А Мэрдок с бензоколонки сообщил, что «додж» Ковачей в прекрасной форме, учитывая его возраст, и сразу видно, что машину недавно самым тщательным образом перебрали детальку за деталькой. Мэрдоку всегда нравились люди, заботливо относящиеся к своим машинам, особенно к старым, какие кое-кто счел бы непрестижными. Мэрдок утверждал, что машина многое говорит о своем хозяине.
Короче, никто не счел Ковачей «чужаками». Ну, иностранцыэто видно; но не чужаки.
А посему миссис Янг и мама Джонни на основании имеющихся свидетельских показаний пришли к соглашению о необходимости на ближайшем заседании Женского клуба внести предложение о приглашении миссис Ковач вступить в означенный клуб.
Затем разговор перешел на случившееся сегодня.
Старина Бастер приплелся домой часов в пять, покинув укрытие в поле. На каждом шагу он настороженно оглядывался.
Мама и Джонни смотрели в окноДжонни часто моргал, пытаясь смахнуть слезы беспокойства, а папа с пистолетом в руке вышел во двор, подозвал Бастера, приставил дуло к его уху и произвел самый тщательный осмотр. Папа хорошо знал животных. Но Бастер исправно вилял хвостом и охотно полакал воду из миски, которую папа тоже вынес с собой.
Он в порядке, вернувшись, сказал папа. Не знаю, что на него нашло. Есть, вообще-то говоря, люди, которых животные терпеть не могут. Видно, этот паренек из них. Он-то не виноват судя по словам Джонни, этот Ковач животных любит, а вот они егонет.
Но он хотел убить Бастера, угрюмо возразил Джонни, который весь день был не в себе из-за этого. Он схватил мой нож и хотел убить Бастера!
Ты не должен на него сердиться, Джонни, ответил папа. Парнишка, видно, испугался до смерти и инстинктивно защищался. Бастер-то его просто в клочки разорвать хотел, уж Бог знает почемувот Бела и схватил нож, просто что под руку подвернулось: отмахнуться. Я думаю, он жалеет сейчас об этом.
Мне все равно, сдвинув брови, упрямо отрезал Джонни. Он хотел убить Бастера!
Папа вздохнул.
Все ведь обошлось. Бастер, к счастью, увидел нож и убежал, а Бела, к счастью, промахнулся. И оба целы.
При чем тут нож! закричал Джонни. Бастер моего ножа не боится! Он Белы испугался и убежал он раньше, чем Бела схватил нож!
Н-ну, сказал папа, может, и так. В любом случае, все хорошо кончилось. Не случилось никакой беды. Он помолчал. Знаешь, мне жаль парнишку что вот животные его не терпят. Чего и удивляться, что он немного странный. Куда ж это годится, что мальчишка и завести себе никого не можетни кошку, ни собаку или там хоть хомяка. Наверно, ему кажется, что он чем-то хуже остальных ребят.
Но Джонни все еще злился. Правда, после папиных слов уже меньше, чем раньше, но все равнокак простить того, кто замахивается твоим же ножом на твою собаку! Пусть даже Бастер первым начал.
Интересно, почему он потом бросил нож и убежал? спросила мама. Он еще крикнул: «Серебро!»и махал рукой, словно обжегся о рукоятку.
А, пожал плечами папа, может, он схватил нож за лезвие, а крикнул: «За ребро». Оговорился, он ведь иностранец. А что рукой махалпорезался или занозу посадил.
Джонни хотел возразить, но смолчал. Занозы были ни при чемрукоять у ножа гладкая, отполированная руками до блеска, с гладкими серебряными поясками, какие там занозы! Да и за лезвие не схватишься, если выдергиваешь нож с перекладинкой из ножен. Да ладно. Он разберется и без родителей.
Потом папа предложилпусть завтра Джонни пойдет к Ковачам, извинится за поведение Бастера и скажет, что Белу никто и ни в чем не винит. Джонни сказалладно.
Потому что, хотя он понимал, что папа прав и Белу винить не за что, он хотел проучить его за то, что тот хотел убить Бастера, и уже придумал как.
Он напугает парня до позелененияа может быть, узнает заодно, по каким таким таинственным причинам ему надо возвращаться домой в определенное время и не позже. «В некоторые дни»
Наконец взрослые занялись своим бриджем, и Джонни оставил ихвышел на крыльцо и сел там рядом с Бастером, и они сидели и вместе смотрели на огромную желтую полную луну, горевшую в небе как прожектор. Бастер, похоже, устал. Последние два часа он бродил по лужайке, обнюхивал каждую травинку, какой касался Бела, тихо рычала время от времени издавал вдруг довольно испуганный вой. Сейчас, однако, он сидел смирно, а Джонни чесал его за ушами и думал про завтрашний день.
Хорошая идея. Так он и сделаетнапугает Белу как следует, а потом объяснит, за что, и помирится с ним, потому что Бела все-таки вроде хороший парень чудной только немножко.
На другой день Джонни взял фонарик и часам к трем явился на бывшую ферму Бурманов. Он пошел не по дороге, а прямо через поросшее сорняками кукурузное поле, которое старик Бурман когда-то так любовно лелеял. Выйдя из редкой кукурузы, Джонни увидел Белу Ковача, игравшего во дворе возле ветряка.
Увидев Джонни, Бела замер, широко открыв глаза, и в его облике опять мелькнуло что-то от животного, готового в любой миг рвануться и убежать.
Я пришел извиниться. Мне жаль, что Бастер хотел тебя покусать.
Ну Бела вдруг часто замигал. Его руки были сложены коробочкой на высоте пояса.
Джонни ждал, что Бела скажет еще что-нибудь, но тот молчал. Джонни с любопытством посмотрел на руки Белы.
Что там у тебя?
Губы Белы дрогнули. Он поднял руку, и Джонни увидел на его ладошке мышь. Она свернулась в комок, широко открыв рот, но, заметил Джонни, даже не пробовала укусить. В крохотных черных глазах блестел ужас.
Я ее поймал, объяснил Бела. В амбаре.
Зачем тебе понадобилось ловить мышь? с некоторым отвращением спросил Джонни. Кошки-то на что?
Бела опять мигнул, и Джонни вдруг показалось, что Бела собирался плакать перед его появлением, да и теперь сдерживает слезы.
Я хотел с ней подружиться, тихо сказал Бела. Но в Америке все как дома. Все животные меня боятся и не любят.
Ха, еще бы ей не испугатьсяраз ты ее поймал и держишь. Всякая мышь тут испугается.
Но не так.
Бела встал на колени и осторожно опустил мышь на землю. Секунду она серым мячиком лежала на землезатем развернулась и кинулась наутек, да так быстро, что на полпути к амбару споткнулась и дважды кувыркнулась через голову, а добравшись наконец до заветной щели между досок амбара, промахнулась и с разбегу ударилась о доски. В следующий миг, отчаянно работая лапками, мышь исчезла.
Видишь? сказал Бела. До смерти пугается и бежит. Кошка сделала бы то же самое. Не будет у меня никаких ручных зверей Он поднялся на ноги и улыбнулся своей странной, застенчивой и одинокой улыбкой. Я тоже жалею о вчерашнем, Джонни. Мне жаль, что я пытался ударить твою собаку. Я не хотел
О неловко пробормотал Джонни, вспомнив, как папа пожалел Белуи вспомнив о том, что он задумал. О забудем это. Ага?
Потом Бела привел его в домпознакомить с родителями.
Мистер Ковач оказался высоким, крепким и красивым человеком средних лет, и двигался он так же плавно, как Бела. И миссис Ковач тожеДжонни заметил это, как только вошел в гостиную. Родители Белы как раз заканчивали обедать, и, когда Джонни вошел, оба встали. Манеры Старого Светаи это удивительное плавное изящество движений, напоминающее о естественно-грациозных движениях животных.
Мама, папа, сказал Бела, вот Джонни Стивенс, с которым мы вчера познакомились.
Мистер Ковач крепко, но осторожно пожал Джонни рукусудя по величине ладони и ее твердости, папа Белы был очень-очень сильным.
Забавно: когда Джонни отпустил его руку, кончики его пальцев скользнули по чему-то колкомуточь-в-точь папина щека после бритья, только жестче. Точно короткая щетина.
Глупости, конечно. На ладонях волос ни у кого не бывает. Наверно, у мистера Ковача просто мозоли на руках шелушатся
Миссис Ковачкрасивая, тонкая женщина, вежливо склонила голову и поздоровалась (у нее акцент был куда заметнее, чем у Белы):
Здравствуйте, мистер Стивенс, рада вас видеть.
Джонни показалось, что он стал немножко выше ростом: его еще никто никогда не величал «мистер Стивенс».
Очень рад с вами познакомиться, ответил он.
Бела рассказал нам о том, что случилось вчера, продолжала миссис Ковач. Я тоже прошу у вас извинения. Увы, животные просто не любят нас. Как ни жаль, но это наша фамильная черта.
Чего там, помотал головой Джонни. Это я пришел прощения просить. И чтобы поиграть с Белой.
Миссис Ковач улыбнулась и сказала почти то же, что накануне сказала мама Джонни:
Как хорошо что у Белы есть теперь такой хороший товарищ.
Настал черед Джонни смущенно улыбнуться. Он отвел взгляд и наконец-то осмотрелся.
Когда он был в этом доме последний раз, недели три назад, здесь были только голые стены да мусор на полу. Теперь в комнате стояла мебельпо большей части самая обыкновенная; но кое-чтонапример, круглый стол посреди комнаты или большое резное бюро-секретервыглядели вполне по-иностранному. И картиныпочти все в рамах, тяжелее и пышнее которых Джонни видеть не приходилось; и почти все изображали чудны́е иностранные здания. А еще «не по-нашему», решил Джонни, выглядели скатерть, подсвечники, лампы, коврик целая куча вещей там и тут. У всех них был солидный, уютный, старинный вид.
Заметив интерес Джонни, мистер Ковач сказал (у него оказался глубокий бас):
Мы привезли довольно много вещей из Венгрии.
У вас очень красиво, улыбнулся Джонни.
Благодарю, серьезно кивнул мистер Ковач.
Миссис Ковач начала убирать со стола, Джонни мельком глянул на тарелки и когда он увидел, что было у Ковачей на обед, рот у него сам собой раскрылся, и он, не веря своим глазам, посмотрел еще раз.
Сырое мясо. Как ростбифтолько не печеный. И больше ничего! Большое блюдо красной, сочащейся кровавым соком говядины посреди стола, три тарелки со следами этого сока да кувшин с водой. И все.
Мистер Ковач и на этот раз заметил любопытство Джонни. Вернее, его потрясение.
Сырое мясо, с некоторым нажимом сказал он, полезно для крови. Мы едим сырой бифштекс один или даже два раза в неделю, молодой человек.
О пробормотал Джонни, пытаясь не слишком пялиться на стол, а еще лучшеотвести от него глаза. Я, кажется, тоже где-то про это читал что сырое мясо полезно. Но я не думаю он умолк.
Вы не думаете, что оно пришлось бы вам по вкусу, улыбнулась миссис Ковач, собирая тарелки. Но вы слишком хорошо воспитаны, чтобы сказать это.
Джонни кивнул, чувствуя себя ужасно неловко.
Ну, сказал мистер Ковач, подойдите-ка сюда, молодой человек.
Джонни встал перед его стулом. Почему-то он чувствовал, что мистер Ковачхороший человек и дружелюбно настроен.
Мистер Ковач одобрительнодаже как-то оценивающевзглянул на крепкие руки Джонни, его прямую шею, ясные глаза.
У вас отменное здоровье, заключил он.
Я да, наверное.
Вы будете прекрасным товарищем для Белы, сказал Мистер Ковач. Он у нас мальчик подвижный. Вы знаете здешние места?
Да я в них всю жизнь прожил!
Прекрасно. Разумеется, вы предостережете Белу относительно всех возможных опасностей.
Ясное дело.
Прекрасно. Ну а теперь, Бела, почему бы тебе не показать гостю наш дом?
Миссис Ковач взяла со стола блюдо с сырым мясом; мистер Ковач потянулся, прихватил с блюда ломтик и впился в него зубамиа зубы у него, когда он открыл рот, оказались удивительно длинными, белыми, и, судя по тому, как легко они рвали мясо, очень острыми.
Прожевывая мясо, он как-то задумчиво посмотрел на Джонни. В это время мальчики стояли у книжного шкафаБела показывал Джонни, как пишут в Венгрии.
Миссис Ковач тоже взглянула на Джонни, и ее большие светлые глазасейчас могло показаться, что они даже как будто светятся, прошлись по телу Джонни: мускулистые руки и ноги, загорелая шея Она провела языком по губам.
Дома, там со вздохом сказала она по-венгерски.
Эва мягко остерег ее мистер Ковач.
Ах, imadot[4] Ференц, я просто думаю. Но ты только взгляни на него
Мистер Ковач, глядя на выражение ее лица, понимающе улыбнулся.
Ш-ш!.. Полно, Эва. Мы оставили все это дома лучше даже не думать.
Sajnos[5]Миссис Ковач тоже взяла маленький ломтик мяса. И зубы ее оказались не менее острыми и длинными, чем зубы ее мужа. Она вновь вздохнула. Новая страна, новая жизнь Я понимаю, милый.
Ты несчастлива, Эва?
Несчастлива!.. Эва Ковач улыбнулась ему (поскольку нижняя губа скрыла острые края ее зубов, улыбка получилась очень милой). Несчастлив мой желудок. Но сама я счастлива, что мы наконец в безопасности, Ференц.
Он взял ее руку и прижал к своему плечу.
Старый Свет, старый дом, старая жизнь мы больше не могли так жить, Эва. Нас знают. Пусть не тебя, не меня и не Белунас всех нас узнает любой ребенок, ибо любому даже самому маленькому ребенку известны наши приметы. А здесьздесь нас не знают. В нас даже не верят. И мы должны сделать все, чтобы так оно оставалось и впредьзначит, мы должны навсегда распроститься с прошлым.
То есть тебя Америка не разочаровала.
Он покачал массивной головой.
Америкалучше место во всех отношениях. Здесь нет даже сказок, которые намекали бы на нашу сущность. Политическая ситуация в стране стабильная. Условия жизни, возможности Нет, мамочка, я всем здесь доволен кроме Он положил на стол свои огромные руки с чисто выбритыми ладонями на стол и сжал их в кулаки. Кроме разве как в эти дни месяца, когда Луна полностью открывает нам свое лицо
Да, тихо сказала миссис Ковач. Да.
Но говядина, дорогая, все-таки не так уж плоха на вкус и во всяком случае куда лучше, чем серебряные пули.
Миссис Ковач бросила в рот остаток ломтика, прожевала, проглотила. Казалось, она внимательно следит за мясом, изучая его вкус и прочие свойства на всем его пути к желудку.
Нет, медленно проговорила она. Когда привыкаешь, она не так плоха. Но
Даже не думай об этом, Эва.
Мы даже не можем сами поймать корову, грустно продолжала она. Приходится покупать, а
Я знаю.
Миссис Ковач опять посмотрела через гостиную на Джонни, и ее большие карие глаза стали еще немного больше.
Эва! уже суровее сказал мистер Ковач. Эва, не смей и думать
Нет-нет, ответила она и облизнула кровь с кончиков пальцев (волоски на которых стали чуточку длиннее и гуще, а ногтичуточку острее). Конечно же нет, imadot Ференц. Просто когда я вспоминаю
Надо забыть.
И они здесь такие здоровые, крепкие
Мы больше никогда не должны изменяться, Эва. Никогда.
А Бела?
Ференц Ковач вздрогнул.
Он еще слишком малслишком мал, чтобы знать придется пока просто сделать так, чтобы он был с нами всякий раз, когда придет время изменяться, и тогда нам не о чем больше будет беспокоиться в нашем новом доме, на нашей новой родине.
А Бела в это время показывал Джонни свою комнату: старая кровать со столбиками, старинное кленовое бюро и резной сундук, набитый потрясающими игрушкамиДжонни таких еще не видел. Вскоре мальчики вышли в гостиную, и Бела объявил:
Мама, мы идем играть.
Хорошо, Бела. Но помниты должен быть дома до семи вечера!
Да, мама.
Ты ведь знаешь, какие это дни.
Да, мама, Бела неловко покосился на Джонни. Я приду вовремя.
Ты должен, сказал мистер Ковач. Ты знаешь, почему. Он повернулся к Джонни. Надеюсь, вы не задержите его. Видите ли он не вполне здоров поэтому крайне важно, чтобы он вернулся домой до вечера.
О, сказал Джонни, я буду осторожно то есть, я хочу сказать я не буду и смущенно отвел глаза, думая о том, что собирался сделать в пещере.
Когда он поднял взгляд, мистер Ковач все еще смотрел на негопрямо ему в глаза, и Джонни показалось, что он смотрит сквозь его глаза прямо ему в мозг.
Думаю, проговорил мистер Ковач, что вам действительно следует быть осторожным в этом отношении.
Родители Белы вышли на крыльцо. У края кукурузного поля Бела и Джонни обернулись помахать им, и Джонни только тут заметил, что у обоих брови такие же, как у Белы: густые темные полоски через весь лоб и переносье.
Вход в пещеры был снаружи всего лишь темной щелью в камне на склоне холма. Они, прыгая с уступа на уступ, взобрались к этой щели. Сверху припекало солнце, но из черного провала тянуло прохладой.