Стихи, Павлик приподнял подбородок, про то, что пришло в голову, и нараспев зачитал:
В наш детский сад пришла беда: в капусте, ходит слух, Сергевна поутру нашла детей, и сразу двух!..
«Странно, подумала Лидия, ведь это в мою, а не в его голову мысль пришла! Ловко Павлик стих сложил, и впрямь из ничего идею выудил. Или не из ничего, а из моей мечты? Вдруг да выправится малыш»
Мы в старшей группе, нам по шесть, мы взрослые почти. И раз в капусте дети есть, мы сможем их найти. Известно даже детворе, детей растят вдвоем. И с рыжей Светкой на заре в капусту мы идем. Цветной капусты сторонясь (ну мало ли чего), в ядреных спелых кочанах не видим никого
Не заметить, как при этом вспыхнули Светины конопатые щечки, было невозможно: шары и колокольчики раскидали ярко-рыжие всполохи по потолку, и даже снег внутри виртуальных пейзажей сиюминутно порыжел. Света показала Павлику кулак. «Только бы не отвлеклась, не ослабила защиту, мелькнула у Сергеевны мысль, стихи-то не слишком креативные! Хотя как посмотреть».
Не в силах истину скрывать, Егорыч закричал, что это аист всех ребят приносит по ночам. Теперь мы дело завершим, и нас не удержать: со Светкой аиста в ночи в капусте будем ждать!
Дурак! У нас же резусы разные, не сдержалась Ипатьевна. И тут же постаралась исправить оплошность, пропев на манер вульгарной частушки:Хоть сама не верю я в эти суеверия, и притопнула ножкой.
Выдала себялазила по личным делам, озорница, лазила! Пусть мала еще, не знает, что при обязательной предродовой коррекции разные резусы у родителей препятствуют стабилизации гена творчества у ребенка, но внимание обратила.
Что я, не понимаю, что ли? буркнул Павлик смущенно. Вырастемвозьмем приемного, из элитного детсада.
«Вот так дела, они уже все поняли, обсудили и распланировали!», мысленно ахнула Лидия.
В элитных садах, известно, растили уникальных детейкоторые отказывались от шаблонного воспитания в семье сразу же, едва выучив несколько слов. Сами находили средства для самовыражения, без подсказок. Золотой фонд нации, как вещали СМИ, символ победы генной инженерии. Уж таких-то ни за что на воспитание социально деструктивным элементам не отдадут! Бахвалился Павлик перед Светой Ипатьевной, конечно, хвост распускал. «Пусть помечтают пока, подумала Лида, а вырастут, глядишь, придумают что-нибудь. Головки-то у них светлые».
Умница! низенькая полноватая Фируза восхищенно вскинула чернявую головку к лицу Павлика и захлопала в ладоши. Ты настоящий криэйтор! и потупила взор, углядев, что кулачок Ипатьевны теперь обращен к ней.
Девочка росла с врожденной печатью неудачницыстарательно выдумывала всякие необычности которые оказывались на поверку общеизвестными решениями. Даже велосипед изобрела как-то на занятиях по графике. Вот тогда методисты насмеялись до коликов! А Фирузе всё как с гуся водатут же назло выдумала клизму, рукомойник и грабли. Зачем эти убожества, когда для всяких нужд имеются профилированные роботы? «Бездуховная. Издевается над изобретениями», отметила про нее Дутова. «Нет, мысленно не соглашалась с методистом Лидия, рассуждая с позиции своей невысокой квалификации, девочка хочет облегчить жизнь людям. Просто знает мало пока».
Неплохо, Лидия погладила Павлика по голове и подтолкнула его к ребятам. А теперьхоровод! провозгласила она торжественно.
На троечку с минусом вдруг раздался от входа в залу голос тети Дутовой. Рядом с нею переминался с ноги на ногу виноватый Егорыч в заснеженных валенках и треухенедоглядел старый гений метлы и лопаты, как методист нагрянула, не предупредил. Не дворник, а впрямь инженер по эстетике, как в штатном расписании значится! Дутова тут же пояснила детям назидательно:Рифма неявная, размер неподходящий для лирического стиха, она одобряюще кивнула братцам, показавшим Павлику языки, ну да ладно, водите уж свой хоровод.
А ведь нынче начала было Лида, расставляя детей в круг.
Да, суббота, с вызовом парировала Дутова, переиначивая свою шубу-трансформер в затейливо скроенный розовый комбинезон наставника, но я вспомнила поутру о своем предназначении нести культуру в массы и решила, что еще один четверг детям не повредит.
При упоминании о культуре Егорыч стянул со сверкнувшей лысиной головы видавшую десятки зим шапку и сжал ее в несоразмерном своему скромному росту кулачище. Силясь вспомнить, на какого небогатого политического деятеля тот стал похож, Дутова гневно скосила на него глаза и поморщилась.
Опять лысый, процедила она сквозь зубы, чтоб завтра же на трансхайринг!
Дык ить, на умной голове дурной волос не жилец затянул дворник любимую тему о признаке своей гениальности, но сник под недобро сверкнувшими очами методиста.
Меж тем дети задвигались в хороводе, выводя слова песни под звон колокольчиков натужным речитативом. Елочные игрушки помогали, как могли: звездочка подмаргивала, боцман подсвистывал, заяц постукивал в барабан. Сама ёлка вела себя очень прилично: почти не кружилась и лишь немного приподнимала ветви в такт музыке. «Импровизация на тему Нового Годаудовлетворительно», слегка покривив душой, записала методист в свой портакомп.
Потом ребята ели торт за длинным столом у окна. Между делом дети отлучались и как бы незаметно клали под елку подарки, по их заявкам привезенные шефскими ведомствами. Затем взрослые отправили малышей в киберкроватки смотреть развивающие творческое начало гипносны, а сами сели за столдоесть праздничную выпечку и скромно проводить уходящий год чаем.
Вот и еще год прошел, свой горький вздох Лидия запила глотком подслащенного чая-мотиватора. Грузинский лист обычно побуждал ее к активности, но куда ее приложить без Тенгизика, она не знала. Нынче, в праздничный вечер, она бы, например, с удовольствием спела. Если б не приперлась эта трудоголичка Дутова, при которой внутренне петь и внутренне танцеватьи то неловко.
Скоро выпустим старшую в люди. И куда-то их направят? риторически вопросила Лида.
Известно куда, невнятно пояснила Дутова, уминая не до конца съеденные ребятней сладости. Неловкости от поедания детского рациона она не испытывала, считая, что труд кулинара следует уважать. Как и всякий общественно-полезный креатив. Мальчиков возьмут в Гагаринское или Склифосовское. Девочекв гимназию Маты Хари. И еще Храм Непорочного Зачатия заявку прислалони там акушерскую школу открывают.
Господи, несчастные дети! вырвалось у Лиды, хотя невеселое будущее воспитанников ей, в общем, было понятно. Всю жизнь делать одно и то же, никакой созидательности, одна рутина и деструктив.
Дык я тоже всю жизнь дворничаю, встрял Егорыч, а умища у меня сколько! А потому, что пробую разное. То куполом сугроб набросаю, полый внутри, эт обсерватория, значит, детская. То лабиринт критский в снегу вырублюим в прятки играть.
А-а, все без толку, отрезала Дутова, все равно растут убогими и черствыми. Даже не замечают, что вон игрушки на елкевсе разные, в каждую мастер душу вкладывал. А вырастуткак им жить в этом мире? Все автомобили уникальные, песниодна на другую не похожие, булки и текаждую в новой форме выпекают. Расцвет творчества на Земле идет, а им все равно. Нескорректированные гены! У кого из-за резуса, у кого по религиозным убеждениям родителей. Или как у вас, в деревне, к врачу пойдет не когда забеременела, а после посевной или уборочной.
Что ж им теперь не скорректируют-то?! Лида всплеснула руками. Чай, можно бы.
Дутова многозначительно промолчала, чуть закатив глаза и качнув головой к потолку, мол, наверху знают, что делают.
Есть такая важная работа, умственно нахмурил лысину Егорыч, людей спасать, Землю защищать, порядок обеспечивать. Вот и растят из них военных, хирургов ну и дворников тож.
Чушь все это, высокомерно задрала подбородок Дутова, оперируют людей интеллектуальные роботы, на Землю нападать, известно, некому. И улицу подметать тоже не от ума занятие, уборочный комбайн значительно чище метёт. Так, на всякий случай, сохраняем полпроцента жестокого населения. Зря, думаю. Напрасно Ботанические детсады эти создали. И вас, добреньких воспитателей, не нужно бы: покрываете злобность, жалеете деструктивных. Эта рыжая Ипатьевна, например, взломщицей растет. Да знаем мы про ее художества, махнула она рукой на открывшую было рот заступницу Лидию. А из двойни пара бандитов выйдет. Ботаники неразумные!
Читала я, так раньше головастых деток называли, умненьких, задумчиво проговорила Лида.
Ха, усмехнулась Дутова, в старину и стихосложение считалось божьим даром, а сейчас машина правильней любого Пушкина напишет. Теперь другое делоразмеры и формы в неограниченном разнообразии изобретаются. Попробовал бы Александр Сергеевич строку «Вьюга воет» дать в трианапестном ди-амфибрахии, с каким ритмом она на самом деле завывала в начале восемнадцатого века! тут она вкусно откусила еще кусочек тортика. А сады потому Ботаническими назвали, что дети этикак растения: не в креативе соревнуются, а вытесняют творчески развитых силой или хитростью. Из таких вот ботаников преступники и получаются, если недоглядеть.
Торт потихоньку доели, да и чай по второму разу заваривать грешно. Стали умные взрослые расходиться. Творческая Дутовадомой, методику совершенствовать, на ночь глядя. Недалекая Лидиядетей проверить и самой прикорнуть чуток. А мудрец Егорычдрыхнуть в свою каморку.
Зашла Сергеевна в спаленку: сопят ребятишки, кто во что горазд. Только «эгоист» Кирюша глаза приоткрыл:
Слышь, Сергевна, прошептал он, домой пойдешьшапку надень. А то заболеешькто с нами гулять будет?
И правда, некому больше, невесело прошептала Лида, все десять лет отработавшая без смены: не идут люди в воспитатели, на рутинную-то работу. Надену. Спи, спи.
Дождалась, пока Кирюша уснет, вышла в залу, потрогала подарки. На каждом надпись: от кого и кому. Много! Деда Мороза завалили по самую шапку
Ну-ка, ну-ка «Лидии Сергеевне от Павлика». Что этот «черствый ребенок» за каверзу задумал? Развернула
Ничего себехрустальная туфелька! «Вот оно что, улыбнулась женщина, он все понимает! Младенца ведь под елку не закажешь, вот Павлик намек и сделал, чтоб надеялась. Вроде как лотерейный билет подарил. Может, и впрямь найдется принц, позарится на презренную воспитательницу»?
«Мечтай, Лида, мечтай», взгрустнула она снова.
Оделась Лидия, на мороз вышла. За детей можно бы не волноваться: киберы зорко присматривают за ними. А все ж тревожно: Кирюша вот, проснулся же, переборол гипносон. Ну, ничего, мальчик разумный, плохого не натворит.
Замела метель, закружила снежинками не разобранные детские сны, с вышины слетевшие. Много их пропадет: теперь дети искусственные сны смотрят: кибернетические, правильные. А настоящиекому они нужны? Обидно.
Раздосадованный порыв ветра залетел в приоткрытую фрамугу детской спальни и веером разбросал пригоршню снежинок-снов. На всякий случайа вдруг?
И случай оказался как раз подходящий. Света Ипатьевна, орудуя коммуникатором, сегодня подменила киберам целевые назначения. Они теперь тщетно баюкали по кругу друг друга, недоумевая: почему это подконтрольный мозг не следует гипнопрограмме?! И утомившиеся за день дети разобрали настоящие сны, ветром занесенные. Беспокойные сны, не развивающие творческое начало.
«Опасной взломщице» Ипатьевне снилось, что она шеф контрразведки Земли, неотразимая в маршальском мундире и пилотке, из-под которой торчат две рыжие косички. Она разгадала коварные замыслы пришельцев-невидимок из параллельного мира и приказала затравить захватчиков собаками, специально выведенными кинологом Павликом. Слепые гигаксы легко различали невидимок внутренним зрением и перегрызли всех до одного
Фируза во сне спасала жизнь пожилой женщине на операционном столе. Кибер-оператор вынес вердикт о нецелесообразности лечения и гуманной эвтаназии. «Бессердечная» Фируза отключила его и взяла в руки лазерный скальпель
«Бандитам», двойняшкам, как водится, достался один сон на двоих. Их спейс-штурмовик был подбит, и осталась единственная исправная спасательная капсула. Братья отчаянно дралиськаждый стремился запихнуть в нее брата, обрекая себя на погибель
А многострадальной Лидии ничего не снилось, она еще шла к дому сквозь метель, уставшая настолько, что не заметила крупную птицу, планирующую к ее балкону на втором этаже. Неуместную в городской фауне птицу
* * *
Угрюмый тибетский аист Чва выбил лапой балконную дверь внутрь комнаты и опустил копошащийся сверток на пол.
Исстрадавшись в изнурительном пути, он в очередной раз ощутил как награду освобождение от бесценной ноши. Вроде бы, все в соответствии с буддистским учением. Однако постыдные сомнения терзали аиста.
Впрочем, путь к истине лежит не через них ли, разве не далай-лама учит, что нужно самостоятельно мыслить и постигать суть вещей? Например, в чем суть страданий аистаради чего разносит он по свету новорожденных Будд? Ведь обрели уже люди безграничную радость творчества, так какого еще просветления ждут алые тоги?!
«Ламам-то что, рассуждал он, выщипывая клювом льдинки меж когтей, возьмут да объявят, что роженица в тибетском селении носит под сердцем новое воплощение Просветленного. А немолодой всепогодный Чва должен лететь и во что бы то ни стало найти женщину, которая вырастит и воспитает новорожденного Будду. Даже если родилась двойня».
Скрипнула входная дверь. Все, теперь домой, в Тибет! Главное сделаноновоявленные Будды обрели, наконец, в студеном Арзамасе-16 свою истинную мать. Единственную на Земле, способную сберечь божественный свет. Вот она обрадуется
Антон КонышевВоин: последний подвиг, или Сказ о простом человекеРассказ
Быть или вовсе не быть
Вот здесь разрешение вопроса.
Достойно ль
Смиряться под ударами судьбы
Иль надо оказать сопротивленье,
И в смертной схватке с целым морем бед
Покончить с ним?
Человеческая жизнь по самой своей природе должна быть чему-то посвященаславному делу или скромному, блестящей или будничной судьбе. Наше бытие подчинено удивительному, но неумолимому условию. С одной стороны, человек живёт собою и для себя. С другой стороны, если он не направит жизнь на служение какому-то общему делу, то она будет скомкана, потеряет целостность, напряжённость и «форму».
Ударило грандиозно.
Полоса, должно быть, прошла совсем рядом, потому что железобетонные стены блиндажа мгновенно оказались расписанными причудливыми сеточками трещин, из которых струйками брызгала земля напополам с жижей. Едкий, смешанный с мельчайшей земляной пылью дым лез в глаза, проникал в горло, нос и драл легкие.
В первый момент ему показалось, что на голову обрушилось не менее тонны земли, но потом его оглушило, придавило, и он перестал думать обо всём, кроме одногодышать. Дышать и ни в коем случае не потерять сознание, иначе конец, смерть от удушья, и даже хоронить не надо, уже закопан. Милое дело
Когда наверху угомонилось, а в ушах бешено застучало сердце, он изо всех сил, ногами и руками упершись в пол, рванулся, выпрямился и жадно глотнул.
Воздух пах смертью, но это был воздух.
Полоса, в самом деле, прошла очень близко, всего лишь метрах в двух от его укрытия, но всё её смертоносное могущество оказалось бесполезным, никчёмным: убивать было некого. Почти некого.
Воин выбрался из полузасыпанной канавы и принялся скакать на одной ноге, вытряхивая землю из-под гимнастёрки, из-за шиворота и из ушей. По опыту он вычислил и знал теперь, что самый короткий промежуток между двумя налётами составлял не менее десяти минут. А это значило, что можно попрыгать, поразмять ноги, приглядеть себе новый более или менее пригодный блиндаж и успеть в него перебраться. Ну вот, подумалось ему, и опять жив
Несколько дней назад, когда их перебросили на передовую, они откровенно недоумевали: как же так, настоящая-то передовая в пятидесяти километрах от места дислокации? В те дни и часы всеобщего безумия и лихорадочного отчаяния им просто позабыли сказать, что какие-то пятьдесят километров для Армадыэто даже не пустяк. И их линия очень скоро превратится в передовую, передовую следующего поражения. Их было много тогда, солдат, офицеров, каких-то людей с бешеными глазами в диковинной униформе. Они метались повсюду, позволяя себе совершенно безнаказанно оспаривать или изменять любые приказы, а в случае крайней нужды самозабвенно орать даже на генералов, брызгая слюной на их бледные физиономии, в то время как сами генералы стояли навытяжку, безоговорочно моргали в ответ и, не утираясь, тут же мчались исполнять приказание.