Я вчера хотел уйти и не ушел. Не пустили, сказал он вслух.
Куда уйти? пробормотала она. Кажется, совершенно не испугалась. Не поверила.
Далеко.
А мне сон хороший приснился. Будто тыизвестный актер, а ятвоя поклонница, и мы встретились случайно. Мы летели на самолете, и самолет захватили террористы. Нас взяли в заложники и привезли в какой-то замок. Террористы решили, что я тоже известная актриса. А ты знал, что я обычная девушка. И если террористы узнают, кто я, то сразу меня убьют. Ты убил охранника, и мы убежали. Террористы кинулись в погоню, и ты их всех победил, убил или искалечил. Тебя ранили в руку, но ты спас меня. И ты меня полюбил. Все кончилось счастливо. Я уже свадебное платье купила, и ты подарил мне кольцо с бриллиантом.
В жизни так не бывает, сказал ЗАГРЕЙ.
И сам удивилсячто он такое говорит! «В жизни»! А что он знает о жизни? Банальности, которые ему поведали другие, прежде чем все позабыть.
Я знаю, что так не бывает. Но все равносон хороший.
Да, наверное, приятно видеть сон, в котором все случается, как ты хочешь. А что, если ЗАГРЕЙ ушел в мир живых, кем бы он стал? Вдругв самом делеактером? Он заложил руки за голову и закрыл глаза. Наверное, хорошо быть актером. Можно проживать десятки, сотни разных жизней. Быть смельчаком и трусом, героем без страха и упрека или проходимцем. А может быть, он бы стал комиком и всех смешил? А что если стать актером здесь? Он спрыгнул с постели, взял тюбик с краскойу художника стащил тайком однаждыи подошел к зеркалу. Отражение чужой комнаты исчезлопоявилось отражение ЗАГРЕЯ. Худой юноша, похожий на мальчишку с растрепанными волосами. Его облик не менялся уже много лет. Он выдавил на пальцы немного краски и сделал синие круги вокруг глаз. Он уже стал актером или еще нет? Хорошо получилось или нет? Он не знал. Он растянул губы, пытаясь изобразить улыбку. Покрасил синим зубы. Краска была безвкусной. Нет, актер из него не получится. ЗАГРЕЙ отшвырнул тюбик в угол. Зачем изображать что-то здесь? Ведь никто не поймет, что он играет, все решат: он такой и есть.
Вновь грохоттеперь выше этажом. Здесь никто не таился. Зачем? Послышался треск ломаемой двери. Крик, причитания, падение чего-то тяжелого на пол. Сгустки звуков выкатились на лестницу, тягучие причитания липли к стенам, к загреевой двери. ЗАГРЕЙ хотел выйти на лестницу, чтобы посмотреть Потом передумал. Зачем смотреть, если он помешать не может. К чему?
Звуки смолкли на улице. Причитаний уже не было слышно. Только шаги.
Все же ЗАГРЕЙ подошел к двери и выглянул. Человечек, одетый в белое, спускался вниз в обнимку с огромной амфорой.
Его сбросили в Тартар? спросил ЗАГРЕЙ.
Кого? человечек вздрогнул и едва не уронил амфору.
Его, ЗАГРЕЙ ткнул пальцем вверх.
Нет. Нет. Его нет, бормотал человечек и заспешил, бочком проскользнул мимо ЗАГРЕЯ. Да, рядом с ним твое имя может быть любой величины. Лишь бы уместилось на гранитном надгробье.
Не сразу сообразил, что его зовут.
ЗАГРЕЙ! ЗАГРЕЙ! орал толстяк-винодел, стоя на площадке внизу. Мгновение назад его там не было. И вдругвозник. Вино, там вино!
ЗАГРЕЙ не понял.
О чем ты?
Там на берегу вино. Целый ящик. Цербер его выловил. Клянусь! Ящик и в нем бутылки.
Толстяк весь дрожал.
Откуда ты знаешь, что ЭТОвино?
Толстяк задрожал сильнее.
Значит, ты не забыл?..
Толстяк закрылся ладонямибудто боялся, что его будут бить.
Да, он помнил, несомненно помнил. Но ведь остальныенет. ЗАГРЕЯ охватила тревога. Он кинулся назад в комнату, натянул брюки и кожаную куртку, толкнул в бок Ни-Ни.
Ну что еще? она напрасно пыталась заснуть вновь, чтобы досмотреть свой хороший сон, как они живут в роскошном отеле где-нибудь во Флориде, и у них пятеро симпатичных детишек.
Пошли! Скорее! Это шанс!
Какой шанс? На что?
Он не стал объяснять. Он и сам не знал. Только лихорадка с каждой секундой охватывала его все сильнее.
Шанс, шанс, единственный шанс, повторял он, натягивая сапоги.
Его возбуждение передалось ей. Она заспешила, застегнула лишь несколько пуговиц на платье и выскочила на лестницу. Лиловый шелк развевался вокруг бедер.
ЗАГРЕЙ скатился по перилам, побежал, обогнал винодела. Толстяк семенил следом. Всхлипывал, утирал лицо. Ему наверняка казалось, что он потеет.
На берегу уже собралось человек семь. Юноша с длинными черными кудрями вытащил бутылку из ящика, открыл пробку и медленно лил темно-бордовое вино в рыжую тину, вынесенную на берег волнами Стикса. ЗАГРЕЙ закричал. Так закричал, будто нож ему всадили в живот. Рванулся к юноше, вырвал бутылку. Позднона дне осталось лишь несколько капель. ЗАГРЕЙ огляделся: Ни-Ни рядом не было. Наверняка отстала и заплутала где-то. Но ему было все равно. Главноевино.
ЗАГРЕЙ жадно приник к горлышку. Глотнул. И тут привиделось ему синее небо, и белые аркады, а на них зеленые настилы ажурных виноградных листьев.
Поспешно он схватил другую бутылку, открыл аккуратноруки дрожали немного, и сделал глоток На желтом песке лежали фиолетовые тени. Стены домов, белые на солнце, сиреневыев тени, красные крыши на фоне зелени. Море цвета изумруда плескалось в раковине залива. В этот мир уходит Прозерпина и говорит, что несчастна.
ЗАГРЕЙ протянул бутылку толстяку. Тот глотнул. И третий, беспамятный, что топтался поодаль, повторил, что делают другие. И вдруг заплакал.
Лапушка, бормотал он, прижимая бутылку к груди. Как же так, Лапушка где ты?
Юноша запелголос был приятный. А мотив ЗАГРЕЙ уже слышал, только не помнил, где.
Надо все менять, проговорил толстяк, отирая ладонью лицо. Зачем нам ладья? Да, зачем нам Харон и его ладья? Нам мост нужен. Каменный современный мост. Трехпролетный или даже четырехпролетный. Почему никто не додумался построить мост?!
И чтобы по нему беспрепятственно туда и назад, подхватил юноша. Кто хочеттуда. Кто хочетназад.
Дай мне, потребовала девушка с длинными золотыми волосами. ЗАГРЕЙ ни у кого не видел таких волоссверкающий золотой каскад. Девушка сделала большой глоток и рассмеялась.
Как зовут тебя? спросил ЗАГРЕЙ.
Эвридика.
А тебя? обратился он к юноше.
Орфей.
Орфей и Эвридика посмотрели друг на друга, по-прежнему не узнавая.
Орфей, проговорила Эвридика нараспев. Так мы можем уйти отсюда?
Конечно! Орфей дерзко тряхнул волосами.
Так давай уйдем, предложила она. Сейчас же.
Еще один ящик! Глядите, еще один ящик! радостно заорал толстяк и полез в воды Стикса. А берег уже весь был запружен. Многие уже попробовали вина. А попробовав, развеселились. Каждый кричал о чем-то своем. Человек пять или шесть побежали навстречу ладье Харона. Но старик почуял неладное и остановил ладью. Теперь она покачивалась на темной воде, и те, что в лодке, еще не утратившие память, что-то кричали тем, что на берегу. А те, что на берегу, отчаянно жестикулировали и грозили Харону кулаками. Но грозили они напрасноладья не трогалась с места.
Нам нужен солнечный свет, бормотал толстяк. Без солнечного света нельзя растить виноград.
ЗАГРЕЙ взял одну бутылку у толстяка и сунул в карман.
Как тебя зовут, приятель?
Марк, отвечал винодел.
Так вот, Марк, научи меня растить виноград, попросил ЗАГРЕЙ. Что для этого нужно?
Что нужно? Марк беспомощно оглянулся. Солнце. Он посмотрел наверх.
ЗАГРЕЙ задрал голову и тоже посмотрел наверх.
Как ты думаешь, это солнце? спросил Марк.
Тебе лучше знать, ведь это ты видел солнце, а я никогда.
Не помню неуверенно проговорил Марк. Но, возможно, это солнце. Я точно не знаю.
ЗАГРЕЙ не сразу сообразил, что томящая его боль пропала. Будто не было никогда.
2
И тут послышался грохотего ни с чем не спутаешь. Дрожали здания на берегу, дрожали камни на недостроенной набережной, сама земля вздрагивала, колыхалась у берега ржавая тина, и вода в реке взволновалась, зашепелявила тревожно. Зазвенели бутылки в ящике.
Титаны, пробормотал ЗАГРЕЙ и оглянулся, ища, куда спрятаться. Но спрятаться было некуда. Они стояли на берегуместо совершенно открытое, склады Тантала располагались гораздо ниже по течениюдо них не успеть добежать.
А Титаны уже шлепали к берегуони упирались маленькими, продолговатыми головами в зеленое небо. Ржавые облака тыкались им в лица, оставляя на губах и щеках влажные рыжие пятна. Впереди шел тот, что в драной тунике, испачканной бурыми пятнами, за ним ковылял, припадая на левую ногу второй, в черных брюках в обтяжку.
Что здесь? спросил тот, что шел впереди, и присел на корточки. Но все равно его лицо было заоблачно далеко.
Вино! Хочешь выпить? ЗАГРЕЙ протянул бутылку Титану. Тот взял осторожно, двумя пальцами, повертел, пытаясь разглядеть, что же таит в себе темное стекло. В красных его глазках вспыхнуло любопытство.
Пить? Это можно пить? От рокота его голоса ржавые облака пустились наутек.
Титан одним глотком опорожнил бутылку и замер с открытым ртом, лишь длинные розовый язык его шевелился, ловя последнюю драгоценную каплю, никак не желавшую падать из горлышка.
Ну, что? нетерпеливо спросил его товарищ. Титан пробормотал хрипло:
Еще!
ЗАГРЕЙ протянул вторую бутылку. Титан и ее опорожнил одним глотком.
А, хорошо, выдохнул он. И струйка теплого хмельного ветра ударила в лицо ЗАГРЕЮ. Держи! Титан протянул сразу пригоршню бутылок товарищу.
Потом выпрямился. Шагнул. Его потянуло в сторону, огромные ножищи переплелись, как две виноградные лозы, и Титан едва не упал. Сделал несколько семенящих шагови по колено вошел в Стикс.
Хорошо! заорал он так, что слышно было на том берегу, и среди ожидавших переправы началось смятение.
Титан завизжал от восторга и принялся колотить кулаками по темной воде, поднимая тучу брызг. Харон из своей ладьи погрозил бузотеру веслом. В ответ Титан показал язык. Но все же выбрался назад на берег.
Пошли, что ли! он хлопнул собрата по спине.
Пошли отозвался тот и икнул.
Куда?
А куда хошь! Теперь можно куда хошь ходить! Правда? обратился Титан к ЗАГРЕЮ.
Правда, подтвердил тот.
Тогда во дворец пошли, сказал Титан.
3
Весь город гулял. По улицам метались какие-то возбужденные люди, мелькали факелы (где они взяли факелы и как сумели зажечь?), девушки плясали, все пели, что-то выкрикивали. Веселье плескалось через край. Никогда еще не бывало такого. Страннопили немногие, а захмелели все.
Я нашел! кричал Марк, размахивая руками. Я нашел побег лозы! Он рос в одном из ящиков! Честное слово! Клянусь!
Ты молодец! отвечали Марку. Все обнимали его, целовали, хлопали по плечу.
У нас тоже будет вино, свое вино бормотал Марк и плакал от счастья.
Будет свое вино, повторяли все наперебой.
ЗАГРЕЙ забежал к себе на минуткуприпрятать бутылку. Тут же раздался стук в дверь. И послышалось гавканье.
Цербер! позвал ЗАГРЕЙ.
Пес ворвался в комнату. А следом вошла Ни-Ни. Черный кожаный плащ стянут пояском на тонкой талии. Откуда у нее черный плащ Прозерпины? Ну конечно, взяла из шкафаПрозерпина держит в шкафу ЗАГРЕЯ несколько плащей. Под плащом у Ни-Ни наверняка ничего нет. Только тело, белое, как снег. Нелепое сравнение. В этом мире не бывает снега. Здесь нет ни холода, ни жарывлажная теплынь, струи пара из земли и кисловатый или вовсе гнилостный запах. И оттого кожа всегда липкая.
Восхитительная! крикнул ЗАГРЕЙ.
У тебя есть вино? спросила она, глядя на него умоляюще и осуждающе одновременно.
Есть Он не мог ей соврать.
Налей мне!
И мне! гавкнул Цербервсе три головы разом.
ЗАГРЕЙ достал бутылку и налил Ни-Ни в бокал, а Церберу в миску. Бутылку выкинул в окно. Снизу послышался звон разбитого стекла. Теперь рядом с трупиком птицы и желтой нагой куклойосколки стекла и в ракушке одного из осколковкапля вина. Пей, кукла! Я дарю тебе вино вместо хлеба.
Пес вылакал мгновенно темную жидкость.
Похоже на трупную кровь, поделилась впечатлениями одна из голов, только куда вкуснее.
И ничего подобного! гавкнула другая. Настоящее живое вино. Танат угощал две тысячи лет назад. Или забыл?
У него склероз, залилась гиеньим хохотом третья голова. Из трех она была самая веселая.
Ни-Ни пила осторожными глотками, делая после каждого длительную паузу.
Хорошо, выдохнула наконец она. Очень хорошо. Я теперь совершенно здорова. Давай, уедем к морю. Я мечтала побывать на море. Никогда не бывала. Ни разу в жизни. Когда заболела, хотела поехать. Но мама отсоветовала. Сказала: понадобятся деньги на лекарства. Она предусмотрительная.
Лучше бы ты поехала к морю.
Но мы теперь поедем туда вместе.
Ни-Ни медленно отставила чашу. Медленно развязала кожаный поясок. Плащ упал на пол. Под плащом не было ничегокак и полагал ЗАГРЕЙ.
Выйди! приказала она Церберу.
Пес попятился задом, опустив к полу все три головы.
Ни-Ни обхватила ЗАГРЕЯ руками и ногами. Губы впились в губы. После вина кровь бежала по жилам быстрее.
«А ведь она была живая, сообразил вдруг ЗАГРЕЙ. Только забыла, что умерла».
Она застонала. Прежде она никогда не стонала во время их венериных забав. А теперь выгибалась, впивалась ногтями в кожу. И лицо ее строило нелепые гримасы, будто она сейчас заплачет или начнет безумно хохотать.
Пусть Харон привезет нам целую бочку вина, прошептала Ни-Ни, когда они, обессиленные, растянулись на ложе.
Я ему прикажу, пообещал ЗАГРЕЙ.
Никуда не хочу уходить прошептал он.
Я тоже отозвалась она сквозь сон.
Ему вновь приснились пляски. На головевенок из виноградных листьев и спелые грозди свешивались ему на лицо. Ягоды лопались, и сладкий хмельной сок тек по коже. Из толпы танцующих вырвалась Ни-Ни, подбежала и стала слизывать капли.
Ариадна, ты моя Ариадна прошептал он во сне.
4
Цербер метался по улицам и лаял от восторга. Его никто не боялся. Кидали трехглавому псу печенье. Церберупитанный, бока так и лоснятся.
Фу, какая грязь, фыркнула Ни-Ни. Просто невозможно пройти. И перепрыгнула через лужу. Но туфельки все же испачкала. ЗАГРЕЙ поднял ее на руки и перенес через следующую лужу легко, как листок бумаги. Он был сильным. Прежде он никогда не ощущал в себе такой силы. Может, это и есть сила жизни?
Возле серой стены стоял художник Вин и рисовал на ней черные ирисы.
Ирисы на самом деле желтые или фиолетовые. Бывают голубые, пояснил он. Но здесь только черные.
ЗАГРЕЙ протянул ему бутылку, художник затряс головой, замахал руками.
Нет, нет, я уже пил. Больше нельзя.
Почему? удивился ЗАГРЕЙ.
Нельзя. Иначе не смогу
Тогда ЗАГРЕЙ взял и облил стену вином. Ни-Ни рассмеялась. Она ничего не могла выговорить. Только тыкала в стену пальцем. Все ирисы стали фиолетовыми.
Пойдем во дворец, предложил ЗАГРЕЙ.
Зачем? удивилась Ни-Ни.
Хочу говорить с Дитом! Я хочу говорить с самим Дитом! И пусть этот мерзавец посмеет мне отказать.
Не посмеет, утвердительно кивнул художник.
5
Еще издали они услышали грохот. Сначала не поняли, что творится. Над дворцом поднималось облако ржавой пыли. Казалось, дворец горит тусклым огнем. Но нет, он не горелэто Титаны ломали левое крыло дворца. Никто не охранял вход, и потому ЗАГРЕЙ с Ни-Ни вошли беспрепятственно. Цербер бегал по пустым залам и лаял. Эха не было, звуки тонули, как в вате.
Мне здесь не нравится, сказала Ни-Ни и поежилась.
Эй, Дит! Где ты! нагло крикнул ЗАГРЕЙ и отхлебнул из бутылки. Нам есть о чем поговорить. Думаешь, я пришел захватить твой дворец! А вот и нет. Не угадал. На кой ляд мне твой дворец! Здесь можно сдохнуть со скуки. Я пришел сказать, что теперь я буду выращивать лозу и пить вино каждый день. И ты мне не запретишь! И еще мы построим мост! Слышишь?!
На самом деле ЗАГРЕЙ хотел сказать что-то другое, что-то куда более значимое, что-то сокровенное и тайное, о чем он все эти годы мечтал. Но почему-то то думаное-передуманное высказать вслух оказалось невозможным, а остались какие-то простенькие понятные слова про вино и посадку лозы. ЗАГРЕЙ чувствовал, что говорит не то, и посмотрел на Ни-Ни, будто ожидал от нее подсказки. Но она лишь оглядывалась по сторонам, ежилась и плотнее куталась в черный кожаный плащ Прозерпины. Вот если бы Танат был здесь, он бы подсказал. Нет, что за чушь! Как мог ему, живому, что-то подсказать Танат?
Я открою магазин по продаже вина. И новую таверну, где будут поить вином и еще у меня будет погреб, и еще ЗАГРЕЙ опять запнулся. Не то он говорит, не то.
И с каждой фразой уходит все дальше и дальше от того первоначального, сокровенного. И уже не вернуться назадхоть плачь:
Молчи! крикнул он сам себе. И даже голос собственный ему не понравилсякакой-то тоненький, мальчишеский, несерьезный голосок.
Впрочем, ерунданеважно, что он тут кричит, все равно его никто не слышитвесь дворец содрогается от грохота камнейТитаны все еще рушат стены. И Дит его не слышит. Дит куда-то сбежал. Вот его пустой трон, а на тронезолотой шлем. ЗАГРЕЙ схватил шлем и надел на голову. Ни-Ни испуганно ойкнула.
В чем дело? спросил ЗАГРЕЙ самодовольно.
Ты исчез, пробормотала Ни-Ни, оглядываясь. ЗАГРЕЙ снял шлем.
Теперь ты меня видишь?
Теперь да, она через силу хихикнула. Это шутка, да?
Это волшебный шлем Дита.
ЗАГРЕЙ нахмурился. «Шлем, который дает Диту власть», вспомнил он слова Прозерпины. Дит сбежал и оставил шлем. Так перетрусил, что оставил шлем. И теперь шлем у него, ЗАГРЕЯ. Теперь выходит он, ЗАГРЕЙ, повелитель этого мира. Вот интересно. Зачем ему этот мир? Ему нужно что-то другое. Но он никак не мог придумать что.
И он вновь надел шлем.
6
Он вышел из дворца в золотом шлеме Дита и увидел Титанов. Теперь Титаны были ростом с ЗАГРЕЯ. Сила у них была та же, что прежде, одним ударом они крушили огромные камни из фундамента дворца, но при этом казались малявками.
Хватит! Невидимый ЗАГРЕЙ поднял руку. И Титаны застыли. Идите и стройте мост через Стикс. Ясно?
Ясно! отозвались Титаны. Им всегда все было ясно. И все равно, что делатьломать дворец или строить мост.
ЗАГРЕЙ, где ты? позвала Ни-Ни. Дай глотнуть вина. Мне холодно! Она в самом деле дрожала.
Он снял шлем и протянул ей бутылку. Она сделала глоток и вдруг заплакала.
Что случилось?
Не знаю. Слезы сами полились. Прости. Он взял ее за руку и повел за собой.
«Надо спрятаться, думал он. И что делать со шлемом?»
От шлема хотелось избавитьсяшлем вызывал у него отвращение.
Эй, Цербер! позвал он пса. Хочешь, шлем подарю?
Три головы переглянулись. Веселая опять начала хихикать, а средняя потупилась и сказала:
Хочу.
ЗАГРЕЙ тут же напялил на эту среднюю золотой шлем Дита. И голова исчезла. Пес стал двухголовым. Две видимые головы растерянно глянули друг на друга, рванули в разные стороны, лапы Цербера разъехались, и пес растянулся на мостовой. Смущенный, кое-как поднялся, пытаясь освоиться с новым своим состоянием. Потом поднял две уцелевшие морды к небу и завыл.
А так он гораздо лучше смотрится, сказал ЗАГРЕЙ.
ГЛАВА 6. ТАРТАР
1
Утром ЗАГРЕЙ и Ни-Ни вернулись посмотреть на стену с цветами. Ирисы опять стали черными. Художник сидел на корточках перед своей росписью и аккуратно соскабливал черные ирисы со штукатурки.
Погоди! Что ты делаешь?!
ЭТО ни к чему, скучным голосом сказал художник.
Выпей и увидишь, что очень даже к чему.
Художник оттолкнул бутылку и сам метнулся вбок. Упал. Вскочил на ноги, забился в угол.
Не надо! крикнул тонким срывающимся голоском. ЗАГРЕЙ пожал плечами и глотнул из бутылки сам.
Что ты делаешь?! закричал художник и затрясся всем телом.
Пей! ЗАГРЕЙ хотел влить вино художнику в рот насильно, но не получилось: драгоценная влага полилась по подбородку.
ЗАГРЕЙ! закричала Ни-Ни. Он обернулся.
К ним шел сам Дит, а за ним его прихлебателиФобос и Деймос. Забрать вино! приказал Дит.
А ты попробуй!
Дит выхватил меч и замахнулся. Но он был слишком медлителен, и ЗАГРЕЙ без труда перехватил его руку и вывернул кисть. Дит был беспомощен без шлемакак и говорила Прозерпина. Пальцы Дита разжались, и меч очутился у ЗАГРЕЯ. Отличный меч, отличная сталь! ЗАГРЕЙ замахнулся и ударил. Клинок развалил божественную плоть до самого светящегося позвоночника. Дит закричал тонко и пронзительно.
И тут ЗАГРЕЮ явилась странная мысль: он схватил из рук Ни-Ни открытую бутылку вина и плеснул огненную жидкость в распоротую плоть Дита. И плоть закипела. Страшный крик пронесся по всему подземному миру. Теперь царство Дита никогда уже не будет царством Дита. Никогда!
Рядом никого не былони художника, ни Ни-Ни, ни Деймоса с Фобосом. Только обезображенное тело Дита. И над теломпобедитель с мечом в руке. Что теперь делать? Нужно вино, много вина. Почему Харон не везет вино? А что если самому переправиться через Стикс? Зачем он отдал шлем Церберу? ЗАГРЕЙ почувствовал сожалениечувство, чем-то похожее на боль. Надо было надеть шлем и захватить ладью Но зачем ему переправляться теперь? Глупо, глупо. Надо всего лишь напомнить Танату про вино. ЗАГРЕЙ зашагал к берегу. Немедленно напомнить. И еще поглядеть, что за мост построили Титаны. Может, и ладья Харона уже не нужна.
Он вышел к Стиксу. От моста был лишь один пролет, вздыбленный в небо. Будто не через реку мост строили, а к облакам. И все. Титанов нигде не было видно. Вообще никого не было видно, даже Харона. И его ладья исчезла. Та сторона берега напоминала голубоватый колеблющийся студеньэто бессчетное количество душ, дожидаясь переправы, скопилось на той стороне.
Что-то у меня не получилось, пробормотал ЗАГРЕЙ. И куда все делись?
И тут он увидел ладьюона пристала к берегу гораздо ниже по течению. Харона в ней не было. ЗАГРЕЙ кинулся бежать. Он бежал, по колено проваливаясь в тину, падая и опять поднимаясь. Боялся что Харон вернется. Но Харон не возвращался. ЗАГРЕЙ забрался в ладью и ударил веслом. Поднялся фонтан брызг, но ладья не тронулась с места. Он вновь всадил весло в темные воды Стикса. Ладья качнулась. Еще гребок и еще. ЗАГРЕЙ закричалвсе мышцы пронзила нестерпимая боль, будто он уже три или четыре часа греб непрерывно. А ведь ладья удалилась от берега всего лишь на несколько футов. ЗАГРЕЯ охватило отчаяние. Хотелось швырнуть весло в воду, лечь на дно лодки и заплакать. Неужели он так слаб и ничтожен по сравнениюнет, не с самим Дитомс Хароном? А кто сказал, что Харон ниже Дита, слабее Дита? ЗАГРЕЙ стиснул зубы и вновь сделал гребок. Еще и еще. Ладони горели. Руки налились свинцом, перед глазами все плыло, ладья прыгала под ногами, как живая, будто норовила выбросить его за борт и уплыть. И тут ЗАГРЕЙ увидел, что тот, другой, берег рядом. Сколько лет он мечтал об этом! И вот Он швырнул весло на дно лодки и уже перенес ногу через-борт И тут в ладью хлынули души. Студенистый ком ударил ЗАГРЕЯ в грудь и опрокинул. А сверху навалились еще и еще. Когда ему удалось выбраться из-под этой липкой копошащейся массы, ладья была уже на середине реки. ЗАГРЕЙ попытался повернуть лодку, назад, к берегу живых, но ничего не вышлоладья с душами была слишком тяжела, она плыла сама по себе. Все усилия привели лишь к тому, что ладья застыла неподвижно в нескольких футах от берега. Напрасно ЗАГРЕЙ налегал на веслопроклятая ладья не желала поворачиваться. А души причитали, плакали, стонали на все голоса, и хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать этой заунывной тоскливой разноголосицы. ЗАГРЕЙ понял, что выхода нет. Он налег на весло, и ладья вновь заскользила к берегу мертвых. Еще взмах, и ещеи вот уже нос ладьи ткнулся в густую ржавую тину.
Обессиленный, ЗАГРЕЙ выбрался на берег. Он не шелполз. И весь перемазанный в грязи растянулся на берегу, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой.
Дайте им воды, .пробормотал ЗАГРЕЙ и оглянулся.
Увидел Харона. Он загружал ладью. На этом берегу. Да, да, на этом берегу, он грузил в ладью лопатой из ржавого огромного сундука зеленые от времени оболы. Ладья так осела от тяжести, что едва не черпала воду. Наконец старик отчалил.
Кто-то подхватил ЗАГРЕЯ под руки и поволок. Он не зналкто и даже не пытался разглядеть. В принципе, ему было все равно. Где-то вдали плакали души, не зная, куда им идти.
Его прислонили к стене, и он стоял, не понимая, что происходит. Боль, которая ушла, когда он пил живое вино, вернулась. Она пронизывала каждую клеточку тела. Может быть, это не боль, а что-то другое. Может, то, что он испытывает, не называется болью?
На что ты надеялся, ЗАГРЕЙ? крикнул Деймос.
ЗАГРЕЙ поднял голову и посмотрел на соратника Дита. Тот стоял на возвышении и указывал на пленника чем-то вроде длинного черного копья.
ЗАГРЕЙ хотел ответить, но не мог. Он забыл, на что надеялся. Пытался вспомнить и не мог. Перед мысленном взором непременно появлялся Харон и его лодка, груженная старинными монетами. При чем тут монеты? Зачем?
Отвечай! крикнул Деймос, из наконечника его черного копья вылетела огненная стрела и впилась ЗАГРЕЮ в грудь.
Боль лопнула возле сердца огненным шаром. Вот этоболь.
Вино зачем-то пробормотал ЗАГРЕЙ, хотя в его ответе не было никакого смысла.
Вторая стрела впилась в руку. Боль отдалась в горлеи дыхание прервалось, боль стекла к коленямноги сделались ватными и колени подогнулись. ЗАГРЕЙ медленно сполз по стене.
Отвечай! крикнул Деймос.
Харон едва слышно шевельнулись губы ЗАГРЕЯ.
Займитесь им! приказал Деймос Титанам.
Те занялись. Сначала порвали рот, затем вырвали кусок кожи со щеки. Засунули в дыру пальцы и, как тряпку, сорвали лицо. Маленькие Титаны бросали его лицо друг другу, забавляясь. Потом выбросили, подхватили обмякшее тело и куда-то поволокли. ЗАГРЕЙ остался без лица. Живая его кровь капала на мостовую, и капли шипели, испаряясь.
ЗАГРЕЙ почти ничего не виделкровь заливала глаза, но почувствовал чье-то горячее дыхание, и грязь, облепившая его тело, высохла мгновенно и покрыла тело прочным панцирем.
Флегетон? Зачем его притащили к огненной реке А впрочем, даже хорошоможно набрать огненной жидкости для светильников. Вот только во что?
Эй! пробормотал ЗАГРЕЙ. Ни у кого нет бронзового кувшина? Титаны не понимали, что он говорит, ведь у него не было губ.
И вдруг он чувствует, что падает куда-то и летит, летит.
Тебе понравится в Тартаре! крикнули ему сверху Титаны.
2
Тартар оказался огромным колодцем, сложенным из грубых камней. Чудовищным колодцем. На днечерная густая жижа, и в ней плавают головы. То есть не головы отдельно. В чавкающей грязи наверняка плавают тела. Но только головы торчат наружу. Тот, кому повезло, кто утвердился, стоит на тверди голов. А сверху, сброшенные руками Титанов, падают новые и новые тела. Тела шлепаются в грязь и окатывают стоящих брызгами. Но те, кто ловчее, приземляются на головы других и утверждаются. А особо ловкие пытаются еще вскочить на спины этим стоящим, вцепиться в загривок зубами. Их пытаются сбросить, но многим удается прилепиться намертво. Обычно стоят на двух головах: под каждой стопой темечкотак сподручнее. И равновесие держать проще, и головы не уходят в черную трясину. Но один парнишка в углу умудрился двумя ногами взгромоздиться на одну голову, как на болотную кочку. И голова эта то ныряла в грязь, то вновь появлялась на поверхности. А парнишка оказался ловкийдержал равновесие.
Загрею повезло. Он не рухнул в грязь. Он удержался на чьих-то двух головах подле самой стены. От жара Флегетона на ране образовалась корка, и кровь перестала течь. Теперь он мог видеть. Боль почти не беспокоила его. Он привык к боли и не удивился, что она вернулась. Все возвращаются, даже те, кому комиссия разрешает посетить мир живых. Загрей вскинул руки, ощупал кладку. Камни были такие неровные, что цепляться за них было легче легкого. Наверх. Подтянуться. Поставить ногу в яму. Еще выше. Еще пальцы держали. Загрей оглянулся. Головы, с которых он только что сошел, были уже заняты. Какой-то широкоплечий новичок топтался на них, обживая пространство.
Загрей полз наверх с удивительной легкостью и не мог понять, почему другие не делают того же? Потом сообразил: у них мертвые пальцы. Им не удержаться на стене.
3
После того как он выбрался из Тартара, согласные звуки в его имени вновь поднялись до прежней величины, а вот гласные так и остались крошечными, скукоженными. ЗаГРеЙтак должно было выглядеть его имя на бумаге. Тартар ни для кого не проходит бесследно. Чтобы не выглядеть смешным, Загрей все буквы уравнял, хотя это и стоило ему больших усилий. Теперь он был Загреемкак в Тартаре.