Ты правду говоришь? испуганно спросила Юлька.
Нет, конечно, улыбнулся Сергей, сама увидишьработы полно, не забалуешь А все-таки как понарошку, вполголоса добавил он, внимательно глядя на Юльку. Вот и с тобой
Чтосо мной? спросила Юлька, мигом осипнув.
Да так, пробормотал Сергей, отворачиваясь. Чтобы не встретиться с ним глазами, растерянная Юлька стала смотреть на карабин, лежащий рядом.
Вот бы сейчас медведя встретить! наконец мечтательно сказала она.
Зачем?
Посмотреть охота
Геолог покачал головой, но Юлька не отступала.
А потом ты бы его убил, и у нас было бы мясо! Вкусное! кровожадно сказала она. Калуга не шла из головы. Хотелось быть сильной, хотелось сражаться со стихией и дикими зверьми бок о бок с мужчиной, а потомпоедать жареное мясо, заливаясь соком. Не просто мясодобычу. Ведь здорово было бы встретить, правда?
Игрушки, улыбнулся Сергей. Причем глупые и опасные.
И ничего не глупые, насупилась девочка. Язвительно усмехнулась:Ты, может быть, боишься?
Боюсь, спокойно ответил Сергей. Юлька опешила. Он должен был возмутиться, ведь он храбрый, очень храбрый, как же так?
Маменькин сынок! крикнула она, вскочив. Сергей искренне расхохотался, и Юлька, не разбирая дороги, бросилась в заросли.
Продравшись сквозь лопухи и крапиву, она выскочила в лиственничный лес. Под ногами захрупал ягель. Юля приостановилась и услышала за спиной хруст шагов. «Даже не торопится», обиженно подумала она. На мгновение стало страшно: показалось, что это не Сергей идет за ней, а крадется медведь. Юлька замерла, прислушиваясь, и тут же нервно засмеялась, вспомнив, что медведи ходят беззвучно. Вдруг захотелось посмотреть на море с вершины мыса, и Юлька нырнула вправо. «Пусть поищет», мелькнула ехидная мысль. Сплошной ковер ягеля сменился красноватыми камнями, поросшими брусникой. За лиственницами уже мелькало море, когда Юлька встала, как вкопанная.
Посреди узкой поляны торчал столб, увешанный темными мохнатыми шарами. Подножие столба странно гудело, по его темной поверхности то и дело пробегала рябь. Присмотревшись, Юлька увидела, что оно сплошь облеплено мухами, и в тот же миг почувствовала тяжелый запах тухлятины. Давя тошноту, она попятилась и уперлась спиной во что-то теплое и живое. Придушенно пискнув, Юлька обернулась, готовая отбиваться, и уткнулась головой в грудь Сергея.
Что за паника? потрепал он ее по голове. Присмотрелся к столбу. Это алтарь, объяснил он, здесь молились медведю. Приносили ему в дар тюленей. Видишь, верхушка напоминает медвежью голову?
Только теперь Юлька заметила оскаленную пасть, искусно вырезанную на конце столба. Она слегка расслабилась, с любопытством оглядывая алтарь.
Ты знал? спросила она, почти успокоившись. Страх уступил место возмущению. Знал и не предупредил! Хотел напугать! Сергей покачал головой.
Я видел такие раньше. Но про этот не знал. Удивительно Не думал, что здесь еще кто-то живет. Из последнего стойбища люди ушли лет десять назад. Оказываетсяне все.
Это здесь убивали медвежат? вдруг спросила Юлька. Сергей кивнул, и она задумчиво продолжала:А если бы медвежонка не убили, а отпустили или сам убежал. Что тогда?
Жил бы в лесу, пожал плечами Сергей.
Он бы приходил сюда?
Сергей удивленно посмотрел на девочку, с усмешкой покачал головой. Подошел поближе к столбу, стараясь изобразить чисто академический интерес. Наметанный глаз поисковика видел то, на что Юлька не обращала внимания: многие тюленьи головы были совсем свежие, столб лаково блестел от еще не засохшей крови и жира. Местные жители, поклоняющиеся божеству-медведю, были, в общем-то, безобидны, но геолог чувствовал смутное беспокойство. Некстати вспомнилась растерзанная ларга, а потом вдругброшенное в одночасье стойбище неподалеку, где ветер носил между почерневшими остовами жилищ обрывки сетей.
Потревоженные мухи с гулом взлетели, открывая подношения. В числе даров оказались не только тюлени. Среди голов ларги и нерпы висело воронье крыло, пара бурундуков, желтая скрюченная лапа орлана, кусок рыбьей шкуры в блестящих перламутром бляшках, заячье ухо. Между пышным лисьим хвостом и изрядно протухшим горбылём с хищно изогнутыми челюстями болталась заскорузлая красная тряпка. Сглотнув, Сергей сунулся поближе. В обрывках меха и мяса мелькнуло что-то гладкое, синевато-белое.
Не может быть. Это же он отступил, толкнул неслышно подошедшую Юльку и замолчал, не договорив. Крепко потер лоб, пытаясь прийти в себя.
Чего не может быть? спросила Юлька.
Почудилось, ответил геолог Посмотрел на часы. Если мы не поторопимся, опоздаем на ужин, сурово сказал он и, подтолкнув девочку вперед, начал спускаться к пляжу.
Они не разговаривали, думая каждый о своем. Сергей с улыбкой представлял себе медведя, приходящего поклониться самому себе. Юлька, мечтая о палатке и спальнике, смотрела под ноги и вяло перебирала названия пород, собранных за день, половина уже вылетела из головы, а ей так хотелось хоть в чем-то приблизиться к Сергею Под ногу подвернулся плотный красноватый обломок, исчерченный тонкими прожилками.
А это я знаю! радостно воскликнула Юлька, подбирая камень. Только забыла, как называется Из него папа фигурки вырезал.
Интересная порода, Сергей повертел камень, рассматривая. Диатомит. Образуется из скелетиков водорослей. Под микроскопомочень красиво.
Сколько же их тут? обалдела Юлька. Сергей гордо улыбнулся, как будто водоросли складывались в породу под его личным руководством.
А папа из него медведей вырезал, хихикнула Юлька, из водорослей.
Опять про медведей! со смехом воскликнул Сергей. Пройдя несколько шагов, он остановился и пробормотал, уставившись под ноги:Забавно
Он настороженно огляделся. Юлька посмотрела на песок и почувствовала, как по позвоночнику прошлась холодная мохнатая лапа. Поперек пляжа тянулась цепочка медвежьих следов, которые прямо на глазах заполнялись водой.
Давай-ка поторопимся, хмуро сказал Сергей и поправил карабин.
Где машина? закричал Дмитрий, едва они приблизились к лагерю.
Водителя в лагере не видели, и об обвале узнали только от Сергея. Петр Алексеевич бурчал обиженно: мол, можно было и не бежать к трассе на голодный желудок, а что повар задремалтак он тоже человек.
Ты прекрасно знаешь, какой Вова упрямец, раздраженно бросила Таисия Михайловна, ударит что-нибудь в головутак сразу бросается делать, не подумав и не предупредив.
Дмитрий рассеянно теребил бороду и пожимал плечами. Сергей молча грыз губыиз головы не шла красная тряпка, висящая на алтаре. Нет, такого не может быть, мать права: парень просто напрямик рванул к трассе, чтобы поскорее вытащить машину. Сергей задумчиво посматривал на начальника, но в конце концов махнул рукой.
стояли за Пильво. Тогда и в Ныврово, и в Музьме еще люди жили, в устье Пильво стойбище было, короче, населенная местность. Однажды я остался в лагере: приболел. Валяюсь с книжкой, отдыхаю
Ждали уху. Петр Алексеевич поправлял сучья в костре, помешивал, сосредоточенно хмурясь, и развлекал оголодавший народ байками.
Прибегает один такой. Дрожит, как заяц. «Начальник, говорит, берегись, сюда медведь побежал, шибко злой». «Чего ж он злой», спрашиваю. «Я его стрелял, ранил». Я смотрюв рот пароход! У парня на плече пукалка висит, только уток смешить. «Ты чего, дробью по медведю папил?!»«Хорошее ружье, медведя только плохо стреляет». «Так зачем ты в него стрелял? Не напал же он на тебя?»«А чего он тут ходит?»
Геологи рассмеялись, и Петр Алексеевич всплеснул руками:
«Чего он тут ходит»! Видали?!
Странно, заметил Сергей.
А ничего странного! возмущенно ответил повар. Он потом знаешь, что сказал? «Я, говорит, Хозяину не хочу служить, я за советскую власть! Пусть не ходит здесь больше!» Вот так Кстати, нахмурился вдруг Алексей Петрович, вскоре после этого они и ушли. Что-то у них не заладилось на празднике, медвежонок то ли сбежал, то ли вовсе задрал кого-то. Вот и решили: бог их с места гонит. Дикие люди!
Петр Алексеевич помешал в ведре, зачерпнул, попробовал, опасливо вытягивая губы. Молча подтянул стопку мисок. Из ведра валил ароматный пар. Под слоем янтарного жира виднелись рассыпчатые белые куски и прозрачные обрывки вязиги. Только сейчас вымотанная Юлька поняла, как ей хочется есть.
Она хлебала горячую уху, не видя и не слыша ничего вокруг. Наконец острый голод прошел, и она довольно вздохнула, отставляя миску. Мир был прекрасен. Море в сумерках казалось серебряным, на юго-востоке разгоралось зарево, и скоро над горизонтом повисла малиновая, разбухшая луна. Казалось, она тихо жужжит от внутреннего напряжения. Скоро Юлька поняла, что звук этотне плод ее воображения: Таисия Михайловна подняла голову, прислушиваясь, Дмитрий медленно отложил ложку, и повар решительно надвинул крышку на ведро с остатками ухи. Далекий зудящий гул становился все отчетливей, и вскоре по обрыву скользнули бледные в сумерках лучи фар.
В рот пароход, ахнул Петр Алексеевич, неужели рыбнадзор? Доедайте скорее! заволновался он, хватаясь за ведро.
И так сплошное невезение, хмуро сказал Дмитрий, мало вам моего пальца? Надо, чтобы мы еще и ошпарились?
Ешьте быстрее, рассеянно повторил повар и потащил еще дымящее ведро в завалы плавника.
На лицах людей, вылезших из машины, была плохо скрываемая досада. Они долго совещались, решая, ехать ли дальше, но в конце концов приняли предложение Дмитрия встать лагерем по соседству, то ли напуганные рассказом Сергея о медведе, то ли соблазненные ароматом возвращенной на костер ухи.
Их было трое. Здоровяк, с жирным глуповатым лицом, за весь вечер не сказал ни слова: усевшись, он тупо уставился в огонь, придерживая расходящиеся на животе полы куртки, и больше не двигался с места. Остальные оказались интереснее: молодой человек, похожий на прилежного студента, и солидного вида пожилой мужчина, на мясистом носу которого смешно сидели маленькие очки в тонкой оправе, Юлька сразу решила, что это какой-то профессор.
Мы этнографы, едем на Пильво, сказал он.
Так вы малость опоздали, лет этак на двадцать, захохотал Петр Алексеевич. Здесь давно никто не живет.
А нам, собственно, местное население не нужно, ответил профессор. Мы ищем предметы культа Старые, а еще лучшестаринные и древние.
Так вы, наверное, алтарь ищете! подскочила Юлька. Ну тот, на Маям-Рафе, она осеклась, заметив, что этнографы смотрят на нее с неприятным вниманием. Застеснявшись, она беспомощно взглянула на Сергея и поразилась его рассерженному лицу. «Ну чего я такого сказала?»подумала она, отодвигаясь от костра в темноту. Сергей отвернулся от нее и напряженно уставился на неподвижного здоровяка.
Какая догадливая девочка, сладко улыбнулся профессор. Именно алтарь, именно на Маям-Рафе!
Очень, очень древнее сооружение, с воодушевлением подхватил студент, не обращая внимания на хмурые взгляды профессора. Есть гипотеза, что это остатки древнего, истинного культа медведя, который потом тысячелетиями пародировали местные жители или хранили, спасая остатки знания.
Опять медведи, раздраженно заметила Таисия Михайловна. Но молодой этнограф явно оседлал любимого конька и остановиться теперь не мог.
Проблема медведя серьезнее и шире, чем может показаться на первый взгляд! запальчиво ответил он. Профессор толкнул его коленом, но студента уже понесло. Знаете, культ медведя сейчас интересует всех этнографов. Недавно лингвисты наконец нашли древний корень, означающий изначальное имя медведя, и он перехватил взгляд профессора и поспешно сказал:Впрочем, неспециалистам это будет скучно.
Юлька перестала слушать. Она вдруг обнаружила себя рядом с Сергеем: их колени соприкасались, и Юлька, вертясь и ерзая, то и дело задевала макушкой его щеку. Обмирая, она придвинулась чуть ближе, задела его ладонь
Неудобно? заботливо повернулся к ней геолог.
Пересаживайся, здесь ровнее.
Он встал и тихо шепнул что-то Дмитрию. Машинально передвинувшись на нагретое Сергеем место, Юлька оглушенно смотрела, как он с начальником уходит в темноту. Очнувшись, она вскочила и побежала в палатку, из последних сил сдерживая слезы разочарования.
Дима, ты когда-нибудь видел этнографов с «калашом»? спрашивал в это время Сергей.
Юлька рыдала, уткнувшись в спальник, пока не заслышала шаги Таисии Михайловны. От мысли, что старушка услышит ее всхлипы, Юлька затаила дыхание. А вдруг догадается? Расскажет отцу? Чепуха! А вот если расскажет ему?! Она же его мама! Хотелось застонать от стыда, но слезы не останавливались. Не выдержав, Юлька громко хлюпнула носом, и Таисия Михайловна заворочалась.
Все-таки простыла, сонно сказала она. Надо было дать тебе аспирин.
Нет, я нормально, гнусаво ответила Юлька. Таисия Михайловна иронически фыркнула, и Юлька опять зашмыгала, чувствуя, как горло вновь перехватывает от слез. Стараясь не дышать, она поползла к выходу.
И куда ты собралась? спросила Таисия Михайловна.
Писать, пискнула Юлька и выскочила из палатки.
Слезы ушли, оставив лишь саднящую боль в горле и резь в глазах. Опустошенная, Юлька сидела в завале плавника. Бездумно засмотревшись на лунную дорожку, протянувшуюся через пролив к материку, она вздрогнула от резкого звука, донесшегося от палатки этнографов: кто-то открыл молнию входа. Из палатки выбрались три фигуры, четко выделявшиеся на серебристом от лунного света песке. Воровато оглядываясь на лагерь геологов, этнографы торопливо направились к Маям-Рафу.
Юлька тихо встала, стараясь не хрустеть ветками. Она вдруг вспомнила и хмурые взгляды Сергея, и досаду на лицах приезжих, не ожидавших встретить людей, и их недомолвки. Обида на Сергея прошла, уступив место бесшабашной отваге. Она выследит подозрительную троицу и тогда ему придется обратить на нее внимание!
Держась в тени обрыва, Юлька тихо пошла следом.
Поляна на Маям-Рафе была ярко освещена луной, и Юльке, застывшей за толстым стволом лиственницы, хорошо были видны фигуры этнографов, склонившихся перед алтарем. Они тихо говорили что-то, а потом здоровяк и студент отступили и замерли, торжественно глядя на вершину столба. Профессор вышел вперед, вытягивая из кармана какую-то бумагу. Помедлил, поправляя свои смешные очки, развернул лист, откашлялся. Юлька затаила дыхание.
Тебя вызываю
Нет, крикнула Юлька, вдруг догадавшись, и тут же за спиной раздался выстрел. На поляну выбежали геологи.
Стой! крикнул Дмитрий, наводя карабин на профессора. Здоровяк потащил из-под куртки автомат, и начальник партии поспешно перевел ружье на него. Рядом с Юлькой шипел Сергей, перезаряжая ружье, что-то у него заклинило, и он ругался сквозь зубы страшными словами. Юлька вдруг с ужасом догадалась, что Дмитрий не сможет выстрелить, если понадобится, помешает сломанный палец, огромный и неуклюжий под толстым слоем бинта. Кажется, и Дмитрий, и профессор это понимали:
Вы действительно будете стрелять? с иронией спросил профессор.
Я буду, ответил Петр Алексеевич, выходя из-за кустов. Юлька, отойди и ляг, тихо приказал он ошалевшей девочке и подтолкнул ее в сторону. Вы, суки, что с Вовкой сделали?
А это не мы, улыбнулся студент, глядя куда-то в бок, это он.
Петр Алексеевич выстрелил, и матерый медведь упал к подножию столба. Профессор тихо рассмеялся, качая головой.
Вот уж от кого не ожидал помощи, насмешливо сказал он. Презрительно отвернулся и вновь сосредоточился на бумаге. Тебя вызываю повторил он.
Сергей наконец-то справился с карабином, и Юлька оглохла от выстрела. По лиственницам хлестнула автоматная очередь, Сергей упал, сшибая девочку с ног. Скорчившись в корнях, Юлька с ужасом смотрела на падающего профессораего губы продолжали шевелиться, выдувая кровавые пузыри, шепча истинное имя.
И оно было услышано. Утробно загудела земля, и глубокая трещина разделила поляну пополам. По сведенному последней судорогой лицу профессора мелькнула слабая улыбка. Юлька прижалась к Сергею и с неуместной радостью почувствовала, как крепкие руки сдавили ее плечи.
Теперь все будет настоящее, хрипло прошептал ей в ухо Сергей. Теперь все настоящее.