могла теперь проходить. Его сбивал чересчур сильно активизировавшийся внутренний компас, указывающий направление к конечной точке пути. Он требовал переть напролом, совершенно не учитывая обстоятельств. Кирилла подстегивали, подгоняли, и все это противно зудело внутри, не давая спокойно пораскинуть мозгами.
Зато за ним больше никто не присматривал. Мерзопакостное чувство чужого взгляда на спине здорово заставляло нервничать в и без того, мягко говоря, непростой ситуации. Невидимка отстал.
Смещаться лучше вправо, где-то там и должна была остаться лесная дорожка. Возможно, ее протоптали родители того самого цератозавра. А может, и кто-то еще.
Лес полнился привычными звукамикто-то шуршал в стороне, под кем-то похрустывали ветки, в воздухе жужжали насекомые. Пора было уходить отсюда. Недаром говорят, что болотоместо гиблое. Обстановка здесь не располагает ни к чему хорошему.
Для более точной и безопасной разведки Кирилл вооружился палкой. Она давно лежала подле толстой и кривой сосны. Кирилл только сейчас, оглядевшись, понял, что деревья здесь выглядят иначе, как-то зловеще. Особенно кипарисы, стоящие западнее и уходящие нижней частью ствола и корнями в болото. Их темно-красная кора была испещрена глубокими трещинами разной длины и формы, и, если смотреть на нее достаточно долго, начинают мерещиться какие-то жуткие несуразности.
Все, чего в данный момент всем сердцем желал Кирилл, так это убраться поскорее из негостеприимных топей.
А-й-й, Кирилл отбросил палку и схватился за вспыхнувшую болью руку. Там по тыльной стороне ладони бегали мелкие желтые муравьи. Бегали и кусали, возмущенные тем, что их потревожили.
Во время бега пальцы потели, и Кирилл отстегнул тонкие перчатки от комбинезона и спрятал их за пазухой. Теперь он горько пожалел об этом. Муравьи будто прилипли к руке, снуя по коже и нанося новые удары. Парочка даже предприняла попытку прошмыгнуть под комбинезон, но тот слишком плотно прилегающий обшлаг не позволил затее осуществиться. Кирилл смахнул их прочь, отбежал в сторону и торопливо проверил, не осталось ли еще мелкой дряни на ладони и пальцах. К счастью, муравьи отстали. Уже второй раз многоногие чудища покушались на его правую руку. Совпадение?
«Не думаю», Кирилл уже ни в чем не был уверен, но решил лишний раз себя не накручивать.
На всякий случай он сделал еще несколько шагов в сторону. Вряд ли насекомые настолько мстительны и, главное, сообразительны, чтобы умышленно догонять его. Можно осмотреться и прикинуть, наконец, направление.
Уходящие в болото кипарисы встречались впереди все чаще, тем самым выдавая с потрохами гадкую топь, благодаря покрытия из мха мимикрирующую под твердую землю.
Проинспектировав окрестности беглым взглядом, Кирилл другой палки не обнаружил. Значит, придется одну ветку отломить и смещаться правее, к северу, вдоль границы болота. Обратно он дороги не найдет, ибо проложенный в уме маршрут вел только в одну сторону.
Так, стоп А это еще что? В первый раз Кирилл подумал, что под толстенной ветвью с множеством свисающих вниз тонких, похожих на иглы листьев, находится здоровенный кап, нарост, какие часто встречаются на деревьях. Но ведь наросты не моргают, правильно? И у наростов нет на носу тупого рога-гребня.
Кирилл на всякий случай предпринял скромную попытку повлиять на животное, однако ящер был не лыком шит. Едва смекнув, что маскировка раскрыта, ринулся на добычу. Не успеть.
Подавив вопль ужаса, Кирилл побежал прочь от болота, примерно туда, откуда явился. Он рисковал заплутать еще сильнее, но отступать-то больше некуда!
В сознании пульсировала надежда на малое расстояние между деревьями, позволившее унести ноги от торвозавра (ну, и о джетпаке стоит замолвить доброе слово), однако цератозавр был грациозен. Он ловко оббегал все препятствия, практически не снижая темпа, и тяжелое, уверенное дыхание за спиной Кирилла становилось все ближе.
Да, конкавенатора это чудо-юдо, может, и не догонит, а вот человекакак пить дать.
Мозг подсказал единственно верное решениерезко изменить траекторию. Кирилл буквально заставил себя пружинисто скакнуть в бок, в густой кустарник, враз оцарапавший лицо и руки. Уставшие мышцы с неохотой подчинились.
Импульса оказалось достаточно, чтобы вновь проломить кажущиеся непролазными заросли и оказаться на крохотной поляне, в самом центре которой стояли еще два цератозавра. Самка и подросток, тот самый. Наябедничал, что ли? Ах, ты, говнюк
Кусты затрещали, и Кирилл затылком чувствовал, что он в западне. До начала семейного обеда осталось три, два, оди
Чьи-то руки схватили Кирилла за подмышки и с шустро потянули вверх. У него перехватило дыхание от такого резкого подъема, а еще от того, что, лишь оказавшись выше, Кирилл понял, в какой переплет попал. Самец прорвался на поляну спустя полсекунды и даже дернул головой вверх, но, еще не завершив движения, понял, что дичь уходит.
Тогда он зло посмотрел на теряющегося в вышине за листьями Кирилла и протяжно каркнул, выражая досаду из-за несостоявшегося пикника. Динозавры-то были уверены, что добыча, почитай, у них в желудке.
24
Теперь сам подтягивайся, велел очень хорошо знакомый звонкий голос. Выше мне тебя не дотащить.
Кирилл послушно вытянул руки, уцепился за толстенную, похожую на настоящее бревно ветвь и с трудом, кряхтя, подтянулся, перекатился по ней и остановился, добравшись до верха. С трудом, потому что весь вымотался от непрерывного бега. Силы, дарованные ему то ли свыше, а то ли еще откуда, иссякли. Видать, и там источник был не бесконечен. Тот последний лихой прыжок на бегу отнял без остатка всю энергию.
Осталось только жгучее, вызывающее подкожный зуд желание поскорее достичь неизвестной пока цели.
Как можно догадаться, никого Кирилл не увидел. Он будто бы сидел на дереве один, но рядом, ближе к широченному стволу, находился еще один человек.
На тебя никак не мог подумать, признался Кирилл и как-то глупо улыбнулся. Он просто не знал, как можно реагировать на такое.
Если б мог, меня бы здесь уже не было, резонно заметила Марья и вдруг появилась, вся, целиком.
Она была в белоснежном, чуть мешковатом комбинезоне из матовой мягкой ткани. Комбинезон не прерывался в районе стоп, но покрывал их полностью, для лучшего эффекта. Покрывал он и руки в виде обтягивающих перчаток из того же материала. Лицо девушки оставалось открытым, только на лбу чуть поблескивала какая-то пленка.
« Забрало шлема», догадался Кирилл. «Только мягкое».
Собственный защитный костюм теперь начал казаться Кириллу жалким старьем.
Зуб заболел, значит? Кирилл подначил девушку, пытаясь поскорее разрядить обстановку.
Угу, пробурчала та с явным неудовольствием. В следующий раз всем скажу правду, что ты меня поколотил. Что случится дальше, догадываешься?
Кирилл догадывался. Как догадывался и о том, что никакого следующего раза не будет. Путь в Гросвилль ему заказан теперь насовсем.
Марья деловито смотала тонюсенькую веревку, на которой они взмыли ввысь, а потом, держа моток в одной руке, другой аккуратно сняла с шершавой коры ветки плоский компактный прибор, размером не больше выброшенного Кириллом КПК. Все это дело она убрала в невесть откуда взявшийся карман на правой стороне груди и подняла синие глаза на Кирилла, с изумлением и какой-то подавленностью наблюдавшим за ее действиями.