Нет-нет, я еще помню времена, когда Мангу звали Сашкой, и он, сволочь, мне хоккейной клюшкой между глаз заехал, едва нос не сломал. Если сильно напрячь память, я, пожалуй, вспомню его хитрую, смазливую и вполне русопятую детскую морду. Но последнюю четверть века это шикарная анимешная деваха, из тех, кого зовут «свой парень», а еще высококлассный переводчик и эксперт по деловым контактам с Дальним Востоком. Имеет невинный с точки зрения японцев сдвиг по фазе на почве хай-тека: дома в Киото у Манги целая свора киберсобак и два кибермужика. Не потому что такая вся из себя хиккимори, а просто ее стервозный характер даже собаки не выдерживают. Прекрасный человек и замечательный друг, уверяю вас, просто ярко выраженная сукану, бывает. Она и за Урсулу готова подписаться обеими руками не столько по доброте душевной, сколько от бессознательной тяги подминать под себя все хорошее, до чего может дотянуться, потом сколотить из этого хорошего стаю и начать стаей мудро руководить. Ну, ей кажется, что мудро. Спорим, моя дурацкая идея на полном серьезе взять в семью «мишку» сейчас прямо-таки бродит, пузырится и булькает в красивой Мангиной голове.
Дик жалеет Мангу, говорит, она какая-то неприкаянная выросла, и вся ее японщинапросто метод компенсации психики, бегство от незалеченных проблем. Некоторые наши слегка побаиваются с ней общаться. Любуются издали, а душевно поговоритьне получается. Все признают, что Манга «свой парень», но уж больно она прямолинейная, а временами и грубоватая, язык без костей. Ну да, мы друг другу принципиально не врем, только совсем хамить-то не надо.
А я привык. Я ее не боюсь ни капельки, мудро руководить собой не дам, она это понимает и, как ни странно, высоко ценит. Только обижается, что я, с моим-то профессиональным слухом, даже не пытаюсь выговорить ее японское имя и зову подругу детства, в лучшем случае, Мангой, а в минуты раздражениягоспожой Кусаки.
Приставать к ней с нескромными предложениями мне мешает только одна причина: я-то знаю, насколько Манга одновременно ранима и зверски серьезна. Поэтому мужики и собаки, с которыми она живет годами, механические. С Мангой нереально разок заняться любовью, чисто от хорошего отношения, и назавтра разойтись друзьями, она не поймет. Она решит, что ее предали. Семья потеряет этого ценнейшего человека навсегда. И я потеряю.
Иногда я думаю в сердцах, что она просто тупая, а потом долго гоню от себя мысль, до чего же это похоже на правду
Тут с дальнего конца стола подваливают мои, точнее, делегация от моихпапуля с Виктором. Женщины салютуют бокалами, мама подмигивает, мол, все прекрасно. Мама, пожалуй, самая яркая здесь, и это очень приятно. А живет яркая женщина тихо-тихо, незаметно, надо просто знать, какой она сильный терапевт. У мамы все хорошо сложилось, она никуда не рвется и ни о чем, кажется, не жалеет. Знаменитых тут и без нее хватает.
А эти двое нависают надо мной со значительными лицами и принимаются разглядывать, да так сурово, что вокруг голоса стихают, и все оборачиваются в нашу сторону.
Какой он все-таки у нас замечательный, говорит папуля Виктору.
Прекрасный, отзывается Виктор.
Мымолодцы.
Безусловно.
Они чокаются, выпивают, круто поворачиваются и уходят. Вслед им несется дружный хохот и аплодисменты.
А я все думал, в кого ты такой артистичный, говорит Бенни. В обоих, значит.
Ну, все-таки в папу, но без Вити я бы не состоялся. Папуля задавал общее направление и поддерживал в трудные минуты, а Витя-то, извини, меня растил день за днем. Как говорится, отцы приходят и уходят, а отчимы остаются
Кстати, Виктор и терпел меня день за днем тоже, редкой деликатности и доброты человек. Я папу обожаю, это личность, но сейчас понимаю, как правильно он сделал, что вовремя ушел. Он бы меня регулярно обламывал. А так у меня просто образовалось два комплекта родителей, и я заметно этим избалован. У Бенни по-другому. Со слов Алана выходит, что Тор очень вовремя подстраховал его, но самого Алана не было поблизости, когда Бенни рос. Это зря.
А твои-то где? спрашиваю.
Да как обычно, Бенни разводит два пальца, один вверх, другой вниз.
С тетей Леной все понятно, а Торвальд мог бы и вынырнуть по такому случаю, вворачивает Манга. Заодно бы вправил кое-кому мозги.
С пяти километров выныривать не так просто.
Какие все занятые, Манга фыркает. Налей мне, Гриш. Почему у твоей дамы пусто? А еще Гамлета играл
Я?! Никогда я Гамлета не играл. Мне до Гамлета расти и расти. Ты вообще за мной следишь?
А ты за мнойследишь?
Пообщались, называется. Покоммуницировали.
Вот скажи мне, Бенни, как социолог, требует вдруг Манга. Чем все это кончится?
И обводит бокалом вокруг.
Вы за мной тоже не следите, говорит Бенни. А я уже три года как все расписал. Мне тогда предложили работать с «мишками», надо было решать, и тут я понял, что готов закрыть тему, подвести итоги. Опубликовал большую работу. Получил в ответ ушат помоев на голову от благодарных читателей. Ну, какой текст, такая и руганьмасштабная.
Извини, я только сценарии читаю. Совершенно дикий в этом смысле. А Манга
Давай, не тяни, говорит Манга.
В общем, наша семьяненормальная.
Удивил! смеемся мы хором.
Да не в том смысле. Атипичная она. Почему Урсула сейчас так к Дику прилиплавидите? потому что это феномен. И вы феномены, и все остальные за этим столом. У нас базовая парадигманематериальная. В то время, как нормальная серийная семья, где контакты не теряются с разводом партнеров, а только надстраиваютсяпрообраз будущего владетельного рода. Их тысячи, и они все одинаковые. Одна наша такая долбанутая.
Погоди, они надстраиваются, чтобы набрать побольше сил? И только-то?
Именно. Говорю же, будущие владетельные кланы. Все очень продуманно, очень просчитанно
Новая аристократия? Боже, как скучно.
и невыносимо скучно. Ты совершенно права. И еще они постоянно лицемерят перед собой и родственниками. Живут в атмосфере привычной повседневной лжи. Такие серийные семьи абсолютно утилитарны, у них нет каких-то принципиально новых задач. Они не порождают новых смыслов, как наша семья. Ну и чем это отличается от династических браков, например? Это откат в Средневековье, а не движение вперед.
Тогда понятно, за что тебя ругали, кивает Манга. Ты же их носом в зеркало ткнул. Молодчина. А я думала, ты дурак вроде Гришки!
А сама ты что твердила? тут же набрасываюсь я на Мангу. Решать проблемы, решать проблемы, через два рукопожатия выходим к президенту Не для этого семья! Родственников не выбирают, да? А мывыбираем!
Да не в этом дело, перебивает Бенни. Главное, у нас критерий отбора другой. Все выбирают новых родственников, и весьма придирчиво, даже тщательнее, чем у нас. Но именно с целью решения возможных проблем, расширения влияния, объединения сил и слияния капиталов. И полезного в этом смысле, но не самого приятного человека будут терпеть. Постепенно число неприятных людей в структуре нарастает, вместе с этим растет необходимость лицемерить и врать, и внутри семьи копится напряжение, которое может найти самый неожиданный выход, вплоть до убийства. А теперь оглядитесь: ну, кому тут в рожу плюнуть? Если только мне
Тебе-то за что? удивляется Манга.
Сама говорила.
Да забудь, уже простила.
Тогда я сам себе плюну, говорит Бенни. Потому что я в семьеурод. В любую другую вписался бы, а здесьчужой.
Да какой ты
Чужой, говорю. И я с самого начала был против того, чтобы тебе давали прямые контакты и аварийные коды. Ты бы просто не смог ими воспользоваться, что и доказал сегодня. Но меня, конечно, не послушались. Меня никогда никто не слушается. Ну кто яклоун
Манга глядит, что называется, большими глазами. Хотя куда уж больше. А Бенни спокойно кивает.
У меня социофобия. Одна мысль о том, что надо кого-то попросить о чем-то, доводила меня в детстве почти до слез. Молодые люди с этим борются, и самый типичный путьнайти профессию, которая заставляла бы тебя активно общаться. Многие идут в репортеры, я вот стал социологом, и даже неплохим. И если это надо для дела, я покойника растормошу. Пока еще могу растормошить, с возрастом фобия усилится, придется забыть о полевой работе Но попросить о чем-то ради себяменя клинит, как в детстве Поэтому, Гриша, у меня нет ни прямых телефонов, ни аварийных ключейя их стер в тот же день, когда мне их торжественно вручили. Ты прав, я не смог бы ими воспользоваться. Что интересно, в типичную серийную семью я бы вписался, заставив себя лицемерить. Притворился бы тем, кто я естьисследователем. Играл бы роль. В нашей семье играть нельзя, она ведь создавалась, чтобы люди были собой, раскрывались, становились свободнее, добивались многого. И я вижу, как это работает. Здесь сейчас человек двадцать, у которых не было шансов, но семья их вытянула. Манга, можно совсем прямо?.. Годам к двадцати ты должна была покончить с собой минимум три разаубивала бы себя, пока не получится. А ты, Гриша, уже загнулся бы от алкоголизма
Думаю, раньше, к восемнадцати, кивает Манга.
Не дождетесь, фыркаю, но сам понимаю, что Бенни только со сроками промахнулся: ну действительно, не так-то просто убить меня водкой.
Тебя не вытянули, произносит Манга без выражения.
Нельзя вытянуть всех, и так результаты прекрасные. А со мной Дело даже не в родителях, которые всегда были немножко слишком заняты собой. Фобия на то и фобия, что с ней почти невозможно справиться. Слушайте, да не глядите так, у меня все нормально. И будет нормально, просто пора уходить. Наша семья не терпит притворства. Я тут сегодня пытался врать, и вы меня раскололи. В нашей семье ложь не органична, она сразу видна. Семья не для этого, она для счастья. Ты угадал, Гриша, нынче в команде замена. Вместо выбывшего социолога Нордина на поле выходит социолог Нордин. Он гораздо лучше меняему незачем притворяться кем-то, кем он не в состоянии быть.
Я же ее в Гондурас везу, бормочу тупо.
Нет, спасибо. Мне только что дед позвонил, Бенни щелкает пальцем по мочке уха. Гондурас отменяется, начинается Новая история. А я побежал. Спасибо за все, друзья.
И он встает и уходит. Мы провожаем его глазами в полном опупении, не зная, что делать, не принято у нас хватать людей за фалды. А он выходит за дверь и пропадает.
Твою мать, говорит Манга, мы его так просто отпустим?!
Погоди-погоди. Секунду. Дай оглядеться. Где Дик?
В комнате дым коромыслом, несмотря на распахнутые окна; на веранде вовсю пилят хард-рок; за окном мелькает длинный красный силуэтмашина уехала. Дика в комнате нет, Урсулы не видать, Макмиллана тоже нет, и принципиально трезвый Аким куда-то запропастился. Правильно, тут на автоматике не особо поездишь, дороги не те, нужен живой пилот
Ты все равно не отстанешь, говорю Манге, так что побежали. Надо прояснить один вопрос. Только сама не лезь в разговор, потому что ничего не знаешь толком, а я тебе потом расскажу, честное слово.
Мы выскакиваем на веранду, спотыкаемся о кабель и падаем. Зачем он снова здесь? Манга грациозно перекатывается и вскакивает, как резиновый мячик, а вот я ушиб колено. Ругаюсь матом, но меня не слышно из-за музыки, если этот трэш можно назвать музыкой, конечно.
Бенни мы ловим, когда он уже выезжает с парковки.
Пара слов, говорю. Только пара слов, не больше. И чтоб ты сразу понял Доктора ты уговаривал ради дела?
Ну не для себя же, Бенни криво ухмыляется. Значит, ты полностью в курсе Дед сказал, чтода, но не объяснил, насколько.
Кое-кто из дипломатического ведомства считает, что тебе с такими талантами надо было служить в разведке.
Бенни пожимает плечами, и тут настает моя очередь делать большие глаза. Я все-таки актер и многое вижу. Зацепила его эта фраза. Ладно, плевать.
Бенни, за что ее вышибли?
Она научилась врать.
Мать твою не выдерживает Манга.
Да я сам офигел, Бенни хмыкает. Она очень талантливая.
Доэкспериментировалась? Эх, вы, грамотеи ученые
Если бы. Смотри, как было Бенни глушит двигатель, выходит из машины и садится на капот. Заметно, до чего он измотан.
Концепцию лжи «мишки» понимают, как никто. Но на себя они эту концепцию никогда не примеряли. С их телепатическими способностями это бессмысленно, они же видят друг друга насквозь. Они способны молчать, и только, молчать даже мысленно, но врать Им просто ни к чему. У них и так все прекрасно. Ну, им так казалось. Потому что до встречи с землянами они не имели дела с массированным враньем. Они работали с непониманием, нежеланием договариваться, разницей в культурных кодах Да, это все подкреплялось ложью так или иначе. Но тут они впервые увидели тотально лживую цивилизацию, запутавшуюся в самообмане. И две страты: правители, которые врут, и народ, который ненавидит правителей за то, что те врут. Но стоит человеку из нижней страты пролезть в верхнюю, он принимается врать изощренно и виртуозно. А главное, мы правила игры меняем ежеминутно, и верить нашим обещаниям нельзя. Как с такими чудовищами разговаривать, непонятно. Как их вписывать в сложившуюся систему отношенийчерт знает. А мы же лезем во все дырки, мы чего-то хотим, мы молодая цивилизация, у нас период экспансии. И мы брыкаемся, не желая признавать правила общежится. Нас, таких диких, в конце концов и прихлопнуть могут Я не шучу, если всех вконец запугаеммогут. Та ахинея, которую несут наши политики, ее ведь принимают за чистую монету. Нас уже реально побаиваются, и многие откровенно рады, что мы пока летаем плохо и недалеко. В общем, с нами что-то надо делать, и «мишки» как профессиональные посредники вдруг оказываются крайними. От них все хотят, чтобы они нам объяснили: в глубокий космос не пускают мошенников, там надо соблюдать договоренности и работать сообща. «Мишки» лихорадочно ищут решение, не находят егои не найдут, я уверен, никогда, мы сами раньше справимся Но по ходу дела они начинают обсасывать земную концепцию дипломатии. У нас все манипулируют всеми. А почему бы, собственно, не начать манипулировать нами, раз мы такие умные? Обратить наше оружие против насради благого дела, разумеется. Но для этого мишкам надо научиться врать. И старейшины обращаются к способной молодой исследовательницепопробуешь? Мы просто хотим поглядеть, будет ли из этого толк. Она изучает вопрос несколько лет, тренируется в Москве, в этом вселенском центре лжи. Она действительно очень способная. Тут надо не просто досконально знать психологию и физиологию двух очень разных рас, требуется еще и недюжинный актерский талант. Она разрабатывает примерную методикуи пробует. У нее получается. Я обо всей этой фигне ничего не знаю: она просто мне не говорит. И три дня назад она демонстрирует старейшинам вранье на всех уровнях: вербально, моторикой и телепатически. Последний момент старейшин просто убивает. Им и первые два не понравились, но врать самому себе в мысляхто, что на Земле умеют даже подростки, это для них страшнее, чем для нас питье крови невинных младенцев. С перепугу дедушки приказывают все данные стереть напрочь, сам вопрос забыть, будто его и не было, а единственного носителя чудовищного умениянейтрализовать. Чтобы, не дай бог, еще кого не обучил, а вдруг ему понравится и волна дальше пойдет, это же для «мишек» полный крах. Убить на месте нельзя, не положено, значитизгнать. Перед ней даже извинились. Мы, говорят, виноваты, прости нас. Но ясно, что ей хана. Загрызут не сегодня, так завтра Она приходит ко мне, плачет. Не видел, как «мишки» плачут? Я тоже не видел до того дня. Думал, сердце разорвется. Этот плач сымитировать невозможночисто физиологический процесс, вроде предсмертного крика у наших зайцев. И, значит, она сквозь слезы говорит: да я бы сама сдохла, раз все так плохо, только мне сейчас нельзя
Бенни смотрит на часы, зачем-то глядит в вечернее небоа я и не заметил, как солнце к закату клонится.
Ты чего? спрашиваю.
Чего-чего, боюсь, вот чего. Всего боюсь. Отходняк у меня.
Может, останешься до завтра? Манга осторожно спрашивает. Давай я скажу, чтобы в гостевом домике постелили, как раз один еще свободен. Хоть поспишь на свежем воздухе, на тебе же лица нет. Тут знаешь, как спится? Погоди, я сейчас
Нет, спасибо, я поеду, пока Дик с Аланом не вернулись. Вы поймите меня правильно, я не могу с ними говорить, сил не осталось, да и нежелательно это.
Пока не забыл Алан давно хочет тебе позвонить, но не хочет навязываться. Что-нибудь сказать ему?
Бенни забавно хлопает глазами от неожиданности.
Через полгода, говорит он наконец. Конечно, конечно, я буду очень рад, так и передай ему. Но только через полгода. Мне сейчас лучше исчезнуть из-за всей этой истории, я буду просто недоступен. Ничего, ребята, продержаться надо шесть месяцев, а там все переменится.
Почему?
Потому что Урсула беременна, идиот! шипит Манга. Как ты не понял еще?
Елки-палки только и говорю я.
Будет двое или даже трое «мишек» с земным гражданством.
И с фамилиейгы-гы! Нордин!
У шведов фамилия по матери дается.
Для этого надо родиться в Швеции, авторитетно возражает Манга. А потом, фамилия матери все равно Нордин!
Вот я попал! говорит Бенни.
И мы впервые за последний час, а то и большесмеемся.