Развитая?! Да они все как один торгаши и убийцы
Во-первых, наверняка не все. Во-вторых, мы сами себя убедили в их порочности, чтобы оправдать свой выбор. Утраченное наследство, упущенные возможности, тысячи лет застоя Ах, Дайдзи, каким облегчением для меня было окунуться в ори Первого Мира, где люди жилиживутпо-настоящему! Каким облегчением и каким сладким ядом. Я пристрастился к нему, я уже покойник, все, что я могу сделать, это умереть, сохранив хоть какое-то подобие достоинства. Но ты молод, ты еще не отравлен. Поговори с Хайдеки. Он груб, он мелочен и хитер, но он видел в сотни раз больше, чем любой из нас. Он не боится мира. Напротив, мир боится его.
Я не боюсь
А вот я боюсь. У Моносумато-но Хайдеки железная хватка. И он очень обижен на нас, в особенностина твоего отца. Из мести, из соображений выгоды или даже из более чистых побужденийя не думаю, что он испорчен окончательно, но он попытается втащить нас в Конфедерацию. Хитростьютаково будет его первое побуждение. Или, если понадобится, силой.
Вы правы, учитель, воскликнул Дайдзиро, вскакивая со стула. Я должен вернуться и сообщить о готовящемся заговоре
Не петушись, улыбнулся Акира. Я ничего не знаю наверняка, это только предположения. Поэтому и прошу тебяпоговори с Моносумато. Выясни, чего он хочет. Твой брат топит страх и тоску в вине, твой отец отворачивается, мотивируя свое бездействие презрением к выродку. Между тем, выродок стоит пятым в очереди на престол. В сущности, ему достаточно лишь убрать четверых, и он сможет творить, что захочет, на вполне законных основаниях.
Его вычеркнули из списка наследников
Сэнсэй покачал головой.
Ничто, написанное на бумаге, не является необратимым.
Будто в доказательство, он смял в кулаке лежащий перед ним листок.
Даже если ты не видишь того, что вижу сейчас я а почему-то отсюда, с расстояния в девять тысячелетий, я вижу особенно ясно. Выполни мою просьбу. Один разговор. Большего я не требую.
Он тяжело, сгорбившись, поднялся из-за столаи все же в последний момент сумел расправить плечи, будто подставляя их под давно ожидаемую ношу.
Таким его и запомнил Дайдзиро. И еще запомнил, что в глазах учителя больше не было обреченности. Был выбор, так похожий на отсутствие надежды и так отличающийсякак отличаются небо и его отражение в пыльном стекле.
Он не объяснил мне, повторил Дайдзиро, осознавая, что произносит ложь.
Мисаки сложила маленькие ручки на коленях и склонила к плечу голову со сложной придворной прической. Ее кимоно, с традиционным журавлиным узором было бледно-лиловым. Махровая сирень, сиреневое ори, сладость и горькое послевкусие, благовонное масло, огонек в светильнике и темнота по углам.
Это очень просто, четко сказала женщина. Он испугался. Ты знаешь
Снова «ты», подумал принц, вот и начались игры в интимность.
ты знаешь, что Бишамон терпеть не мог Хайдеки и боялся его, как огня?
Женщина замолчала и впервые посмотрела на любовника прямо. Черные, подведенные краской глаза блестели выжидательно и тревожно. Она что-то хочет узнать, выпытать, только вот что? Что?!
Я знаю, что между ними не было дружбы.
Мисаки фыркнула, как кошка, и всплеснула ладошками.
Дружбы?! Дружбы? О чем ты говоришь, Дайдзи? Хайдеки пятый в ряду наследования и рвется к трону с первой же минуты, как сошел с гайдзинского корабля. Не из жажды власти, не для себяон хочет перемен. Он видит, что мы загниваем, что наша жизнь неестественна, что мы утратили огонь и медленно, который век угасаем А твой Бишамон о, я зря назвала его дураком. Он тоже все отлично понимал. Только ему было мило угасание, ему приятно было купаться в тоске и отчаянии, как свинье приятно ворочаться в раскисшем болотище. Он упивался нашей беспомощностью и ничтожеством, он сотворил из этого культ. Как ты думаешь, почему Бишамон, великий Бишамон, не создал ни одной ши-майне, посвященной победе? Хотя бы былой славе нашего оружия, ведь были и у нас когда-то победы? Нет, ему мило было поражение, смерть, тлен. И, что самое страшное, он заражал и других своей музыкой. Он покорил двор, довел твоего брата до беспробудного пьянства, он почти завладел и тобой Покровительница Инари! Я была так рада, когда он наконец сгинул и оставил тебя в покое, а теперь ты хочешь пойти за ним и закончить эту ужасную мистерию
Постой, нахмурился принц, учитель говорил мне совсем не то при прощании
Какая-то мысль пробивалась на поверхность, мысль неприятная и стыдная, которую следовало бы спрятать, однако не при стало стоящему вплотную к престолу прятаться от собственных мыслей. Он где-то слышал уже подобные рассуждения, только вот где, от кого? Дайдзиро расслабился и позволил мысли завладеть им, и она всплыла во всей неприглядности
Откуда ты все это знаешь? тихо спросил принц. Ты могла подслушать разговоры мужчин на пирах после Совета, но даже если и так, ты слишком осведомлена
Мысль набивала оскомину, как неспелый плод сливы. Подняв глаза на любовницу, Дайдзиро ровно спросил:
Моносумато-но Хайдеки Вы обменивались ори?
В смехе женщины прозвучала такая издевка, что юноша невольно отпрянул и покраснел.
Обменивались ори? протянула Мисаки. Дорогой мальчик, Хайдеки чужды такие тонкости. Он видел иные миры и летал на железных драконах, но вот в искусстве обмена ори господин Моносумато не силен. Шестнадцать лет среди варваров, его можно понять. Слиянию душ он предпочитает сплетение ног
Дайдзиро передернуло.
Но это же низко, гадко. Только простолюдины, спешащие народить побольше детей, занимаются этим, а люди благородного происхождения
Да-а? А что ты знаешь о сплетении ног?
Улыбка Мисаки стала лукавой?
Ты-то сам хоть раз пробовал?
Щеки Дайдзиро вновь обожгла краска.
Я в Киган-ори, когда мы с учителем
Вы с учителем? Как интересно
Да не мы с учителем! В Первом Мире ничего не знали про ори, и я подумал
Не о чем тут думать, неожиданно грубо сказала женщина и вдруг с силой толкнула Дайдзиро в грудь.
Он упал на циновкуа Мисаки, лисица, ветреница, еретичкауже тянулась к его поясу. Шелковая ткань оби развернулась со змеиным шелестом
Юноша поднял руку над бассейном и разжал ладонь.
Узкая лодочка ивового листа закружилась, и вода в фонтане стала чуть темнее.
Дайдзиро знал, каким будет второй вопрос. Ждал его и все же медлил, однако бесконечно ждать невозможно. Он потянулся и наугад сорвал второй листок, быстрым, вороватым движением, словно надеялся обмануть Киган-ори или саму судьбу. Однако Леди Волны прозревает сквозь любые обманы, а от судьбы и вовсе никуда не деться.
«Кого ты больше всего ненавидишь?»шепнул смятый в ладони зеленый лист.
Больше всех я ненавижу Хайдеки Моносумато, прошептал Дайдзиро с такой истовостью, что сам чуть не поверили мог бы поверить, и должен был бы поверить
Зал ши-майне называется Сердцем, и в первые минуты, после того как отзвучит музыка и угаснут образы, и вправду кажется, что светлое дерево его стен едва ощутимо пульсирует. «Куоре», говорил Акира, похоже и не похоже на привычное «кокоро». Куоре.
Сейчас учитель не улыбалсяон очень устал после представления первой части своей незаконченной мистерии. Лицо Бишамона побледнело. Он медленно и с усилием дышал. Высокий, в залысинах лоб блестел от пота. Это видно было даже с галереи. Больше всего Дайдзиро хотелось незаметно выскользнуть из толпы придворных, сбежать вниз и поддержать сэнсэя. Конечно, самым заветным желаниемстоять внизу, рядом с Акирой, стать вторым голосом невиданной гармониион не посмел бы поделиться ни с кем. Однако бегство казалось вполне возможным: отец разговаривал с Министром Правой руки, Его Сиятельство брат, окруженный придворными, глуповато ухмылялся и высказывал свое мнение о только что услышанном. Пояс его кимоно заметно оттопыривалсятам спрятана была заветная фляжка со сливовой наливкой. Дайтаро любил сладкое, как пчела. Наследник и походил на гигантского толстого шмеля, и, глядя на него, Дайдзиро всегда удивлялсягде же тихий рыхловатый мальчик, который никак не мог запомнить Кандзи и вечно шепотом требовал подсказки на уроках астрономии.
Принц уже направился к лестнице, когда чья-то крепкая ладонь перехватила его за локоть. Он обернулся и вздрогнул. Рядом с ним стоял Хайдеки Моносумато, бывший отщепенец и изгнанник, а ныне полномочный посол могущественной Земной Конфедерации. Невысокий, плотный, с хитроватым и подвижным лицом, он ничем не походил на наследника Великого Домаскорее, на средней руки торговца. Даже странно, что отец Хайдеки был братом царствующего Императора. Счастье, что господин Ишибу умер рано и не успел вкусить всей тяжести сыновнего позора.
Впрочем, смущенным Моносумато никак не выглядел. За спиной посла маячил длинный, нескладный, облаченный в неряшливую черную рясу гайдзин. Это был Клемент ван Драавен, церковник с Геода. Сейчас в Совете обсуждалось открытие миссии. Церковник ждал ответа, а пока знакомился с местной экзотикой. Моносумато обернулся, сказал геодцу несколько слов на незнакомом Дайдзиро языке. Ван Драавен благожелательно улыбнулся и кивнул. Оставив священника любоваться архитектурой Зала, Моносумато потянул своего молодого родича в дальний и безлюдный конец галереи.
Глух, как пробка.
Неприятный человечек, казалось, так и лучился злорадной веселостью.
Что вы имеете в виду?
Геодский болван. Он ничего не видел, представляете? Там внизу кипит битва, Акира наш на пределе творческих способностей декламирует Байрона
Дайдзиро поморщился.
Учитель использует в ши-майне только собственные стихи.
Улыбка посла сделалась странной.
Ах да. Я и забыл. Плагиат, конечно, нашему гению чужд. Как бы то ни было, действие идет во весь дух, а этот ничего не замечает. «Какой у вас интересный зал, говорит. Это и вправду дупло огромного дерева? А что делает этот человечек внизу, зачем он так яростно размахивает руками?»
Моносумато зашелся негромким смехом. Принц брезгливо освободил локоть от цепкой хватки посла и прислонился к решетке.
Вы хотели мне что-то сказать?
Моносумато оборвал смех и немедленно посерьезнел. Очень пластичная мимика или простокак поговаривали в Большом Дворцеу господина посла имеется обширный набор масок на все случаи жизни?
Да, Дайдзиро, вы позволите называть вас Дайдзиро? Мы ведь как-никак родственники?
Принц нетерпеливо кивнул.
Так вот, Дайдзиро, я действительно хотел с вами поговорить. Несмотря на ваше увлечение Киган-ори и сношения с народным певцом, вы кажетесь мне человеком разумным. Одним из немногих разумных людей в этом гадюшнике.
Благодарю за комплимент, однако
Однако дослушайте меня до конца. Как человек разумный, вы должны понимать, насколько нестабильна сложившаяся ситуация. Нашу планету со всем ее устаревшим еще во времена Императора Хе укладом спасала только война.
Война?
Да, Дайдзиро, война. Большая война между Землей и ее колониями. Наш мир, к счастью, расположен довольно далеко от театра активных военных действийуж это-то вы должны были усвоить из уроков космографии, поэтому землянам было не до нас. Что, впрочем, не означает полного отсутствия интереса. Я сумел выяснить, что шпионы Земли и Лемурии сидели у нас всегда, а кое-кто занимал и видные места в Совете. Получал поместья и титулы. Я не буду перечислять имена, да это сейчас и неважно. Важно то, что война, к сожалению, завершилась. Идут мирные переговоры. И вот тут-то наступает интересная закавыка. Ближе всего территориально мы к Геоду, однако тамошние святоши замкнулись в себе и не поддержали ни одну из воюющих сторон. Соответственно, отщипнуть от галактического пирога им ничего не светит. Лемурийский Протекторат и Земная Конфедерация разинули на нас пасти, а пасти у обоих здоровенные. И лемурийцы, и земляне мне одинаково противны, однако я бы все же предпочел, чтобы Ямато досталась лемурам
Постойте.
От всех вываленных в одночасье полузнакомых названий в висках у Дайдзиро загудело. На уроках истории разбирались феодальные войны даймё, борьба между кланами, смена династийа древнее космическое прошлое упоминалось лишь мельком. Высокородным не полагалось интересоваться делами чужаковдостаточно посмотреть, к чему подобный интерес привел наследника дома Моносумато. Простолюдины же и вовсе не подозревали о существовании каких-то там Союзов и Конфедераций. Плоский блин земли и твердый свод небавот вам и вся астрономия, преподаваемая в монастырских школах. Миры духов не в счет. Неудивительно, что и у принца закружилась голова. Он втайне порадовался, что опирается на прочную, теплую, надежную решетку галереи. Живое дерево успокаивало и давало хоть какую-то иллюзию защищенностино в лицо Дайдзиро пялился холодный и насмешливый космос.
Вы, я вижу, ошеломлены? в голосе посла прозвучала неожиданная заботливость. Я вас понимаю. Представьте, что чувствовал я, когда впервые ступил в рубку космического корабля, а потом и на землю Прародины
Только тут, кажется, Дайдзиро впервые осознал, что говорит с человеком, собственными глазами видевшим Первый Мир. Все эти степи, перелески и горы, все то, что разворачивалось перед ним и учителем в Киган-ори, все овраги, замки на холмах, излучины рек, улицы древних городов и городишек, моря, поля, пустынивсе это изгнанник видел воочию. Он дышал воздухом Древней Ямато. Прикасался к почве, увлажненной ее дождями. Смотрел на желтое полуденное солнце в завесе полупрозрачных облаков и на красное, закатное, кровавым шариком валящееся за поросшие лесом горы. Он видел осень Земли и ее зиму, он видел и другие миры, он видел И на мгновение с кристальной и обреченной ясностью Дайдзиро осознал все ничтожество их с учителем странствий, всю мелочность, всю фальшь. Да что там Киганвся жизнь на Новой Ямато вдруг показалась принцу неумелой игрой, подражанием чему-то, о чем не сохранилось и смутных воспоминаний, чего, возможно, и не было вовсе Мысль была путающая, и юноша поспешил изгнать ее, затолкать подальше, чтобы обдумать потом, когда его не будет тяготить присутствие невысокого улыбчивого человека. Родственника. Бесконечно чужого.
Собравшись, Дайдзиро изобразил ответную улыбку.
Так вы предпочитаете лемурийцев? Довольно странно слышать это от полномочного посла землян.
Ухмылка Моносумато стала шире.
Я же говорил, что вы разумны и неглупы вдобавок. А чьим послом, по-вашему, я должен быть, чтобы наиболее эффективно спутать землянам карты?
Дайдзиро скривил губы.
Меня предупреждали, что вы нечисты на руку, но чтобы настолько
Настолько, господин Ши-но Дайдзиро, настолько. Кстати, вам будет любопытно узнать, что Шиотнюдь не имя древнего и гордого клана правителей Первой Ямато, а самоназвание одной из разновидностей земной нечисти. Причем отнюдь не той, родством с которой стоит гордиться
Господин Моносумато, раздельно произнес юноша, я не намерен выслушивать ваши оскорбления.
А я и не пытаюсь вас оскорбить. Поверьте, я сумел бы сделать это намного более основательно, появись у меня такое желание. Я хотел бы высказать вам предложение.
Какое?
Вы, если не ошибаюсь, приударяете за госпожой Фуджимару-но Мисаки? В ограде ее садика есть калитка, примыкающая к задней стене Большого Дворца. Почему бы нам с вами завтра не встретиться в беседке в саду достойной леди и не полюбоваться цветущими ирисами на зеленом закате? Здесь слишком шумно, а обсуждение прелести цветов и закатов не терпит многолюдья и суеты.
Дайдзиро невольно покосился на поредевшую толпу придворных и заметил несколько обращенных к ним лиц. Среди заинтересовавшихся разговором был и Его Сиятельство брат. Подобное луне лицо Наследника казалось озабоченным, а пальцы нервно шарили по поясу, нащупывая любимую фляжку.
Я составлю вам компанию в ваших наблюдениях за природой, медленно сказал принц. Но не ждите, что я поверю вашим посулам. Слуга двух или сколько их там у вас господпредает каждого из сюзеренов. Так, кажется, гласит пословица?
Невысокий плотный человечек покачал головой и, ничего не ответив, направился к своему геодскому подопечному.
Странно, почему он еще тогда не понял, что Хайдеки Моносумато и Мисаки близки? Калиткакалиткой, но к каждой калитке положен и ключ
Закат был великолепен и зелен. Впрочем, на Новой Ямато не увидишь других закатов. Нефрит и яшма, сменяющие яркую полдневную лазурь, и мертвая бирюза сумерек.