Джонни хотел уже лезть внутрь, но Бела задержал его.
Джонни
А?
Не забудь я должен быть дома до семи.
Джонни расставил ноги, упер руки в бедра.
Да гос-споди! Да! В сотый раз уже слышу! Да что с тобой такое стрясется, если ты опоздаешь? Тебе что, лекарство надо пить какое-нибудь?
Бела потряс головой.
Я не могу сказать. Но ты не заблудишься?
Нет, конечно! заверил Джонни, скрестив за спиной пальцы.
Ты же слышал, что сказали мои родители Я должен быть дома до того, как взойдет луна.
Луна!.. При чем тут какая-то луна?!
Бела только нервно взглянул в сторону пещеры.
Джонни не стал его переспрашивать, только засопел.
Луна, это надо ж придумать! и решил, что ладно, Бог с ней, с луной. О чем только не беспокоятся эти ненормальные иностранцы. Особенно венгры.
Он все равно все об этом выяснит.
Джонни может быть, мне лучше не ходить туда? Пока. Сходим потом
Джонни с насмешкой спросил:
Боишься?
Не того, о чем ты думаешь, глаза Белы вспыхнули. Ты не поймешь.
Ну ладно, пойдем я обещаю, он опять скрестил пальцы, я не заблужусь.
Он повернулся и полез в щель. Бела помедлил секунду и последовал за ним.
Вообще-то, подумал Джонни, пробираясь на четвереньках по проходу, и пальцы скрещивать незачем было. Я ведь не заблужусь по-настоящему, просто притворюсь, что заблудился.
А может, он и притворяться не станетесли Бела правда болен. Это совсем другое дело. Может, болезнь Белы многое объясняет, даже поведение старины Бастера. Собаки иногда странно ведут себя с больными людьми.
Впрочем, он не был уверен, что все дело в болезни. Что-то тут не так. Если Бела действительно болен, зачем разводить вокруг этого такие секреты? Или это какая-нибудь чертовски плохая болезнь? Но если такпочему Беле позволяют играть на улице и, может, заражать других людей? А мистер Ковач еще говорил, что Бела «подвижный». Что-то непохоже это на больного. И уж точно Бела не выглядит больным.
Джонни решил подождать и действовать по обстоятельствам.
Пол хода ушел вниз, сам ход повернул под прямым угломи они оказались в пещере. Джонни включил фонарик. Бела ахнул.
Со всех сторон были занавеси, каскады и фонтаны из камнясерого, розового, голубого, зеленого, лавандового. Эти украшения начинались у входа и тянулись дальше вдоль шестидесятифутового[6] склона, спускавшегося к полу пещеры, а там исчезали в чернильно-черной тени, которая казалась чем-то твердым.
Джонни поводил лучом фонарика, чтобы Бела рассмотрел все, что было интересного у входа. Затем он показал лучом на склон.
Пошли туда, вниз.
Через пастельные складки камня они пробрались к началу склона. Здесь их шаги сразу стали отдаваться гулким эхом; воздух был сухой и прохладный.
Темнота, казалось, старается раздавить яркий, твердый луч фонарикано он носился как молния и ножом рассекал темноту, выхватывая чудеса формы и цвета.
Смотри, показал Джонни, вон те волны на склонекак ступеньки, видишь? Мы можем спуститься по ним. Ну, как тебе?
Тут прекрасно, прошептал Бела.
Они начали спуск. Джонни все время светил под ноги, выбирая путь по знакомым складкам камня и их цвету. Наконец они добрались до дна, и Джонни показал:
Вон туда.
Шагая по неровному полу пещеры, Бела озабоченно спросил:
Ты знаешь, который сейчас час, Джонни?
Около четырех У тебя еще куча времени.
Скоро перед мальчиками открылись такие потрясающе красивые места, что Бела совсем забыл о времени.
Они проходили мимо фонтанов, каскадов, завес, колонн из камня, мимо удивительных каменных музеев; все светилось такими чистыми и мягкими цветами, каких не найти на поверхности земли. Мальчики проходили мимо рядов зеленых, синих, ярко-оранжевых сталагмитов, навстречу которым с потолка спускались не менее красивые сталактиты; когда они смыкались, получались арки или лес колонн. Над ними нависали складчатые стеныточно застыл в одно мгновение поток голубой, розовой и пурпурной лавы.
Они проходили озера с иссиня-черной водойтакие гладкие и неподвижные, что хотелось коснуться воды и убедиться, что это не стекло.
Они поднимались по колоссальным склонам цветного камняточно букашки среди великанских елочных игрушек; а когда они достигали верха, Джонни выбирал какой-нибудь темный проход, который приводил мальчиков в королевские палаты из пурпура и слоновой кости, а из них витая алая лестница вела на коралловый балкон с зеленой и розовой отделкой, а с него новые коридоры звали к новым чудесам и тайнам.
Они пробирались по краю проваловтаких глубоких, что брошенная в них монетка или камешек исчезали без единого звука, даже отзвук эха падения не говорил об их глубине.
Один раз Джонни выключил фонарик и велел Беле стоять тихои мальчики замерли во мраке, вслушиваясь в тишину, которую не с чем сравнить, в ту абсолютную тишину, какая возможна лишь под землей.
Так тихо, что слышно тревожное биение сердца.
Наконец, когда Джонни решил, что уже около шести, он сказал Беле:
Пожалуй, пора возвращаться. Если тебе надо домой к семи. Сюда.
Он провел Белу к самому выходу, и там притворился, что потерял дорогу.
Это было нетрудно: Бела был в пещерах впервые и, наверно, не узнал бы место, где они вошли, даже если бы Джонни осветил фонариком склон, который вел к проходу наружу.
Джонни так и не решил еще, хочет ли он притворяться, что заблудился, дольше нескольких минут. Может, довольно будет только слегка напугать Белу, а потом вывести его из пещеры, чтобы он успел домой к семи. В конце концов если он правда болен
Озабоченным тоном Джонни произнес:
Бела я я что-то никак не соображу, куда нам идти отсюда. Я боюсьпохоже, я немного заблудился
И направил свет на Белу, чтобы посмотреть, какое впечатление произвели его слова на венгерского мальчика.
У Белы испуганно распахнулись глаза:
О, нет Джонни, ты не можешь! Ты же обещал!
Джонни притворился, что смущендаже испуган.
Я мне жаль, запинаясь, пробормотал он. Я просто потерял дорогу. Мне было так интересно все тебе показывать Господи, Бела
Но, Джонни, я должен выйти отсюда! Я должен попасть домой до
Идем, Джонни старательно изображал беспокойство. Может быть может быть, сюда?
И он по широкому кругу провел Белу мимо колонн и каменных занавесей, по проходам, окружавшим вход. Эта прогулка заняла полчаса и закончилась там же, где и началась, меньше чем в сотне футов от входа.
Я не знаю, где мы! с отчаянием сказал Джонни.
Сколько сейчас может быть времени? спросил Бела. В его голосе дрожал ужас.
Примерно полседьмого.
Бела вздрогнул и необыкновенно ярко блестевшими в свете фонарика глазами посмотрел в лицо Джонни.
Джонни, я должен выйти отсюда
Джонни услышал в его голосе истерические нотки.
Ну что я могу сделать? Мне очень жаль, извини! Я тоже боюсь! Может, мы вообще никогда не выйдем отсюда!..
Постарайся, взмолился Бела. Постарайся, Джонни неужели ты совсем не помнишь дорогу?!
Джонни еще раз в свете фонарика оглядел Белу: большие глаза, гладкая смуглая кожа, ровные белоснежные зубы, тонкое гибкое телои уверился в том, что все разговоры о болезни Белысказки. Тут что-то другое какая-то совсем иная причина, заставлявшая Белу так рваться домой к семи, а его родителейтак настаивать на этом. Причина наверняка очень странная и диковиннаяи Джонни хотел ее знать.
Поэтому он решил следовать первоначальному плану: оставить Белу тут и посмотреть, что из этого получится.
Он повернулся, словно в нерешительности.
Кажется кажется, надо идти сюда. Идем!
И он провел Белу по кругу в обратном направлении, почти по тем же проходам, и опять вывел его на то же место у выхода.
По прикидкам Джонни, было уже почти семь. Не отводя глаз от Белы, он продолжал притворяться, что ищет выход, который был в ста футах выше по склону.
Интересно, узнает Бела как-нибудь, что уже семь? И что тогда случится такое, чего он боится? Но откуда ему знать время и что может случиться здесь, в пещере? Или все дело в наказании, которое ждало Белу за опоздание?..
Джонни! с дрожью в голосе сказал вдруг Бела в темноте над самым его ухом.
Джонни перестал притворяться, что ищет дорогу, и направил фонарик на Белу.
А?
Бела, весь дрожа, смотрел на свод пещеры. Он не то сгорбился, не то съежился, а лицо его напряглось, точно он увидел что-то ужасное, надвигающееся на него сверху сквозь тьму и камень.
Почти семь Джонни сделай что-нибудь это сейчас случится!..
Да что случится? Что «это»? И что я могу сделать?..
Не знаю! вскрикнул Бела, и эхо принесло отражение его крика: «не знаю не знаю»
Ты не знаешь, что сейчас случится?
Не знаю! Я боюсь Это никогда еще не случалось со мной, когда я был не дома Джонни, ты же обещал ой, мама, мама, мама и Бела заплакал. Он упал на колени на цветной камень пола; слезы градом катились по его щекам, и там, где они капали на камень, краски камня становились ярче. Бела причитал что-то по-венгерски, а потом, когда слезы задушили его и он не мог уже говорить, просто рыдал.
Ты не знаешь, что случится? переспросил пораженный Джонни.
Бела попытался ответить, но подавился слезами и закашлялсяэхо прозвучало подобно чьим-то тяжелым шагам, перекрывая срывающийся голос:
Да, знаю но я не знаю, что это и почему это просто случается ой, мама, мамочка
Вдруг его спина напряглась, а руки со скрюченными пальцами замерли перед грудью. Мокрые глаза поднялись к лицу Джонни. Бела заскулил, как звереныш.
Джонни уже семь встает луна я ее чувствую
Чувствуешь луну?! Здесь?! Но как
Все равно где я ее чувствую я чувствую, мама, мамочка-а-а!..
И лицо Белы исказила такая гримаса ужаса и боли, что Джонни похолодели понял, что шутка зашла слишком далеко. Он был уже сам напуган, и здорово напуган, ничего подобного он и не представлял. Господи, а если Бела и правда все-таки болен?..
Он наклонился к скорчившейся фигурке и направил луч фонарика вверх.
Бела, гляди! крикнул он. Вон, видишьнаверху там мы входили! Пойдем, мы вышли!..
Бела не ответил.
Бела идем!..
Бела пошевелился, и его ногти проскребли по камню так громко, что, казалось, они сорвутся с пальцев.
Джонни вдруг затрясло. Все еще держа луч фонарика направленным вверх, он опустил взгляд.
Прямо на него с пола смотрели глаза Белыв отраженном свете они казались невероятно желтыми, блестящими и даже злобными.
Джонни почудилось даже, что эти глаза становятся еще более яркими, желтыми и сближаются друг с другом.
Перетрусив, он выронил фонарик. Тот стукнулся о камень, стекло разбилось и фонарик погас.
В темнотеабсолютной, непроницаемой, плотнойДжонни услышал у ног шорох и низкое, тихое рычание.
Он заорал и отпрыгнул в сторону. При этом его нога задела фонарик, и Джонни, падая, схватил его; другой рукой он выдернул свой охотничий нож и ударил наугад, никуда, правда, не попав. Он нажал кнопку, молясь, чтобы фонарик зажегся.
И он зажегся.
Белы не было.
Широко открыв глаза, Джонни перекатился, встал на одно колено и повел лучом вокруг. Наконец голос вернулся к нему.
Б-Бела выдавил он.
Ничего.
Он поднялся на ноги и дрожа повторил:
Бела?..
Во тьме за спиной послышался звук, похожий на стук когтей по камням.
Джонни резко развернулся, чувствуя, как заледенела и напряглась шея, и полоснул лучом фонарика по темноте. Он выставил нож перед собой, крепко сжимая рукоять, готовый ударить в любом направлении.
Сначала он не увидел ничего. Камни. Занавеси и колонны из разноцветного камня. Черные тени, которые, кажется, нависают над ним, готовые рухнуть.
Затем уголком глаза он заметил, как метнулась в сторону низкая тень.
Он резко повел лучом.
Пара желтых глаз почти над самым полом смотрела на Джонни, сверкая отраженным светом.
Б-Бела?.. прошептал Джонни и поднял фонарик, чтобы осветить самого владельца глаз.
Существо прищурило глаза, зарычало, обнажив острые белые клыки, и прыгнуло.
* * *
Мистер и миссис Ковач выглядели одновременно разъяренными и испуганными. Они стояли у большого стола в гостиной, за которым играли во что-то большими цветными картами, когда в дом ворвался Джонни.
Мне очень жаль!.. в десятый раз повторил он, опять пытаясь вытереть мокрые щеки.
Я не хотел это была просто шутка! Пожалуйста, пожалуйста, позовите шерифа Моррисапусть соберет людей, они найдут Белу, правда найдут!..
Большие глаза мистера Ковача горели гневома бас звучал совсем как рычание:
Я сам пойду его искать, молодой человека вам лучше отправляться домой! Не думаю, чтобы мы хотели еще когда-либо видеть вас в нашем доме!
Джонни, чувствуя себя глубоко несчастным, повернулся к выходу.
Из темноты за открытой дверью раздалось злобное ворчание.
Миссис Ковач ахнула.
Бела
Существо ворвалось в дом и бросилось вперед, нацелившись точно на ногу Джонни.
Нет, это не Бела, вздохнул Джонни, это опять тот чертов волчонок
Он увернулся, быстро опустился и дал волчонку шутливую оплеуху. Тот огрызнулсяточь-в-точь бойцовый пес, отскочил и прижался брюхом к полу. Уши волчонок прижал к головеточно как старина Бастер, когда он впервые увидел Белу, а его желтые глаза холодно целились в горло Джонни.
Потом он кинулся снова, изо всех сил отталкиваясь короткими толстыми лапами.
Джонни ловко поймал его за шкирку и осторожно встряхнул. Звереныш щелкал зубами, рычал и бил лапами воздух.
Надо же, черт возьми! сказал Джонни, забыв на минуту, что мистер Ковач совершенно недвусмысленно велел ему убираться. Эта мелочь пузатая, значит, за мной шла!..
А вы что, уже видели этого волчонка сегодня? резко спросил мистер Ковач. Его глаза расширились и стали чуточку ярче.
Ну да. В пещере. Сразу после того, как убежал Бела. Он и тогда хотел меня укусить, а потом вот выследилбежал за мной до самого вашего дома. Джонни слабо ухмыльнулся, переводя взгляд с мрачного лица мистера Ковача на лицо его жены, которое стало чуточку менее встревоженным. Похоже, он меня сожрать хочет, а?..
Полагаю, угрюмо ответил мистер Ковач, хочет.
Я его унесу и опять выпущу, сказал Джонни.
Опять?..
Волчонок извернулся в руках Джонни, голодно кося желтым глазом на ближайший палец. Джонни кивнул.
Да, я вынес его из пещеры, когда увидел, что Бела не откликается. Я решил, что нехорошо будет дать ему там погибнуть. Может быть, потом, когда он вырастет, я его застрелю, если увижу а пока я решил дать ему шанс. Он совсем маленький еще.
О, отдайте его мне, молодой человек! воскликнула миссис Ковач. Он такой милый!
Она взяла волчонка у Джонни, прежде чем тот успел возразить, что это опасно, и прижала к себе. Волчонок заскулил, поднял на миссис Ковач большие желтые глаза и, похоже, вовсе не собирался сопротивляться, прекратив всякие попытки вырваться.
Впрочем, Джонни был слишком несчастен, чтобы удивитьсяили хотя бы заметить это.
А теперь ступайте, молодой человек, сказал мистер Ковач.
Джонни опять повернулся к двери.
Но ведь вы его выпустите потом, мистер Ковач? Ведь вы его не убьете?
Не убью.
И, пожалуйста, попросите все-таки шерифа помочь вам искать Белу. Я тоже пойду, если если вы разрешите. Я ведь знаю пещеры, как
С Белой все будет в порядке, остановил его мистер Ковач.
Когда вы его найдете скажите, пожалуйста, что я прошу у него прощения, ладно?
Ладно.
Джонни уже взялся за ручку двери, и тогда миссис Ковач мягко сказала что-то по-венгерски. Мистер Ковач хмыкнул и позвал:
Минуточку, молодой человек.
Джонни повернулся.
Да, сэр?
Волчонок уже сидел на столе, и миссис Ковач задумчиво почесывала ему загривок.
Молодой человек, медленно сказал мистер Ковач, мне бы не хотелось быть излишне строгим. То, что вы сделали, было не слишком хорошим поступком, но, я полагаю, вас можно понять. И думаю, вас можно также и простить. Вы сразу же пришли к нам и все рассказалии были готовы помочь исправить сделанное вами.
Да, сэр?
Итак, вы можете приходить к нам так часто, как пожелаете, и играть с Белой.