Его брать? голос начальника стражи за спиной. Ах да, есть еще глава муниципии.
Нет. Он ничего не знал. Позовите лекаря, пусть вскроет ей вены и спустит кровь, я не хочу сюрпризов с этим зельем.
Топот сандалий и несколько секунд тихих разговоров.
Лонгин понимал, что дело закончено. Если обвинять всех причастных, то лучше уж просто сжечь городок.
Хочешь попасть в столицу? этот униженный, уничтоженный человечек, это не растертый ещё пепел, вдруг начал задавать вопросы. Ты ведь умрешь. И двадцати лет не протянешь. Сожрут придворные. И времени на атараксию не будет.
Мнемокогнитор увидел себя глазами чиновника: всезнающая, неуязвимая тварь, чьи когти в любую секунду могут вырвать сердце у тебя из груди, и остаётся только радоваться, что эта тварь смертна.
Если бы она, Лонгин показал на тело его жены, которой как раз в эту секунду резали вены на запястьях, прожила еще лет восемьдесят, увидела смерть сыновей и сбилась со счета правнуков, то она бы меня поняла. Тынет. Навсегда останешься ребенком, не почувствуешь земли под ногами.
Повернулся и вышел из комнаты. Прихватил, однако, с остывающего тела серёжкувоспоминания покойницы надо тщательно перебрать на досуге, выделить симптомы ненависти.
Мезон, прочесав половину города, стал искать сопровождаемое лицо для получения новых приказов и нашел у парадного входа в дом градоначальника. Факелы вырывали из темноты кусок брусчатки, мраморные колонны. Лонгин сидел в тени, на маленькой скамье привратника, завернувшись в солдатский плащ.
Отсеченная голова Тита лежала перед ним в медном тазу.
Ещё две лиловые постели. Итого шесть, у столичного инспектора прорезалась отдышка. Поставлены караулы. Но мне тут сказали, что всё закончилось?
Да.
Проклятье!
Пошли патруль, пусть стража уходит из домов Как думаешь, под этой крышей есть безопасные напитки?
Мезон, когда задумывался, начинал жевать нижнюю губу. Забавно, что эта привычка сохранилась вот уже в четвертом поколении.
Подвал. Он хвастался коллекцией вин и благовонных масел.
Сколько дней назад?
Ээ Давно, как только я приехал.
Давно, хм Тоже подходящее слово. Пусть притащат пару амфор, амфора не бассейн, подумалось Лонгину, вино не вода. Можно будет распознать яд.
Снова топот и короткие команды.
Ты думаешь, в столице всё получится? Маммерку поставили маленький раскладной стул, и он мог дать отдых ногам. Действительно хочешь стать его правой рукой, и не боишься, что тебя подманивают?
О, правильные вопросы приходят в голову этому Мезону.
Если есть шанс, надо пытаться воплотить свою задумку. Иначе я бы не вышел из этих проклятых зарослей камыша, он устало потянулся, Сейчас выпьем по чуть-чуть, и спать.
Чтобы через три дня оказаться в Столице, надо было трогаться засветло.
ВАЛЕРИЙ БРУСКОВАккуратистРассказ
Парень искренне волновался и даже слегка побледнел от воспоминаний, отчего разнокалиберные веснушки на простоватом лице визитёра делали его совсем рябым. Понимаете, я сначала подумал, что это кто-то просто придуривается от совершенно нечего делать. Лето, долго тепло, на кладбище полным-полно ошивается всякой и разнообразной шушеры. И бомжи, и те, кто халявно прикармливается у тамошней церкви. Да и алкаши наши почему-то обожают спиваться на фоне кладбищенской природы. Я уже давно не обращаю внимания на их многочисленные лежбища и схроныпривык до изжоги. Живут люди в своё простое удовольствие и пусть себе живут, как им на данный момент нравится. И на кроссовки эти я поначалу тоже особого личного внимания почти не обратил. Ну, забыл кто-то обуться с глубокого похмелья, ушёл в родное министерство босиком Вспомнит сам, или коллеги ему посоветуют вернуться за ними.
На следующее утро идукроссовки стоят там же. Значит, не вспомнил сам хозяин, и не посоветовали вспомнить опохмелившиеся сослуживцы. Или обратной дороги к родным обуткам не нашёл Иду ещё через деньстоят! Новенькие, будто только что из фирменного магазина! Что за притча?! Забыли насовсем?. Странно только, что никто не прибирает их к рукам при таком обилии народа на кладбище
Через неделю я из лёгкого баловства взял да и запнул одну кроссовку в кусты. Наутро идуопять они вместе! Как и было! Это уже походило на откровенный вызов! Я его принял и с удовольствием зафутболил в кусты обе Утром следующего дня они аккуратно стоят рядышком возле той же могилы. Я таким образом несколько раз загонял их куда-нибудь подальше, и снова они собирались в любимую кучу. И я, наконец, отвязался. Взяли они меня измором. Или он
А вы в других местах не смотрели на предмет того же? зачем-то спросил Силин.
А к чему мне всё это, собственно говоря? Я иду на работу, у меня отработанный маршрут, давно просчитанный до секунд. И что мне там искать? Другую обувь или невменяемого хозяина этой? Нет, вы лучше слушайте, что было дальше!
В общем, каждое утро я прохожу мимо этих демонстративных «адидасов» и передаю горячий привет их хозяину, который так бережно относится к дорогой импортной обуви, что старается её по возможности совсем не носить. Прошла ещё примерно одна неделя, я в дружеской компании невзначай рассказал это, как анекдот, и один из моих друзей осторожно намекнул мне, что это может быть даже и вампир, поселившийся в могиле Аккуратный такой вампир, поэтому разувается при входе в дом Мы тогда хорошо посмеялись, а мне всё это запало в душуне знаю, почему. Проконсультировался я у сведущих людей, и посоветовали они мне из осторожности прозондировать это место биоэнергетической рамкой. Добыл я её, спросил, как рамкой пользоваться, и пошёл
Парень сделал паузу для того, чтобы выпить целый стакан воды из дежурного графина на столе следователя.
Получился самый настоящий вентилятор! Рамка крутилась в моих руках так, что задул ветер, и почти до ожога нагрелись пальцы, которые её держали! Вы знаете, я не поверил и опять пошёл к признанному специалисту. Он меня обрадовал тут же тем, что это мощная биоэнергетическая аномалия и что рядом с ней лучше не находиться долго, если ещё дорожишь своим драгоценным здоровьем И ещё он сказал, что такие вещи свойственны демоническим силам Тогда я пошёл к вам.
Почему к нам, а не к учёным или в ту же церковь? опять спросил Силин. Это было бы гораздо естественнее. Церковь ко всему этому имеет значительно большее отношение, чем милиция.
Потому что вчера утром кроссовки были в крови Парень снова потянулся к графину. Они ею были буквально залиты! Согласитесь, что обувь без хозяина, да ещё в крови, это больше похоже на криминал, а не на природный феномен.
А сегодня вы их видели?
Видел, но они уже снова почти новенькие.
Странный визит сказал Григорьев, мусоля в пальцах погасшую давно сигарету. Раньше всё было так просто: убийство, грабёж, кража, мошенничество, насилие, изнасилование, наркомания, алкоголизм А что мы имеем теперь?! Приходит вполне нормальный умом человек и на полном серьёзе начинает рассказывать о натуральных вампирах! И я должен его внимательно слушать!
Демократия в действии, объяснил невежественному помощнику Силин. Сейчас каждый, если захочет, может стать коммерсантом, а, если не захочет, вампиром.
Мне не стоило сюда приходить? парень успокоился и слегка порозовел.
Нет, отчего же! Большое спасибо за весьма ценную информацию. Проверить сигнал надо, тем паче, что у нас есть кое-какие материалы на кровососов, орудующих в городе. Чем чёрт не шутит, да и нынешняя наука уже не отрицает наличия всякой нечисти. Опыта вот только в этом деле у нас пока никакого. Что делают с вампирами, кто знает? Силин вопросительно посмотрел на своих коллег.
Я где-то слышал, они, вроде бы, воды боятся неуверенно сказал Григорьев. В особенности как будто святой. И ещё, кажется, солнечного света Про осиновый кол во что-то и серебряный крест для чего-то знаю и того хуже
В общем, так! сказал Силин командным голосом. Дуем прямым ходом на то самое кладбище! Григорьев распорядится насчёт воды простой, а Шидловскийотносительно святой и санкции на эксгумацию. Я же разберусь с понятыми. Действуем!
Когда они приехали на кладбище, там уже стояла ярко-красная пожарная машина, и несгораемые люди угрюмо разматывали свои бесконечные шланги с брандспойтами.
Перестраховщик проворчал Силин в адрес чрезмерно усердного Григорьева. Мог бы начать с канистры
Из кладбищенской церкви выпал скособочившийся Шидловский с полным ведром явно святой воды. За ним торопливо шёл заросший, как его кладбище, местный поп.
Веди, сказал Силин. Пока тут ещё не началась серьёзная суматоха с последствиями.
Парень пошёл вперёд, уверенно показывая дорогу. Он свернул с широкой, ухоженной аллеи на узенькую тропку, которую, по-видимому, сам же протоптал и поддерживал в состоянии проходимости, и стал углубляться в заросли старых оградок.
Силин шёл за ним, поминутно оглядываясь на поотставших понятых и прочих. Пожарные волокли нескончаемые шланги, а Шидловский на бегу о чём-то яростно спорил с попом, который басил на всё кладбище и пытался отнять у прапорщика ведро.
Силин, мало глядевший по курсу, налетел на вдруг остановившегося парня и чуть не упал в буйную девственную крапиву.
Пришли? деловито спросил он и выглянул у провожатого из-за спины.
Возле старой заброшенной могилы с полусгнившим крестом без надписи уютно покоились светлые мужские кроссовки примерно сорок пятого размера, покрытые капельками высохшей крови.
Рядом с кроссовками стояли изящные женские босоножки
НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИстория о бабочкеРассказ
Костя с большим удивлением слушал долгий монолог о том, как он, Костя, каким-то образом (как, когдаон совершенно не понял) пробрался в машину времени и совершил три (три! подчеркнул голос) путешествия. Голос монотонно перечислил эпохи, в которых успел побывать Костя, но Костя почти ничего не разобрал.
Первоепятнадцатый век, столица какого-то татарского ханства со знакомым названием (Косте вспомнился вид на расположенный внизу город. Юрты, покрытые шкурами. Между юрт пешком и на конях двигаются люди в самой разной одежде. Все люди, кажется, с азиатским разрезом глаз, но вдруг Костя видит среди них настоящих новгородских купцов в серых рубахах и с причёской «под горшок». С одной стороны город окружает земляной вал. С другойрека, отсюда кажущаяся неширокой. Высоко в небе парят какие-то хищные птицы. Костя смотрит на них, забыв обо всём, но они ему не нужны.)
Второекакое-то тысячелетие до нашей эры, археологическая культура бронзового, что ли, века (Утоптанный земляной пол, липкие брёвна крыши. Корова, которая склоняется к нему так близко, что он чувствует её тяжёлое дыхание. Несколько горшков разного размера, на боках которых среди зигзагов и треугольников отчётливо выделяется свастика. Окон нет, за стенами слышатся голоса, что-то говорящие на незнакомом языке. Женщина. Он протягивает руку в успокаивающем жесте и что-то говорит, забыв, что его не понимают. Женщина бежит прочь, выронив из рук круглый предмет, который почти беззвучно падает на пол. Развевающееся красное одеяние и мелькнувшие на солнце разноцветные бусы.)
Третьекайнозойская эра, четвертичный, кажется, период (Перед глазами встаёт только снежная равнина. На самом горизонтестадо огромных зверей.)
«Значит, вы кое-что помните», прогремел голос, и Костя, преодолевая головную боль, окончательно разлепил глаза. Он увидел небольшой кабинет с зашторенными окнами, уставленный четырьмя столами, примыкающими друг к другу. Перед ним сидел, уперев ладони в стол, невысокий крепкий мужчина лет пятидесяти, с зачёсанными набок чёрными волосами, в костюме и при галстуке. Поодаль, у другого стола, на котором громоздились электрочайник и стеклянные стаканы, стояла девушка, одетая более вольнов футболку, джинсы и кроссовки.
«Где я?»спросил Костя.
«Ещё раз здравствуйте, Константин, сказал мужчина устало. Меня зовут Александр Васильевич, а этоНаталья Евгеньевна».
Наталья Евгеньевна кивнула (на щеках обозначились ямочки), проведя рукой по коротким светлым волосам, и Костя неосознанно повторил её жест. (Гипнотический раппортвспомнил он название этого явления.) Он понимал, что если всё отрицать, то это будет выглядеть неубедительноони и так обо всём знают. Но и соглашаться с обвинениями не хотелосьпо тону мужчины Костя почувствовал, что он совершил серьёзное преступление.
«Мы не сотрудники спецслужб, поспешила успокоить его Наталья Евгеньевна, передавая стаканы с чаем сначала Александру Васильевичу, затемКосте. Мыучёные».
Александр Васильевич поставил стакан и достал из внутреннего кармана пиджака визитку. Под фамилией Александра Васильевича («доктор ист. наук, проф., зав. лабораторией») стояла малопонятная аббревиатура: ИПОС СО РАН. Институт проблем оптимизации событийрасшифровал Александр Васильевич. Оказывается, эти учёные занимались тем, что они сами называли оптимизацией событий, а профаны, вроде Кости, изменением истории.
Они пробовали устранить (Александр Васильевич смущённо закашлялся) Темуджинадо того, как он станет каганом монгольских племён под именем Чингисхан. И что же случилось? Появился другой монгол, отца которого так же убил татарский вождь и который после получил имя Чингисхан. История при этом абсолютно не изменилась («Ни на йоту», сказал Александр Васильевич.) Более того, сына этого другого Чингисхана звали Джучи, а внукаБату, и он стал известен по русским летописям как Батый! Александр Васильевич признался, что после этого эксперимента был в шоке и долго не решался обнародовать его результаты в научном мире.
«Но я-то тут при чём?»напрягся Костя, привстав.
«Сядьте, спокойно сказал Александр Васильевич. Не надо истерики. Вы понимаете, что вы совершили, я понимаю, что вы совершили, Наталья Евгеньевна понимает, что вы совершили. Все всё понимают».
«Я ничего не понимаю», разозлился Костя.
«То, что вы сделали, является преступлением, Константин, сказал Александр Васильевич. А за преступлением, как вы понимаете, следует наказание. Конечно, статья безнадёжно устарела. Мы теперь знаем, что путешествия во времени ни на что не влияют, а у путешественника остаётся очень мало воспоминаний, однако Дура леке сэд леке».
«Но разве я хотел что-то изменить?»спросил Костя, не понимая, кого Александр Васильевич назвал дурой.
«А бабочка? мягко спросила Наталья Евгеньевна. Книжек начитались?»
«Какая бабочка?!»хотел закричать Костя и тут же всё вспомнил. (Костя хочет поскорее выполнить задуманное. Он оглядывается, но ничего подходящего не находится. В траве ползают обычные мураши, невдалеке стрекочут кузнечики, толстый шмель жужжит у цветка клевера, пролетает неуловимая стрекоза. Высоко в небе парят какие-то хищные птицы. Костя смотрит на них, забыв обо всём, но они ему не нужны. Наконец ему удаётся поймать какую-то неприметную бабочку. Она трепещет и обсыпает его руки жёлтой пыльцой, но Костя без сожаления сминает её меж двух ладоней, вытирает их о штанины и тут же приседает от боли, пронзившей голову. Он приходит в себя только в кабинете института.)
Костя глядел в пол, как провинившийся школьник (картина «Опять двойка!»). «Я случайно»пробурчал Костя и подумал, что негоже сейчас так выглядеть. Он ненароком взглянул на Наталью Евгеньевну. Она смотрела будто бы мимо. Костя схватил стакан и, обжегши пальцы, сразу поставил обратно.
«Случайно! ворчливо повторил Александр Васильевич. Книжек он начитался! Книжкиэто хорошо. Но зачем стулья-то ломать?»
Оборвав Александра Васильевича на полуслове, прозвенел телефон. Извинившись, он поднял трубку. Он молча слушал невидимого собеседника и постепенно мрачнел. Затем он отвернулся и стал что-то тихо говорить в трубку. (Костя расслышал только странное, несколько раз повторённое слово «зах», и в самом звучании этого слова ощутил угрозу)
Александр Васильевич закрыл трубку рукой и дал понять Наталье Евгеньевне, чтобы она вышла. Та открыла дверь и молча поманила Костю. Костя оглянулся на Александра Васильевича, но он не обращал на них никакого внимания.
Наталья Евгеньевна вела Костю длинным коридором, мимо кабинетов с одинаковыми дверями. «А куда я пойду? спрашивал он. Я даже не знаю, где я нахожусь». «Вы же путешествовали только во времени», отвечала она. Они шли по лестнице, на стенах которой висели картины. «Значит, ваш институт находится в нашем городе?!»спрашивал он. «У нашего института такая специфика, отвечала она, важно не то, где он находится, а то, когда он находится. С помощью машины времени своё временное местоположение менять несложно. Как вы убедились». Они выходили в холл, выложенный белой кафельной плиткой, где томился охранник в пятнистой униформе. Костя думал о том, что ему никто не поверит.